Премьер-лига (РПЛ). Статьи
«Он схватил меня за грудь, у меня отвисла челюсть». Вторая часть первого интервью Кирильчевой после ухода из ЦСКА
«Мы и «Зенит» проложили дорожку на YouTube. Остальные клубы подтянулись»
— Когда ты ушла из ЦСКА, дала комментарий: «Надеюсь, что новый главред не развалит то, что мы с ребятами создавали столько лет». Как будто какая-то подковырка.
— Господи, что же все ищут какие-то подводные камни! Это мое детище, я создавала этот канал с нуля, вложила туда кучу здоровья и времени, работая по 24 часа в сутки (без прикола, сейчас не преувеличиваю). В отпуске сидела на пляже и придумала, например, один из моих любимых роликов «ФанДвижу — 45». Пришла в номер, записала, и потом с Федором Новицким, моим замом, который докидал еще идей, мы расписали сценарий.
Беспрерывная работа, куча нервных срывов, больниц.
Я люблю свою команду (я сейчас имею в виду свой отдел). Знаю, какие тараканы у каждого человека, знаю, что каждому можно доверять и он не подведет. Сейчас они остались там. Мы все столько сил вложили в это! Первые два года делали этот канал вдвоем с Новицким. Конечно, мне, как матери, больно оставлять свою команду, потому что там мои друзья. Это нормальная история, здесь нет никаких подковырок. Я прекрасно понимаю, что сейчас придет новый человек и будет мести метлой по-новому.
— Что ты считаешь своими главными достижениями за эти пять лет? Что ты оставляешь для ЦСКА?
— Если я сейчас буду говорить про достижения, это будет нескромно. Когда я пришла, было 127 роликов, а на момент моего ухода — 2500. Мы выпускали где-то 400 роликов в год, причем высокого качества. Вот я сказала «высокого качества» — и пойдут комментарии, что я не имею права судить свою работу. Но я имею право судить, потому что около 20 лет в этом бизнесе. Наши ролики и репортажки даже лучше, чем на спортивном федеральном канале. Главное — это моя команда, и та (отдел) и та (футболисты). Главное, что они меня уважают.
Новаторство. Мне кажется, что мы самый рисковый канал, таких продуктов «на грани» не было ни у одного канала. Когда все это начиналось, топом был «Зенит». У них хороший канал, он был нашим основным конкурентом. Со временем другие клубы тоже начали понимать необходимость развития YouTube и соцсетей, стали в это вкладываться и тоже делать прикольные фишки. Наверное, я этому рада и этим горжусь, что мы выступили во многом новаторами, потому что никто не делал промо, превью перед матчами. Это вообще придумка Романа Юрьевича, он попросил: «Катя, надо привлекать аудиторию на стадион в том числе такими методами. Давай мы будем промки делать».
— Как будто промо и раньше делали, нет?
— Нет.
— Я помню, что был еще совсем маленький, «Динамо» делало промо. И другие команды делали проморолики.
— Не делали. Во-первых, ролик ролику рознь. Нарезка ярких эпизодов из нескольких предыдущих матчей — это не те промо, о которых я говорю. Промо — сценарное, яркое. Как со Смоловым, раз ты «Динамо» упомянул. Смолов — Гарри Поттер (видео к возвращению Смолова в «Динамо». — Прим. «СЭ»). Вот топ-вещь. Репортажки с лайфами — такого тоже никто не делал. «Зенит» делал, у них классный влог, тоже похожий на наш. По-моему, у них он даже первым появился. Там ведущий классный.
Репортажки — «один день на сборах», рутина — этот формат не делал никто. Потом подтянулось «Динамо».
Обычно что делали все? Вокруг матча что-то происходит, клиповая нарезочка, и ролик готов. А у нас показана жизнь максимально изнутри, потому что два года я работала еще и над тем, чтобы стать частью команды, чтобы главный тренер допустил нас внутрь. Тем более что Михалыч очень жесткий по дисциплине, он непростой человек. Классный, но непростой. К нему надо было найти подход, к игрокам надо было найти подход, чтобы иметь возможность так снимать. Сейчас так же успешно снимает «Динамо», но они не так давно это начали делать.
