«Да пусть ловят свой хайп! Но только без меня. Ищите позитив в нашем футболе!» Легендарному Трахтенбергу — 74
20 января 74-й день рождения отмечает легенда отечественной журналистики Леонид Трахтенберг. В разговоре с корреспондентом «СЭ» первый пресс-атташе «Спартака» и сборной России порассуждал о работе современных СМИ и хайпе, вспомнил яркие истории про Марадону, Романцева, Черенкова и Цымбаларя, а также признался, что он сказал Паоло Ваноли при первой встрече.
Я трижды видел слезы Зе Луиша
— В WhatsApp к вашему профилю прикреплен статус: «Короче, вы не Гоголь». Почему выбрали именно эту фразу?
— Наверное, потому что сейчас такое время. До предела сжатое. Если вы не Гоголь и не Лев Николаевич Толстой, который мог одно предложение растянуть на несколько страниц, то вам желательно выражать свою мысль в двух словах, чтобы не отнимать время ни у себя, ни у меня. Видимо, когда я выбирал этот слоган, мой день был расписан по минутам. В общем, это такое ироничное обращение в моем стиле, что ли...
— А вы не жалеете о времени, потраченном на участие в недавней передаче, посвященной тяжбам между Аланой и Павлом Мамаевыми?
— С одной стороны, действительно жаль. Сразу после окончания передачи мне позвонила Марина, моя жена, и сказала, что я вел себя, мягко говоря, не слишком тактично по отношению к ведущему: брал инициативу на себя, что, видимо, не предполагалось по сценарию. Но я считаю, что в данном случае у меня просто не было другого выхода.
— В начале передачи вы сказали, что если бы знали, о чем пойдет речь, то не пришли бы. А вы рассчитывали на какой-то другой разговор в эфире?
— Дело в том, что это было уже пятое предложение поучаствовать в этой программе.
— Четыре раза вы отказывали?
— Видимо, Бог и «Спартак» меня уберегли. Команда в те дни проводила тренировки, и я должен был быть рядом с ней, а не в «Останкино». А с пятого захода все-таки поехал на телевидение, но с одним условием.
— С каким?
— Все просто. Я сам предлагаю тему или темы. Если они подходят, то приезжаю на передачу.
— Какие темы вы предложили?
— Жизнь футболистов напоказ. Есть ли у них необходимость посвящать в свой семейный альбом миллионы людей? Особенно если это касается дорогих курортов, нарядов, ресторанов, машин. Когда при этом вы не стали чемпионом мира, Европы, не выиграли еврокубок или первенство России. Не стали обладателем «Золотого мяча»... В таком случае вами бы продолжали восхищаться.
— Вторая тема?
— Что журналисты могут сделать сегодня, дабы вернуть болельщиков на стадион?
— Глобальная цель.
— Да. Сейчас проходят сборы. До возобновления сезона остается чуть больше месяца. И тут возникает вопрос. О чем надо писать и как? Это не рекомендация и не назидание, я никого не загоняю в рамки. А просто рассуждаю. У меня были на сей счет свои мысли, и я хотел их изложить. Накануне эфира мне пришло сообщение от ведущего. Он мне написал, что обе темы ему очень понравились. Кроме того, уведомил меня, что мы немного обсудим громкое интервью Зе Луиша о руководстве «Локомотива». Но, работая в «Спартаке», не имею права вторгаться в конфликтную ситуацию другого клуба. Это просто бестактно. Единственное — мог рассказать, как нападающий играл за красно-белых.
— Впечатлял вас?
— По-моему, до сих пор у нас в лиге никто так не играет головой, как он. Зе Луиш настолько высоко выпрыгивал, что его ноги порой находились на уровне головы соперника. Вы можете себе такое представить?
— Стараюсь.
— Это что-то потрясающее, наверное, от природы.
— А вот Курбан Бердыев по умению играть головой выделял Сердара Азмуна.
— Азмун хорош, спору нет. Я работал с Курбаном Бекиевичем в «Ростове». На базе Сердар жил в соседнем номере. Нет ничего удивительного в его высоком прыжке.
— Почему же?
— Его папа играл за сборную Ирана по волейболу, которая в то время считалась одной из сильнейших в мире. Он хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Какое-то время Азмун занимался этим видом спорта, там он приобрел навыки. Волейбольная подготовка ему помогла. Однако все-таки считаю, что Зе Луиш выпрыгивает выше.
— Поверим вам.
