Юрий Лодыгин: "После разговора с Виллаш-Боашем едва не разнес номер в отеле"
ХОТЕЛИ ПОВТОРИТЬ РЕКОРД "СПАРТАКА"
– В матче с "Гентом" вы пошли в концовке исполнять штрафной удар. Что это было?
– Я перед этим штрафным кричал тренеру – хотел пойти подавать угловой. Не знаю, заслуживали ли мы победы в этом матче, но хотя бы на ничью могли наиграть. А навешивать пошел, чтобы дать шанс практически всем ребятам пойти в штрафную. Но, думаю, надо было исполнить удар немного иначе.
– Неужели победить было так важно? Ведь "Зенит" заранее обеспечил себе первое место...
– Это само собой. Но мы пишем свою историю. И вписываем в нее свои имена. Так что это была отличная мотивация. Плюс это Лига чемпионов. Никто не хочет просто выходить и отбывать номер. Никому не хочется проигрывать.
– Значит, хотелось повторить рекорд "Спартака"?
– Не только "Спартака", но и других больших клубов. Хотелось повторить, да.
ТОРОПИЛСЯ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ – ЭТО И ПОГУБИЛО
– Первая часть сезона закончена. Можно сказать, что для вас это был самый сложный этап карьеры?
– Я бы не сказал, что самый сложный, но пришлось непросто. По-настоящему тяжело было, когда в Греции я был в аренде. Сейчас был повод посадить меня на лавку, потому что я ошибался. А тогда просто поменялся тренер и привел своего вратаря. И нашел какой-то повод просто выкинуть меня из основного состава. Плюс зарплату не платили... Но я всегда верю в себя, верю, что могу выступать стабильно и подниматься понемногу вверх. Хотя все опытные люди говорят, что это невозможно. Когда-то будет какое-то падение. Главное – перебороть себя. И ни в коем случае не бояться принимать решения. Потому что если в жизни не рисковать, никогда не добьешься того, чего ты хочешь. Наверное, это должно было со мной случиться, чтобы я стал сильнее. Ошибки учат. И я научился многому.
– Ну а с чем были связаны эти ошибки?
– Честно сказать, не знаю. Каждый матч, каждую тренировку я ищу для себя мотивацию. Может быть, слишком много думаю, а надо быть более расслабленным.
– То есть вы ошиблись один раз, и стали думать, как не ошибиться в дальнейшем?
– Да, может быть. Но есть еще одно объяснение. Мне не хочется просто держать какой-то средний уровень, я всегда пытаюсь сделать что-то большее. Потому что я пытался предвидеть те ошибки защитников, которые часто случаются в игре. И поэтому торопился принимать решения. Это и погубило меня. Но это урок.
В прошлом сезоне мы играли намного выше, а сейчас защита опустилась ближе к воротам. Прежнего баланса уже не было. И я это не осознал до конца, в каких-то моментах продолжал играть по-старому. А мне надо было просто стоять в воротах – и все, ничего не придумывать больше до того момента, как уверенность ко мне вернется и мне снова "попрет". Вот тогда опять можно будет рисковать. А когда тебе не "прет", ты не можешь рисковать. Моя ошибка была в том, что я сразу все не осознал, продолжал дергаться и думать о том, чего не предотвратил. Просто нужно было спокойно занять позицию и ждать. Есть многие вратари, которые даже не думают "читать" момент и выбегать из ворот, как это делаю я или некоторые другие. Вот и мне нужно было так делать.
– Но неужели тренерский штаб команды не сказал: мол, Юра, теперь мы играем иначе, линия обороны располагается ниже, и ты должен поменять свою манеру игры?
– Это очень тонкий момент. Во-первых, я должен был сам это осознать. Во-вторых, они, наверное, правильно сделали, что ничего не сказали. Потому что это были бы лишние слова.
– Лишние слова?
