"Если бы я читал все, что обо мне говорят, попал бы в Кащенко". Вайсфельд - об увольнении из "Салавата"
ВЫЖАЛ В УФЕ 70 ПРОЦЕНТОВ ИЗ СИТУАЦИИ
– Как провели последние два дня после отставки?
– Домашними делами занимался. Собирал вещи из Уфы в Москву, переезжал. Все как обычно.
– Вы в депрессии?
– Да ладно вам, какая еще депрессия?
– Только в "Салавате Юлаеве" все налаживаться стало.
– И что? Это же часть работы.
– И вы спокойно отнеслись к этому?
– От суицида я далек – это точно. Я действительно спокойно отнесся к новости, просто не понял, по какой причине со мной решили разорвать контракт.
– Что-то предвещало это?
– Только то, что вы 11 января написали в твиттере о моей вероятной отставке. На этом все. В день увольнения я спокойно приехал на работу. Никаких знаков и сигналов не было.
– Почему же именно сейчас решено сменить вектор развития?
– Может быть, у меня и есть какие-то объяснения, но я не хочу поднимать эту тему. Работа закончилась, мы цивилизованно попрощались. Я так понял, что решено вообще отказаться от позиции генерального менеджера. Ну что же, такое решение приняли в клубе.
– Интересно.
– Для меня это уже перевернутая страница.
– А вы довольны тем, как отработали в Уфе?
– Когда я работал в Екатеринбурге, то чувствовал, что выжал из ситуации 120 процентов. А в Уфе, по моим ощущениям, процентов на 70.
– Не хватило опыта или так сложились обстоятельства?
– С опытом у меня все нормально. Уфа – очень специфическое место для работы. Я не оцениваю, хорошее это или плохое место. Просто оно такое. Здесь, кроме профессиональных качеств, нужно умение решать другие вопросы.
– И все-таки. Летом с вами подписали новый контракт. Мы с вами разговаривали – вы были очень довольны тем, как выстраивается система. И вдруг увольнение до окончания сезона. Это и есть та специфика?
– Я предполагал, что все будет действительно иначе, по-другому. Но случилось именно так, как случилось.
ОТРАБОТАЛ СВОЙ КОНТРАКТ НА СЕМЬ ЛЕТ ПРОДАЖЕЙ ПРОХОРКИНА
– Вы понимаете хотя бы, в какой момент что-то пошло не так?
– Мне кажется, что не было такого момента. Но не хочется ничего ворошить. Что я буду, какой-то анализ делать? В клубе есть люди, они приняли решение. В "Салавате Юлаеве" есть какие-то соображения. На самом деле, я не знаю, почему все так произошло. Но я был крайне удивлен.
– Мы все знаем, что подобные решения об увольнении принимает только один человек – глава республики. Но совсем недавно он давал интервью, где рассказывал, как всем доволен.
– Он был доволен главным тренером, насколько я помню.
– Так вы его привели.
– Вы что от меня хотите услышать?
– За что вас уволили?
– Опять же повторюсь – решено поменять вектор развития.
– Сказано, что сэкономленные на вас деньги пойдут на развития детского хоккея. Это вы сколько получали-то?
– Я не назову свою зарплату, но я скажу, что только на одной сделке по продаже Николая Прохоркина я свой контракт лет на семь отработал.
– Чем, кроме сделки Николая Прохоркина, вы гордитесь в "Салавате Юлаеве"?
– Приглашение Кирилла Капризова. Но если честно, то было много моментов. Но у меня уж нет прямо чувства гордости за какие-то сделки. Есть чувство удовлетворения от своей работы, от некоторых контрактов. Работа генерального менеджера вообще предполагает, что будут удачные сделки и будут неудачные. Но я всегда говорю, что, во-первых, желательно минимизировать ошибки, а, во-вторых, избежать ошибок на крупных контрактах. Одно дело, когда ты подписал молодого игрока, а он не заиграл. С точки зрения денег это небольшая потеря. Но совсем другое, когда ты подписываешь звезду и он не играет.
– Все-таки сыграло свою роль выступление Захара Арзамасцева.
– Я не знаю, но вряд ли. Думаю, что Захар сам пожалел, что так выступил. Медицинский факт заключается в том, что сейчас он играет гораздо хуже, чем два года назад.
– На мой взгляд, две ваши основные неудачи связаны не с игроками, а с тренерами. Вы не угадали с Анатолием Емелиным. Вы пригласили Игоря Захаркина, но вступили с ним в конфронтацию. Вам с хоккеистами проще работать?
– Давайте разберемся. Анатолия Емелина я не приглашал.
– Это как?
