«Пока Гуллит тренировать не хочет». Интервью Тома Сауэра — голландца, который был переводчиком в «Тереке», а потом открыл в Москве футбольную школу
На свет появился в Амстердаме в 1988-м, в девять месяцев переехал с родителями в Москву, где и живет по сей день. Отец — медиамагнат, основатель Independent Media, мать — первый главный редактор Cosmopolitan в России. Сауэр-младший работал в «Тереке» переводчиком Руда Гуллита, пытался пересечь Атлантику на весельной лодке, а теперь строит в Москве манежи и руководит футбольной школой.
«Терек»
— Вы, Гуллит и «Терек» — как это стало возможно?
— Отец с Гуллитом знаком давно. Когда поступило предложение от «Терека», Руд звонил ему, советовался. А потом позвал меня. К тому моменту я окончил университет в Шотландии, выучился на историка. Но с удовольствием вернулся в Россию, где жил до 16 лет.
— Почему в «Тереке» Гуллит не задержался?
— Тренер, который едет в Чечню, должен учитывать особенности местного менталитета. И танцевать под флейту руководства. Руд подстраиваться не собирался.
— Когда вы это поняли?
— Очень быстро. Например, в клубе настаивали, чтобы капитаном был чеченец.
— Речь об Уциеве?
— Да. К самому Ризвану претензий нет. Нормальный парень, профессионал, постоянно выходил в стартовом составе. Просто Гуллита возмущала сама постановка вопроса. Он привык, что в команде все решает тренер. Но это не про «Терек». Правда, сначала был «медовый месяц».
— То есть?
— Приглашение Руда вообще напоминало пиар-тур по раскрутке сложного региона, который на Западе должен был ассоциироваться со спортом. Не забывайте, это начало 2011-го, совсем другое время. Еще не открылась «Ахмат Арена», не было комплекса «Грозный-Сити». А Гуллит — фигура. Не только легендарный футболист, но и человек, с которым несколько раз встречался Нельсон Мандела.
— В 1987-м Гуллит, получив «Золотой мяч», посвятил его Манделе.
— Совершенно верно. Руд был одним из первых, кто пообщался с ним после выхода из тюрьмы. А когда Мандела стал президентом ЮАР, он наградил Гуллита орденом Доброй Надежды.
— Так в какой момент закончился «медовый месяц»?
— Руководство хотело, чтобы «Терек» поскорее перебрался в Грозный. А Руд туда, мягко говоря, не рвался.
— Почему?
— Понять-то его можно. Когда в феврале мы прилетели в Грозный на первую пресс-конференцию Гуллита, в городе слышались взрывы. Да и в контракте было прописано, что жить Руд будет в Кисловодске.
— Команда базировалась там же?
— Да. В Грозном, где еще не успели создать нормальные условия для работы, проводили три дня в неделю. К июню отношения с руководством окончательно разладились. Конечно, этому способствовали и результаты. При Гуллите из 13 матчей «Терек» выиграл лишь три.
— Апофеозом стали обвинения, будто он ходит с футболистами по барам.
— Полный бред. Не знаю, как в игровые времена, а сейчас Руд вообще не пьет. Что не мешает ему веселиться, танцевать, отрываться на полную катушку. В «Тереке» уже искали повод уволить Гуллита, вот и облили грязью. Зацепились за один-единственный эпизод.
— Какой же?
— Для поддержания командного духа Руд организовал ужин в ресторане. Собрал всех игроков, персонал. Кто хотел, мог выпить два бокала пива. А из этого раздули бог знает что.
— Гуллит понимал, к чему все идет?
— Разумеется. Увольнение сюрпризом не стало. Вы помните его последний матч в «Тереке»?
— Смутно.
— На выезде с «Амкаром». 90-я минута, счет 0:0. Безобидный навес в штрафную — и защитник Омельянчук головой переправляет мяч в свои ворота.
— Специально?
— Так говорить не могу. Доказательств-то нет. Но если вам интересно, найдите в интернете запись, посмотрите. Думаю, все станет ясно.
Регистратор
— Чем еще запомнился период в «Тереке»?