Программа «По коням» тоже первая. Это, кстати, Роман Юрьевич придумал, потому что он увидел в Европе это у какого-то клуба и захотел сделать у нас. Так, собственно, я и появилась в ЦСКА — как ведущая программы «По коням». Поэтому, наверное, да, новаторство. То, что за нами последовали другие клубы. Никто не делал новогодние ролики — крутые, сценарные, — а теперь классные видео делает «Рубин». Их ролики классно отыграны, дорого сняты. «Динамо», «Зенит», «Локомотив» — клубы подтягиваются, это приятно. Мы и «Зенит» проложили дорожку.
— Ты хочешь сказать, что до 2017 года у других клубов не было ни «Дня с командой», ни представлялок? Мне казалось, что были...
— Представляешь? У «Зенита» только. И потом, мы же о чем говорим? О специфике видеоконтента, в котором ты не силен, ты все-таки пишущий журналист. Потому что одно дело — снять чего-то там, притом непонятно с какой операторской работой, зритель всеравно не заметит. Кое-как на коптере полетать (тогда еще и коптеров не было) и слямзать под музычку — о, нарезка! До меня так и было. А другое дело — сделать полноценный репортаж, с включенностью игроков, команды, тренеров и так далее. Где они едят, спят, смотрят. Разница есть.
«Люди, которые ничего не понимают в работе и высказывают свое мнение по поводу и без, не вызывают у меня вообще никакой реакции»
—Давай перейдем к главным претензиям к тебе за время работы. Я поспрашивал людей, и вот что они выделяют: ты очень часто была в кадре.
— Бред. Где я часто в кадре была?
— В роликах.
— А с какой стати я должна отвечать на этот вопрос? Почему человек считает, что меня должно быть меньше в кадре? С чего вообще такой вопрос?
— Я говорю про то, как болельщики это видели. Ты же наверняка это читала.
— То же самое сейчас пишут про моего корреспондента Андрея (делает влоги с командой), и про Фомина (Сергей делает влоги с матчей). Только без «надутых губ, вставленных сисек» и так далее.
— Ты считаешь, что это надуманная претензия?
— Люди, которые ничего не понимают в работе и высказывают свое мнение по поводу и без, не вызывают у меня вообще никакой реакции. Ну окей, ты считаешь, ну и считай дальше. Ты работаешь экономистом или логистикой занимаешься, я же тебе не объясняю, как надо, не говорю, что ты цифры складываешь на счетах, а надо на калькуляторе или в уме. Я не лезу в другие сферы, а у нас все люди считают, что они понимают в футболе и телевидении. Потом ты спрашиваешь: «Дорогие, ну придумайте, скажите, что вы хотите видеть на канале, мы сделаем». И — нет. А где все гениальные идеи, где?
— Давай завершим: ты считаешь, что все твои появления в кадре были оправданны?
— Естественно. Зачем мне лезть в кадр? Это настолько глупый вопрос, даже жалко, что ты его озвучил. Мне, честно, не хочется на него отвечать. Потому что я человек, который вел авторские программы на федеральных каналах. Мне на хрен не надо светиться в кадре, я сыта этим по горло. Более того, я тебе скажу, что программа «По коням» была для меня дополнительной нагрузкой, я не хотела вести эту программу, потому что не хочу быть ведущей. Я — руководитель. Но когда три года, что я появлялась в кадре, мы делали канал с Федором Новицким, оператором-постановщиком и моим заместителем, вдвоем, то есть я была еще и корреспондентом — то, волей-неволей приходилось сниматься.
— То есть вся эта история была оттого, что людей нет, безвыходная ситуация?
— Конечно. Мы вдвоем делали канал. Я брала все интервью, флеш и так далее.
«Куклы закрыла из-за резонанса»
— Следующее — это куклы.
— Да, гордость моя.
— Главная претензия была, что это не смешно.
— Мы же с тобой уже обсудили, что это дело вкуса.
— Я скажу про себя. Ты сказала, что каждый имеет свое мнение, у меня оно такое: мне это не нравилось именно с точки зрения сценарной работы. Если бы этот формат был при другом сценарии, возможно, это было бы что-то интересное. А так...
