Интервью с новым главным тренером «Сибири»: он возвращается в КХЛ после годичного перерыва
«Сибирь», не сумевшая в прошедшей регулярке в четвертый раз за последние пять лет попасть в плей-офф, стала одним из первых клубов, который уже определился с главным тренером на следующий сезон. Несколько дней назад новосибирцы объявили, что вместо Николая Заварухина команду возглавит 58-летний специалист Андрей Мартемьянов, ранее работавший с хабаровским «Амуром» и екатеринбургским «Автомобилистом». В большом интервью «СЭ» он рассказал о сезоне без большого хоккея, работе детским тренером в Сочи, своих взглядах на игру и предложении «Сибири».
Были и другие предложения, но вариант с «Сибирью» был приоритетным
— Насколько для вас было удивительно, что «Сибирь» вышла на вас с предложением? Ситуация, когда главный тренер приходит в клуб, который, по сути, лишил его работы год назад, — мягко скажем, нетипичная.
— Да, действительно, это было неожиданно. У меня были и другие предложения, которые мы рассматривали с агентом, но приоритетным для нас был вариант с «Сибирью». Переговоры прошли очень конструктивно. Мы не так долго согласовывали детали. Особых проблем не возникло.
— По ходу текущего сезона получали конкретные предложения?
— Были и разговоры, и конкретные предложения.
— Это были кризисные команды?
— Здесь не в этом дело. Должно же быть обоюдное согласие и нашей стороны, и клуба. Просто нам не подходили условия, например, по длительности контракта. Мы хотели закончить этот сезон и иметь контракт на следующий, чтобы уже готовить команду. Но клуб нам не шел навстречу — понимания нашей позиции не было. Поэтому решили отказываться от таких предложений, подождать окончания сезона и действовать по ситуации.
— Вы в интервью клубному каналу уже объявили, что вам будут помогать Виталий Атюшов и Андрей Тарасенко. Планируете ли приглашать в тренерский штаб Евгения Шалдыбина, с которым работали и в Хабаровске, и в Екатеринбурге?
— Переговоры с ним действительно идут. А пока по приезде в Новосибирск я встретился с Андреем Тарасенко, а также познакомился с кандидатом на должность видеотренера. Для меня очень важно это направление работы. Кандидат уже начал выполнение первого задания. Еще одно место в тренерском штабе пока вакантно.
— Как примерно будут распределены зоны ответственности в тренерском штабе?
— Виталий Атюшов будет работать с защитниками. Он совсем недавно еще выходил на лед как игрок, и для ребят он будет старшим товарищем и авторитетом. Виталий человек заслуженный. Выигрывал и чемпионат мира, и кубки в руках держал, и был капитаном в «Магнитке», где нашивку просто так не получишь. Я думаю, что он сумеет раскрыть свой потенциал. Мы работали вместе в центре «Сириус» — он буквально горит работой. Руководство центра очень довольно сотрудничеством с ним.
У Андрея Владимировича Тарасенко колоссальный опыт. Он знает всех пацанов. Я считаю, что он прекрасный специалист и еще будет развиваться в нашей совместной работе. У меня даже вопросов не возникало по поводу того, оставаться ли ему в штабе или нет. Я сразу сказал, что он обязательно будет в команде, даже не беря во внимание то, что он значимый человек для новосибирского хоккея. Нам нужны его профессиональные качества.
Если договоримся с Евгением Шалдыбиным, то он будет в большей мере отвечать за физподготовку. Это серьезный специалист, у которого есть много наработок. Когда ты занимаешься атлетизмом, то бывают такие тренировки, когда игрокам буквально плакать хочется, но через это надо пройти, особенно на этапе предсезонной подготовки. Евгений умеет и объяснить, и показать. Он сам находится в прекрасной физической форме.
— Я правильно понимаю, вы рассчитываете, что Атюшов еще и станет «клеем» между командой и тренерским штабом?
— У меня обычно никаких проблем с командой не бывает. Я приверженец раскованной атмосферы в коллективе и хочу, чтобы пацаны шли на работу с удовольствием. Но есть грань между раскованностью и расхлябанностью, которую нельзя переходить. Дисциплина — прежде всего. Причем и бытовая, и игровая.
Люди не должны приходить на работу, чтобы их сжимало и скручивало, — это не мой стиль. Я сам не любил такие вещи. Двери тренерской открыты всегда — если тебя что-то беспокоит и мешает работе, то заходи поговорить. Готов общаться с хоккеистами абсолютно на любую тему.
— У вас были те, кто эту грань между раскованностью и расхлябанностью переходил?
— Нет, за четыре года явных перекосов не было. Может, мне везло и в командах были такие парни, что и им было комфортно со мной, и мне с ними. Но если будут возникать какие-то такие моменты, то я гайки закручу в три секунды. Для меня это не проблема. Но всегда нужно оставаться человеком.