— Да вот случай. Играли в Нальчике, дальше в чемпионате наступала пауза на матчи сборных. Три выходных Гуллит, Роналд ван Никерк, ассистент, и я решили провести в Голландии. Чтобы сэкономить время, разработали маршрут: из Нальчика сразу после игры на такси выдвигаемся в Краснодар, летим в Москву, оттуда — в Амстердам. Я заказал «Мерседес», поехали. Ночью на трассе где-то в Ставропольском крае лопнуло колесо. Шофер говорит: «Извините, запаски нет». Идиот!
— Что делать?
— Я кинулся ловить такси. Остановилась старенькая «пятерка», в которую высокий Гуллит едва поместился. Сидел впереди, коленками упирался в бардачок.
— Бухтел?
— Что вы! Наоборот, посмеивался. Руд — невероятно позитивный. Есть звезды, у которых слишком большое эго. К счастью, это не про Гуллита.
— Про «Милан» золотых времен что рассказывал?
— Как регулярно играли на тренировках 7 х 4. С офсайдами. Вся линия обороны — в меньшинстве. Мальдини, Барези, Костакурта и Тассотти. «Представляешь, — горячился Гуллит, — нас, атакующих, почти в два раза больше — а забить все равно не можем! Настолько четко у защитников была отработана подстраховка и искусственный офсайд». Поэтому «Милан» тогда так мало пропускал.
— Тренер-то он хороший?
— Руд привык работать с футболистами высокого уровня. Он к любому может найти подход, сплотить команду, создать атмосферу. А есть тренеры, которые скромный клуб способны вытащить наверх за счет бешеной оборонительной тактики и игровой дисциплины. Вот это не про Гуллита. Франк Райкард такой же. С «Барселоной» выиграл все. А когда пошел в «Спарту» Роттердам, даже Йохан Кройф отговаривал: «Это самоубийство! Ты ничего там не добьешься!» Оказался прав — «Спарта» вылетела в первый дивизион.
— Почему после увольнения из «Терека» Гуллит никого не тренирует?
— Из-за развода с третьей женой, кстати, племянницей Кройфа. Хочет быть рядом с сыном, который сейчас играет за АЗ. Руда звали тренером в Соединенные Штаты, страны Ближнего Востока, но все предложения отметал.
— Общаетесь?
— Конечно! Во время чемпионата мира-2018 он приезжал в Москву, работал экспертом на катарском телеканале. Виделись часто, график позволял. А потом на моей свадьбе Руд был... Как это по-русски...
— Свидетелем?
— Нет! В Голландии церемонию бракосочетания можно провести где угодно. Мы с Ольгой загсу и церкви предпочли сад нашего дома. В роли регистраторов выступили двое — мой отец и Гуллит.
— Здорово. Что вручил?
— А вот это секрет. Подарок слишком личный.
— Тогда о жене. Зовут, говорите, Ольга...
— Да, русская. Познакомились лет семь назад в одном из московских баров. В июле 2018-го решили расписаться.
— В России трудились и другие голландцы — Хиддинк, Адвокат. Кто-то из них переводчиком звал?
— В 2012-м была предварительная договоренность с Адвокатом. Если б он возглавил «Динамо», я бы ему помогал. Но в последний момент контракт Дика сорвался.
Атлантика
— Ваша жизнь — это не только футбол. Еще путешествия.
— Океан — моя вторая страсть. Я всерьез занимался парусным спортом, получил диплом инструктора. Когда в 17 лет с отцом пересек Атлантику на парусной лодке, захотелось то же самое сделать на веслах. Друг идею поддержал.
— А кто у нас друг?
— Том Фассет, поклонник экстремальных видов спорта. Участвовал в Marathon des Sables в Марокко.
— Это что?
— Шестидневный ультрамарафон длиной 250 километров через всю Сахару. А у меня после ухода из «Терека» как раз окно образовалось. Плюс клуб почти сразу выдал оставшиеся за пять месяцев деньги по контракту.
— Какая у вас была зарплата?
