Сергей Карасев: "Мои учителя английского – теща и Slayer"
НАДЕВАЮ КЕПОЧКУ, ВКЛЮЧАЮ "МЕТАЛЛ" В НАУШНИКАХ – И В МЕТРО
На нашу более чем двухчасовую беседу, состоявшуюся в кафе на Таганке рядом с РФС, Сергей Карасев приехал на метро. Я поинтересовался, часто ли рефери использует подземку.
– Часто, – сказал он. – По пробкам в Москве никаких дел не успеешь сделать. На данный момент у нас с женой одна машина, ей с детьми (дочке Карасева 8,5 лет, сыну – 2,5 года. – Прим. И.Р.) надо ездить, возить дочку на музыку. Так что мне остается либо такси, либо метро. Наушники вставил, любимый "металл" включил, кепочку надел – и вперед.
– Кепочку – чтобы лишнего внимания не привлекать?
– На всякий случай. Хотя два-три года назад спокойно и без кепки ездил. Но сейчас чуть больше стали узнавать, а все люди разные. Во избежание нюансов...
– Народу всегда интересно, какая у судьи машина. Тем более у ведущего в стране. Расскажете?
– Не проблема. У нас Audi Q5. Слава богу, мы ее купили до кризиса, три года назад. Одной машины нам в принципе хватает. Тем более что, когда покупали, жена была беременна вторым ребенком, ездила мало, в основном я ее возил. А теперь она в основном пользуется.
– Ваша цитата: "Если бы не жена, было бы тяжело дойти до какого-то серьезного уровня". Почему?
– Был момент, когда я хотел закончить с судейством. Считал, что прогресса нет и перспектив – тоже. Это был 2005 год, на тот момент я пять лет был во второй лиге и не видел света в конце тоннеля. Но, помню, и родители, и жена в один голос сказали: "Ни в коем случае, потерпи!" И буквально через год я попал в главные судьи первого дивизиона.
Она сама вникла в процесс, и если момент не очень сложный, и она его поняла, пишет мне смс: правильно, неправильно. Знает по именам всех судей, в том числе европейских, смотрит, конечно, не столько футбола, сколько я, но тоже много – хотя с двумя детьми это не так просто. Хоть она и эмоциональнее меня, всегда меня оберегает и поддерживает.
...На протяжении всего этого разговора – как вы уже видите, весьма искреннего и душевного – меня не оставляло ощущение, что не только Карасеву, а всем нашим судьям не хватает человеческого внимания и любопытства. Им хочется чувствовать себя интересными публике не только как функции, которые показывают карточки и назначают пенальти. Они под вечным подозрением, с трибун их поливают матом – работа такая. А между тем они – люди.
И, думаю, вы уже поняли: им есть что рассказать. А уж тем более – человеку, который стал первым за 10 лет главным арбитром из России, который поедет на большой турнир. Одним этим он заслужил, чтобы мы интересовались Карасевым как личностью. Очень, как выяснилось, неординарной.
КОГДА СУАРЕС "УБИЛ ПАУКА", Я ВЫДОХНУЛ В МИКРОФОН: "О-О!"
– Поздравляю с Euro-2016 и желаю на нем удачи. Можно сказать, что мечта сбылась?
– То, что нашу бригаду выбрали, – на самом деле мечта. Но хотелось бы ее осязать, то есть получить назначение. Многие судьи звонили, писали эсэмэски: "Поздравим, когда отсудишь игру". И это правильно.
Вот когда отработаем – это история. Не то чтобы я – суеверный человек, но судейство – такое дело, что сегодня все идет хорошо, а завтра любая ошибка может перечеркнуть все старания. И без удачи, конечно, никуда. Можно отсудить десять игр – ни одного спорного момента в штрафной, и все довольны. А у меня, не знаю, к сожалению или к счастью, в каждой игре такие моменты случаются.
– После того, как в 1/8 финала нынешней Лиги чемпионов вы отработали матч "Барселона" – "Арсенал", вас уже никакими именами не смутишь. Когда судили Месси с Неймаром, ни на секунду не возникало ощущения, что это не с вами происходит?
– Такое бывает, когда только получаешь назначение. Думаешь, как же здорово поработать на таком стадионе, посудить игроков, о которых говорит весь мир. Но когда попадаешь внутрь – все, от этого отключаешься. Единственная поправка – надо с особой тщательностью оберегать их здоровье. Это требование судейского комитета ФИФА.
– Как раз на этом погорел на ЧМ-1998 Николай Левников, дав только желтую после грубейшего фола на Роналдо в матче Бразилия – Марокко.
– Не готов комментировать. В любом случае Николай Владиславович поучаствовал в крупнейшем турнире, и это главное. А ошибаемся все мы. Что касается меня, то в матче "Барселона" – "Арсенал" ни в коем случае не робел. Понимал, что когда тебе дают отсудить большие клубы – это очередная проверка. Прошло без коллизий. Только на 3-й минуте мы не разобрались с угловым, и каталонцы взорвались, причем сразу несколько человек.
– Поднялась бы рука показать Месси красную карточку? Или, допустим, Ибрагимовичу, который будет играть во Франции?
– Без проблем. Тем более на каждом сборе наши боссы – Пьерлуиджи Коллина и Хью Даллас – говорят: "Мы должны защищать игроков, но не имеем права стесняться даже перед великими футболистами, если они наносят вред имиджу игры".
– Когда на "Ноу Камп" Суарес забил сумасшедший гол, арбитру трудно сдержать эмоции?
– Что-то все равно вырывается. В микрофон я не то что крикнул, но выдохнул: "О-о!" Это искусство, шедевр. Нечасто такое видишь, особенно когда игрок находится прямо перед тобой, и ты наблюдаешь всю траекторию полета мяча. И то, как он "убивает паука" в "девятке".
– То есть футбол для вас не превратился исключительно в работу?
