Германия
Послевоенный ребенок, который должен был стать не футболистом, а страховым агентом. Памяти Беккенбауэра
Кайзер
Вот же год начался... Кайзер Франц умер. В 78.
Только вспоминал о великом немце — когда писал о Марио Загалло, ставшем первым человеком в мире, который выиграл чемпионаты мира как футболист и главный тренер. Вторым был Беккенбауэр. И вот они с Загалло в первые дни 2024-го ушли — один за другим. Дай бог здоровья и долгих лет третьему, Дидье Дешаму.
Мне посчастливилось сделать с Беккенбауэром большое, часовое интервью — в недрах «Алльянц Арены» в 2011 году вместе с одним индийским (да-да) журналистом. Меня сразу предупредили, что Кайзер — стопроцентный немец, педант с головы до пят. Сказано — час, значит, и будет ровно 60 минут. Так и вышло.
Насчет появления его знаменитого прозвища тоже спросил. Он ответил:
— Это было в конце 60-х. «Бавария» играла товарищеский матч в Вене, и напротив нашего отеля стоял памятник австрийскому кайзеру Францу Иосифу. Это сейчас футбольные команды сопровождают сотни фоторепортеров, а тогда, помню, был всего один. Он попросил меня попозировать на фоне этого памятника. А потом разослал снимок во все газеты. После этого пресса и прозвала меня Кайзером.
— Вам это нравилось? — уточнил я.
Кайзер рассмеялся:
— Кого это волновало? Прозвище уже стало фактом, и выбора у меня не осталось — только принять. Но так меня называли только журналисты. Для коллег по профессии я всегда оставался просто Францем.
Несостоявшийся страховой агент
Когда разговариваешь с фигурами такого масштаба, всегда интересно узнать, с чего у них все начиналось. Ведь то, что было потом, видел весь мир. В отличие от старта.
— В детстве у вас были амбиции и мечты стать футбольной звездой?
— Какое там! Я родился спустя пару месяцев после окончания Второй мировой войны. Вся страна была в руинах, бомбежки не оставили от нее буквально ничего. Казалось, ни у кого и ни у чего там нет будущего.
В общем, все гораздо проще: когда я был ребенком, не мечтал ни о каких будущих успехах, а просто очень любил двигаться. Играть, бегать по полю, не сидеть на одном месте — вот была вся моя «мотивация». А футбол в тот момент оставался единственным видом спорта, сохранившимся в Германии после войны. Ну еще бег, легкая атлетика. Какой там теннис, какой гольф, в который я сейчас так люблю играть! Только футбол.
— Ваши родители хотели, чтобы футбол стал вашей профессией?
— Мама — да, поддерживала меня. Отец же, почтовый служащий, был очень тихим и неспортивным человеком. Но вы должны понимать: в тот момент спорт означал в стране немного. Профессионального футбола не было. У Германии хватало множества других проблем. На один только разбор развалин должны были уйти годы и годы. Ситуация изменилась только в 50-е.
Закончив школу, я пошел учиться страховому делу. Тогда, в 17 лет, подобное будущее казалось наиболее спокойным и обеспеченным. В футбол, конечно, тоже играл. И вдруг получаю предложение подписать контракт с «Баварией»! Это был 1963 год, как раз тогда была основана бундеслига: Западная Германия попыталась внедрить профессиональный футбол. Но никто не знал, получится ли что-то из этой затеи. Дело двигалось очень-очень медленно.
К моменту предложения из «Баварии» я уже четыре года штудировал вопросы страхования. И вот теперь предстояло принять серьезное решение, от которого зависело все мое будущее. Кое-кто, к примеру, отец, а также наш сосед были против футбольного выбора. Их можно понять: никто не знал, к чему это приведет, ведь до того футбол был любительским.
И все-таки я сделал выбор в пользу «Баварии». В 65-м мы вышли в первый дивизион, и в тот же год я провел свою первую игру за сборную ФРГ — против Швеции. А уже год спустя, на ЧМ-66 в Англии, стал вице-чемпионом мира.
Играть в футбол, заниматься любимым делом — это была фантастика. То мое решение оказалось самым лучшим, которое я только принял в жизни. Всего два игрока в более чем 80-летней истории чемпионатов мира выиграли их как футболист и главный тренер — Марио Загалло и я! В 2010-м за нами могли пойти еще двое — Дунга и Марадона. Но не удалось...
Мир мог получить рядового страхового агента. А получил одного из величайших футболистов в истории. Такова цена СОБСТВЕННОГО выбора. Остальное — История...