— Твое мнение имеет место. Мне тоже не все шутки заходили. Их не я писала, если что. Самый сложный жанр на телевидении — это юмор. Шутки очень сложно писать.
— Кто их писал? Ваша команда или кто-то был нанят?
— Наша команда.
— Тебе не кажется, что надо было кого-то нанять?
— Ты бы мне выделил бюджет, может, и наняли кого-нибудь из сценаристов Урганта или Comedy Club. Это развлекательная программа, легкая. Были шутки хорошие, были не очень, кому-то зайдет одна, кому-то другая. Я общаюсь и с обычными болельщиками, и с активными фанатами, мнения-то, к сожалению, разнятся.
Когда был весь этот кипиш насчет кукол (опять же, неоправданный совершенно), то активные фанаты говорили мне: «Блин, а нам нравится. А у меня ребенок смотрит и хохочет». А с другой стороны: «Господи, как вы можете так над Карповым шутить, который побежал за пивом?» Не знаю, мне смешно. Потому что мы так шутим в команде. Это как раз люди в интернете не имеют права так шутить, а я с этими игроками по три месяца в году живу на сборах. Никто из футболистов не обижается. Лидеры группировок, лидеры бригад говорили: «Блин, хорошая программа была, зачем закрыла? Мне не все шутки нравились, но жалко, я смотрел».
— Почему закрыла?
— Из-за резонанса. Честно. Все-таки программа требует вложений, и вкладывать в то, что вызывает такую неоднозначную реакцию... В интернете что всегда весомое? Негатив. Когда хейтят, это видят все. Когда пишут доброе, это никому не нужно. Также когда ты снимаешь добрый ролик — ну окей, классно. И забыли. А когда ты снимаешь что-то на грани (опять же, возвращаясь к Наташам), это потом и бомбит. У нас, к сожалению, любят хейт, негатив, любят других унижать. И когда есть повод, то люди наслаждаются этим, получают удовольствие. Поэтому — да, я закрыла из-за резонанса.
— Что с куклами, где они?
—Там же есть моя кукла, и на нее уже очередь выстроилась. Они в студии все стоят. А куклу Михалыча мы подарили ему, когда был наш первый матч с «Краснодаром» после его перехода туда. Насколько я помню, та игра не очень хорошо для него закончилась, и, наверное, ему было тоже как-то не очень здорово ее получить. Но мы уже в коробку положили, поэтому пришлось подарить.
— Есть ли вещи за все время твоей работы, которые ты считаешь неудачными, неправильными? Все, что мы сегодня обсуждаем, ты считаешь, что было правильным. Но есть же, наверное, какая-то самокритика.
— Конечно, есть. У меня самая серьезная критика к себе. Но я не из тех людей, кто начинает копаться в том, что «ой, это было неправильно». Было и было, из этого извлекается опыт. Я никогда не жалею ни о чем, ни в своей личной жизни, ни в профессиональной, потому что в этом нет смысла. Наверное, можно было бы что-то еще прикольней сделать.
Единственное, о чем я жалею, — что надо было сразу со своей командой приходить, это бы сэкономило здоровье мне и моим коллегам. А профессионально было очень много хорошего, было неоднозначное, но стоило пробовать.
«На выезда с командой не летала, потому что главные тренеры были против»
— По поводу работы в мужском коллективе. Знаю, что ЦСКА в самолет женщин никогда не брали на выезд. По-моему, только обратно разрешали.
— Это вообще жуткий какой-то стереотип, суеверие в российском футболе, что баба на корабле — к беде. Действительно, я летала вместе с командой только на сборы. На выезда я не летала, потому что главные тренеры были против. Единственный раз, когда я полетела с Виктором Михайловичем, — это был уже ничего не решающий матч с «Эспаньолом» в Барсу. Я буквально написала ему следующее: «Виктор Михайлович, денег у меня немного, возьмите меня на борт, все равно матч ничего не решает и погоды это не испортит. Лечу за свой счет, возьмите меня туда и обратно». Обратно меня всегда с выездов брали. Он говорит: «А, давай!»