— Около 5 тысяч долларов. «Терек» повел себя солидно, полностью рассчитался. Это позже слышал дикие истории про голландцев, которые занимались в Чечне ландшафтным дизайном. Месяца три их оттуда не выпускали, были проблемы с выплатами... Так вот все деньги, полученные от «Терека», я решил вложить в путешествие. Купил лодку, оплатил подготовку на курсах. Четыре месяца мы с Томом жили на юге Англии, тренировались каждый день.
— Вы говорили, 22 процента тех, кто пытался пересечь Атлантику на веслах, погибали.
— Есть в этой статистике доля лукавства. Рассказать про 22 процента можно корреспондентам. Или девушкам в баре. На них цифры производят большое впечатление. На самом деле за последние годы смертность в таких путешествиях снизилась в разы. И лодки стали лучше, и снаряжение. Появились миниатюрные спутниковые передатчики, которые высылают сигнал SOS.
— Как маршрут разрабатывали?
— Тут все просто. Самый короткий путь через Атлантику — с Канар на Карибы. Занимает от 40 до 70 дней, в зависимости от погоды. У тебя ведь ни мотора, ни паруса. Только весла, на которых против ветра грести невозможно. Стартовали в декабре с острова Ла Гомера, с той же точки, что и Христофор Колумб.
— Главные сложности?
— Физическая усталость. Мозоли. Постоянный недосып. Каждые два часа мы менялись. Один гребет, второй отдыхает. Так изо дня в день, 24 часа в сутки. Ночью особенно тяжело. Сидишь на веслах, вокруг ни души. Не считая спящего напарника. Ты посередь океана, громадные волны, темень, ни черта не видно. Если вдруг вывалишься из лодки — тебе конец. В такие минуты понимаешь хрупкость человеческой жизни. Это даже не страх — скорее осознание собственной уязвимости.
— Акул видели?
— Нет. Лодкой они не интересуются. В отличие от дельфинов, которые увязываются за тобой, как собаки. Как-то часа три шли с нами параллельным курсом. Киты тоже любопытные, проплывали рядышком.
— Опасненько.
— Периодически в интернете появляется видео, как кит случайно опрокидывает парусную лодку. Но это все же редкость.
Шторм
— Нарушил ваши планы шторм?
— Да. На седьмой день погода испортилась. Ближе к вечеру пошла такая волна, что лодка перевернулась. Вот дальше был экстрим. Минут сорок мы ныряли под нее с ножом, пытались разрезать тросы, за которые крепился спасательный плот. Лодку бросало то вверх, то вниз, я больно ударился носом, началось кровотечение...
— Натерпелись страху?
— Уф-ф, не то слово! Вообще пипец! Если б не сумели достать плот, были бы обречены. Помимо него, успели вытащить сумку, в которой на случай форс-мажора лежало самое ценное.
— Что же?
— Бисквиты, витамины, запас воды, механический опреснитель, удочка, спутниковый передатчик для SOS. После этого мелькнула мысль — наверное, выживем.
— Плот может перевернуться?
— Нет. В нем под тентом во время сильного шторма чувствуешь себя как в стиральной машине. Швыряет из стороны в сторону, но все равно ты в безопасности. Правда, ужасно холодно. Пришлось с Томом прижаться друг к другу и несколько часов сидеть в обнимку, стараясь сохранить тепло.
— То, что не погибли, — чистое везение?
— Нет. Правильная подготовка. Мы не паниковали, знали, что делать. В Англии на тренировках постоянно моделировали внештатные ситуации. В том числе со спасательным плотом. Плюс это Атлантика, всегда много кораблей, есть вероятность, что рано или поздно кто-то тебя подберет. В Тихом океане шансов гораздо меньше.
— Кто же подобрал вас?
— Вот здесь действительно повезло. Обычно на выручку приходит какое-нибудь рыболовное судно из Западной Африки. Где не слишком весело. А мы спустя 14 часов очутились на борту роскошного круизного лайнера.
— Просто мимо проходил?
— Ну да. Пассажиры — пожилые американцы. Нас накормили-напоили, выделили отдельную каюту. На второй день слышим: «Ребята, сегодня вечер в смокингах. Строгий дресс-код» — «У нас с собой только майка да шорты» — «Не беда». Отвели к портному, тот снял мерки. Потом сидишь в смокинге, потягиваешь коктейль, оглядываешься по сторонам и думаешь — какой-то сюр...