В том рассказе Кайзера меня еще зацепил ответ на вопрос о западногерманском золоте чемпионата мира в 1954-м, спустя девять лет после Второй мировой войны. Понятно, что маленький Франц тогда только пошел в школу и не мог мыслить глобальными категориями, но он рос после войны и точно имел право судить, повлиял ли тот успех на самоощущение страны в целом. Беккенбауэр ответил:
— Считаю, что та победа была самым большим успехом в истории немецкого спорта. После войны нашу страну не замечали, она была фактически отсечена от мирового сообщества. Победа на ЧМ-54 стала первым позитивным сигналом. Она была безумно важна для того, чтобы Германия и ее жители почувствовали уверенность в себе, в том, что они на что-то способны.
Это — о том, как важен может быть футбол. О том, что мы с вами говорим каждый день не о беготне двадцати двух мужиков с мячом, а о чем-то гораздо более серьезном.
Свободно атакующий защитник
Как он пришел в футбол — так же его и развивал. Будучи свободным защитником, либеро (теперь такой позиции уже нет), при каждом удобном случае подключался вперед и зачастую становился ключевым звеном в атаке, будь то в «Баварии» или сборной ФРГ. Я спросил Кайзера, откуда это возникло.
— Это была моя собственная философия игры, ее видение. Мальчишкой я начинал в нападении и все время рвался к чужим воротам. И хотя детский тренер однажды сказал: «Будешь играть в защите», я всегда был убежден, что моя сила — в атакующих действиях. В те времена мой стиль был крайне необычен, поскольку защитники тогда только оборонялись, а форварды исключительно атаковали.
Схему со свободным защитником придумали итальянцы, но они имели в виду совсем другое — то, что получило название «катеначчо». Их либеро вообще никогда не переходил центральную линию! Но нас тогда тренировал югослав Чайковски, умный человек, который относился к моим находкам положительно. Он отработал систему, при которой в моменты моих подключений к атакам один из партнеров страховал меня в обороне. Первым по-настоящему атакующим защитником в футболе стал опять же итальянец — Джачинто Факкетти. Но поскольку он играл на левом фланге, то мог подключаться вперед только по своей бровке. А я мог бежать куда угодно — налево, направо, по центру, и мне это очень нравилось. Можно сказать, Факкетти стал моим учителем, но я его «науку» развил.
Благородный Беккенбауэр в той нашей беседе признал факт, что проигравших в финале ЧМ-74 голландцев помнят лучше чемпионов-немцев. Но уточнил: если «Оранжевые» с Йоханом Кройфом показывали высочайший уровень весь чемпионат, то хозяева-немцы начали его «очень плохо», а прибавили только в плей-офф. Однако финал, по его мнению, был равным. Но, как он выразился, «победитель забирает все»...
За цитаты Пауля Брайтнера и Герда Мюллера, что Беккенбауэр — лучший игрок всех времен, Кайзер поблагодарил старых товарищей, но подобные оценки себе выставлять был не готов. А однозначно лучшим назвал Пеле. Сравнивая его с Марадоной, сказал:
— Я принадлежу к старому миру. Чтобы быть лучшим в таком виде спорта, как футбол, нужно не только обладать талантом, но также быть примером для детей. Возможно, Марадона был лучшим непосредственно на поле, с мячом. Но убежден, что личность человека — тоже большая часть картины. С Пеле никогда не было связано никаких скандалов. Мне повезло выступать с ним год за нью-йоркский «Космос», и он играл просто фантастически!
Тут я не мог не уточнить, почему, уехав в Америку в 31 год, Беккенбауэр покинул бундестим. Он ведь вполне мог доиграть год до ЧМ-78 в Аргентине. Оказалось вот что:
— В тот момент в Германии существовало правило: если ты играешь не в своей стране, то не имеешь права выступать за национальную сборную. Именно по этой причине перестал играть за бундестим Брайтнер, перешедший в «Реал». Со мной — та же история. Но я был к этому готов. После многолетних выступлений за «Баварию» настало время сказать «до свидания». Я осознавал, что эра прежней «Баварии» завершается, и как раз в это время получил предложение из «Космоса». Как можно было упустить шанс поиграть с Пеле?!
И вот тут, конечно, невозможно не вспомнить, что «Бавария» с Беккенбауэром три года подряд завоевывала Кубок европейских чемпионов — в 74-м, 75-м и 76-м. И прямо посреди этого цикла, в 1975-м, в матче за Суперкубок Европы ее дважды (2:0 и 1:0) обыграл чемпион Советского Союза — киевское «Динамо». А еще один чемпион, ереванский «Арарат», на равных сыграл с мюнхенцами в четвертьфинале Кубка чемпионов-1974/75, в гостях уступив 0:2, а дома победив 1:0. Вот такой у нас тогда был чемпионат.
«Я сказал Диего...»
В нашем разговоре Беккенбауэр озвучил факт, который сейчас трудно себе представить: он возглавил сборную Германии — вслед за Евро-84, когда ушел в отставку прежний тренер Юпп Дерваль — через шесть месяцев (!) после того, как закончил карьеру игрока.