— И ЦСКА выиграл тогда.
— Да, я потом припоминала, что надо меня всегда брать, на фарт. Надо женщин брать на борт. Потом, когда пришел Ивица (Олич), я была уверена, что с ним мы сейчас договоримся, европейский тренер, в топ-клубах поиграл топ-чемпионатов, менталитет другой, потому что в Европе-то все спокойно летают. Но Ивица у нас не задержался.
Думала, что с Лешей (Березуцким) будет просто, потому что я знаю его кучу лет, лет 12-14. Я к нему подкатила, когда он пришел, говорю: «Леш, такая несправедливость, меня на выезда не берут на борт, мне приходится за свой счет летать. Ты же меня возьмешь?» Он говорит: «Нет». Я говорю: «В смысле?» Ну как, он в Европе со Слуцким был! Говорю: «Как это, вообще? Ты современный тренер, молодой, потренировал в Европе. Что за сексизм? Ты хочешь мне сказать, что в Голландии по поводу девушек тоже такое суеверие?» Он говорит: «Нет, Катюх, в Голландии у нас водитель автобуса была женщина». Водитель клубного автобуса — женщина. Я говорю: «А почему мне нельзя на борт?» — «А тебе нельзя, ты будешь их отвлекать».
«Я была в гримерке, готовилась переодеваться. И коллега схватил меня за сосок»
— Ты сама вспомнила про Голландию. Ты видела недавнюю историю про то, что Овермарса уволили?
— Конечно! Нет, ну дикпик его я не видела.
— Топ-менеджер, один из сильнейших в Европе, его хотят топ-клубы. И его увольняют за эту историю. Я не про Овермарса, а про тебя. Ты встречалась с чем-то подобным?
— Если что, я ничего не отправляла своим сотрудникам.
— А тебе?
— Нет, дикпики мне не отправляли.
— Но ты же знаешь популярную историю с харассментом? Что, условно, 10 лет назад воспринималось просто как шуточка, сейчас подвергается лютой критике.
— 10 лет назад это бы просто не подняло такой общественной волны и не вызвало бы порицания. Девушка, которая получила бы ни с чего чей-то дикпик... Если у них есть какая-то связь — окей, но вряд ли бы она тогда это вынесла на всеобщее обсуждение. Мне бы не понравилось, если бы коллега или начальник прислал бы мне фото своего члена. Зачем? Кстати, знаешь, я еще рада тому, что благодаря Наташам тема сексизма поднялась у нас в стране. Потому что до этого такое чувство, что ее вообще не было — уважение к женщинам, харассмент. У нас же якобы нет харассмента. А он есть! Сталкивалась ли я с ним? Отчасти.
— В ЦСКА?
— Нет, ни в коем случае.
— На «НТВ Плюс»?
— Нет. На «России 2».
— Что это было?
— Знаешь, что произойдет у нас, если я скажу? Что и с Гринвудом: «Сама виновата». Некорректно оделась, фривольно себя вела. «Да вы, вообще, видели эту соску? Естественно, она заслужила, что к ней такое отношение». Поэтому — да, было у меня такое, один раз, слава богу. Очень неприятно, до сих пор испытываю отвращение.
— Что это было, приставание?
— Я была в гримерке перед программой «Большой спорт» на «России 2», готовилась переодеваться, в майке была. И коллега схватил меня за грудь, за сосок. Ему было весело.
— Это была шутка или что?
— В смысле?
— Ты так говоришь: «Ему было весело».
— Ну, ему было весело.
— Это какой-то твой близкий знакомый или кто?
— Просто коллега. Ведущий, с которым я должна была вести эфир. Не друг. Да и друзья, с чего они будут хватать меня за грудь? У нас у всех уважительные отношения.
— Твоя реакция?
— Я была тогда еще, к сожалению, не такой, как сейчас. Я не знала, как реагировать, со мной такое было впервые. Меня схватили за грудь, а у меня там, прости, не было лифчика. Я испытала глубокое отвращение. И до сих пор у меня к этому человеку отвращение.
— Что ты ему сказала?