– Ни в коем случае. Когда видим красивые матчи и голы, с ребятами-судьями созваниваемся, обсуждаем. Мы нормальные люди и способны восхищаться. Какой гол через себя недавно Смолов забил! Такое украшает чемпионат, становится его визитной карточкой.
– А сами давно не играли?
– С 2012 года. Через год после того, как погиб Володя Петтай, царствие небесное, в составе сборной судей ездил в его родной Петрозаводск на турнир его памяти. С тех пор ни разу не ударил по мячу. Чеканить для себя могу, но не более. Чревато травмами, и случаи бывали.
– Судейский корпус как-то помогает семье Петтая?
– Конечно. Стараемся помогать семьям всех ребят, которые от нас ушли.
ХАЛК – НЕПРОСТОЙ, А С ВЕРНБЛУМОМ У МЕНЯ ПРОБЛЕМ НЕТ
– Долго ли учили английский, которым рефери Euro должны свободно владеть?
– Учил его с... тещей. Она – учительница английского и немецкого. Я с детства гуманитарий, и если технические дисциплины мне всегда давались с трудом, то английский пошел хорошо. Плюс к тому, я уже знал много слов, потому что когда слушал тяжелую музыку, мне всегда было интересно, о чем поют. Залезал в словарь и запоминал. Правда, у моей любимой группы, Slayer, все слова – про гробы, кладбище, кровь. А другие группы пели о жизни, о любви. Все это тоже помогло.
В 2010 году еще съездил на две недели в языковую школу на Мальту. Учился целый день с утра до вечера. Не скажу, что знаю язык абсолютно свободно, – но на том уровне, чтобы и меня понимали, и я понимал. Никто не требует грамматических тонкостей. Когда ты новичком приезжаешь на курсы УЕФА – сразу сдаешь английский члену судейского комитета. Я поехал как раз после Мальты. Проблем не было.
– Но вот, например, Халк английского почти не знает. Как с ним находите общий язык? После мартовского матча "Краснодар" – "Зенит" довелось читать упрек в ваш адрес, что вы ему слишком много позволяли.
– Халк – непростой футболист. Нужно выстраивать с ним отношения на поле, причем каждую игру – по новой. Потому что он всегда разный. Когда игра идет, к судьям претензий не предъявляет. Если не получается – сначала начинаются легкие апелляции, потом серьезнее.
– Кто сложнее – Халк или Вернблум?
– С Вернблумом у меня проблем нет.
– Кто для вас самый колючий игрок РФПЛ? А кто проявил неожиданную галантность?
– Первый матч в РФПЛ я судил в 2008 году – "Крылья Советов" – "Луч". И первую желтую карточку показал Андрею Тихонову. Было очень приятно, как отреагировал человек, на которого я много лет только по телевизору смотрел. Другой бы на его месте мог пренебрежительно что-то сказать, а то и начать "прессовать". Тут все было предельно интеллигентно. Спросил, за что, я объяснил, это его устроило.
Чуть дольше налаживали контакт с Олегом Ивановым, Тимофеем Калачевым, Романом Широковым. Все они достаточно эмоциональные футболисты. Но давно уже друг друга знаем и спокойно общаемся. А с игры на жизнь трудности общения на поле никогда не переносились.
Если брать руководителей клубов, то в Краснодаре два раза в судейскую заходил Сергей Галицкий, чтобы поблагодарить арбитров за работу. Один раз – даже после ничьей. Мы были очень удивлены: из президентов так больше не поступал никто. А вот тренеры – часто.
– Самый необузданный и самый спокойный тренер?
– Самый взрывной – Дан Петреску. Всегда с первой минуты вел себя неадекватно, хватался за голову, падал на колени, даже если реальных поводов для нервозности не было. Уравновешенных тренеров гораздо больше. Например, я часто бывал резервным на играх ЦСКА, стоял рядом со скамейкой. Так от Леонида Слуцкого никогда не слышал в адрес судей ни слова матом, даже сквозь зубы. Если недоволен, только кричит: "Рефери!"
ОТ ТАРТАНОВОГО ПОЛЯ СТАДИОНА "ПОДШИПНИК" ДО EURO-2016
– Когда-то вы закончили московскую футбольную школу "Тимирязевец". Почему именно ее? И мог ли из вас получиться серьезный футболист?
– В детстве жил на "Водном стадионе", около улицы Большая Академическая. А там находится стадион "Наука", где "Тимирязевец" проводил домашние матчи. Отец выяснил, что в эту школу можно пойти. До того я занимался плаванием и баскетболом, но тут переключился на футбол. Правда, в саму школу пришлось ездить подальше, в Бескудниково.
Мне кажется, чтобы стать футболистом, мне не хватило здоровья. Никогда не был таким физически мощным, как остальные ребята, не обладал сумасшедшей скоростью. Козырем была техника, при том что я был защитником, играл либо стоппера, либо либеро.
– Футболисты любят говорить, что техничный защитник – враг команды.
– Проблемы порой возникали: всегда хотел кого-то обвести, мяч хорошо принимал, и иногда переоценивал свои возможности. Зато, когда уже закончил играть и начал судить, обслуживал Турнир дворовых команд "СЭ". Там был конкурс жонглеров. От каждой команды собрали по одному представителю, и почему-то Валерий Георгиевич Баскаков сказал: пусть будет человек и от нашей команды.
Идти сказали мне, и я занял второе место. И то потому, что продолжалось это очень долго, все устали – и в какой-то момент бросили. ТДК – приятное воспоминание! В детстве каждое лето, когда был перерыв между кругами, батя со мной дополнительно занимался. Я научился жонглировать всеми частями тела.
– Халка или еще кого-нибудь не хотели таким образом усмирить? Чтобы рты пооткрывали?
– Никогда. И рекомендую не привлекать внимания игроков таким образом. А вдруг не получится? Ведь все в жизни бывает. А еще поскользнешься, упадешь – конец. Поэтому, когда тайм закончился, и мяч внизу, всегда лучше не пижонить, а спокойно поднять его руками и пойти в раздевалку.
