СВОЯ КОЛОНКА

 Александр КРУЖКОВ

В четверг исполнилось девять дней, как не стало Валентина Иванова.

Самого знаменитого Козьмича в мире. Кстати, мало кто знает, что отчеством он обязан паспортистке, которая просто перепутала букву. Отца-то звали Кузьма. Годы спустя Иванов хотел выправить документы, но потом махнул рукой - слишком хлопотно. Козьмич так Козьмич.

Болеть за "Торпедо" многие начали с конца 50-х, когда там почти одновременно заиграли Иванов, Стрельцов, Воронин. Команда-сказка, команда-мечта. Причем торпедовский поклонник - это нечто особенное. Мы как-то говорили об этом с поэтом Александром Шагановым, и он нашел очень точные слова: "Наш болельщик был воспитан заводом. Ощущением из фильмов "Высота", "Весна на Заречной улице", которое герои Рыбникова подарили. Эстетикой рабочего класса, правильного, со всеми его пивными, с его любовью, удивительно искренней…"

Отсюда и невероятная история, приключившаяся в те годы. "Торпедо" проиграло. После матча к Ивановым заехали Стрельцов и Медакин. Вскоре раздался звонок в дверь. "Наверное, кто-то из наших припозднился", - предположили они. Открыли - а там мужики. С бревном. Не говоря ни слова, втащили в квартиру, заняв весь коридор.

Оказалось - торпедовские болельщики. Прознав, что у Иванова дома часто собираются игроки, решили устроить акцию протеста. С нестандартным подходом. Те, конечно, непрошенных гостей с лестницы спустили. Вместе с их бревном.

Об этом мне рассказала Лидия Гавриловна Иванова. Я слушал ее, пытался представить, как фанаты с бревном заявляются домой к Акинфееву или Анюкову - и не мог.

Зато в другой раз после победы болельщики подхватили "Волгу" Козьмича и несколько десятков метров пронесли на руках. Переставили ближе к подъезду. Вот ведь были времена…

За спиной успешного мужчины всегда стоит сильная и мудрая женщина. Это - про Лидию Гавриловну, двукратную олимпийскую чемпионку по спортивной гимнастике, о которой старинный друг их семьи Никита Симонян сказал: "Одна из лучших футбольных жен на свете".

Как прожить вместе 52 года? Она на этот вопрос отвечает так: "У спортсменов нередко рушатся семьи после завершения карьеры. Потому что девочки держатся за ребят, пока те в фаворе, при деньгах. Но если хватает, извините, бабской мудрости объяснить мужу, что на спорте всё не заканчивается и можно что-то делать дальше, от этого выигрывают оба. Эдик Стрельцов, Валерка Воронин, Сашка Медакин - какие замечательные ребята! Как я их любила! И все сгорели до срока. В том числе из-за того, что личная жизнь не сложилась. Не скажу, что я - ангел, но определенную заслугу в нашем с Валей долгом браке вижу в себе. Воронин даже прозвище мне придумал - Начальник. Только так и называл. Дома Валя позволял мне чувствовать себя хозяином, здесь рулила я".

Поверить в это, правда, было нелегко, наблюдая за Ивановым во время матча. Торпедовцы разных лет рассказывали, что самой большой мукой для них было играть на бровке, расположенной рядом со скамейкой запасных. Оттуда любое действие футболиста комментировалось Козьмичом громко и в выражениях далеко не парламентских.

- Давно став тренером, Иванов все равно продолжал смотреть на поле с позиции игрока, - говорил мне Сергей Петренко. - Сам-то играл как бог! И оттого страшно горячился, если кто-то допускал нелепые ошибки.

- От Валентина Козьмича мне передались требовательность и категоричность, - вспоминал врач Анатолий Прояев, проработавший в "Торпедо" с Ивановым в общей сложности лет двадцать. - В команде вообще эти качества отличали многих, кто близко с ним общался. Хотя мне они порой мешали. С игроками не следует быть категоричным. А Козьмич - взрывной, ершистый, но отходчивый. И еще - очень элегантный.

В этом я и сам убедился несколько лет назад, когда был у Ивановых на даче в Алабине. Валентину Козьмичу уже нездоровилось, но фотографироваться для газеты без галстука отказался наотрез. Отправился за ним в соседнюю комнату. Лидия Гавриловна рассмеялась: "Футбол у него, понятно, на первом месте. А на втором, думаете, что? Семья, дети? Ничего подобного. Зеркало! Я над ним постоянно подтруниваю. Пижон каких поискать!"

Это была наша последняя встреча.