— Кроме того, хотел рассказать, что трижды видел, как по щекам Зе Луиша катились слезы.
— Ничего себе.
— Первый раз это было, когда «Спартак» играл в Томске. Там стоял сумасшедший мороз. Сибирский! У Зе замерзло все, особенно пальцы. Он еще подумал, что его близкие смотрят тот матч и очень сильно за него переживают. В итоге так расстроился, что когда зашел в раздевалку, то по щекам текли слезы. Второй раз увидел его слезы, когда он покидал Тарасовку и расставался со «Спартаком».
— А в третий?
— «Спартак» играл в квалификации еврокубков — в гостях с «Брагой».Мы остановились в гостинице в Порту. И Зе Луиш к нам приехал. Когда он нас увидел, тоже не мог сдержать слез. У него был выходной, и он целый день провел со «Спартаком»!
Меня обманули. Это все равно что тебе пообещали красивую девушку, а привели крашеного молодого человека...
— Вернемся к эфиру.
— Мне кажется, если бы я не вступал в перепалку, то все вообще свелось к формату шоу «Пусть говорят»... Но это точно не мое! Не мой стиль. Я не люблю копаться в чужом белье. Чистое оно или грязное, но оно чужое! Меня не интересуют чужие деньги. Меня интересует, кто с кем, но только на поле. В рамках матча. Вот и все. А кто там с кем в ночном клубе, в постели, в ресторане с огромным количеством шампанского... Меня это абсолютно не волнует. И на такую программу я бы никогда в жизни не пошел! Даже за большие деньги. По сути, меня обманули.
— Обманули?
— Ну... Заявлялись же одни темы, а обсуждали другие вещи. Это все равно что когда тебя обещают познакомить с красивой девушкой, а приводят крашеного молодого человека... Но у меня традиционная ориентация. Повторюсь, чьи-то трусы меня абсолютно не интересуют. Раньше говорили, что можно все купить, кроме здоровья. Сейчас это выполнимо. Пересаживают сердце, почки, другие органы... То есть тот афоризм нынче неактуален. Но осталась только одна вещь, которая не покупается. Репутация! На протяжении всей своей журналисткой карьеры очень дорожил своим именем.
— Сейчас все ловят хайп.
— Да пусть ловят его хоть сачком, хоть на удочку. Могут даже сети забросить, чтобы хайпануть. Но только без моего участия, пожалуйста!
— А вы не считаете, что спорт в чистом виде публике уже неинтересен? Людям нужны шоу, скандалы, интриги, расследования.
— Нет, это не так. И мы убедились в этом во время домашнего чемпионата мира, когда все трибуны были заполнены. Да, многое зависит от мастерства футболистов. Каждая игра — это как приглашение на следующий матч. И если вы доставили людям удовольствие, то им непременно захочется через несколько дней пойти на стадион снова. И вот тут многое зависит от журналистов.
— Поясните, пожалуйста.
— Пишущая братия может отбить у человека интерес к футболу, но в то же время способна заставить его на крыльях лететь на следующую игру! К сожалению, не все мои коллеги в России этопонимают. В отличие от советских времен они без должного уважения относятся к людям, о которых пишут. В первую очередь — к игрокам и тренерам. Не жалеют никаких негативных патронов, стреляя какой-то бесконечной очередью. Я сейчас говорю даже не о травле.
— А о чем?
— Читаю отчеты о матчах, и все время чувствуется какое-то раздражение... Этот не добежал, тот не открылся, третий толком не может пробить. И все в негативе! Неужели за 90 минут ничего не произошло хорошего? Почему журналист ничего позитивного не увидел? Дошло то того, что если ты кого-то хвалишь, то уже, как сейчас модно выражаться, не в тренде... Понимаете, написать позитивный материал, подобрать оригинальные эпитеты, найти интересные детали в игре гораздо сложнее, чем все измазать черной краской. Телевизионные комментаторы еще пытаются сделать из матчей праздник, а вот пишущие... Они не могут понять одного.
— Чего?
— Если я прочитал в репортаже, как все плохо в нашем футболе, то на следующий матч я не пойду и ваши тексты читать не буду... И ваши сайты умрут, лопнут из-за вашей черноты и серости. Могу вам привести один пример из своей журналисткой карьеры.
Споры с Лобановским и Тарасовым
— Давайте.