— Здорово.
— Так до Карибов и доплыли. Лайнер направился в Майами, а мы сошли на острове Сен-Мартен. К счастью, это территория Голландии. У нас же при себе не было ни паспорта, ни денег — все потонуло, когда перевернулась лодка. Дней за пять восстановили документы и улетели в Амстердам.
— Первая попытка покорить Атлантический океан не удалась. Вторая будет?
— Да я бы с удовольствием! Но родители категорически против. Жена — тоже. Что ж, можно придумать компромиссный вариант. Например, отец пойдет через Атлантику на паруснике. А мы с Томом рядом — на веслах.
Школа
— Уже несколько лет ваша компания CitySport строит в Москве футбольные манежи. У вас их полтора десятка?
— На данный момент — 19 площадок с 90% заполняемостью, все они находятся в центре города. Есть и манежи, и футбольные стадионы. Развитая инфраструктура и современное оборудование позволяют нам сдавать площадки не только под тренировки и игры, но и под мероприятия различного формата: от частных футбольных турниров до крупных корпоративных соревнований.
— Сколько стоит возвести манеж?
— С нуля? От 25 до 35 миллионов рублей. Зависит от размера, района, объема земляных работ и других факторов. Крытые площадки дают возможность заниматься спортом круглый год, с учетом переменчивой погоды — отличное решение.
— Как родилась идея?
- Шесть лет назад организовал в Истре детский лагерь с тренерами «Аякса». Сейчас это практикуют многие клубы. «Барселона», «Реал», «Ювентус»... А тогда был первый опыт. С точки зрения бизнеса — не очень успешный. Зато мальчишки были в восторге. Я же столкнулся с проблемой — найти в Москве и области приличную футбольную инфраструктуру оказалось невероятно сложно. Когда сам с друзьями начал играть в ЛФЛ, понял, что зимой тренироваться негде.
— И решили строить манежи?
— Да! Для тех, кто играет на любительском уровне. И для детей, которые не попадают в топ-академии. Наша футбольная школа называется Future FC. В шести филиалах занимаются около 450 человек. За основу тренировочной программы взяли голландскую методику.
— Что она собой представляет?
— Упор на развитие техники, креативных качеств игрока, контроле мяча. Важно создать атмосферу, в которой ребенок не боится ошибаться, рисковать. На победах мы не зацикливаемся. Этим и отличаемся от большинства российских школ, где на первом плане сиюминутный результат.
— Ясно.
— Между прочим, наши команды младших возрастов регулярно обыгрывают на турнирах сверстников из топ-академий — «Спартака», «Динамо», ЦСКА, «Локомотива». А в начале марта в Воронеже мы заняли второе место на Кубке Александра Мостового, где соревновались 32 коллектива из разных регионов России.
— Похвально.
— Честно вам скажу: если бы такую школу я создал в Голландии, мы бы никогда не смогли победить мальчишек из «Аякса». Ни в одном из возрастов.
— Это почему же?
— Да потому что в «Аяксе» давным-давно выстроена четкая вертикаль подготовки юных футболистов. Работа ведется совсем не так, как в российских школах. О частных я не говорю, там свои законы. А вот те, что финансируются из бюджета, вынуждены придерживаться странных правил.
— Например?
— В команде должно быть 40 человек, на них — два тренера. Все строго, согласно штатному расписанию. Но это никуда не годится!
— У вас подход иной?
— Конечно! Два тренера — на 16-18 игроков! Благодаря чему и отдача совершенно другая, и качество подготовки растет.
— Вы давно живете в Москве. Последний случай, когда хотелось все бросить и вернуться в Амстердам?
— Такого желания не возникало ни разу. Моя родина — Голландия. А дом — Россия. Иностранцам, которые сюда приезжают, всегда говорю: чтобы понять теплоту и щедрость русской души, нужно проявить терпение. Русские долго раскрываются. Зато, узнав тебя поближе, готовы последнюю рубашку отдать.