– Он приехал в Уфу вместе со мной, но в клуб звали его руководители "Салавата Юлаева". Я не говорю, что жалею о работе с ним, но вы должны четко понимать – я его не приглашал. А что касается Игоря Захаркина, то с ним мы заняли третье место, не забывайте об этом. И он действительно выправил ситуацию в том сезоне. Но на следующий год случилась, как вы сказали?
– Конфронтация.
– Так не было конфронтации. Я ему это говорил: "Игорь, я не понимаю, что ты делаешь. Ты сам понимаешь?". Он отвечал, что понимает. Но это не конфронтация. Моя инициатива – приглашение Вестерлунда. Я разговаривал с Эрккой, я вел все переговоры и убедил руководство клуба, что он нужен "Салавату Юлаеву".
– Никак не могу разобраться, почему у вас испортились отношения с Захаркиным. Вы же его звали еще в Новокузнецк, а потом привлекли его к работе в Уфе.
– Я знал Игоря по нашей прошлой жизни. Мы с ним учились вместе с институте, там работали. Но время идет, люди меняются. С моей точки зрения он сильно изменился. Но, возможно, и я изменился. Я, приглашая его, ожидал другого.
НЕ БУДУ ОПРАВДЫВАТЬСЯ ЗА ОБМЕН КАПРИЗОВА
– Говорят, что уже Эркка Вестерлунд был недоволен какими-то вашими действиями?
– Мне он ни разу не высказал никакого недовольства, даже близко не было. Возможно, он где-то что-то говорит, но мне не было ни одной претензии ни разу. Вестерлунд вообще исключительно приятный человек. Мне с ним всегда было интересно разговаривать. Да и с точки зрения хоккея – это специалист очень высокой квалификации.
– Его дни в Уфе сочтены?
– Что-то прогнозировать в Уфе просто нереально. Я не берусь это делать.
– Вы, работая генеральным менеджером, отказывались от комментариев по поводу Кирилла Капризова. Сейчас-то расскажите, как он оказался в ЦСКА?
– Нет. Это же не я принял такое решение, а руководство. Захотят – объяснят, зачем я буду это делать? Это не мое решение.
– В глазах многих именно вы виноваты в потере Капризова.
– Да мне даже не обидно это слышать. Такое могут сказать лишь дилетанты. Даже не считаю нужным оправдываться.
– Ваша самая неудачная сделка в "Салавате Юлаеве"?
– Я не хочу говорить, чтобы обижать людей. Просто они играют еще, неэтично сейчас обсуждать этих ребят. Я могу сказать, что условный Петров – дурак и плохой хоккеист. Но он же все это увидит. Скажу так: неудачные сделки были – я о них знаю.
– Необязательно игрок плохой или хороший. Вы могли не угадать. Взять игрока в клуб, который ему просто не подходит.
– Очень не люблю, когда говорят "не угадал" применительно к селекции. Гадают в других местах, а в клубах проводится очень серьезная аналитическая работа при совершении сделок. Взвешиваются все нюансы. Но иногда действительно случаются неудачи, хотя, казалось, все предусмотрели.
– Например.
– Самый яркий пример – Антон Лазарев. Давайте проанализируем ситуацию. Мы берем малоизвестного игрока в Новокузнецк, он работает с Анатолием Емелиным, прогрессирует. Мы берем его в "Автомобилист", где Антон выходит на ведущие роли, играет в первом звене и много забивает. Лазарев становится лидером команды. И тут мы с Емелиным переходим в Уфу. Тренер хочет этого игрока, я не против. Мы садимся и смотрим, что человек находится в расцвете сил, четвертый год он прогрессирует, при этом он работает с одним тренером, который его прекрасно знают. Какие риски?
– Никаких.
– А в Уфе Антон ничего не показывает.
– Ваша ошибка?
– Да какая ошибка? Была проведена очень серьезная работа. Аргументов "против" вообще не было. Но мы работаем с людьми.
СКРИВЕНС И СВЕДБЕРГ – СИЛЬНЫЕ ВРАТАРИ
– С вратарями вы точно не угадали. Никлас Сведберг, Бен Скривенс. Это какой-то кошмар.
– До сих пор считают Сведберга очень сильным вратарем. Не случайно он был вторым в "Бостоне", играл в сборной Швеции. Но его основная ошибка в том, что он хотел сделать больше, чем может. Иногда складывалось впечатление, что он в атаку побежит голы забивать. Если бы он просто отбивал шайбы, то все было бы нормально. Никлас слишком много на себя брал.
– Скривенс – это переодетый Сведберг.
– Мы взяли очень сильного вратаря. Бен – первый номер сборной Канады на Олимпиаде. Да, туда не поехали игроки из НХЛ, но в Европе много канадских вратарей и среди них Скривенс первый номер.
– Но он чудит.
– С моей точки зрения, он слишком легковесно относится ко многим вещам. У нас тут серьезная работа, судьбы людей решаются, тренеры могут потерять работу, а его это не заботило. Может спокойно выбежать из ворот, отдать пас чужому. Но он все-таки очень сильный вратарь.