— У меня отвисла челюсть: «Что ты творишь?»
— И ты вела с ним эфир в итоге?
— Конечно.
— И вы дальше общались?
— Я с ним не общалась ни тогда, ни сейчас. Но мы знаем о существовании друг друга, это очень известный ведущий.
— Почему ты решила не предавать это огласке ни тогда, ни сейчас?
— Потому что и тогда, и сейчас я понимала, какой будет отклик. И потом, его вес в медиа гораздо больше моего, и если я назову имя, то должна понимать, что нет никаких доказательств и меня могут обвинить в клевете.
— Этот человек до сих пор на ТВ?
— Это один из самых известных ведущих.
— Губерниев?
— Не знаю.
«Меня звали в «Локомотив» при Геркусе»
— Тебе не кажется, что все то скандальное, что мы обсуждали, из-за того, что у ЦСКА не структурирована пресс-служба? Как будто все занимаются всем, нет какого-то единого центра и места принятия решений. Не это ли проблема, которая рождает все эти громкие истории?
— При всем уважении, конечно, необходимо структурировать пресс-службу. Думаю, что руководство это понимает и будет, наверное, действовать. Это действительно назрело.
— Когда ты уходила, то говорила, что уходишь свободным агентом и для твоей карьеры это, возможно, даже хорошо. Какие варианты?
— Пока те, которые меня не очень устраивают. Мне стали звонить, приглашают пообщаться на переговоры, всплывают старые коллеги из разных сфер медийки, но это все связано с видеоконтентом. Возвращаться на телик в качестве ведущей, в качестве человека в кадре я не планирую, для меня это уже перевернутая страница. В качестве руководителя — надо смотреть, каким отделом руководить, потому что я хочу двигаться вперед. На должность меньше той, которая у меня была в ЦСКА, я не пойду, даже если мне будут предлагать финансовые условия сильно лучше.
— Ты бы пошла работать в другой клуб?
— Нет. Меня коллеги об этом спрашивали, мы обсуждали. Для меня табу — клуб, который я не люблю называть, с которым у нас совсем скоро должен быть матч, дерби (речь о «Спартаке». Интервью записывалось за несколько дней до дерби). «Зенит» тоже, причем неважно, сколько денег бы предложили, но для меня это принципиальный момент. Единственный нейтральный вариант — это «Динамо».
— «Локомотив»?
— А меня в «Локо» звали, кстати.
— Когда?
— До ЦСКА. Когда был Геркус, меня звали в «Локо», но мы не договорились по финансам. Я им расписала концепцию, меня туда звали.
— Кем ты видишь себя через полгода? Очень сложно сейчас загадывать что-то, но если абстрагироваться.
— Через полгода я бы хотела быть все еще где-нибудь на Шри-Ланке или в Таиланде. Отдыхать и пить мохито. Ну а если серьезно, я хочу заниматься любимым делом, в котором я профессионал, и получать за это хорошие деньги. Естественно, это создание видеоконтента, это пиар, это совмещение. Возможно, захочется делать что-то свое. Сейчас у меня встреча за встречей. Есть еще несколько вариантов по телевизионным и YouTube-проектам, я думаю предложить их федеральному каналу, таких форматов еще не было. Но на телевидение я не хочу. Там есть хорошие выходы, меня все сразу спрашивают. Если какой-то продакшен возглавить — да. И знаешь, чего бы я хотела? Я бы хотела абстрагироваться от футбола.
— И чем заниматься?
— Видеоконтентом в разных сферах. Естественно, я не хочу полностью бросать футбол, потому что это вся моя профессиональная жизнь, да и вообще я с 1998 года футбол смотрю, все мои друзья в футболе. Но только им я заниматься не хочу. Именно поэтому я также не хотела бы идти в какой-то другой клуб. Попасть опять в эту токсичную среду? Когда случилась эта история, я так выдохнула! Я же этого не ощущала, как я вообще могла жить в этой токсичной среде, где тебя поливают, разрывают? Это очень тяжело психологически. Слава богу, что это закончилось, и возвращаться к этому я не хочу. Хочется жить в гармонии, делать свое дело и получать хорошие деньги.
