Зенитовцы в Бельгии: "Мы пока не пьяные. Еще же утро!"
ЛИГА ЧЕМПИОНОВ. Групповой турнир. 6-й тур. "ГЕНТ" – "ЗЕНИТ" – 2:1
Юрий ГОЛЫШАК
из Гента
…Перерыв заканчивался – две милые бельгийки принесли прямо в ложу прессы зенитовскую майку Ломбертса. Развернув на фоне табло, фотографировались.
Стало интересно – как успели отжать? И в чем Ломбертс выйдет на второй тайм? Если, конечно, не отправился в отпуск после 45 минут.
Ничего подобного – вышел! Накрывало холодом не только меня, примерзшего к креслу. Еще и Ломбертса. Тот ежился, почесывал бороду. Жалея, что не отпустил до колен – раз уж играть приходится до середины декабря.
Ложа прессы опустела. Кто мог – отправился досматривать матч в пресс-центр. Некоторые со словами: "Атмосферу я понюхал…"
Кто остался – чихал и кашлял на все лады. Чтоб этим чихом позже раскрасить пресс-конференцию.
***
В Генте творилось что-то странное. Ломбертса после матча вчерашние одноклубники едва не затянули в танцующий круг – но прыгающий вместе с соперниками Ломбертс был бы перебором. Задумался на секунду – и воздержался. Просто отсалютовал каждой трибуне – а те отзывались овацией. Видимо, играл и впрямь здесь неплохо.
По залу для пресс-конференций сновали яркие, приметные люди. Вот девчушка в коротенькой юбоч… Впрочем, нет. Скажу честно – девушка не в юбочке, а в самых что ни на есть трусах и перьях индейца. А вот кто-то носит чемоданы прямо под носом Виллаш-Боаша.
Тренеры говорили – а чуть поодаль, у стойки бара, становилось все веселее. Там корреспондентам бесплатно наливали хоть пиво, хоть вино – и голоса их крепчали.
Виллаш-Боаш медленно закипал. Тренер "Гента", судя по всему, не прочь был присоединиться к пьющим и ликующим. Глядя на этого славного парня, с языка рвалось: "Мы, московское толстячество…"
Но веселый толстяк с невыговариваемой фамилией, сделавший "Гент" чемпионом Бельгии и впервые выкарабкавшийся с бельгийским клубом в плей-офф Лиги чемпионов, оказался вполне себе с характером.
– Сейчас мы с женой отправимся в ресторан. А мои игроки будут праздновать. Ох, как они будут праздновать! Но завтра я их соберу… В 8.30 утра…
Глаза мои чуть не вывалились из орбит. В 8.30 утра! После такого!
Он начал говорить что-то про "Кортрейк", будущие матчи и победы – я понял, что погружение глубокое. Вслушиваться перестал. А с улицы неслись песни – город отмечал то, чего не может быть. "Гент" – в плей-офф!
Как умеют пить бельгийцы, пойму я очень скоро. Когда парни в клубных шарфах будут валиться на асфальт один за другим. Снова вставать и падать, обнимая воздух.
Где-то ликовал со всеми вместе тот самый мэр, сделавший нашу поездку в Гент чуть веселее. Выяснилось, что это его усилиями на месте старого рынка выстроили за пять лет невероятный стадион. Лучший в Бельгии. Не такой уж он скверный мужик, оказывается. Просто пылкий.
***
Боаш скрипел зубами. Я понимаю, отчего он столь желчно относится к пресс-конференциям, – спрашивать его готовы были о чем угодно, кроме самого интересно. Пришлось мне, московскому гостю, брать инициативу в свои руки.
– Вы после матча подошли к арбитру и долго ему выговаривали. За какой эпизод – особенно?
Боаш обрадовался! Отвечал развернуто и с жаром.
– Повторись еще в вашей жизни такая ситуация – вы снова пришлете основной состав? – не угомонился я.
– Если работать будут не португальских судей! – рассмеялся Боаш.
Виллаш-Боаш – находка для репортеров. Задайте ему интересный вопрос – этот португалец не обманет ожиданий. Ответит так ответит.
Особенно ярким будет ответ, если день сложится так, как сейчас. Когда все против, все невпопад. Зенитовский автобус въезжает на стадион – на него падает шлагбаум. Как раз туда, где сидит Виллаш-Боаш. Ну не горько ли?
