«Хотелось остаться в «Локомотиве», но со стороны клуба не было особого желания». Интервью Мухина о переходе в ЦСКА, злости на поле и мотивации от Черчесова
Осенью 2020 года Максим Мухин в 19 лет дебютировал за «Локомотив» в РПЛ (а через несколько недель и в Лиге чемпионов). Это была вынужденная мера из-за травм и ковида в команде.
Уже весной Марко Николич начал постоянно ставить Мухина в основу. Казалось, что Максим надолго закроет центр в «Локо», но в конце сезона появилась информация, что молодой футболист может покинуть клуб. В его контракте значились минимальные отступные. Клуб все опровергал. В конце мая Мухин стал футболистом ЦСКА. В интервью «СЭ» Макс впервые попытался объяснить мотивы своего выбора.
«Нельзя быть хлюпиком на поле. Бьюсь за свою семью»
— Детство в Тольятти? Ничего особенного, — начал Мухин, с которым мы встретились на сборе в Кампоаморе. — Город разделен на четыре района: Шлюзовой, Комсомольск, Старый город и Новый город. Я жил в Шлюзовом. Там и на Комсе происходило больше всего движений в начале 2000-х. Пацаны постарше рассказывали про всякие разборки. Есть здание заброшенное, его называли «Вторая мировая», там чаще всего что-то такое происходило. Пятиэтажный дом, из которого люди просто падали. Но все это происходило еще до моего рождения.
В моем детстве все было спокойнее. Постоянно проводил время во дворе, играл в футбол. После тренировок сразу уходил на «сетку» (футбольная коробка. — Прим. «СЭ») с пацанами.
— Почему футбол?
— Да прикольная просто штука. Дед привел сначала старшего брата в секцию, а потом меня. С трех лет дед начал со мной заниматься во дворе, мяч пинали. В 4 года я уже пошел в футбольную школу и там со старшеклассниками 2000 года тренировался. А в 6 лет в академию Коноплева перебрался.
— В каком состоянии она была в тот момент?
— В превосходном. Абрамович не так давно ушел, деньги еще были. Мы летали на всякие турниры за счет академии, еда была нормальная, форму всегда выдавали. А сейчас уже не так. Слышал, там теперь за свой счет ездят и форму бесплатно уже не выдают.
— Твой брат — судья. Почему он не стал футболистом?
— У него характер очень вспыльчивый. Когда что-то не получается, еще и тренер кричит, брат мог ответить. Очень резкий был на поле. Его отчислили из академии, он начал ездить по городам. Не получилось пробиться, агента не было.
— За что отчислили?
— Честно, не помню. Там городских как-то отсеивали, оставались уже больше приезжие.
— То есть если городской, то должен быть прямо топ?
— Да.
— Почему он пошел в судьи?
— Говорит, сразу хотел туда идти, даже когда еще занимался футболом. Ему это нравится.
— И где он сейчас судит, на каком уровне?
— Пока только начинает. Некоторые игры КФК судил по Мордовии. Он играл в «Мордовии», это был его последний клуб в карьере. Один раз за молодежку вышел, на этом все закончилось. Пошел в судьи, когда ему было лет 18. У брата есть желание двигаться в этом направлении. ПФЛ, может, скоро будет судить.
— Ты в интервью говорил, что на поле становишься злой, а в жизни добрый. Злость на поле еще с детства идет?
— Лет с 16. В тот момент понял, что нужно выходить на поле и быть злым, вырывать все мячи, биться за свою семью. Нельзя быть хлюпиком.
— Ты так говоришь громко — «за семью».
— Считаю себя главным в семье.
— То есть ты понимал, что если ты сейчас пробьешься в футбол, то это шанс обеспечить семью?
— Да, я из небогатой семьи, у нас достаток ниже среднего был.
— В чем это проявлялось?
— Смотрел: у кого-то из знакомых всякие прибамбасы были. Другие могли что-то себе позволить, бутсы кто-то покупал. А мне, чтобы бутсы купить, надо было сначала попросить у мамы, потом зайти к одной бабушке, ко второй и со дня рождения еще копить.
