«Всех моих товарищей в бане расстреляли. Даже банщицу и ее дочку убили...» Истории из жизни Сергея Юрана
Ложки найдутся — осадок останется
Юрана мне ужасно жаль. Всякая отставка — удар по репутации. Отставок у Сергея Николаевича к 53 годам накопилось будь здоров.
Помню, рассказывал мне хоккейный тренер Юлиус Шуплер: «За 30 лет меня увольняли дважды. Это прекрасный результат!»
Сколько раз уволили Юрана за 20 лет тренерской карьеры — страшно считать. Да и неприятно. Потому что за Юрана переживаю всей душой — как за отличного футболиста, искреннего парня. Всякая его отставка — в чем-то и моя.
В 53 года пора бы и закрепиться в премьер-лиге, а не наведываться от случая к случаю. 53 — это возраст. Тарасов закончил тренировать в 55. Лобановский в 51 повез сборную СССР на чемпионат мира в Италию. Выиграв к тому моменту столько всего, что... Впрочем, Юран в курсе.
Мне обидно за эту отставку Юрана. Потому что чем драматичнее обстоятельства, тем сильнее задумаются в другом клубе: а что было-то? Стоит ли связываться с таким тренером? Ты выигрываешь, делаешь почти невозможное — как Юран с «Химками» или Кержаков с «Нижним», — а тебя вышвыривают. Ничего при этом народу не объясняя. Вопрос один: как?!
«Могли бы побороться за пятое место». Юран — об уходе из «Химок», критике Губерниева и своем будущем
Может, Юран ни в чем и не виноват. Но после всяких нашедшихся ложек остается осадок.
Лучше всех в новом русском футболе это знает тренер Красножан. Убрали оттуда самым загадочным образом, убрали отсюда, никто правды не рассказал. Ну и пожалуйста — где сегодня Красножан? Еще в девичьем футболе? Разве видел его хотя бы в расширенном перечне, например, «Урал» — рассматривавший после Шалимова всех, способных ходить на своих ногах?
Рассказывать надо!
Листаешь подшивку старого доброго «СЭ» — душа радуется. Вот клубное начальство костерит уволенного тренера. Ага, ознакомился и уж знаешь, куда отлистывать газетные листы — недели на две вперед.
А там получивший подобие компенсации тренер передачу принял и возвращает. Рассказывать про тех самых начальников. Уф-ф, красота!
Рассказывать, конечно, надо...
«Почему молчит Смородская?»
А эти-то что отмалчиваются?
Помню, пришли мы с Сашей Кружковым к великому артисту Игорю Кваше. Квартира с видом на Кремль. Завернешь за книжный магазин «Москва» — и вот этот дом, весь в мемориальных досках. В нем жили великие артисты ХХ века — Вера Марецкая, Марк Прудкин, Виктор Станицын...
Мы-то расспрашивали о кино, о «Современнике» 56-го. Который Кваша с группой товарищей и создал. Игорь Владимирович морщился. Раздраженно просил жену сменить пепельницу. Ему-то хотелось с нами про футбол — про театр-то он может с кем угодно!
Говорил Кваша, как встревожен подозрительным матчем «Волга» — «Анжи». Еще сильнее огорчало артиста отсутствие расследования.
Все это было довольно странно слышать от человека, которого знает вся Москва. На «ты» общающегося с Табаковым, Гафтом и Волчек. Какая «Волга»? Какой «Анжи»?!
Кваша даже привстал в кресле от негодования:
— А что дальше?! Почему никто внятно не объяснил причину отставки Красножана? Мне всегда он был симпатичен, но сейчас в полном дерьме. А его назначают тренером второй сборной. Выходит, Красножан не виноват. Тогда за что его убрали из «Локомотива»? Где логика? Я очень хочу, чтоб Смородская, сказав А, сказала бы и Б. Но она почему-то молчит! Почему?! Был бы я спортивным журналистом — первым делом пошел бы к Красножану. Если б он согласился, конечно.
«Кулькова разборки не коснулись»
Надеюсь, Юран не пропадет. Не превратится в тренера для второй лиги. Не сгинет в тех зыбучих песках.
Этот опыт с «Химками» лично для меня открыл нового Юрана. Который превратился в хорошего тренера. Похожее ощущение уж возникало — когда Юран работал в Ярославле. Я смотрел, удивлялся — а ведь получается!
Потом как-то все замылилось. Но вот сейчас словно прозрение: тренер-то хороший! Поднял эти «Химки», не вылетел. Хоть все пророчили. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Ну и посмотрели — «Химки» заиграли еще лучше. Прекрасная, боевая команда.