***
Все это будет к вечеру – но день тоже прошел весело. Да по-другому и быть не может в этом городе. Где из всякого окошка тянет глинтвейном и шоколадом. И елками, конечно, – рождественские базары вовсю торгуют. Пушистая елка в горшке – 20 евро. Пожиже – 15.
Чья голова не утратила способности вертеться в разные стороны, будет награжден – вот вместо окна 20 скворечников в столбик. Только приподними подбородок, чтоб увидеть. Вот гипсовый Дед Мороз держится одной рукой за подоконник, другой бережет мешок. А вот отрезвляет расчувствовавшихся висящий на собственном воротнике мальчик. Счастье, что бронзовый.
Я гулял по этому городу – и не мог надышаться. Вывеска "музей дизайна" – отлично, иду в музей. Но вместо музея натыкаюсь на делегацию "Зенита". Выбрали отель возле самой набережной. Вот доктор и легендарный вратарь Михаил Бирюков покуривают на крыльце. Радуясь декабрьскому солнцу.
А вот и музей дизайна, ни с чем не спутаешь. Во дворе рулон туалетной бумаги размером с автомобиль.
Быть может, окна кого-то из питерской делегации выходили на этот самый рулон. Довольно спорный пейзаж.
Приехавшие русские были примерны и тихи. Что облепили всякий столб зенитовскими наклейками – это пустяк. Сувенир на память.
Не знаю, какую работу надо было провести клубу, чтоб ввести фанатов в такую прострацию.
Кто-то, впрочем, задорно тискал деревянную женщину у мостика за выпуклости. Второй фотографировал.
– Вот и они, пьяные русские! – обрадовался я.
– Мы пока не пьяные, – ответили мне холодно. – Еще же утро.
Ну что ты будешь делать?!
***
Мы гуляли по Генту с ветераном ленинградской журналистики. Забрели в женский монастырь.
– Констанция! – внезапно воскликнул ветеран. – Кто первый найдет Констанцию – с меня бургундское!
Я побледнел.
Вместо Констанции из дверей высунулся сизый гражданин. Вот он-то нас и сфотографирует.
– Сфотографировать я вас могу. Но у меня очень дрожат руки, – неожиданно трезво оценил он свои возможности на французском. В подтверждение вытянул – руки и впрямь гуляли.
– Это ничего, – жизнерадостно воскликнул коллега. – Пить надо меньше.
– Да! – ни слова не поняв из услышанного, восхитился бельгиец. – Да!
По этому городу хотелось гулять и гулять – мечтая об одном: чтоб он не заканчивался. Не превращался в скучнейший пригород.
Коллега, не выдержав, отстал. Влипнув в приключения:
– Какие-то адвентисты седьмого дня у собора заставили съесть миску супа. Потом – плати! Жестами объяснили, что деньги пойдут на благое.
– И что? Отобрали похоронные? – встревожился я.
– Отдал им 2 евро…
***
Соборы Гента – это что-то. Возле такого отдашь что угодно. В одном похоронены рыцари – но туда не прорваться. Открыто строго в выходные. В будни покойным не до нас. Отыскав заборчик пониже, разглядел монументы в прыжке – пожалуй, однажды сюда вернусь в выходные. Оно того стоит.
Под вечер, в темноте, завернул в собор огромный, роскошный. Поразился: кроме меня, ни души. Разложены какие-то золоченые мантии, короны… Бери – не хочу. Сейчас, думаю, закроют здесь – и придется звонить администратору "Зенита". Паниковать, докладываться.
Грядущий диалог прорисовался в моей голове той же секундой: "Заперт в соборе. Каком – не знаю". – "Хоть какие-то ориентиры?" – "Справа статуя святого Августина…"
***
Веселые люди в этом Генте кругом. Приставленный к русским корреспондентам водитель мимоходом сообщает – мой папенька играл в мадридском "Реале". Только бросил маму, когда мне и пяти не было. Встречались позже лишь раз – когда исполнилось 18.
– Как фамилия? – равнодушно уточнил я. Мало ли их играло – в "Реале"-то.
– Пушкаш, – спокойно ответил он. – Ференц Пушкаш.
Мы замолчали и переглянулись. Принялись расспрашивать – он отвечал, не повышая голоса. Вот и гадай – то ли наврал, то ли нет.
– Завтра с вами работает другой водитель, – сообщил на прощание.
– Сын Ди Стефано? – уточнил кто-то.
Седой Пушкаш-младший хохотнул, шлепнул самого себя ладонью по колену и умчался. Чтоб завтра кому-то новому рассказывать:
– Мой папенька играл в мадридском "Реале". Только бросил маму…