– Почему решили податься в судейство? Читал, это была идея вашего отца.
– Да, но почему она ему пришла в голову – до сих пор не знаю. Наверное, это было пророчество откуда-то изнутри. Когда я еще играл в спортшколе, он как-то сказал: "Начни судить". Отец работал в Министерстве авиационной промышленности, не был профессиональным спортсменом, занимался на любительском уровне борьбой, лыжами. А в футбол и в 68 до сих пор в своей компании играет.
Однажды он увидел арбитра, с которым в свое время работал на заводе. После игры к нему подошли. Мне было 15, у меня не было по отношению к этой идее ни восторга, ни протеста – раз отец сказал, значит, попробую. И в 16 лет, в июле 1995-го, я уже вступил в Московскую коллегию судей, а в августе того же года провел первые две игры в поле. Как сейчас помню – стадион "Подшипник", тартановое поле, 9-летние дети, два по 30. Все прошло нормально. И пошло-поехало.
– С игрой совмещали долго?
– Лет в 18, когда играл на КФК, встал выбор. Тренеры говорили: ты, мол, очень много времени судишь, давай определяйся, потому что уже и на тренировках выглядишь не так. Я все взвесил и решил сосредоточиться на судействе. Хотя и в мыслях не было, что это зайдет так далеко.
– Никогда не жалели, что ушли из игры?
– Нет. Перестал жалеть очень быстро, а когда попал судьей во вторую лигу, даже и забыл, что играл. Из наших ребят в "Тимирязевце" центральный полузащитник Илья Леонов стал двукратным чемпионом мира по пляжному футболу, капитаном сборной, одним из лучших игроков планеты. Мы на связи, как и с другими, раз в год той компанией встречаемся. А вот в большом футболе из нас никто не заиграл. Вторая лига, чуть-чуть первая...
– Самого вас с поля когда-то удаляли?
– Только за две желтые. Я был спокойным игроком и на судей не заводился, внимания не обращал.
– Отец сейчас сильно за вас переживает?
– Очень. В тяжелые моменты, когда назначаю спорный пенальти, даже выключает телевизор. Через 15 минут опять включает... Смотрит все матчи по "тарелке". Сетует: почему у других нет спорных моментов, а у тебя в каждом матче есть? Я отвечаю: у всех есть.
ЧЕТЫРЕ ГОДА СУДИЛ – И ТУТ ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО НЕ ЗНАЮ ПРАВИЛ
– Вы были в первом выпуске центра "Футбольный арбитр" Андрея Будогосского. Помогло?
– Еще как. Я уже четыре года судил, и меня туда зачислили. Там оказалось, что я толком... не знаю правил. Вернее, знаю, но по-игроцки. А есть очень тонкие вещи. К примеру, защитник хочет обойти правила и отдать пас назад вратарю. Он жонглирует, подкидывает мяч себе на голову и пасует голкиперу. Это нарушение!
Но кого наказывать – вратаря или защитника? Оказалось – защитника, потому что не вратарь, а он хотел обойти правила. И назначается свободный удар. На каждом занятии раздавали очень много тестов, и первое время из десяти вопросов я правильно отвечал на 4-5. Было очень стыдно. Но постепенно показатели улучшились.
Многим людям благодарен, у меня были прекрасные учителя. Тот же Валерий Баскаков буквально водил меня за руку на очень многих турнирах. Постоянно с ним был на мини-футболе, и это помогло научиться тоньше разбираться в единоборствах. Когда через мини проходишь, многое по части фолов на автомате начинаешь понимать.
Баскаков-старший был очень остроумным рассказчиком, от его баек все за животы держались. Это передалось его сыну. У Юрия это в крови – уметь на поле сказать игрокам что-то такое, чтобы любой горячий эпизод перевести в шутку, и обойтись при этом без карточек. Это либо дано, либо нет.
– А вам?
– Так, как обоим Баскаковым – нет.
– Семьями дружите с кем-то из коллег?
– Да. Очень хорошо общаемся с семьей Виталия Мешкова. С Женей Турбиным, Максимом Лаюшкиным, ассистентами – Игорем Демешко, Тихоном Калугиным, Антоном Аверьяновым.
– Аверьянов морально убит в связи с несданным тестом, из-за которого он не поедет на Euro?
– Надеюсь, время вылечит. Но когда он об этом узнал, конечно, тяжело было на него смотреть. Не представляю, что человек чувствовал, потому что отдал этому всю жизнь и из-за каких-то трех сотых секунды лишился мечты. И вдобавок еще и Олимпиады.
Мы про нее вообще не думали, даже в мыслях не было. Большой турнир в июне, и когда нам сообщили, что будем работать еще и в Бразилии, приятно удивились. Но когда узнали, что Антона нет и там, для нас это был повторный шок. А уж для него...
– Если бы тест не сдали вы, от Euro и Олимпиады отстранили бы всю бригаду?
– Думаю, да. Вся бригада зависит от главного, так всегда было. С точным порядком нас не знакомили, но слышал, что если бы, не дай бог, еще кто-то из ребят не уложился, последствия для всей бригады могли бы быть совсем серьезными.
"ЖАЛЬ, ЧТО Я ОТКЛЮЧИЛ ТЕЛЕФОН, И КОЛЛИНА НЕ ДОЗВОНИЛСЯ"
– Вы на самом деле перечитывали письмо Пьерлуиджи Коллины о назначении на Euro-2016 двадцать раз?
– Может, не двадцать, но перечитывал. Ведь это была просто надежда в глубине души. Я всего полгода находился в элитной категории судей, а конкуренция – огромная. На Euro едут 18 бригад из разных стран, две из которых – английские.
Пьерлуиджи написал мне, что хотел дозвониться, но не смог. Позже узнал, что он звонил каждому главному арбитру, назначенному на чемпионат Европы. А я как раз в это время был в Германии у доктора, куда езжу каждый год на обследования и профилактику, и отключил телефон. Так что узнал обо всем из письма Коллины.