Никогда б не подумал, что Юран вообще станет тренером — а он стал, да каким! Помню, кто-то из великих стариков — то ли Белоусов, то ли Цыгуров, то ли Юрзинов — говорил мне: «Никогда б не подумал, что Знарок будет тренировать...»
Сколько у Знарка Кубков Гагарина — три? Кто вывел нас в олимпийские чемпионы?
Они чем-то схожи — Юран и Знарок. Одна энергетика. Роднит даже очевидная готовность немедленно кинуться в драку. Если что.
Как-то Юран в «Разговоре по пятницам» наговорил нам с Кружковым на эту тему. Так, что все стало ясно.
Мы и не предполагали, что с драками в жизни Сергея все так драматично. Оттого и удивились — поколотил на потешном турнире знаменитого футболиста сборной Испании Амависку. А тут одна история потянула за собой цепь других.
— Э-э-э! — обрадовался Юран нашей памятливости. — Этот Амависка всегда был противным игроком, исподтишка бил. А здесь — ветеранский турнир, счет 5:1. Зачем же по ногам сзади? Да еще потом головой боднул. Некрасиво. Если меня по одной щеке ударили, вторую подставлять не привык. У меня и в «Бенфике» драк было много.
— Неужели? Мы знаем лишь о случае с бразильским громилой Мозером, который швырнул в вас мокрую футболку.
— Мозер очень здоровый. Но я понимал, что нельзя прогибаться. Иначе сожрут. Авторитет завоевывал кулаками. Первые месяцы стычки на тренировках возникали постоянно. То и дело разнимали. А всерьез помахаться кроме Мозера пришлось с Руй Агуашем. Отпора они не ожидали. Думали, испугаюсь. А я встретил их по-русски — с протяжечкой. С чувством, толком, расстановкой...
— Что же Руй Агуаш натворил?
— Я был его конкурентом. На тренировке специально подкатился под меня так, что чудом не сломал. За границей волчьи законы. С иностранцами никто не церемонится. Чтоб заиграть, нужен характер. К этому не все готовы. Вот почему сейчас в Европе наших футболистов почти не осталось.
— Кульков тоже мордобоя не избежал?
— Его разборки не коснулись. Я за всех отдувался. На контрасте работали: я агрессивный, заводной. Вася — поспокойнее, из него лишнего слова не вытянешь. Кстати, вратарь «Бенфики» Нену поражался: «Вы с Кукой настолько разные люди — а родились в один день...»
«У вас есть миллион?» — «Присутствует...»
Мне очень симпатичен Юран — как ярчайший персонаж. Сделали в жизни десяток интервью — и всякое было бодрым. Как и вся его жизнь.
Не помню, какую команду привез Юран на турецкий сбор. Зато помню холл отеля, полумрак, чудесную девушку за роялем каждый вечер. Танцуют пары, хрустят омары.
На парковке стоял мой белый Fiat, на котором гонял вдоль побережья. С утра в Сиде к какой-нибудь «Томи», потом в соседний отель к «Сатурну». Раменские выбирали всегда лучший отель побережья — поражаясь самим себе. А вечером катил черти куда, в Лару — там, на отшибе, квартировали на моей памяти две команды. «Зенит» Петржелы и «Динамо» Романцева. Чтоб никто не подглядел, не подслушал.
...Все это было очень романтично — под звуки рояля размяк не только я, но и Юран. До сих пор вспоминаю то интервью. Оно было восхитительным.
— Мечта многих людей — миллион долларов. У вас есть миллион? — пошел я в лобовую.
Юран задумался. Затянулся глубоко, выдохнул целое облако дыма.
— Присутствует...
Уведенная девчонка
Тот Юран не стеснялся своих поражений. Не только он по молодости уводил девчонок — уводили и у него.
Я, например, такие истории схоронил в глубине души. Стесняюсь открытым текстом говорить даже себе, лишний раз вспоминать.
Юран спокойно говорил о своих поражениях в диктофон. Мне особо и выведывать не пришлось. Наживку закинул самую простецкую — вспомнил, как рассказывал мне Дмитрий Аленичев в начале 90-х историю: близкий товарищ угнал у него автомобиль...
— А для вас — самое памятное предательство?
— Это случилось в самом начале моей футбольной карьеры, — вздохнул Юран. — Был у меня друг, с которым вместе заканчивали спортивный интернат. Я-то местный, из Ворошиловграда, а он из другого города — так я домой его часто приглашал... Это была такая дружба!
— Закончилось все печально?
