Первак рассказал, как чуть не погиб, когда работал дальнобойщиком
Бывший генеральный директор «Спартака» Юрий Первак, ставший героем «Разговора по пятницам», рассказал, как однажды чуть не погиб.
— Самые большие приключения, которые подарила вам дорога?
— Все-то не вспомнишь — я ж на межгороде года четыре отработал, дальнобойщиком был...
— Это яркая страница биографии.
— Если снятся сны — исключительно о том времени. Дальнобой — работа адская. Недавно прочитал, ЮНЕСКО приравняла профессию водителей грузовиков к сталеварам. К горячему цеху. Где я тоже бывал. Хочется выскочить поскорее. Но даже от работы на межгороде я кайфовал!
— Поездка, которая возвращается в кошмарных снах?
— 24 декабря из Челябинска шел груженый в сторону Оренбурга. Метель, ничего не видно. А уже хочется доехать поскорее — вот он, Оренбург, рукой подать! Дорога ледяная, яйцом. И меня стащило набок. А там овраг метров пять глубиной. Я крутился, крутился...
— Как живым-то остались?
— Чудом. Когда машина боком пошла, я сообразил — нырнул между рулем и сиденьем. Это спасло. Всю кабину хлоп — смяло! Расплющило!
— С прицепом были?
— Без. В кузове пустые баллоны под гелий. В Оренбурге должны были наполнить для Челябинского металлургического комбината. Вот только сейчас вы спросили, я подумал — а если бы баллоны уже были с гелием? Интересно, он взрывается?
— Страшно выяснять.
— Я лежал, замерзал потихонечку. Но в такой ситуации слух обостряется, как оказалось. Через несколько часов слышу — кто-то на обочине пошел в туалет по-маленькому. Я закричал. Мужики говорят: «О! Недавно, наверное, упал...» Достали меня. Вырезали.
— Сознание не теряли?
— Не терял. Лицом уперся в сиденье. Рвал его зубами, чтобы хоть чуть-чуть место освободить. Не получалось! Лежишь и думаешь: лишь бы не замерзнуть.
— Могли?
— Запросто. Темнота же. Кто найдет? Просто повезло! Что удивительно — ничего не сломал. Вообще ни царапинки. Меня вырезают, «скорая» стоит. Слышу, гаишник какой-то говорит: «Надо его на алкоголь проверить...» А доктор из «скорой» отвечает: «Ты чего? В него спирт надо влить — от переохлаждения...» Мороз-то был градусов 25. Перевернулся я около полуночи, как раз на часы смотрел. Нашли меня в четыре утра.
— Машина после такого под списание?
— Разумеется! От нее ничего не осталось!