— Вот вы мне сейчас скажете: теперь играют не так, как в Советском Союзе. Раньше в чемпионате фактически выступало 15 стран. А какие школы были? Спартаковская, торпедовская, киевская, ереванская, тбилисская, бакинская... То есть футбол на любой вкус. И вдруг в один день Союз рухнул, и нам пришлось в срочном порядке собирать в высшую лигу команды из второго дивизиона. Естественно, это сказалось на уровне первых чемпионатов России. Все же было видно невооруженным глазом. Но вот что интересно — эти процессы совпали с появлением «Спорт-Экспресса».
— Август 1991 года.
— Верно. Когда чуть позже поняли, что от чемпионата СССР остались только воспоминания и все набросились на чемпионат России — мол, это смотреть невозможно, то сели с Владимиром Михайловичем Кучмием и пришли к выводу: для того чтобы «СЭ» выдержал конкуренцию с «Советским спортом», должны искать в каждом матче какие-то позитивные нотки. Создавать настроение, чтобы людям хотелось пойти на стадион. Одним словом, дали корреспондентам задание, установку: ищите позитив! Кучмий тогда произнес: «Мы будем делать из чемпионата России праздник».
— Получилось?
— Считаю, свою лепту в популяризацию российского футбола мы, несомненно, внесли. Вячеслав Иванович Колосков, мудрый человек, благодарил нас за то, что «СЭ» помог вернуть зрителей на старенькие стадионы с плохими полями... Но ведь вернули! Мы с уважением относились к участникам тех чемпионатов. Вот что важно! Это все шло еще с советских времен. Когда, по сути, существовала только одна спортивная газета, и к нам в редакцию приходили такие глыбы, как Маслов, Лобановский, Бесков... Мы, журналисты, не стеснялись и спорили с ними.
— И каково было спорить с Лобановским?
— Я дискутировал с Валерием Васильевичем на тему его выездной модели. Мне не нравился его прагматизм, при котором Киев рассчитывал взять два очка дома и очко на выезде. В целом, это 75 процентов и чемпионское звание. Но я считал, что его команда вполне могла побеждать и в гостях, однако разыгрывала ничейный вариант, чему были безумно рады хозяева поля.
— Как он вам возражал?
— У Лобановского был один любимый аргумент. Он задавал мне встречный вопрос: а почему гроссмейстеры могут сделать 11 ходов и согласиться на ничью? Ну, у великих всегда были свои фишки. Например, когда я в силу своей эмоциональности вступал в спор с Анатолием Владимировичем Тарасовым и когда порой в его запаснике не оставалось контрдоводов,от него звучала совершенно убийственная фраза.
— Какая?
— «Молодой человек, а что вы вообще сделали для советского хоккея?!»
«Ну что, порвем козлов?»
— И крыть нечем.
— (Смеется.) Приходилось поднимать руки вверх. Но вот, кстати, Лобановский меня так и не переубедил. Считаю, его киевское «Динамо» могло добиться большего. А вот «Спартак» всегда и везде играл только на победу. Мы недавно с Олегом Иванычем Романцевым вспомнили былые времена...
— Что конкретно?
— Он меня спросил: «Федорыч, а мы тогда сомневались, что победим ту или иную команду?» — «Нет». — «Все правильно, Федорыч. Ведь нас тогда волновал только счет» (улыбается).
— В 90-е было так: «Спартак» и все остальные.
— По большому счету вы правы. К слову, еще Иваныч иной раз спрашивал меня перед игрой, не желая при этом никого обидеть: «Ну что, порвем козлов?» А знаете,кто автор этой фразы?
— Нет.
— Николай Петрович Старостин. Так резко он выражался крайне редко, потому что его язык был очень интеллигентным. Таких слов, как «козел», в его лексиконе вроде бы не было.
— Кто же его вывел из себя?
— Однажды, когда мы играли с «Кельном» и к стадиону подъезжал автобус с командой соперников, на нем была табличка с козлом — эмблемой клуба. Николай Петрович посмотрел на лобовое стекло и воскликнул: «Ну что, ребята, порвем козлов?!»
— Однако вернемся к нашему времени.
— Подождите. Еще один пример того, как нас учили освещать футбол и относиться к спортсменам. Однажды написал обозрение в популярнейший журнал «Футбол-Хоккей», в котором в несколько ироничном стиле поведал, как игрок забил мяч в свои ворота. И Лев Иванович Филатов целиком вычеркнул этот абзац.
— Почему?