– Владислав Безбородов, считавшийся вашим главным конкурентом от России на поездку на Euro-2016, вас поздравил?
– Да, конечно. Влад – прекрасный арбитр, и я ни в коем случае никогда не хотел через кого-то перешагнуть. Безбородов раньше меня стал судьей ФИФА и начал получать матчи еврокубков. Просто жизнь так сложилась. Мы хорошо общаемся.
– Сергея Лапочкина и Сергея Иванова вы сами выбрали в качестве дополнительных ассистентов?
– Во взаимодействии с департаментом судейства и инспектирования РФС. Да, я хотел, чтобы были именно эти ребята. Раньше работал с другими ассистентами за воротами, но так сложилась жизнь, были определенные нюансы. Никто ни на кого не в обиде, я честно обо всем коллегам сказал, и они все понимают.
Жизнь привела к тому, что работают два Сергея, и с первым крупным турниром, молодежным Euro-2015, они справились хорошо. Лапочкин вошел в мою бригаду на полгода раньше, а для Иванова матч на молодежном чемпионате Европы стал в ней первым. Все прошло здорово, судейский комитет УЕФА был доволен, и нам доверили полуфинал.
– Это и предопределило ваш последующий перевод в элитную группу судей?
– Да, конечно.
– Как вы думаете, помог ли реабилитации российских судей на международной арене тот факт, что Россия – хозяин ЧМ-2018? Ведь с 2006 года никого из наших арбитров на крупнейших турнирах не было.
– Не знаю. Думаю, у нас хорошая школа, много сильных арбитров, судей ФИФА. В этот период у нас работали прекрасные рефери – Станислав Сухина, Игорь Егоров, Юрий Баскаков, Алексей Николаев, который великолепно судит и сейчас. Но, что называется, звезды не сошлись. Что же касается ЧМ-2018, то хорошо и правильно, если там будет работать судья из страны-хозяйки. Но если ФИФА не увидит оттуда кандидата – то, полагаю, его и не будет.
– Вас могут назначить на абсолютно любую игру, исключая сборную России? Или в нашу группу – нет?
– Думаю, в группу с Россией вряд ли. Хотя в Лиге чемпионов нас назначили на "Лион" – "Гент". Мы удивились, но к тому времени "Зенит" досрочно вышел в плей-офф.
– Готовиться к тем или иным командам будете сами, или в УЕФА дадут видеонарезку?
– Там будет специальный человек, в его обязанности входит все анализировать и делать выкладки. Сами себе мы предоставлены не будем. Сейчас подготовка идет очень серьезно по всем моментам – и с "физикой", и с анализом команд.
– Читал, что любому арбитру на Euro-2016 гарантированы минимум два матча. Это так?
– Я такого не слышал. Если брать чисто математически – в групповом турнире 36 матчей, а бригад 18 – то да. Но, мне кажется, все зависит от того, как ты проведешь первый матч.
– По-вашему, у Коллины существует предварительная раскладка – у кого "потолок" групповой турнир, у кого четвертьфинал, а кто может дойти до финала?
– На бумаге может быть все что угодно. Но, мне кажется, на таких турнирах работают не былые заслуги, а первый матч. Никто не ожидал, что на ЧМ-2010 Равшан Ирматов из Узбекистана отсудит больше всех матчей – пять. Что пройдет от матча открытия до полуфинала. В тот момент его мало кто знал, а теперь это уважаемый, авторитетный судья – кстати, лично мы с ним не знакомы.
Человеку и Богом дано судить, и работает он дай Боже. Прекрасно помню матч открытия ЧМ-2010, какие Ирматов делал в нем сумасшедшие ускорения. Камера сверху здорово показывала эти рывки, и, скорее всего, они стали результатом работы со специальным тренером по физподготовке – чтобы в нужный момент вывести себя на пик формы.
– А сами вы собираетесь использовать тренера по физподготовке при подготовке к чемпионату Европы?
– У нас в УЕФА есть такой тренер, даже несколько. За каждым из них закреплено по 4-5 бригад. Этот человек с нами постоянно на связи. Есть календарь тренировок, по четыре-пять в неделю, который мы должны выполнять, работая с датчиками. И результаты отсылать в УЕФА, что и делаем.
– Пример Ирматова, арбитра из страны, ни разу еще не выходившей на мировое первенство, – мотивирующий фактор для каждого судьи?
– Конечно. Тем более что в прошлом июле, когда меня вместе еще с семью арбитрами перевели в элитную категорию, среди нас было много судей из стран Восточной Европы: румын, поляк... УЕФА следит не только за 5-6 топовыми чемпионатами. Шанс дается всем, а там уж как себя проявишь.
– Ставите ли перед собой цель дойти до финала, до полуфинала Euro-2016?
– Ставлю цель получить и отработать первую игру. Этот матч – путь либо наверх, либо вниз. И желаю нам всем, чтобы мы сработали хорошо, в унисон. И, оттолкнувшись от первой игры, пошли дальше.
ДЗЮБА – НЕ СИМУЛЯНТ, И Я ПЕРЕД НИМ ИЗВИНИЛСЯ
– Уже будучи арбитром, вы до 2004 года работали юристом в банке. Слышал, по маминой линии пошли?
– В том смысле, что она с 94-го по конец 2000-х, до пенсии, работала в Главном управлении Центробанка. Но не в юридическом отделе. А я в 99-м начал с курьера в юридической фирме, потом стал офисным сотрудником. Потом перешел в банк. На тот момент еще не осознавал, буду судьей или нет. Просто зарабатывал стаж по трудовой книжке. Тяжелую юридическую работу не делал.
В то время уже судил вторую лигу, отлучался в командировки, брал отпуска за свой счет. Когда в 2004-м начал работать на линии в первом дивизионе, в банке тоже сказали, как когда-то в "Тимирязевце": очень часто уезжаешь, из пяти рабочих дней два тебя нет. Так постепенно и уволился.
– Помните тот день, когда поняли: судейство – ваша судьба?