– А Дениса Кокарева как вы умудрились взять?
– Это сильный игрок.
– То-то вы его обменяли.
– Так сложились обстоятельства. Мы хотели получить Антона Бурдасова – надо было кого-то отдать. Дениса обменяли не из-за того, что он плохой хоккеист, просто нам нужен был Бурдасов, и ради него пришлось от кого-то отказаться.
– Вы торговались с агентами?
– Старался давать честную цену игрокам. Да, были хоккеисты, которым я вынужден был давать больше, чем они стоили. Но потом напоминал, что они эти деньги унести не могут. Но там бесполезно. У людей калькулятор в глазах, а тебе деваться некуда.
– Так рынок перегревали?
– Одному хоккеисту я сказал после подписания: "Ты заключил хороший контракт. Но я хочу, чтобы после сезона ты сел и признался сам себе, я честно отработал эти деньги". И так должны были сказать и владельцы, и я. Но пока, говорю, такого нет.
– Экономили вы в странных ситуациях. Потеряли Михаила Воробьева, который уехал в АХЛ, но платили гигантскую зарплату Денису Паршину.
– Начнем с Паршина. Мы получили его контракт из "Авангарда" после обмена. То есть в переговорах по сумме никак не участвовали. Но Денис сейчас здорово играет в "Торпедо" и показывает, что он отличный хоккеист. У нас не получилось, но мне Игорь Захаркин говорил, что ему Паршин нужен, он с ним работал. Это вообще беда тренеров, что они вспоминают, как было несколько лет назад.
– Воробьев.
– А что Миша? Давайте откровенно, какие подвиги сейчас совершает Михаил? Да, он играл в первом звене в молодежной сборной, но там он был с Кириллом Капризовым. А что сейчас? Вы могли бы сказать, Вайсфельд потерял игрока, который сейчас играет в основном составе "Филадельфии". Но Миша играет в АХЛ. Воробьев – талантливый парень, но он должен был получать честные деньги.
– Вы предлагали ему 5 миллионов. Это мало.
– Сумма была другой. Но я сторонник того, чтобы платить честные деньги хоккеистам.
КОММЕНТИРОВАНИЕ ДЛЯ МЕНЯ – РАЗВЛЕЧЕНИЕ
– Еще одно ваше слабое место – неумение очень душевно разговаривать с игроками.
– В каком смысле?
– С Денисом Куляшом вы даже не поговорили.
– Да Куляш и не хотел разговаривать. Он прав – я с ним не поговорил, так как уехал по своим делам. Но в точно такой же ситуации Денис Кокарев набрал меня – мы мгновенно договорились о встрече. Куляш мог бы просто позвонить мне. Вы очень сильно ошибаетесь, когда думаете, что я не говорю с хоккеистами.
– Говорите?
– Это тот самый момент, когда нельзя выносить все в публичную плоскость. Я не хочу ни с кем это обсуждать. На самом деле, я со многими говорю, общаюсь. Но вообще когда с хоккеистом начинает говорить генеральный менеджер, то это уже опасность. Следующий шаг – могут хоккеиста уволить.
– Я о другом. Некоторые генеральные менеджеры на лавку встают.
– Э, стоп. Это точно не про меня. Почему вы на лавку не встаете?
– У меня другая работа.
– И у меня другая работа.
– Жаль, что эксперты теперь провожают вас плохими словами?
– Кто? Представители одного сайта?
– Не только.
– На самом деле, меня это действительно мало заботит. Если бы я читал все, что обо мне говорят, то находился бы уже в Кащенко. Не читаю комментарии и прошу мне не показывать их.
– Вам хоть одно предложение поступило?
– Да я только ушел. Но мне многие звонили, спрашивали. Почему-то успокаивают, но меня не надо успокаивать.
– Как думаете, быстро найдете работу?
– После того, как я ушел из "Лады", работу нашел за день. Но после того, как я ушел из "Атланта", то ждал полтора года. Так что тут непредсказуемо. Эта ситуация, когда не ты выбираешь, а тебя выбирают.
– Комментатором пойдете?
– Для меня это развлечение. Вот Сергей Гимаев от этого кайф ловил, а я как-то спокойно относился. Можно порыбачить, можно поохотиться, можно прокомментировать. Пока я не знаю, что буду делать в ближайшие дни. Точнее, все будет сосредоточено на решении домашних дел.
– Каких?
– Например, сделать ТО на машине. Сим-карту надо поменять. Много дел. Во время работы в клубе ты, конечно, бываешь в отпуске, но даже если лежишь на пляже, у тебя телефон разряжается от звонков. А тут, наконец, можно заняться делами, до которых не доходили руки.
