Евгений Трефилов: "Иногда просыпаюсь ночью и думаю: "А не гавкнуть ли мне?"
Владимир ИВАНОВ
из Хельсинборга
– Что за страшные слова вы сказали на пресс-конференции по поводу мыслей об уходе из сборной? Это на эмоциях?
– На меня идет большое давление. Вот и не выдержал, сказал. Столько "пилюлин", сколько получил после лондонской Олимпиады, не видел никогда в жизни. То пишут Путину, то Медведеву, то Мутко. Сейчас вот Шишкареву.
– Почему вы принимаете это так близко к сердцу? Вы выиграли Олимпиаду, а кто-то по каким-то причинам строчит кляузы. Ну и бог с ними.
– Ребята, или мы дуем в одну дудку – и что-то у нас получается. Или ничего у нас не выйдет. Меня постоянно "пихают" за что-то. Особенно, почему-то, за "Ладу". Хотите хохму?
– Очень.
– По-моему, это было в 2001 году. Выиграли с тольяттинским клубом кучу регалий: Кубок Кубков, чемпионат России, что-то еще. Ну, и чемпионат мира со сборной. А в "Спорт-Экспрессе" по итогам каждого года журналисты голосуют за лучшего тренера. Так вот, сидим в Воронеже с коллегами. Заходит мой друг Александр Иванович Тарасиков. Несет газету под мышкой. Подходит ко мне, бросает номер на стол: "На, Трефилов, опять все купил"! И Левон Акопян тоже вылез: "Постоянно эта "Лада" все покупает!"
Не могу понять, что происходит. Открываю "СЭ", читаю. Оказывается, я выиграл у Олега Романцева два или три голоса. Говорю Леве: "Ты что, совсем дурак? Как же я, крыса нищая, мог отыграть это все у футболистов? Остановитесь, подумайте!"
Так и сейчас. Я надеюсь только на своего руководителя. Хотя кто знает, может, и он меня скоро выгонит (смеется).
ПОСЛЕДНИЕ СЕКУНДЫ С ДАНИЕЙ – ЭТО МОЯ "ЗАЛЕПУХА"
– Что было на последних семи секундах в матче с Данией?
– Моя "залепуха". Конкретная. Надо было убирать вратаря к чертовой матери. Я почему-то думал, что вводить мяч нужно от ворот. Положил им карточку для тайм-аута на стол – бежал со всех ног – даже не видел, что там творилось. Они вроде бы показали, что мяч был у Трусовой. А когда все закрутилось, сдергивать игрока права уже не имел. Хотя менять вратаря там надо было – это 100 процентов. Стали бы всемером, довели передачу до лишнего – и бросок.
– Пенальти в исполнении нашей команды – это какая-то беда. Всего четыре из девяти.
– Надо лучше готовиться. Была у нас основной пенальтисткой Вяхирева. Но ее изучили от и до. Есть видео, есть анализ. Если из девяти раз восемь бросаешь в один угол – ты клиент номер один! Тебе открыли любимый угол, а потом спокойно из него вытаскивают.
А вышла бросать Жилинскайте. Но это разве бросок Заслуженного мастера спорта?
Вратарь вышел на 4 м. Она со всей силы лупит между ног. Еще в школе всех учат, что угол падения равен углу отражения. Влепила она его со всей дури – и куда лететь мячу? Конечно, выше ворот. Но думать-то надо! Ну, хочешь ты попасть между ног – бросай нежненько.
– В какие-то моменты вы ставили Бобровникову на край. Сильно.
– Когда дом горит – спасается, кто может. Ну, какой она крайний? Я просил, чтобы Владлена была там, а Люда Постнова - по месту уходящего края. И смена! У Боброниковой хорошо получается резко менять направление движения.
– Как вам судейство?
– Чего на другого пенять, если у самого рожа кривая? Когда 20-летние датчанки начали месить наших королев, королевы должны были проснуться. И врезать по-человечески. Ведь когда ты получаешь где-то прямой отпор, потом туда прыгать не будешь.
Что у нас? В концовке убегает Кожокарь. Как раз мимо меня. Кричу ей! Ведь впереди пусто! Когда идет драка, нужно забыть обо всем – и мчаться напролом. Другого выхода нет! А она берет – и отдает передачу в голову. Да 50 процентов таких в наше время "кушаются". Не зря же все стараются пасовать через пол.
ПОКА НЕ БУДЕМ НА ДВЕ ГОЛОВЫ ВЫШЕ, СПУСКА НАМ НЕ ДАДУТ
– Был отрезок в игре, когда наши девушки не забивали 15 минут. Есть объяснение?
– Надо работать. Не может такого быть, чтобы игрок передней линии бросал шесть раз, а забивал только два. Сколько забросила Кожокарь? А Самоха? Вот и считайте, где мы потеряли свои мячи.
– Когда Самохина забила минут за 10 до конца, заступа вроде бы не было. Но судьи не засчитали взятие.
– Уважаемые друзья, когда мы, наконец, поймем – нам могут улыбаться в глаза, хвалить до потери пульса и рассказывать, как хорошо у нас стоит чубчик. Но запомните раз и навсегда: пока мы не будем на две головы выше, спуска нам не дадут. Тащить нас не будут никогда. Нужно выходить – и рвать. Как на Олимпиаде. Хотя после нее мы откровенно запраздновались. Ну не может игрок три месяца сидеть в функциональной яме! Откройте любой учебник по физиологии спорта.
Меня волнует сборная! А что у нас в клубах? Сень на скамейке, Черноиваненко на скамейке, Авдекова – там же. Макеева просидела с больной коленкой. А куда делась Шимкуте? Она рожает! Мы ей русский паспорт делали для того, чтобы она сразу же родила? Я держал ее на прицеле на Олимпиаду, а в итоге ни разу не видел на сборе. И что у нас перед чемпионатом Европы? Один больной, другой хромой, третий не играет. А у меня всего два дня до отъезда. Мне как, наугад набирать состав?
Вот поймите. Я приехал в Астрахань, там восемь человек сидят. Спрашиваю: что такое? "Мы больные". Полтора года больные! Это чем же надо таким болеть? Опять пришлось собачиться. Сколько можно? Что я, барбос? И так уже ночью иногда просыпаюсь и думаю: "А не гавкнуть ли мне?"