– В тот момент они были бы такими. Потому что я накручивал бы себя еще больше. Да, поначалу невозможно принять, когда тебя сажают на скамейку. Но потом "отпускает" – ты начинаешь думать о том, как лучше работать на тренировках и быть всегда готовым к любому шансу. Потому что другого способа нет. Сидеть и жаловаться на то, что тебя поменяли, недооценили, не верят в тебя? Нет. Наоборот, тренерский штаб меня поддержал и дал мне паузу, чтобы я задумался, успокоился.
– Вы не ждали, что эта пауза наступит раньше? После ваших первых ошибок...
– Такой вариант тоже был. Грубые ошибки против "Валенсии", например, были очень неприятны. И я начал задумываться об этом. Кроме того, реакция публики была странной. Может, меня не очень любят, но набросились на меня слишком сильно. Никому не нравился мой стиль игры, все зациклены на старой школе. Но если оборона играет очень высоко, я не могу стоять в штрафной! Любой пас за спину защитникам – и это выход один на один. И у меня больше шансов на успех, если я буду играть выше, чем стоять и ждать выхода нападающего на ворота.
Поймите, что команда должна двигаться вместе, все линии должны быть рядом. И вратарь должен быть близко к защитникам. Нельзя, чтобы вся команда находилась на другой половине поля, а я стоял на одиннадцатиметровой отметке. И все на меня тогда набросились... Ужас, было так противно!
НЕ ПОМНЮ ВЕЧЕР НАКАНУНЕ "ГЕНТА"
– Вы впервые остались в запасе в матче Лиги чемпионов против "Гента". Сразу после ничьей со "Спартаком". Как вы об этом узнали?
– Вечером накануне игры я поговорил с Виллаш-Боашем и с тренером вратарей Вилом Кортом, и они сказали мне, что дадут ответ утром.
– В ту ночь удалось уснуть?
– Да я чуть не разнес всю комнату в отеле! От злости на себя, на всю эту ситуацию. Вообще не помню ничего, что было в тот вечер.
– Вы были готовы к тому, что останетесь в запасе?
– Думал, шансы на то, что не буду играть: 80 на 20. Потому что если бы сомнений у тренеров не было, не было бы и вечернего разговора.
– Откуда взялись разговоры, что вы с Анюковым подрались в раздевалке после матча со "Спартаком"? Было что-то такое на самом деле?
– Не знаю, откуда взялись эти разговоры. Человек, который распространил эту информацию, сказал, что у него в команде есть какие-то свои источники, которые подтвердили ему это.... Кто они? Мне кажется, он просто хотел придумать какой-то сюжет. Анюк - один из лучших моих друзей в команде. Когда еще в "Зените" играл Тимощук, мы втроем близко общались.
А после игры со "Спартаком" я был в бешенстве и ушел с поля первым. И когда мы начали собираться в автобусе, узнаю, что Анюков и Витсель на допинг-контроле. То есть мы не виделись в раздевалке! И даже в самолете не виделись! Потому что я сижу далеко от входа, и понял, что они пришли, только по волосам Витселя, которые увидел в начале салона. Они в аэропорт не в автобусе, а на машине. И вот на следующий день читаю, что мы с Анюковым подрались в раздевалке. Показал ему, он засмеялся. А это редкий случай, чтобы Анюк смеялся! А я в тот момент просто не знал, что делать, откуда эта грязь? Я ведь с этим человеком даже здоровался... Где я ему насолил?
– А ваши отношения с Михаилом Кержаковым можно назвать дружескими?
– Мы партнеры, конкуренты. Не друзья. Но у нас хорошие отношения.
– Ситуацию, которая произошла, обсуждали между собой?
– Нет. Мы такие вещи не обсуждаем. Зачем? Не вижу повода.
– Поддержать друг друга.
– Но мы же конкуренты. Зачем ему поддерживать меня, если ему выпал шанс, и он может закрепиться в составе. Это тонкая ситуация. Какими бы ни были хорошими отношения, как допустить, чтобы конкурент отобрал у тебя хлеб? Но негативных моментов между нами не было никогда. Кержаков – очень хороший вратарь и хороший парень. Характер у него есть.