— Он объяснил это так. Игра была в прошлое воскресенье. Человек забил в свои ворота. Может быть, за семь дней боль немного утихла. Он готовится к следующей встрече. А вы сыплете ему соль на рану! Ради чего? «Если вас, Леонид, Бог наградил чувством юмора, у вас еще будет возможность проявить его в более подходящих ситуациях». Иными словами, меня учили сопереживать спортсменам и быть более снисходительным в оценках, чего и желаю нынешнему поколению журналистов.
— Простым людям порой сложно сопереживать нашим футболистам с их зарплатами и их вызывающими фото в инстаграме.
— Что касается зарплат, видел какой ценой — потом и кровью — достаются им деньги. Тем более в одну секунду ты можешь вообще потерять профессию из-за травмы. Кому-то в 25 лет приходится начинать жизнь заново. Что касается отдыха, здесь нужно правильно расставить акценты. Езжайте, отдыхайте, набирайтесь сил, чтобы нас потом радовать яркой, зрелищной игрой. Но, повторюсь, не стоит всю свою жизнь выставлять напоказ. Поверьте моему опыту: вас будут уважать не за возможность отдохнуть в каком-то дорогом ресторане Монте-Карло и не за бронзовый загар на Мальдивах или Багамах. Нет, от этого вы ближе к народу точно не станете. На первом месте должна стоять игра и ваша самоотдача на поле.
— А вы думаете, зарплаты не заставляют нынешних футболистов смотреть на простых «смертных» сверху вниз? Интересно ли им общественное мнение?
— Я бы не был столько категоричен. Есть игроки, и их немало, которые преданы футболу. А в «Спартаке» их вообще, считаю, подавляющее большинство.
Как же танцевал Цымбаларь!
— Кого из игроков прошлого вы приводите нынешним футболистам как пример порядочности, скромности?
— В 1983 году отдыхал вместе со «Спартаком» в Кисловодске. Это было как раз после того, как красно-белые обыграли «Астон Виллу». Федор Черенков на выезде оформил дубль. Если сейчас журналист оказался бы на отдыхе рядом со «Спартаком», то, наверное, написал бы целую книгу (смеется).
— А вы?
— Я жил в одном номере с Дасаевым. Старался с игроками о футболе вообще не говорить, понимал, что им надо переключиться. И ни одной строчки о том отдыхе не написал.
Что касается скромности, это как раз Федор Черенков. Между тем своей игрой он создавал людям на трибунах ощущение личного знакомства. Всем казалось, что это парень с нашего двора, с которым ты играл в детстве. Хотя Федор — в «Спартаке», а ты занят другим делом. Поэтому когда человек возвращался из Москвы в Находку, Камышин, Калининград, то рассказывал родным и близким: «Был в столице, Черенкова видел!» Представляете?! Как будто он с ним встречался лично. При этом Федор очень хорошо разбирался в футболе. Мы с ним сделали несколько аналитических материалов — он тонко понимал игру.
— В российский период был футболист, который напоминал вам Черенкова?
— Наверное, Цымбаларь, про которого Леонидас как-то сказал: «Он не русский, он — бразилец». Еще Саша Мостовой. Очень талантливым был Игорь Добровольский. Но, увы, не смог себя до конца реализовать.
— Что сразу вспоминается, кроме футбола, когда речь заходит о Цымбаларе?
— Знаете, меня поражало, как он танцевал! Наверное, не все профессионалы так могли. Это было нечто фантастическое. Помню, мы провожали Володю Бесчастных в Германию, в «Вердер», и Илья устроил тогда настоящий концерт — глаз не оторвать (смеется). И еще — поразительно, что улыбка никогда не сходила с его лица. Что в жизни, что на поле. Он обводил и смеялся. Причем не зло хохотал, а просто получал удовольствие оттого, что кого-то перехитрил. Думаю, сложно будет найти снимок, где у Ильи озабоченное лицо, как будто он поднимает мешок с картошкой. Получал удовольствие от футбола и жизни.
Помню, он долго болел, вернулся в строй и провел всего пару тренировок. А это был 95-й год. «Спартак» неровно шел по дистанции. Нам предстоял непростой матч с «Жемчужиной». Романцев спросил Цымбаларя перед встречей: «Илюш, отыграешь один тайм, а потом отдохнешь?» Но тот так классно провел первые 45 минут, что Олег Иванович вновь к нему обратился: «А второй тайм сможешь?» — «Смогу». И провел его на таком же уровне.
— Он так стремительно набирал форму?