«Агент за спиной выпрашивал деньги у ЦСКА»
— Впервые про тебя услышали, когда началась история с переходом из Самары в московские академии. Сначала ты поехал в ЦСКА, тебя не взяли. Потом в «Локомотив», но была неприятная история с агентом. Расскажи про это.
— Поехал на просмотр в ЦСКА. Были контрольные игры, тренер мне говорит, что я подхожу его команде, контракт готовят. Надо только подождать, пока все решат с моим агентом. Сидел неделю дома в Тольятти, ждал. Потом мне сказали, что ничего не получится. Поехал обратно в «Крылья Советов-2». А на самом деле агент за спиной выпрашивал деньги у ЦСКА, чтобы ему выплатили комиссию за переход. Ему ничего не дали, и он сказал: «Все, не отдам тогда».
— Но тогда ты не знал подробностей?
— Нет. Узнал, уже когда приезжал в «Локомотив». Меня тоже брали на контракт, а агент так же за спиной говорил, мол, нужны деньги. Ему опять отказали. Мне по секрету рассказали: «Твой агент уже второй раз за тебя деньги просит, надо что-то делать». Посоветовался с мамой и дедом, ну и пошли против агента.
Он начал говорить мне: «Ты подписал со мной контракт. Все, с тебя штраф, прочитай наш агентский договор. С тебя 350 тысяч евро за то, что ты без моего согласия подписал контракт с другим клубом». Пошли суды, мне в этом помог мой нынешний агент Вадим Шпинев.
— Про всю эту историю тебе Сорочинский (бывший скаут ЦСКА и «Локомотива». — Прим. «СЭ») рассказал?
— Да.
— Он, наверное, один из самых важных людей в твоей карьере, если не самый?
— Ну да, он меня поддерживает еще с 15 лет, когда я был в академии. Он меня звал в «Динамо», потом в ЦСКА. Мы с ним всегда поддерживаем связь, он пересматривает все мои игры, пишет про ошибки, рассказывает, на что надо обратить внимание, где прибавить. Мы с ним на связи постоянно.
— Почти твой личный аналитик.
— Можно так сказать.
— Когда Сорочинский тебя заметил?
— Это был турнир Приволжья в Костроме, что ли. У нас была игра с Москвой. Он рассказывал, что, когда первый раз меня увидел, я просто всех завозил. И после этого он начал следить за мной.
— Когда тебе сказали про штраф в 350 тысяч, который могли на тебя повесить, что ты подумал?
— Пойду на вторую работу просто (улыбается). Отдам ему, и все.
— Почему ты доверился Шпиневу?
— Мне сказал Сорочинский, что можно ему доверять.
— Суд ты в итоге выиграл. Следил за процессом?
— Не следил, но был в курсе новостей. У меня мама ездила на все заседания, переживала из-за этого очень много.
— Была неприятная история с тем, что тот агент приезжал на разговор к твоему деду.
— Ну, как «приезжал»? Приехал он не один, а с каким-то бугаем. О чем-то поговорили с дедом, уехали.
— То есть нельзя сказать, что это была угроза?
— Да вроде как нет. Меня там не было.
«ЦСКА проявил инициативу. Мне понравился их напор»
— Ты быстро прошел все ступени в «Локо» до основы.
— Сначала играл в молодежке, как ни странно, забил свой единственный гол в первом же матче против «Крыльев Советов» на 90-й минуте. После этого уже начал играть в старте, матчей 10-15 провел. Потом постепенно начали подключать в «Казанку», там тоже вышел и сразу забил. Гришин (тренировал «Казанку» с 2019 по 2021 год. — Прим. «СЭ») доверял мне, а при Катасонове я ни разу не играл. Александру Сергеевичу спасибо за шансик. В матчах «Казанки» на меня обратил внимание Дмитрий Лоськов. Стали звать на тренировки с основой.
— Играть в основе ты начал при Николиче. Тебе только 19 лет исполнилось.
— Да, как раз день рождения был 4 ноября, а вышел первый раз 6 ноября с «Динамо». Мы еще тогда крупно проиграли — 1:5. После этого вышел с «Зальцбургом» в Лиге чемпионов на тайм. Там больше на эмоциях играешь, как будто ноги сами за тебя все делают.