НЕЗАМЕНИМЫХ НЕТ
– Когда вы узнали, что будете играть с "Тосно" на Кубок России?
– Я предполагал это заранее. А потом мы поговорили с тренером.
– Как прошел месяц в запасе?
– Усиленно работал и пытался привести голову в порядок. К тому же в тот момент, когда я сел на скамейку, приехала моя семья. И было гораздо легче. А когда у меня только начались ошибки, они не могли приехать из-за проблем с визой.
– На матч с "Тосно" выходили с особым настроем?
– Да, как раз с тем самым, с которым я выходил раньше. Главное, завести самого себя. Тренеры и партнеры тоже помогают. Но важнее всего твое внутреннее состояние.
– После удачной игры с "Тосно" вы были уверены, что возвращаетесь в состав? Или были сомнения?
– Пятьдесят на пятьдесят. Ведь Миша не ошибался, и не было серьезного повода его снова сажать на лавку. Но по тем словам, которыми меня поддерживал тренер, я все понял. И уже на следующий день все знал. Корт был мной доволен, подошел и сказал: "Добро пожаловать обратно".
– Как вы отнеслись к тому, что многие посчитали это решение не совсем справедливым по отношению к Кержакову?
– В этом нет ничего страшного. Мы выиграли в прошлом году чемпионство, и мой вклад в успех был велик. Болельщики признали меня лучшим игроком сезона. То есть меня ценят, знают, на что способен.
– А если бы вы сами оказались на месте Кержакова, не посчитали бы это решение несправедливым? Вот вы получили шанс, отыграли без ошибок, а вас снова сажают в запас...
– Я не могу просто сказать: "Он знал, куда шел". Это будут неприятные слова. Но в тот момент я являлся первым вратарем, а в командах всегда есть это деление. Но ничего не должно меня расслаблять. Я уже понял, к чему это может привести. Да, в меня верят и меня вернули в состав, но в другой раз все может быть по-другому. Тебя забудут, и ты больше никогда не заиграешь. Незаменимых нет.
ВИЛЛАШ-БОАШ НЕ ИЗМЕНИЛСЯ
– Давайте закончим тогда эту тему. "Зенит" закончил первую часть сезона на шестом месте. Неужели проблемы действительно кроются в пресловутом лимите на легионеров?
– У нас такой состав, что он действительно сильно влияет. Плюс еще все эмоции мы отдавали на Лигу чемпионов.
– То есть на "Амкар" правда сложнее настроиться, чем на "Валенсию"?
– Да. Ну и соперники действуют по-другому. В Лиге чемпионов все команды стараются играть в футбол. А с "Амкаром" получишь какой-нибудь "кривой" момент, тебе забьют – и все, потом "автобус". И давай, пробей его. Так было и с "Мордовией", и с "Уфой".
– А с "Крыльями" и "Краснодаром"?
– Там было по-другому, там нас переиграли.
– А слова Виллаш-Боаша, что он уйдет после сезона, как-то повлияли?
– На него – нет. И на нас вроде не повлияли. Все же можно понять по эмоциям, жестам. Но Виллаш-Боаш каким был, таким и остался. Работает много. Ничего в отношениях с командой не изменилось.
– Как вы лично относитесь к такому решению? Вроде бы он выиграл чемпионат...
– Но ведь часто тренеры как раз и уходят тогда, когда выигрывают титул. На пике славы. И я в этом не вижу ничего плохого, это нормально.
– Шестое место перед перерывом – это очень плохо?
– Да все изменится. Мы верим в это и на сборах будем пахать. Просто у нас сезон начался с какими-то "косяками", и мы все никак не могли войти в колею. Вроде начинает налаживаться, и опять какие-то обидные ничьи...
– В Лиге чемпионов же все блестяще...
– Я думаю, в прошлом году мы были настроены выиграть чемпионат России. А в Лиге чемпионов не вышли из группы. Хотя потом достаточно хорошо выступили в Лиге Европы и не заслуживали так по-дурацки вылететь от "Севильи".