— Да, всего за несколько тренировок. Ему не требовалось много времени на обводку одного-двух игроков. Мне кажется, ему вообще легче было бежать с мячом, чем без мяча (смеется). Цымбаларь был чрезвычайно популярным персонажем большого футбола. Но завидовать этому не стоит.
Марадона
— Почему?
— В 1998 году Валерий Карпин познакомил меня в Валенсии с Хорхе Вальдано. Прекрасный рассказчик. Но прежде всего это чемпион мира-86 в составе сборной Аргентины. И он мне тогда признался: «Весь мир завидует Марадоне, а тот, наоборот, хочет прожить хоть один денькак обычный человек. Просто за пределами дома журналисты и болельщики ему прохода не давали!»
А рассуждая о причинах победы на чемпионате мира, Вальдано сказал: «У нас в команде было 22 нормальных игрока и один ненормальный. Он нам и выиграл титул — нормальный человек так в футбол играть не может».
Гол в ворота Англии — на века. Марадона подхватил мяч на своей половине поля, отобрав его фактически у своего полузащитника Энрике, миновал полкомандыи вогнал мяч в дальний угол ворот. Потрясающе! Но вы не знаете, что было в аргентинской раздевалке после финального свистка.
— Расскажите.
— Вальдано сказал Марадоне: «Диего, я тоже вошел в историю, так как, во-первых, бежал параллельным курсом и отвлекал остальных игроков сборной Англии, пока ты там всех обводил. А во-вторых, первым достал мяч из сетки после твоего удара».
— Забавно.
— Но это еще не все. Тут же из душа раздался голос Энрике: «Да ладно тебе, Хорхе, в какую историю ты там вошел... Вот я уже там навсегда. Ведь именно я отдал Марадоне такой пас, после которого невозможно было не забить». (Смеется.)
Спустя несколько лет судьба свела меня с самим Марадоной, и он действительно подтвердил: после реплики Энрике все с диким хохотом повалились на пол.
Игрок «Арарата» спросил Стрельцова: «Ну как лежалось на нарах?» И тут такое началось...
— Вы же были знакомы с нашей легендой Эдуардом Стрельцовым?
— Конечно. Поговаривали, кстати, что в детстве Эдуард Анатольевич побаливал за «Спартак». Слышал эту версию от многих людей. Но судьба сложилась по-другому. Он оказался в «Торпедо». Очень симпатичный человек, скромный, немногословный... Вот Павлюченко называли «спящим гигантом». А про Стрельцова можно сказать — «дремлющий гигантище» (смеется).
Виктор Маслов, великий тренер, когда работал с киевским «Динамо», как-то закончил свою установку на матч с «Торпедо» такими словами: «Только не злите Эдика! Иначе все, что я вам сейчас говорил в течение получаса, можно забыть». И смахнул фишки с макета.
— А были случаи, когда соперники «разбудили» Стрельцова на поле?
— Были. Например, игра в Ереване. Стрельцов вышел на поле таким... Ну, ни рыба ни мясо. «Арарат» еще в первом тайме забил три мяча — 3:0. Видимо, защитника хозяев Фурмана Абрамяна захлестнули эмоции, и он как бы невзначай после выигранного единоборства у Стрельцова прошептал: «Эдик, ну как там на нарах-то лежалось»? Стрельцов встрепенулся: «Что-что?!» И после этого выдал такой отрезок игры, что к финальному свистку на табло горел счет — 4:3 в пользу автозаводцев. Стрельцов — гениальный футболист. После тюрьмы дважды признавался лучшим игроком страны. Смог перестроиться. Сначала играл за счет своей молодости, а потом уже благодаря мудрости.
— Сильнейший футболист в истории нашего футбола?
— Сложно сказать. Для своего времени и Федор Черенков был гением. Но меня коробит другое. Мы сейчас не пишем о величии наших спортсменов, а,наоборот, ищем черные пятна в их биографиях...
— И Стрельцова в том числе.
— Ну да. Недавно прочитал на одном сайте про ту историю, в которую он, к сожалению, попал... Журналист как будто со свечкой стоял. Якобы когда Эдуард совершил то действо, которого на самом деле никто не видел, то повернулся на левый бок и захрапел. Как будто автор там присутствовал. Опять же — все ради хайпа, лайка, ретвита... Чистой воды выдумка!
Не лучше ли писать о том, как люди преодолевают трудности, возвращаются в игру, на которую хочется посмотреть с трибуны стадиона? Недавно позвонил Романцеву и спросил: «Иваныч, первый матч у нас в феврале и сразу с ЦСКА. Мороз не смущает?» Он: «Ты что, забыл, откуда я родом? Все, 26-го идем на стадион». И я подумал: еще «Спартак» не выиграл, а мне уже повезло. Смотреть футбол с Романцевым — одно удовольствие.
