«В Кельне играли — мою фамилию объявили, и целая трибуна встала». Памяти Валерия Рейнгольда
«СЭ» выражает соболезнования родным и близким Рейнгольда.
В 2011-м году Валерий Леонидович стал героем традиционного «Разговора по пятницам».
Приводим часть той беседы, а также полную версию.
Полностью «Разговор по пятницам» с Валерием Рейнгольдом читайте здесь
— У вас немецкие корни?
— То ли немецкие, то ли еврейские. Юрка Севидов шутил, что папа мой, немец, дошел от Берлина до Москвы и обратно.
— В советские времена фамилия проблем не доставляла?
— Как-то пришел в Лужники Кириленко, член Политбюро. Услышал: «Что это за фамилия такая — Рейнгольд?» Старостина на следующий день вызвали в ЦК — а он ответил: «Рейнгольд хороший игрок, народ его принял». Суслов поддержал Николая Петровича. Вопрос закрылся. Помню, в Кельне играли — так мою фамилию объявили, и целая трибуна встала. Аплодировали.
— Трибуна вставала, когда вы забили невероятный гол тбилисскому «Динамо».
— Мне через год 70, а кажется — будто вчера было. Счет 1:1, минуты до конца. Симонян кричит: «Выходи». И тут понимаю, что бутсы забыл в раздевалке. Елки-палки! Лечу туда — а тетка, которая за ключи отвечала, чай пьет в раздевалке тбилисского «Динамо». Ору: «Тетя Маруся!» Ковыляет: «Ой, сынок, сейчас...» Еще шнурок порвался, а новый вставлять — целая история. Рваный кое-как перекрутил — а уже Дементьев навстречу: «Ты куда испарился?! Старостин ругается...» Выбегаю на поле, первый раз касаюсь мяча, вижу — Котрикадзе вышел из ворот. И с подъема, издали приложился от души. Под самую крестовину мяч клюнул. Лужники ревели!
— Из чемпионского сезона-1962 что особенно врезалось в память?
— Начали жутко. В июле едем в Ташкент. Из Москвы нагоняет телеграмма от профсоюзов. Никита Палыч ее на установке зачитал: «В случае неудачи сняты с работы Старостин и Симонян». А хитрые узбеки назначили игру на дневное время — там 50 градусов жары. Да поселили в гостинице на солнечную сторону. По пять человек в номер. Только успевали в мокрые простыни заворачиваться. В первом тайме быстро получили два гола. Толю Коршунова «скорая» увезла — солнечный удар. В перерыве стоим под ледяной водой, Симонян говорит Старостину: «Что им рассказывать? Пойдем отсюда». Развернулись и ушли. Тогда Крутиков рукава закатал: «Мужики, нельзя сдаваться! Проиграем, так с музыкой!» Вышли мы и разорвали «Пахтакор». На злости сыграли. Гиля Хусаинов два забил, я — один. После этого началась беспроигрышная серия. И стали чемпионами.
— Годы спустя, уже в «Шиннике», вы продали игру тому же «Пахтакору».
— Не продали, а отдали. Нам все равно было — а им выходить в класс «А». Абдураимов подошел: «Ребята, помогите. Премиальные, как за победу мы вам заплатим».
— В «Спартаке» такого не было?
— 1966 год, Севидова посадили, Старостина и Симоняна сняли. Гуляев «Спартак» тренировал. Играем в Баку — кто побеждает, тот становится бронзовым призером. Мы с Осяниным смотрим с трибуны — Маслак, Дикарев и Корнеев чудеса творят. По-моему, они игру сплавили. Но говорить им не стал.