— Весной команда изменилась, ты стал основным игроком. Что было на сборах, как вы готовились? Понимал, что будешь в старте?
— Догадывался, потому что Марко меня наигрывал в основе уже. Другие ощущения.
— Крыховяк сказал, что команда сначала не верила в схему с ромбом.
— Я не знаю, кто не верил. В моем случае не об этом надо было думать, а просто верить в себя и играть. Насчет схемы я вообще не думал, но она была очень хорошая, мне нравилась.
— Почему? Чем она тебе была удобна?
— Всегда по краям есть полузащитники и по центру «десяточка», их легко можно было найти. Отбирать при обороне было как-то проще. Легче было обороняться.
— У вас была очень крутая весна, много очков, но все говорили, что это чистый фарт.
— По большей части соглашусь. У нас же смотрели по xG, что мы создаем меньше, чем забиваем. Залетали очень хорошие голы, прямо невероятные, а наши ворота были будто на каком-то магическом замке. Даже во время игры понимал, что это везение.
— В какой момент ты понял, что придется уйти из «Локо»?
— В какой момент я понял... Из-за повреждения колена пропускал игру с «Уралом» (30-й тур. — Прим. «СЭ»), и тогда уже вроде было принято решение, что я ухожу в ЦСКА.
— Кем было принято решение?
— Мной и агентом. Конечно, хотелось остаться в клубе, но со стороны «Локомотива» не было особого желания.
— Почему вы так решили?
— Не смогли договориться. На нас вышел ЦСКА, проявил инициативу, сказали, что на меня рассчитывают, что я им нужен. Мне понравился их напор. У ЦСКА было больше желания видеть меня в своем клубе.
— Николич не пытался удержать? Что-то говорил?
— Нет, он говорил, что это футбольная жизнь: «Как решишь — так и будет, обиды не держим».
— После того как ты официально ушел, написал пост, который посвятил команде и болельщикам, но не руководству. Почему такой посыл был?
— У них не было особого желания со мной дальше сотрудничать.
— Ты понимаешь, почему была такая позиция?
— Нет.
— Ты уже игрок сборной, тебя хотят топ-клубы. «Локомотив» всем говорит, что делает акцент на молодых, и в итоге отпускает одного из самых перспективных футболистов.
— Не знаю, почему так.
«Саламыч что-то такое во мне увидел, чего даже я сам в себе не видел»
— Объявление о переходе в ЦСКА появилось в момент подготовки к Евро. Сейчас мы уже понимаем, что все было решено заранее.
— Старался не думать о клубных делах, был полностью сосредоточен на турнире. Были мысли только о том, чтобы играть за Россию. А остальное уже потом, после чемпионата Европы.
— Никто не верил, что ты поедешь на Евро. Почему тебя оставили?
— Да я и сам не верил. Не знаю, может быть, Саламыч что-то такое во мне увидел, чего даже я сам в себе не видел. Что-то его зацепило.
— Характер?
— Может быть, характер.
— Самый запоминающийся разговор с Черчесовым?
— Был один момент. Стоим мы в круге, и он меня внезапно спрашивает: «Муха, что такое условный и безусловный рефлекс?» В этот момент Дзюба кричит: «Саламыч, да он ничего не знает, чего вы у него спрашиваете?» А мне из биологии запомнилось, что безусловный рефлекс еще с рождения идет, а условный вырабатывается по ходу жизни. Я ответил. Черчесов говорит: «Муха, красава!» Подошел и обнял меня. Это была мотивационная речь, потом он говорит: «К чему я это все? Вот вы в Муху не верили, а он ответил. И мы так же: в нас никто не верит, а мы должны выиграть».
— Сильно
— Да, классно получилось.
— Может, вы сговорились заранее?
— Нет. Я сам удивился, что он меня спросил. А потом мы побежали по кругу, и Дзюба ко мне подошел, говорит: «Муха, извиняюсь, снимаю шляпу».
— Евро для тебя — как ты это видел?
— Прикольно. Мне удалось поиграть с очень хорошими футболистами, некоторые мне прямо позвонки скрутили.
