«Толстых сказал, что я разлагаю коллектив. Вдогонку понеслись обвинения, будто матчи сдавал». Как Кобелева убирали из «Динамо»
Почти вся его жизнь связана с московским «Динамо» — и как футболиста, и как тренера.
Он самый молодой дебютант команды в чемпионатах страны! Первый матч в основном составе провел в 16 лет — 16 июня 1985 года против «Зенита». Уже на следующий год Кобелев стал серебряным призером чемпионата СССР. Дальше было четыре бронзы, победа в финале Кубка России, капитанская повязка...
Если в конце 1992-го уход Кобелева из «Динамо» был предсказуемым (он отправился в испанский «Бетис», где провел два сезона и вернулся), то в 1998-м расставание с родным клубом получилось неожиданным и драматичным. Подробности сам Кобелев однажды приоткрыл в «Разговоре по пятницам».
— Когда в 1998-м уходили из «Динамо», Николай Толстых обвинил Юрия Ковтуна, Дмитрия Тяпушкина и вас в продаже матчей.
— Начнем с того, что нам год не платили деньги. А в конце сезона меня вызвал Толстых. Про сдачу игр не сказал ни слова. Заявил, что разлагаю коллектив, поэтому должен искать себе новую команду. Я перешел в «Зенит». И уже вдогонку понеслись обвинения, будто матчи сдавал. То же самое позже слышали Тяпушкин, Ковтун, Яхимович, Некрасов.
— Как сформулировал Георгий Ярцев, «атмосфера недоверия — динамовская черта».
— Динамовцы тоже разные бывают. Вот Толстых в любой ошибке футболиста мерещились заговоры. Но мы можем смело смотреть ему в глаза. Никто из нас игры не сдавал. Думаю, и сам Николай Александрович с годами понял, что все это чепуха.
— Почему же вас убрали?
— Чем-то я Толстых не устраивал. Допускаю, ему просто не хотелось выплачивать мне деньги за год контракта — вот и придумал самый легкий способ, как от игрока избавиться. Это сейчас все цивилизованно. А в те годы никаких КДК и палат по разрешению споров не существовало. Футболисты были абсолютно бесправными. Если клуб отказывался платить, ничего нельзя было сделать.
— Значит, вас в «Динамо», грубо говоря, «кинули»?
— Получается, так. Да бог с ними, с деньгами. От перехода в «Зенит» я только выиграл. Благодарен Мутко, который был президентом клуба и позвал в Питер. Провел там три чудесных сезона, завоевал бронзовые медали и Кубок. Петербург стал для меня родным городом, там появилось много друзей.
— Хотя сперва отправились вовсе не в «Зенит», а в Китай.
— О, это было настоящее приключение! Как-то ко мне подошли два китайца — Си и Се. Представились работниками посольства. Оба сносно говорили по-русски. Сказали, что в Китае в моих услугах заинтересован один клуб. Условия неплохие, других вариантов не было — и я согласился.
Все команды готовились к сезону на базе где-то на юге страны. Добрались туда к десяти вечера. Приезжаю — света в окнах нет. Тихо, как на кладбище. «Перекусить бы», — говорю. «Уже поздно, — отвечают. — Все кончилось. Завтра приходи».
Се успокоил: «Не волнуйся, я что-нибудь придумаю». Вскоре возвращается — с двумя кусками хлеба и маслом: «Больше ничего достать не смог — все закрыто». Ладно, думаю, потерплю до утра. Поселили меня в комнатушке, где жили еще два югославских легионера. Они предупредили, что в 10 вечера там всюду гасят свет. «А что будет, если я торшер включу?» — спрашиваю. «Попробуй».
— Включили?
— Да. Лежу читаю. Через пару минут начинают колошматить в дверь. Открываю — стоят недовольные китайцы: «Никакого света! Запрещено!» Но как уснешь в 10 вечера?
— Что придумали?
— Закрылся в туалете — и дальше читаю. Но десяти минут не прошло, как снова прибегают: «Нельзя! Закончил свои дела, свет выключай — и в кровать». Оказывается, в туалете было специальное окошко с решеткой — и в коридоре видно, если у кого-то горит свет.
— Дурдом какой-то.
— Это еще что. В 6 утра подняли на зарядку. Потом завтрак. Мне протянули две алюминиевые миски и палочки. Вот, говорят, твоя посуда на время сбора. После еды — помоешь. Заходим с Се в столовую, посреди которой стоят котлы. Возле них толпятся игроки разных команд и накладывают в тарелки еду.
— Руками?
— К счастью, палочками. Но мне и этого хватило. Вручаю Се тарелки и говорю: «Я сегодня же улетаю в Москву». Тот засуетился, побежал куда-то выяснять. Вернулся и рассказал, что с другой стороны находится зал для иностранцев. Там все цивилизованно — европейская кухня, вилки, ножи. Се об этом просто не знал.
— Повезло вам с агентами.
— Да уж. Начал тренироваться. Спрашиваю: когда будем подписывать контракт? «Когда тест Купера сдашь». А у меня с этим тестом сроду проблем не было — спасибо Адамасу Соломоновичу Голодцу, который на сборах гонял нас будь здоров. И Купера я в любой момент готов был пробежать. О чем и заявил китайцам.
— А они?
— «Торопиться не надо, — отвечают. — Проверять тесты приезжает специальная комиссия. У каждой команды своя очередь. Наша — спустя четыре дня». Хорошо, тренируюсь дальше. И вдруг узнаю, что мои соседи-югославы уже заключили контракты. Правда, с оговоркой — вступают они в силу сразу после сдачи Купера.
Я опять к Се: «Если эти подписали, чем я хуже?» Тот замялся: «Понимаешь, тренер — тоже из Югославии, ребят давно знает, а тебя хочет подольше проверить в деле». Но меня это не устраивало. Тренировались мы на каких-то огородах, не дай бог травму получишь — и привет. Ни денег, ни контракта. Да и казарменной дисциплиной был уже сыт по горло. Решил возвращаться домой.
— Курить вы в Китае бросили?
— Нет, уже в «Зените». Я с 16 лет курил. А в 30 почувствовал — это мешает играть. Перед отъездом на сбор жена купила мне карамельки «Никотинет». Целыми днями сосал эти конфеты, стараясь как можно реже заходить в номер.
— Почему?
— Чтобы не возникало соблазна закурить. Сигареты-то все равно захватил с собой. Вот так постепенно и бросил.
...В качестве тренера Кобелев приходил в «Динамо» дважды. Сначала на должность ассистента. В 2006-м его утвердили главным, и через два года команда выиграла бронзовые медали.
А вот второй заход — в 2015-м — получился крайне неудачным. В мае 2016-го за три тура до финиша Андрея Николаевича отправили в отставку, а «Динамо» в итоге вылетело в ФНЛ. С тех пор Кобелев без работы.