— Очень. Я встречался с девушкой, а он начал ей тайком оказывать знаки внимания. Мы все были в одной компании, вертелся рядом. Как-то сидели в общежитии ворошиловградской «Зари», большая компания, и вдруг с улицы заходит парень: «Дмитрия можно? Его на улице девушка ждет...» Интуиция меня редко подводит. У меня сразу мысль как молния: что-то не то! Вышел за ним следом — и увидел свою девушку вместе с ним. Они ушли вместе. Я не мог этого пережить.
— То есть?
— У меня в голове не укладывалось — как это возможно?! Мы с этим приятелем пять лет не расставались, почему он так поступил? Я ему настолько доверял... Ладно, возникли у них какие-то чувства, но почему со мной-то он не поговорил?
— Сколько вам тогда было?
— 16 лет. Возраст, когда такие вещи особенно болезненно воспринимаются.
— У этой истории было продолжение?
— Было. Естественно, мы больше не общались, кроме как на тренировках. День спустя после тренировки отозвал его в сторону: «Пойдем в парк...»
— Подрались?
— Нет, кулачных боев не было. Я дипломатичный человек, с кем угодно могу договориться. Сказал: «Я не могу понять! Если б ты мне сказал — это было бы честно, мы могли бы остаться друзьями...» У него не было слов, мялся. Я помолчал и продолжил: «На этом наша дружба прекращается. Препятствовать вам я не буду, встречайтесь...»
— С ней говорили?
— Нет, не стал. В жизни все бывает. Понравился мой друг — значит, понравился.
— Вы ведь приезжаете в Луганск, знаете, как судьбы сложились. И как?
— Иногда их видел. Не сложились у них судьбы, ничего путного не вышло. У таких историй хорошего продолжения не бывает. А для меня они пропали как люди, я от себя их отрезал...
Ну вот подумайте — вы бы решились рассказать о себе такое?
А Сергей добрый парень. Открытый. Яркий. Поэтому в любом конфликте я за него.
«Сидите, отдыхайте...»
Его жизнь — приключенческий роман! Надеюсь, однажды Сережа — простите, Сергей Николаевич — напишет книжку. В которой расскажет все-все-все.
Я думал, его перелом — один из самых жутких в истории советского футбола — крайне драматичная история. Оказалось, после перелома было кое-что драматичнее. Как забыли Сергея свои же одноклубники.
Вы думаете, такое невозможно? Еще как возможно!
— Я начал играть в дубле киевского «Динамо», вокруг образовалась большая компания. Обо мне стали писать в газетах, называли перспективным, чуть ли не со Стрельцовым сравнивали... А потом я получил тот самый перелом — и в больницу ко мне приезжал кто-то из дубля... По пальцам можно пересчитать, кто приезжал!
— Ужасное ощущение?
— Было страшное разочарование. А когда я восстановился, прежнее окружение вернулось, будто и не пропадало никуда. Тогда я заказал в ресторане стол, собрал человек двадцать, все оплатил — и взял слово. Сам решил сказать первый тост.
— Что сказали?
— «Здесь все оплачено, сидите, отдыхайте. А я никого из вас больше видеть не хочу, счастливо вам...» И ушел. Я тогда совершенно не понимал жизнь, но этот случай многому научил. Но это решение было принять тяжело. Все раздумывал: ошибаюсь я? Не ошибаюсь? Несколько дней мучался. Решил: может, я и ошибаюсь, но что же еще должно произойти в жизни, чтобы убедиться?
— Доверчивость — ваша черта?
— Да. Я привык людям верить...
«Сантиметр в сторону, я бы умер. Височная область...»
Кто б мог подумать, что следующий перелом будет еще ужаснее. Едва не отправит Юрана на тот свет.
Вот вам и легкая красивая жизнь. Черный «Порше», кожаная куртка, отступные миллионы за отставку.
У красивой жизни такая обратная сторона — вы только загляните за ширму! Первый перелом едва не сделал Юрана инвалидом, второй — покойником...
Правда, в России это мало кого интересовало — играл Юран в Австрии. Пришлось закончить с футболом. Ну, пришлось — что с того? Все однажды заканчивают.
— Придись удар на сантиметр в сторону, я бы умер, височная область. Мне повезло, что сразу прооперировали. Был осколочный перелом передней лобовой перегородки, 12 осколков...
— Какой кошмар! — оцепенел я.
— Я не могу описать, что за головные боли меня преследовали. Особенно прихватывало после тренировок. Я принимал антибиотики...
— Горстями?
— Не горстями, но усиленно. Потом сделал анализ почек, и врачи порекомендовали прекратить. Я ведь после травмы даже вышел на одну игру!
— В самом деле?
— Да. В Лиге чемпионов «Штурм» играл, кажется, с «Панатинаикосом». Мне маску специальную сделали, но боли все равно не отпускали. Нагрузка-то шла, — но мне так хотелось играть...