– Когда увольнялся из банка, судил вторую лигу в поле и первую – на линии. Гонорары за судейство позволяли снимать с женой квартиру. Она тоже работала, и вдвоем жили нормально. Но еще не осознавал до конца, что это – моя дорога. Поэтому в 2005-м и хотел на эмоциях заканчивать, думал, может, искать более серьезную работу, пробоваться в другой банк. Хорошо, что не сделал этого.
– Потом, когда началась критика, об уходе из судейства не думали?
– Нет. Критика началась, когда в премьер-лигу попал. 20 камер на стадионах, армии болельщиков у некоторых клубов... Но, наверное, к тому моменту уже сформировался как арбитр, пройдя вторую и первую лигу. И если сейчас вернуться в 95-й, опять пошел бы в судейство.
– Даже несмотря на то, какие слова у нас с трибун кричат судьям? Были ли случаи, когда вы отвечали?
– Никогда. Неадекватных людей много, жизнь тяжелая, у людей идет выплеск негатива. В последние годы у меня на это вообще иммунитет. Видимо, он сформировался во второй и первой лигах: там, когда зрителей на стадионе меньше, ты более отчетливо слышишь, что в твой адрес говорят.
Но и сам я человек достаточно спокойный, и старшие коллеги в начале карьеры подсказали: судья не должен отвечать. Это спровоцирует проблемы на том же матче, и ты сразу лишишься любимого дела. Арбитр не должен поддаваться на провокации.
– Есть известные судьи, те же Игорь Егоров и Игорь Захаров, которые в ответ на оскорбления игроков могли сами послать тех матом. У вас такое бывало?
– Случая три-четыре за всю жизнь, по два в первом дивизионе и высшем. Фамилий называть не буду. Карточки работают не всегда: иногда, удалив игрока за систематические оскорбления, еще и виноватым окажешься. Футболист, находясь у тебя за спиной, всю игру тебя "колет". На пленке факт уловить сложно, а всем нужны факты. Иначе начнутся претензии – за что ты удалил игрока?
Поэтому, когда уже переполняет, иногда надо ответить человеку по-мужски и восстановить паритет. Люди понимают. Бывает, даже в перерыве подходят: "Сергей, извини".
Опытные арбитры научили маленьким судейским хитростям, примочкам, какими можно игрока поставить на место, вернуть его на землю. Но детализировать не хочу, пусть они останутся при нас. Кто знает, тот поймет.
– Во время матча "Ростов" – "Зенит" Артем Дзюба вас всю игру атаковал. За что?
– На эмоциях. Не говорю, что всегда прав, бывает, и ошибаюсь. Когда пропускаю фол и чувствую, что сделал что-то не то, всегда извиняюсь. По факту прихожу на место и вижу, что человек не симулирует. Есть игроки, которые это дело любят, а есть те, кто упадет, только когда им досталось.
Вот Дзюба, считаю, не из симулянтов. Ему было больно, и к этому добавлялось чувство несправедливости оттого, что не зафиксировали болезненный фол. Я сказал: "Артем, извини, не видел момент".
– Дзюба – любитель посмеяться. А Роберто Розетти говорил, что вам нужно почаще улыбаться на поле.
– Мне это очень сложно, не знаю почему. Родственники с детства мне говорили, что у меня очень серьезное выражение лица, даже в 5-7 лет. И до сих пор это слышу, не только от Роберто. И в УЕФА, даже на молодежном Euro: мол, все здорово, надо только чуть расслабиться, футбол – это же зрелище, шоу! Иногда я забываю об этом. Но стараюсь.
– У вас пронзительный взгляд. Пользуетесь им на поле, сверлите нарушителей глазами?
– Да. Мне батя иногда даже говорит: "У тебя очень злобное выражение лица, нельзя так. Посмотри, как в Европе судьи улыбаются". Но чаще так происходит на подсознательном уровне, а не потому, что я так хочу. Это какая-то реакция организма.
В САУДОВСКУЮ АРАВИЮ ПОЕХАЛ НЕ ИЗ-ЗА ГОНОРАРА
– Самые неожиданные места, где вас узнавали?
– В ОАЭ. Отсудили столичное дерби в Саудовской Аравии, и на следующий день в аэропорту Дубая на пересадке иду с сумкой. Меня останавливает человек в арабских одеждах: "Вы судья? Я вчера матч смотрел. Спасибо за работу". Я удивился – первый раз туда приехал. А у нас стали чаще узнавать после "Барселона" – "Арсенал": статусность матча. И в самолете узнали, и в фитнес-зале, куда хожу. Подходят, желают удачи.
– А в Саудовскую Аравию поехали из-за щедрого гонорара?
– Гонорар там вообще ни при чем, он был стандартным. Пригласил Хоаурд Уэбб, который руководит там департаментом судейства. Это был декабрь, я никуда из Москвы не уезжал. Позвонили – есть такая возможность, мы собрались и полетели. Новый опыт – когда еще побываем в Саудовской Аравии и поработаем там?
Все прошло нормально, только Аилтон, игравший в "Тереке", решил всем партнерам показать, как он знает русский. Пришлось минуте на 15-й его резко тормознуть. Потом – никаких проблем. Недавно туда же вызвали бригаду Алексея Еськова, после чего сказали, что и дальше будут приглашать.
– С неадекватными людьми доводилось сталкиваться?
– Тьфу-тьфу. В России к футболу не такое внимание обычных людей, как в Англии или Италии, где народ знает, за какую команду тот или иной рефери в детстве болел, и его не назначают на матчи этого клуба. У нас люди больше беспокоятся, как семью прокормить.
– Вам было бы сложно судить матчи сборной Англии, держа в голове, что местные таблоиды в случае судейских ошибок разыскивают адреса арбитров и устраивают травлю?
– Думаю, нет. Мы ради этого и живем, чтобы судить как можно больше матчей лучших команд. А поработать на матче в Англии – вообще мечта. Пока ни разу там не был даже как турист. Хотя в Шотландии и Уэльсе работал.