– Получается, у "Зенита" банально не хватает сил на два турнира?
– Но это можно исправить. Для того мы и топ-команда, чтобы играть на два фронта.
– Пошли разговоры, что "Зенит" способен чуть ли не до финала Лиги чемпионов дойти. А вы как оцениваете свои шансы?
– Я скажу так – мечтать нужно, верить нужно, но всему свое время. Дойти до четвертьфинала будет хорошим результатом. Но будет и разочарование, потому что до финала останется не так много шагов.
– "Зенита" с Халком и без Халка действительно две разные команды?
– Само собой. Халк – лидер команды, незаменимый игрок. Его индивидуальные действия многое решают. Он обводит, подает, отдает, бьет...
– Вы сравнялись с Вячеславом Малафеевым по числу "сухих" матчей в Лиге чемпионов – их у вас по семь. Эти цифры имеют для вас значение?
– Конечно, это для меня дополнительная мотивация. Хочется, чтобы "сухих" матчей было больше. И очень важна уверенность. Потому что есть игры, которые ты можешь провести "на ноль", но тебя в них выручат защитники или тебе просто повезет. А когда еще и сам играешь уверенно, тогда это точно в копилочку – оп! А когда "сухой" матч, но сам выступил не очень – монетка такая, нетвердая...
– У вашего коллеги по амплуа Игоря Акинфеева есть своя серия...
– Считаю очень неприличным, что все над ним смеются. Может быть, он уже выходит на поле и только и думает – только бы не пропустить, не продлить эту серию... Но в какой-то момент она закончится.
СЛУЦКИЙ НАС РАСКРЕПОСТИЛ
– Мы плавно подошли к теме с сборной России, в которой как раз с Акинфеевым вы конкурируете. После назначения Леонида Слуцкого насколько для вас сложнее стало бороться за место в основном составе?
– Имеете ввиду его объективность? Он прекрасный тренер, высокого уровня, умеет находить общий язык с игроками. В команде очень хорошая атмосфера.
– Которой не было при Фабио Капелло?
– При Капелло все было слишком строго. И это очень давило, не давало показать себя. Никто не говорит, что Капелло – плохой тренер, просто его методика нам совсем не подходила. А Слуцкий мгновенно снял напряжение, раскрепостил всех. Никто не смотрит теперь на скамейку, если делает неправильный пас. Ведь нельзя бояться ошибиться. Если ты боишься, то все – проиграл. И это не только в футболе, но и в жизни.
– В какой момент пришла уверенность, что сборная России попадет на Euro?
– Для меня – практически с первых игр при Слуцком. Мне тогда так нравилось находиться в сборной! Мы наслаждались. Хотя и Капелло достиг хорошего результата: вывел нас на чемпионат мира. Это достойно уважения.
– Как вы относитесь к тому, что чемпионат Европы расширен до 24 команд, и на нем сыграют сборные типа Уэльса, Исландии или Албании?
– А что, у Албании очень хорошая команда. Уэльс – то же самое. Вспомните, греки в 2004-м голу тоже не были грандами европейского футбола. Всегда нужна Золушка, как в сказке. Надо, чтобы команды верили в себя и не боялись. Играй как можешь. Вот у нас на чемпионате мира была не такая и сильная группа, а мы из нее не вышли. А с Дзюбой в составе мы вообще никого не боимся (смеется)! С нашим Тором. Ему надо еще волосы отрастить (смеется).
– Как я понимаю, с Артемом вы подружились?
– Конечно. Никто не может пройти мимо без его шутки или комментария. Раньше эту роль в команде выполнял Тимощук.
– Возвращаясь к теме Слуцкого, у вас был с ним личный разговор относительно вашего статуса в сборной?
– Да, был. Он сказал мне: жди своего шанса, я знаю, на что ты способен. Еще сказал, что видит, какие у нас хорошие отношения с Акинфеевым.