— Внутричерепное давление?
— Да. И всякая даже скоростная работа отдавалась в голову. Кровообращение работает по-другому. Семь месяцев я восстанавливался, потом сделали анализы — решили, что надо заканчивать... Нет смысла мучить ни себя, ни семью.
— На семье отражалось?
— Конечно. Я злился, понимал, что это конец, раздражительный был... Одно дело — заканчивать по возрасту, когда понимаешь, что уже не тянешь, а заканчивать в одночасье очень тяжело. Пару сезонов еще рассчитывал поиграть. Мне был 31 год!
«Лишь копыта мелькнули перед лобовым стеклом»
Ужасных приключений в его жизни было столько, что отставка в футбольном клубе — да тьфу, пустяк после такого. Надеюсь, Сергей рассуждает так же.
Одних только историй, как прошел по грани жизни и смерти, с десяток.
Я и сам на трассе Москва — Ярославль сколько раз видел последствия встречи автомобиля с лосем. Это ужасно! В последний момент бедное животное подпрыгивает — обрушиваясь всей тяжестью на лобовое стекло. Люди внутри раздавлены заживо.
С Юраном едва не случилось то же самое.
— Это ночью случилось, из Ярославля возвращался. Лишь копыта мелькнули перед лобовым стеклом. Если б не разминулись, мой «мерседес-купе» сложился бы гармошкой. В другой раз на той же трассе вылетел жестяной лист из-под колес фуры. Счастье, что попал в радиатор. Если бы в лобовое — я бы перед вами здесь не сидел. Сразу хлопок, дым повалил. Администратор «Шинника» прислал за мной машину. А «купе» после ремонта продал. Теперь езжу исключительно на джипах.
Ездит он на черном «Порше». Кстати, они отлично монтируются — Юран и такой вот автомобиль. Слегка припыленный.
Кровавая баня
Когда-то Влад Радимов рассказывал, посмеиваясь, что чуть не погиб глупейшим образом в Москве 90-х. Приехал из Испании в отпуск, стоит себе на автобусной остановке. Вдруг начинается стрельба — джипы, дым, свист пуль! Оказался в гуще бандитской разборки. Кое-как отполз за остановочку, отлежался. Или отсиделся.
У Юрана история в чем-то схожая. Рассказал мне как-то на сборах — начав так: «Об этом я даже родным не рассказывал...»
Я замер со всем почтением. Вот это доверие. Оказалось, великий тренер Свен-Еран Эрикссон, поработавший с «Бенфикой» и сборной Англии, спас нашему Сереже жизнь. В самом прямом смысле.
— Именно так — только благодаря Эрикссону я уцелел!
— Так что случилось?
— Был праздник, Пасха. А в Португалии как раз образовался недельный перерыв, играла сборная. Я умолял Эрикссона на пару дней отпустить меня в Москву, развеяться, сменить обстановку...
— Не отпустил?
— Нет. «У нас игра с «Боавиштой», надо готовиться». Я на следующий день подошел к нему с тем же вопросом — Эрикссон даже психанул: «Я же тебе все объяснил?!» А у меня в Москве тогда была компания приятелей, которая меня встречала, ездили париться в баню, потом по ресторанам... Не прилетел, ребята пошли в баню без меня. Там их всех расстреляли. Даже банщицу и ее дочку убили. Окажись я там — тоже попал бы под раздачу, никто бы меня не спас. Всех положили. А я со смертью, получается, разминулся.
— Это какой год был?
— 92-й. Потом выяснилось, что моих приятелей с кем-то перепутали, убили людей, которые к криминалу не относились.
— Эрикссона не благодарили?
— Да вы что?! Представляю его реакцию. Если б узнал, вообще бы меня никогда в Россию не отпустил. Еще раз в 90-х я столкнулся с криминалом, когда машину у меня угоняли. Тоже повезло.
— В чем?
— Угоняли, но далеко уехать не смогли. На «Динамо» я приехал часов в 12 ночи, на «Гелендвагене». Привязали к колесу металлическую банку, — я пошел снимать. И вдруг мой автомобиль срывается с места и улетает со свистом, — банка вылетела из рук, а я смотрел ей вслед, как Волк Зайцу из мультика... Поначалу думал, что кто-то из знакомых ехал мимо и решил пошутить.
— Почему далеко не уехал?
— Такая сигнализация была. Там же, во дворах возле «Динамо», машину нашли, заглохла. Первым делом я к колесу кинулся, посмотреть на эту проклятую банку.
— Нашли?
— Нет. Подумал: наверное, она у угонщиков «табельная». Собираются на дело — достают ее из сейфа. Потом снова сдают...
