«Щербакова подойдет к Тутберидзе и потребует неустойку? Это бред»
Перед началом сезона в российском фигурном катании затишье перед бурей. Но первые волны уже докатываются — эмоционально обсуждали возможное завершение карьеры Алины Загитовой и приход (возможно, ей на смену?) другой фигуристки — Камилы Валиевой, календарь сезона и введение контрактов в связи с переходами. Алена Косторная, кстати, до сих пор, по нашим данным, так и не оформила свой переход в академию «Ангелы Плющенко».
Американки уходят так же, как и наши
Одним из апологетов контрактной системы стал Илья Авербух, который выступил со страниц «СЭ» с целой программой — как могли бы выглядеть изменения. Один из аргументов сторонников идеи прописанных обязательств — пример США и Канады. Правда, серебряный призер Олимпиады оговаривался, что за океаном фигурист платит тренеру, что многое меняет.
«СЭ» решил изучить, как все-таки обстоит дело с договорами в Америке. Тем более что и там фигуристы в это межсезонье резко озаботились переменой мест. Главная соперница русских юниорок Алиса Лью ушла от Лауры Липецки, с которой тренировалась с детства, но при этом осталась на своем катке. А пару дней назад стало известно о переходе лучшей взрослой фигуристки США Брэди Теннелл к Тому Закрайшеку — ради изучения тройного акселя. Теннелл с девяти лет занималась с Дениз Майерс. Напоминает ситуацию с Евгенией Медведевой? Но войны со сливами переписок не наблюдается. Правда, Лью после ухода снесла половину Instagram и фотографии с Липецки, но сказать, что ее кто-то травил, ну никак нельзя.
Мы спросили у фигуриста сборной США, участника серии «Гран-при» Алексея Красножона, как организованы переходы в его стране и действительно ли тамошние фигуристы и тренеры обкладываются договорами и только и делают, что считают деньги. Тема останется актуальной надолго — фигуристки сменяют друг друга, а скандалы вокруг переходов остаются. Тем более что мы вправе ожидать от штаба Евгения Плющенко новых сенсаций.
Слова уроженца Санкт-Петербурга (который российский) и победителя юниорского финала «Гран-при» показывают, что и в Америке есть много неоднозначных нюансов.
Контракты есть, но скорее с клубами, а не тренерами
— Контракты между тренерами и фигуристами в Северной Америке существуют, но система непростая, не черно-белая, — рассказывает Алексей. — Каждый спортсмен на внутренних соревнованиях в США и Канаде представляет клуб. То есть, когда ты уже выступаешь на высоком уровне, тебе предлагают на неких условиях представлять его честь. Я, например нахожусь в Далласе, но выступаю за клуб Бостона. Потому что мне так выгоднее. Раньше один из моих тренеров был агентом, мы с ним подписывали контракт, элементарно чтобы получить документы для выступлений. Поэтому логично, что контракт — это скорее для взаимоотношений с организацией, страховыми агентствами, как у работников компаний.
Контракты с тренерами — дело индивидуальное, в большинстве случаев во главе угла доверие.
— Фигурное катание — индивидуальный спорт, и, если говорить именно о контрактах с тренерами, здесь каждый выбирает свое, — продолжает спортсмен. — Я могу лишь предполагать, что в топовых школах есть контракты. У Брайана Орсера, Рафаэля Арутюняна. Но не у всех. Не сказать, чтобы эта тема часто обсуждается среди фигуристов, поэтому перечислить конкретно не могу.
Состоявшийся спортсмен, как Медведева, Загитова, Ханю — это взрослый человек, который знает, что ему надо, по крайней мере в теории. У кого-то есть устные договоренности, а в контракт вписываются лишь формальности. Что касается юниоров, среднего эшелона фигуристов — там вообще все основывается на доверии. Никогда не слышал о контрактах на таком уровне. Плюс они составляются индивидуально, что-то могут регулировать, а что-то нет. Поголовной озабоченности контрактами нет, у нас точно не НБА.
А есть и вовсе такая схема сотрудничества — на базе сборной в Колорадо. Ты приезжаешь, подходишь на ресепшн и говоришь — я хочу заказать урок с таким-то тренером. Тебе говорят — он или она свободен в такие-то часы. Берешь талон, оплачиваешь — все. Какой-то процент идет федерации, какой-то тренеру напрямую.
Что прописывается в контракте и можно ли без проблем перейти?
— Выглядеть это примерно может так — вы, тренер, обязуетесь мне уделять два часа в день, — отвечает фигурист. — У тренера есть ставка — например, мне придется за них платить 160 долларов. Если выигрывается турнир — 30 процентов призовых идет тренеру. Это я сейчас говорю в примерных, условных терминах. Стану чемпионом мира — наставник обязуется уделять мне не два, а пять часов. Но ситуацию с переходом он, по сути, никак не меняет. Да, может быть такое, что контракт заключен на какой-то срок, и тогда в случае расторжения придется заплатить компенсацию. Но в целом все делается проще — ты платишь тренеру понедельно или помесячно. Если у тебя нет долгов за уроки, то ты свободен в тот момент, когда решишь уйти. Обычно это случается по окончании сезона. В целом это вопрос политики тренера и, как правило, договоренностей на словах.
Контракт не решит коренных проблем
— Я слежу за ситуацией в России и видел посты Этери Георгиевны после ухода ее учениц. Они действительно трогательные, видно, что она в работе с ними отдает частичку себя. Она не раз говорила, что вкладывает в спортсмена всю душу. При этом я понимаю, что фигуристам тоже хочется сменить обстановку, попробовать что-то новое.
Но сотрудничество с тренером — это же не просто зашел в магазин и машину купил. Или банку консервов, на которую тренер ставит свой лейбл. Тренеры проводят с детьми времени больше, чем родители. В России отношение тренера и фигуриста все-таки отличается, тренер становится чуть ли не второй мамой. И что бы ты в контракте не прописывал, вложенную душу не компенсируешь. Поэтому я понимаю Этери Георгиевну, которая достигает ошеломляющих результатов и сделала просто фабрику чемпионок. В то же время если, как говорят у нас, «клик» (от сленгового click — «связь». — Прим. «СЭ») между спортсменом и тренером теряется, контракт тоже не имеет смысла, стороны только мучаться будут сильнее.
А если, например, контракт нарушит тренер? Ну вот не будут с Щербаковой заниматься нужное число часов. И что, она подойдет к взрослым тренерам, к Тутберидзе и скажет — платите мне неустойку? Странно это все звучит, бред какой-то. Поэтому в вопросе с контрактами нужно быть очень осторожными и оставлять все на откуп сторон, каждый выберет удобную ему схему сотрудничества. Я так вижу наилучшее решение в данной ситуации.