– В детстве за кого-то болели?
– Наш футбол начал смотреть только когда сам попал судить вторую лигу, в 2000 году. А болел за российские команды в еврокубках. Помню, как радовался шести победам "Спартака" в шести матчах группового турнира Лиги чемпионов в 95-м году, как Грэм Ле Со дрался с Дэвидом Бэтти. А вот внутри страны ни за кого не переживал.
– А отец?
– В то время – за "Спартак". А когда я начал судить, он переключился на меня. И стал больше следить за судейством.
– В детстве постеры игроков вешали на стенку?
– У многих, не только у меня, висел очень известный постер. Голландское трио из "Милана" – Гуллит, ван Бастен, Райкард. Euro-88 был первым турниром, который я целиком посмотрел.
ХОЖУ НА ВСЕ "МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ" КОНЦЕРТЫ В МОСКВЕ. И МЕЧТАЮ О СУДЕЙСКОЙ РОК-ГРУППЕ
– Догадываюсь, что с голландско-миланским у вас соседствовали другие постеры – Iron Maiden, AC/DC, Metallica…
– Постеров не было. Просто, начиная года с 92-го, начал скупать все диски на Горбушке. У моего школьного друга двоюродный брат был гитаристом "металлической" группы. Он нас в сторону тяжелой музыки и утянул, стал подбрасывать альбомы. Сначала был Guns’n’Roses, потом все шло по мере "утяжеления". В 98-м году сходил на Горбушке на концерт Slayer, и эта группа стала моей любовью. Люблю трэш-метал. Тяжелая музыка меня мобилизует. И в то же время выплескиваю энергию, когда иду на концерты. Хожу на всех, кто приезжает в Москву – если "окно" появляется, конечно.
– На "Металлику" наверняка ходили?
– Не угадали. Их творчество перестал отслеживать года с 96-го. Они чуть сменили направление, стали, по мне, больше коммерческим вариантом. Да, собирают сумасшедшие стадионы. Но идти в "Олимпийский" или Лужники... Больше люблю маленькие, андеграундные площадки, клубы. Где спокойно, без проблем, купил билет и пошел "слэмиться" к сцене. Это не то что сидеть где-то на галерке с 20-30 тысячами человек. У меня есть майки, которые надеваю на такие концерты. Прикупаю их там же. Например, майку Iron Maiden…
– Кто из коллег по судейству разделяет ваши музыкальные вкусы?
– Юрий Баскаков всю жизнь слушал металл – и до сих пор слушает. Даже больше, чем я. Всегда подкидывает ссылочки на клипы новых групп. И тоже ходит на концерты.
– Как вам нашумевшая книга Баскакова?
– Читал. Но комментировать не буду. У каждого свое мнение. Мы с ним как были с очень давних лет, так и остались в очень хороших отношениях.
– Грэм Полл в своих еженедельных колонках громит судей. Вы бы так смогли?
– Нет. Должна быть корпоративная этика. Всю жизнь быть в этой шкуре, а потом, закончив, мягко говоря, небесплатно начать критиковать арбитров – по моему мнению, неправильно.
– Прозвища "металлист" в судейской среде у вас нет?
– Я всю жизнь был Карасем. За глаза, наверное, и сейчас так называют.
– Готовясь к матчам, вы не расстаетесь с плейером, а в судейской включаете музыку. Коллег щадите?
– Раньше включал все, что мне нравилось. Последние 2-3 года стараюсь коллег не нервировать. Прекрасно понимаю: каждый настраивается на игру по-своему. Просто фоном, негромко, ставлю что-то мелодичное.
– Вы же электрогитару недавно купили?
– Да, очень давно хотел. А тут покупка прямо в руки упала. Дочке нужен был синтезатор, она занимается в музыкальной школе, и нам продали его по очень хорошей цене. И мы закинули удочку – а гитара есть? Вскоре приехал, забрал. К сожалению, со временем тяжело. До Нового года взял несколько уроков у преподавателя, но потом сборы начались – и все. Включаю интернет, там много всего выложено, пытаюсь сам бренчать. Здорово снимает стресс.
– Идея создать с Евгением Турбиным судейскую рок-группу жива?
– Пока на уровне шуток, но почему нет? Турбин – отличный барабанщик, у него даже школа барабанная есть. Он играл в группах, я на его концерты ходил. Моя дочка будет играть на синтезаторе, Турбин – на ударных, я на гитаре научусь. А на вокал найдем кого-нибудь... Петь-то коллеги поют, но не в том стиле.
КОГДА МЕРЗНЕТ КУСОК РУКИ – ПО СРАВНЕНИЮ С ГОЛОВОЙ ЭТО ВООБЩЕ НИЧТО
– Есть композиция, которую обязательно слушаете перед ответственным матчем?
– Нет, всегда разное. Ритуалы в день матча у меня есть, но не назову себя человеком суеверным. Единственное – по ходу сезона карточки не меняю. Да и вообще хожу с одним комплектом иной раз лет пять. Они у нас пластиковые, и бывает, что карточка лопается. Пару раз случалось, что это происходило по ходу сезона. В этом случае я ее заклеиваю.
– Желтая или красная?
– Желтую чаще показываешь – так что она. И свисток, бутсы по ходу сезона не меняю. А еще люблю короткий рукав. В любой ситуации. Как в высшую лигу попал – ни разу с длинным не выходил. Но это не примета, а привычка. Полтора года назад "Рубин" – "Зенит" в декабре играли, и на момент начала игры было минус 15.
– И как ощущали себя к концу игры?
– Вообще без проблем. Тем более в моей ситуации. Когда мерзнет кусок руки, по сравнению с головой это вообще ничто. В игре на эмоциях вообще ничего не чувствовал. После игры приходишь – голова звенит. А руки... Нужно подписать протокол. Какое-то время сидишь, не можешь даже пальцы согнуть, чтобы ручку взять. Только минут через 15 начинаешь подписывать.