Романцев ответил: «Команда хорошая, но не футбольная»
— Чем он вас поразил в последний раз?
— «Спартак» вел в счете 1:0. И тут за 15 минут до финального свистка Романцев собрался уходить. Я удивился: «Иваныч, вы куда? Еще ведь не выиграли. И команда нам противостоит хорошая».
«Команда, может быть, и хорошая. Но не футбольная», — остроумно парировал Романцев.
Знаете, общение с такими великими тренерами, как Маслов, Симонян, Бесков, Лобановский, Романцев, Кройф, Трапаттони,позволило мне по-другому взглянуть на футбол. Большое влияние на меня оказал Николай Петрович Старостин. До сих пор трудно представить «Спартак» без него. Он никогда не лез в тактику, не определял состав, хотя у него были свои любимчики. Например, Папаев. Старостин — уникальный человек. Судите сами, Симонян собирается завершать карьеру, а Николай Петрович предлагает ему работу главным тренером. Симонян недоумевает: «Как я буду руководить футболистами, с которыми еще вчера выходил на поле?» Старостин произнес лишь одну фразу: «Никита, поможем». Все. И в 1962 году красно-белые взяли золото.
Поездки с Селиховым, цитата для Ваноли
— Как сейчас строятся ваши взаимоотношения с игроками «Спартака»?
— Примерно так же, как с моими детьми. Ведь всегда, если что-то не так, стараешься им помочь. Аккуратно подбираешь нужные слова. Ибо игроки — очень ранимые люди. К примеру, Соболев однажды спросил у меня: «Федорыч, чувствую, что играю не так, как мог бы».
— И что вы ответили?
— «А ты играй за «Спартак», как в «Крыльях», — столь же раскованно и напористо». Потом он сам в нескольких интервью неожиданно для меня вспомнил наш разговор и признался, что ему это помогло.
— А можно еще пример?
— Раз просите, приведу. Когда у Саши Селихова были непростые времена (травмы, операции), часто из Тарасовки до Москвы добирался именно с ним, чтобы по дороге поговорить о жизни, о футболе и о том, чем стоит пожертвовать талантливому игроку ради достижения высокой цели. Ну, во-первых, никогда нельзя опускать руки. Приводил ему примеры игроков, которые оказывались в еще более сложных ситуациях и за счет характера, силы духа постепенно возвращались наверх.Да, непросто отказаться от всех соблазнов в таком городе, как Москва. Но если хочешь добиться чего-то серьезного, альтернативы нет — надо делать выбор исключительно в пользу футбола.
Для меня было важно сохранить чувство меры, чтобы не переборщить с советами и рекомендациями умудренного опытом человека.
Помню, Саша в критический момент даже допускал мысль, что готов уйти в аренду — только бы играть. «Да подожди ты, не думай пока об этом, — говорил я ему. — Ты же спартаковец! И не имеешь права сдаваться!»
Надеюсь, эти поездки какую-то позитивную роль в нынешней Сашиной судьбе все-таки сыграли. Во всяком случае, мне бы так хотелось думать. При этом я очень хорошо отношусь и к Максименко, и точно так же стараюсь его поддержать.
— Что сейчас для вас «Спартак»?
— Сегодня футбол и «Спартак» — моя жизнь. Впрочем, почему только сегодня?! Уже давным-давно...Как, к примеру,у одной из моих любимых актрис — Марины Нееловой — театр. К слову,на днях на юбилейном вечере Марина заметила: «Оценивая творческих людей, надо смотреть не на дату выпуска, а на срок пригодности».Так вот мне бы хотелось еще долго быть пригодным «Спартаку».
— Была ли у вас возможность что-либо посоветовать Паоло Ваноли?
— Советовать главному тренеру я не вправе. Хотя мы виделись с ним в декабре после подписания контракта.
— Удалось перекинуться парой слов?
— Да. Для меня было очень важно процитировать ему высказываниеминистра культуры Франции и замечательного писателя Андре Мальро: «Россия находится не в Европе и не в Азии. Россия находится в России». Надеюсь, Ваноли, начинающий свою работу в самой популярной команде нашей страны, понял глубину значения этих слов...
Редакция «СЭ» поздравляет Леонида Федоровича с 74-летием.