— Все говорили мне: «Ты должен возглавить сборную», я отвечал: «Нет, нет, нет». Совершенно не чувствовал себя готовым к этому и повторял: «Оставьте меня в покое». Когда ко мне пришли люди из федерации, я, чтобы отвязались, ответил: «У меня нет лицензии». Они махнули рукой: «На этот счет не беспокойся». И в конце концов я согласился. Просто понимал, что это шанс помочь моей стране. Продлилось это в итоге шесть лет. Это была неплохая попытка, — рассмеялся он.
Не то слово. Сначала — серебро ЧМ-86 в Мексике, затем — полуфинал домашнего Евро (там, правда, ждали большего, но с теми голландцами справиться было невозможно) и, наконец, золото ЧМ-90. При этом все шесть лет он работал не только без лицензии, но и без контракта с Немецким футбольным союзом!
— Какие рекомендации вы дали команде в раздевалке перед вторым за четыре года финалом с Аргентиной, чтобы нейтрализовать Марадону? — спросил я Беккенбауэра.
— Это было легко. Я сказал Диего...
— Кому?!
— Диего Бухвальду. После того финала мы все стали называть Гвидо Бухвальда — Диего. Мне было понятно, что остановить Марадону — это уже 50 процентов гарантии победы над Аргентиной. Так вот, я просто попросил Бухвальда сыграть с Марадоной персонально и дал пару конкретных рекомендаций на этот счет. Сработало. И вообще мы играли лучше все 90 минут и полностью заслужили ту победу.
— Тем не менее и Марадона, и многие другие сомневаются в справедливости назначения решающего пенальти, который реализовал Бреме.
— Может, с его точки зрения, пенальти был сомнительным. Но у нас было множество шансов успешно закончить эту игру гораздо раньше.
Беккенбауэр заранее объявил, что уйдет из сборной после чемпионата мира, — и отправился к Бернару Тапи тренировать «Марсель». Именно он был главным тренером французской команды, когда та обыграла «Спартак» в полуфинале Кубка чемпионов-1990/91. Но в финале в серии пенальти уступила «Црвене Звезде». Будь иначе — у Кайзера получился бы вообще полный комплект.
Дружба с Яшиным
Беккенбауэр был одним из тех великих зарубежных футболистов, которые дружили со Львом Яшиным, — наряду с Пеле, Эйсебио...
— С великим вратарем мы стали друзьями еще в 1968 году, — рассказал мне Кайзер. — Это произошло, как ни удивительно, очень далеко как от Германии, так и от России — в Рио-де-Жанейро. Нас обоих пригласили сыграть за сборную Бразилии — этот матч был посвящен 75-летней годовщине Бразильской футбольной ассоциации.
Нас там было по трое — русских и немцев. Ваши — Яшин, Слава Метревели и Альберт Шестернев. Наши — Вольфганг Оверат, Вилли Шульц и я. Мы были соседями в отеле «Копакабана Пэлас» на протяжении шести дней! Советские парни привезли с собой водку и икру. Мы великолепно нашли с ними общий язык. Очень грустно, что ни одного из них уже нет в живых...
А уже спустя много лет после того, как Яшин закончил карьеру игрока, мы с ним встретились в Москве. У нас был ужин в его московской квартире. Тоже с водочкой, разумеется. Это была фантастика, мы очень душевно поговорили!
Беккенбауэр не упомянул, что он тогда объезжал всех своих старых друзей из разных сборных, чтобы посмотреть, как они живут, и рассказать об этом миру. Об этом вспоминала Валентина Тимофеевна Яшина, которая вообще очень хвалила Беккенбауэра за человеческие качества:
«Когда Лев был жив, они ужинали с Беккенбауэром у нас дома. Франц тогда задумал и потом написал очень хорошую книгу. Он объехал всех, с кем играл в сборной мира, — побывал дома у Пеле, Эйсебио, Чарльтона, Яшина и других, а потом описал все увиденное. И прислал нам экземпляр.
Была еще ситуация в 92-м, когда меня пригласили на церемонию объявления сборной мира за полвека, куда Яшин тоже попал. Вот только обратный билет мне наши товарищи взяли на следующий день, то есть я даже не успевала посмотреть церемонию открытия Евро! Спрашивается: зачем еду — чтобы взять приз и сразу уехать?!
И вот на церемонии встречаю знаменитого немецкого журналиста Хайманна, который хорошо разговаривал по-русски и был близко со Львом знаком. Описываю ему ситуацию, а мимо идет Беккенбауэр. Хайманн говорит: «Сейчас». И Франц в два счета решает вопрос, чтобы я на два дня позже улетела».
Вот таким человеком он был. Светлая память, Кайзер.