– Кстати, насчет головы. Как относитесь к тому, что вас называют русским Коллиной и, более того, кое-кто считает, что Коллина продвигает вас в том числе из-за внешнего сходства?
– Уже много лет этого сравнения не слышал: в Европе достаточно много лысых арбитров. Просто у меня по здоровью так произошло, я специально для этого не бреюсь и ничего не делаю. А по поводу отношения Пьерлуиджи – то тут можно только улыбнуться. Как такой профессионал будет доверять людям из-за похожей прически? Это полный бред.
– Облысели вы, читал, в восемь лет?
– Да, до того проблем не имелось. И у родителей, дедушек-бабушек все было нормально. Но что-то произошло, и постепенно я потерял волосы. Медицина была бессильна, никто так и не смог объяснить, из-за чего это случилось и как вылечить. Лет в 13-14 понял, что это ни на что не влияет. До того с родителями пытались, но лечили непонятно что. Принимать что-то и портить себе все остальное – зачем? И махнули рукой.
– Для вас, ребенка, облысение стало травмой?
– Наверное, да. Помню, что одно время даже в шапочке ходил, стеснялся. Не в классе, конечно, а на улице. И даже в первые годы, лет до 11, играл в шапочке за спортшколу "Тимирязевец". Сейчас с ребятами где-то встречаемся, они это вспоминают.
ДВА ГОДА НЕ СУДИЛ "СПАРТАК"
– Вашему ассистенту Тихону Калугину в 16 лет пришлось выпить стакан водки, это был некий обряд посвящения в судьи. Вас миновала чаша сия?
– Мне кажется, что рассказ про Калугина тоже скорее байка. Мне никаких таких ритуалов проходить не доводилось. У нас сейчас очень сложные нормативы, мы тренируемся с датчиками, отсылаем результаты в УЕФА. Не представляю, как можно несколько дней заниматься не пойми чем, а потом выходить тренироваться. Надолго не хватит. Не сдашь тесты, потеряешь игры, а потом профессию.
– Но вы хоть иногда можете позволить себе выпить?
– Я же живой человек. Вот на 9 Мая, в святой праздник, с семьей уехали за город и чуть-чуть отметили.
– Судью Колобаева однажды в Чите провезли мимо кладбища, пообещав ему там местечко в случае "неправильного" судейства. Вам где-то такое сулили?
– Повезло: нет. Может, был не в тех городах. В те годы, когда подобное происходило, я работал на линии и избегал таких перспектив. А когда сам стал судить, то время уже ушло. Однажды на КФК одной команде показалось, что был офсайд – при том что пока мяч летит, человек 40 метров может успеть пробежать. Когда повернули голову, он на пять метров впереди – и на 90-й минуте забили гол. А я был на линии. Едва закончился матч, пришлось быстро выдвигаться в судейскую, оттуда – черным ходом и в машину.
– Юрий Баскаков рассказывал, что после одного матча три года не получал назначений на игры ЦСКА. А у вас подобные истории были?
– Не судил около двух лет "Спартак". После 2:2 в его дерби с ЦСКА, когда назначил пенальти на последней минуте на Вагнере Лав. 11-метровый был правильный, но он случился на 92-й минуте, и сыграли 2:2. Поэтому, наверное, правильно, что какое-то время на "Спартак" не назначали – эмоций у всех было много.
– Потом все устаканилось?
– Через полтора или два года я отсудил "Спартак" – "Торпедо" в первом официальном матче "Открытие Арены". Очень красивый стадион, Европа! А после этого опять полтора года красно-белых не судил – до недавнего дерби с "Динамо".
– Это после тех 2:2 Леонид Федун сказал, что сделает все, чтобы Карасев больше не судил?
– Особенно после таких эмоциональных игр я прессу не читаю, информацию от себя отсекаю.
ИВАНОВ МЕНЯ ЖЕСТКО ПОПРАВЛЯЛ
– Согласны с мнением Баскакова, что Розетти резким омоложением судейского корпуса создал задел на много лет вперед? И помогло ли это вам?
– Тогда появилось много арбитров, которые сейчас судят РФПЛ и ФНЛ. А произошло омоложение потому, что Роберто ввел жесткие нормативы, особенно "йо-йо". Если есть проблемы с коленями, голеностопами, то на всех этих разворотах они всплывут. И получилось так, что сошла целая плеяда наших опытных судей.
Роберто доверил молодым арбитрам. Ошибок было достаточно, но они с помогавшим ему Баскаковым говорили: "Через два года увидите, что эти ребята будут хорошо судить". Так и оказалось. При них серьезные матчи стали доверять в том числе и мне. В июле 2011 года Розетти пришел, а в августе я отсудил свое первое дерби "Спартак" – ЦСКА. Через такие матчи обрастаешь опытом и уверенностью.
– Вам доводилось на какие-то игры выходить на уколах, через боль?
– Нет, пока бог миловал. Стараюсь следить за здоровьем, каждый декабрь езжу в Германию на обследование и профилактику. Нюансы с ногами есть почти у каждого арбитра. Надо за ними следить и не доводить до чего-то более серьезного.
– Говорят, многие судьи прервали отпуск, когда Розетти уезжал из России, чтобы с ним попрощаться.
– Я был в Москве. Отлично поужинали, пообщались. Большинство судей относились к Розетти очень хорошо (как и он к нам) – и приехали туда. У каждого руководителя стараюсь что-то взять – и у него, и сейчас у Иванова.
– Что у Иванова?
– Вскоре после прихода Валентин Валентинович посчитал, что я не совсем одинаково отношусь к европейским и российским матчам. Сам я в тот момент этого не осознавал, что-то упустил. И обычному человеку с трибуны это не было видно. Но Иванов как профессионал это увидел. После чего мобилизовал и мотивировал, что я это убрал. По движению, по входу в штрафную, чтобы быть ближе к моментам.