— Кто?
— Азар. Очень хорошо на движениях меня ловил. Я тогда сыграл минут 20-25 с Бельгией. Колоссальный опыт, мне очень понравилось. Даже удалось отобрать мяч у Лукаку пару раз.
— Он огромный.
— Да, просто невероятно. Такая здоровая туша, еще и бежит, прыгает. При этом еще и дриблинг имеет. Просто фантастический! Очень хороший игрок, сильный.
— После этого Евро прилетело даже Мостовому, который на него не поехал. Тебя затронуло?
— Нет, такого не было. Я не всегда смотрю директ, но, бывает, захожу. Хотя было пару сообщений, может быть.
— Хейтили?
— Да, были всякие обзывательства, еще когда переходил из «Локомотива». Я это вообще не воспринимаю всерьез, на меня это никак не влияет. Может, кто-то из-за этого расстраивается, а мне даже смешно было. Ну, пишут люди и пишут. Я иногда даже отвечал некоторым: «Обнял».
— Какая реакция?
— Кто-то отвечал: «Ой, извини, это я тебе писал по пьяни». Говорю: «Ну ладно, ничего страшного, бывает». А некоторые просто прочитывали, и все.
«У Березуцкого играть будет тот, кто достоин, кто доказывает своей работой»
— Недавно ты сказал, что понимаешь, что осень у тебя была не лучшая. В чем причина? Допустим, сейчас ты говорил про схему, что тебе комфортно было играть с ромбом в «Локо», в ЦСКА все по-другому.
— Нет, схема мне и здесь нравится, нет особой разницы, по какой схеме играть. Может быть, еще адаптация идет. А может, дело в голове, какие-то мысли лишние, которые мешают выкладываться на все сто процентов именно тактически. Что-то мне мешает, и я, бывает, задумываюсь об этом.
— О чем? Какие мысли?
— Да мысли всякие бывают, не буду же я об этом рассказывать. Это так, пока был сезон, сейчас таких мыслей нет.
— Ты говорил, что тебе комфортнее всего играть опорника, но выходил и «восьмеркой».
— Да, было пару матчей, мог даже забить. Но после этого Владимирович (Алексей Березуцкий. — Прим. «СЭ») понял, что я не атакующий, не могу реализовать моменты.
— Как тебе работа с Березуцким? Ты же изначально ехал к другому тренеру.
— Как тренер он спокойный и очень справедливый: играть будет тот, кто достоин, кто доказывает своей работой, что хочет быть на поле.
— А что изменилось с приходом Василия?
— Шуток стало больше. Стало веселее и больше шума на тренировках, больше криков, это заряжает.
— Как тебе новые ребята — Медина и Языджи?
— Нормальные ребята, работать можно. С головой. У Медины хороший дальний удар, у Юсуфа очень хороший дриблинг, сильная левая, я сам это на тренировке ощутил. И удар у него хороший, головой тоже отлично бьет.
— Что ты думаешь по первой части сезона? Все говорят, что вы перебрали очков осенью, взяли слишком много.
— Слишком много? Это мы еще мало взяли. Кто это говорит-то?
— Говорят, как «Локомотиву» весной везло, так и ЦСКА везет, только тут больше за счет мастерства Акинфеева.
— Везет тому, кто везет. Так говорил Мишаткин в «Локомотиве» (тренировал Мухина в молодежке. — Прим. «СЭ»). Где-то была хорошая игра, а местами и плохая, но не считаю, что мы перебрали с очками.
— Что ты думаешь про перспективу на весну? Можно бороться за тройку и даже за двойку?
— Конечно, будем бороться, несмотря ни на что. И «Зенит» вроде недалеко, сколько там очков, восемь? Это вообще немного. «Зенит» сейчас начал оступаться. Все возможно.
— Прошлый год у тебя был очень крутым, о чем ты мечтаешь в этом?
— Я бы еще раз взял Кубок России, ну и попал в тройку в чемпионате.
— Сборная?
— К основной я стал меньше относиться, сейчас играю в молодежной. У нас осталось три отборочных матча, хотелось бы их все выиграть.