Он достаточно долго и жестко после матчей в России меня поправлял, я пропускал туры, потому что не выполнял его требований. Теперь понимаю, что Иванов был прав, и мне это помогло в том числе на международном уровне. Сначала эмоционально переживаешь такие вещи, но потом начинаешь копаться в себе. Меня отец всегда учил не искать виноватых на стороне, а искать проблемы в себе и переспрашивать, что и как можно улучшить. Только так может быть прогресс – если ты воспринимаешь критику от людей калибра Иванова, которые работали на самом высоком уровне.
– Иванов достаточно откровенно комментирует эпизоды, в том числе и с вашим участием.
– Мы, действующие арбитры, согласно конвенции УЕФА не должны комментировать эпизоды. А Валентин Валентинович, если считает нужным, может это делать. Он, когда пришел, сразу сказал: "О жизни говорите сколько хотите. Но по эпизодам текущего сезона – нежелательно. Я сам все скажу". Это правильно, потому что иногда сразу сам не поймешь, прав или нет, и лишь с седьмого повтора становится ясно, что не прав. И матчи бывают очень эмоциональные, и болельщику тяжело что-то доказать.
– Кого выделите из российских коллег?
– Алексея Николаева. Очень хороший человек, спокойный и рассудительный. В играх, которые по накалу ожидаются очень эмоциональными, умеет разрядить обстановку. Футболисты видят его уравновешенность и успокаиваются. Интересная манера судейства!
ЕСЛИ ВИДЕОПОВТОРЫ ПОМОГУТ ИЗБЕГАТЬ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ, Я – ЗА
– У вас был экстремальный опыт – три пенальти в ворота "Лацио" в матче плей-офф Лиги Европы против "Боруссии" из Менхенгладбаха? Римляне вас не разорвали?
– На удивление – нет, после игры все было тихо-спокойно. Пенальти на пленке не вызывали никаких сомнений, причем один из них еще повлек за собой вторую желтую, то есть красную, карточку. Представьте: февраль, плей-офф, одна из первых моих игр на таком уровне! Причем инспектором был член судейского комитета УЕФА, и я знал, что он обо всем напрямую расскажет Коллине. Что видел – то и назначал, независимо от того, два пенальти в ворота одной команды или три.
После той игры мы приехали в Турцию на сбор арбитров, и через какое-то время туда приехал Коллина – читать лекцию российским и украинским судьям. Пересеклись в столовой, и он говорит: "Ты задал планку, ее надо держать". В общем, похвалил за то, что не испугался сделать то, что видел. Вообще, Пьерлуиджи – очень сильный преподаватель, четко объясняет все требования и эпизоды.
– Друзья познаются в беде. После грубой ошибки на исходе матча Лиги чемпионов "Шальке" – "Спортинг", когда португальцы даже требовали переиграть матч из-за неправильного пенальти, многие коллеги вам позвонили со словами поддержки?
– Это палка о двух концах. Ошибка была командная, что-то не сработало. Дополнительный ассистент так увидел, а я обязан был ему довериться. Я такой человек, что, если что-то происходит, привык сам справляться, с помощью семьи, близких. Мне не нужно, чтобы напоминали о таком. Зная это, люди по истечении времени звонили, вскользь говорили: "Не волнуйся, все будет нормально".
– В НФЛ, НХЛ судьи на весь стадион объясняют в микрофон свои решения. Футбол когда-нибудь придет к такой степени открытости?
– А почему нет? Все возможно. Много лет назад не мог себе представить, что будут дополнительные ассистенты, система hawk-eye. Теперь уже говорят о видеоповторах. Жизнь течет быстро, футбол прогрессирует в сторону быстроты перемещений игроков. И судейство должно меняться.
– Вы за или против видеоповторов?
– Если все это будет четко работать и поможет судьям избегать ошибок – за. Бывает, что мы ошибаемся, и использование техники может привести к восстановлению справедливости. Тот же сложный момент в матче "Шальке" – "Спортинг". Если бы была возможности посмотреть пленку с другой стороны – приняли бы правильное решение.
– В честь Тофика Бахрамова в Баку назван стадион. Вы бы хотели такой славы и таких ситуаций, как у него в финале ЧМ-1966 Англия – Германия?
– Нет, хотелось бы, чтобы все проходило спокойнее. Ведь люди до сих пор спорят, был там гол или нет, компьютерные схемы рисуют. Но сейчас, после введения goal-line technology, такого произойти уже не может. Говорят, что судья должен быть незаметным. Я бы так не сказал. Чаще – да. Хотелось бы, чтобы после игры никто вообще обо мне не вспоминал. Но иногда приходится выходить на первый план и принимать ответственные решения.
– У вас есть враги, которые рвут на себе волосы от решения УЕФА отправить именно вас на Euro-2016?
– У каждого человека есть такие люди, но я старался никогда не обращать на них внимание. А обращать – на свои ошибки. Мне это привили родители. И я знаю, что людей, которые желают мне добра, больше в разы. Спасибо им.
– В конце позапрошлого года вас понизили из элитной группы в первую. Попрощались ли вы в тот момент с мечтой поработать на Euro?
– Похоже, было неправильное объяснение. Та группа называлась – elite development. То есть не элитная, а та, в которую из первой категории попадали судьи, которые имели перспективу попасть в элитную. Своеобразный буфер. Я туда попал, пробыл полгода, а потом судейский комитет УЕФА по каким-то причинам решил ее упразднить. И мы просто опять оказались в первой группе. Это было не понижение, а реформирование, нам сказали: все равно мы за вами следим. Так и вышло.
– Какая у вас сейчас самая большая профессиональная мечта?
– Отсудить без ошибок на Euro и на Олимпиаде в Рио. Поработать на "Маракане", о которой зачитывался еще в книгах Игоря Фесуненко, царствие небесное – та книжка до сих пор у родителей лежит. А дальше очень хотелось бы отработать как можно хороших матчей Лиги чемпионов, дойти там до серьезной стадии. И, конечно, поучаствовать в ЧМ-2018 в России.