— На что будете обращать внимание в первую очередь, отсматривая матчи «Сибири» в этом сезоне?
— Первое, что я делаю, — это смотрю пропущенные голы, откуда они систематически пропускаются. Вживую видел только одну игру, когда «Сибирь» прилетала в Сочи. По сравнению с прошлым сезоном было видно, что у команды есть перепад именно в плане духовитости — не было той же заряженности и горящих глаз. Возможно, это синдром второго сезона. Команда заняла пятое место на «Востоке», прошла первый раунд, и народ дал себе слабину, игроки подумали, что они «в порядке». Вполне возможно, что эта самоуспокоенность и сказалась на итоговом результате.
— С планом предсезонной подготовки уже определились?
— Это межсезонье мы, скорее всего, начнем сбором в Белоруссии, потом вернемся в Новосибирск, затем сыграем на Мемориале Ромазана в Магнитогорске, а завершим подготовку в Челябинске участием в Кубке губернатора Челябинской области.
— Неужели поедете в легендарный Пинск?
— Ну, это для Олега Валерьевича Знарка Пинск легендарный. Мы планируем провести сбор на арене в Чижовке. Мне вообще очень нравится Белоруссия — прекрасная чистая зеленая страна. Всегда приезжаю туда с удовольствием. Там есть все для работы: прекрасная арена, отличные тренажерные залы, хорошие условия для кроссов и занятий на открытом воздухе, и при этом комфортная температура.
— Стилистически «Сибирь» будет похожа на ваш «Автомобилист» двухлетней давности?
— Мы будем играть в рациональный хоккей, который приносит результат. Нам нужен плей-офф — этим все сказано. А как выигрывать: 1:0 или 15:0 — неважно.
Не собираюсь избавляться от Чесалина и Миловзорова
— Кирилл Фастовский на итоговой пресс-конференции сказал, что «Сибирь» будет омолаживаться. Но не кажется, что сейчас на рынке нет игроков, чтобы команда стала принципиально моложе и при этом не потеряла в качестве?
— Я не скажу, что мы будем сильно омолаживаться. Есть вакансии, которые будут заполняться стоящими игроками. Большая часть прошлогоднего состава остается, и еще в прошлом сезоне в «Сибири» было достаточно много молодых парней.
— В «Амуре» при вас раскрылись Алексей Бывальцев и Олег Ли. В «Сибири» вы видите игроков, чей потенциал еще далек от потолка?
— Безусловно, такие есть. Шанс получат все и пройдут отбор предсезонной подготовкой, контрольными матчами и турнирами. Доверие нужно завоевать и затем оправдать. Ребята, которые выбились в Хабаровске, просто-напросто оправдали доверие. Ни Олег, ни Алексей изначально не были лучше или хуже кого-то — они просто работали.
Если человек показывает достойную игру и соответствующе ведет себя в команде, то становись лидером — путь для тебя всегда открыт. И неважно, сколько тебе лет, 28 или 18. Самое основное — это уважение партнеров. Если ты это завоюешь внутри команды, то и болельщики станут тебя уважать — фальши здесь никто не потерпит.
— У «Сибири» пока что свободны два легионерских места. На каких позициях вы хотели бы видеть иностранцев?
— До конца понимания еще нет. Нужно исходить из наличия игроков с российскими паспортами. В идеале я хотел бы иметь двух хороших центральных. Сильные центры — это основная проблема. Но агенты тоже не лыком шиты, и мы понимаем, что цены на игроков этой позиции могут быть запредельными. Будем исходить из наших возможностей и выбирать лучших.
Считаю, что селекционная работа в «Сибири» поставлена на хорошем уровне. Пообщавшись пару дней с руководством, я остался вполне удовлетворен. Сейчас все кандидатуры обсуждаются совместно и информация об игроках собирается достаточно быстро. Вчера мы практически весь день провели в обсуждении потенциальных новичков. Мне без разницы, из какой страны будут легионеры. Если ты надеваешь свитер «Сибири», то обязан отдать душу за команду. И нужно отрабатывать деньги, а не просто их получать — это ведь такие разные понятия.
— Не считаете себя фактором, которой поможет удержать Олега Ли? В одном из интервью после переезда из Хабаровска он называл вас вторым отцом.
— Просто мы доверяли парням, в том числе и Олегу. Вместе с ним раскрывались и другие ребята. Тогда мы смогли понять, что им нужно, а они поняли, что нужно нам от них. Я надеюсь, что сумею стать этим фактором. Но опять же спрашивать буду со всех одинаково. У меня нет любимчиков. Но лидеры должны быть готовы к двойному спросу.
— Объясните болельщикам, почему Егору Миловзорову и Евгению Чесалину, уходившим от вас из «Автомобилиста», сейчас не стоит, как многие думают, в страхе бежать из «Сибири»?
— Со всеми, с кем я расстаюсь, у меня хорошие отношения — со многими ребятами мы до сих пор перезваниваемся и никаких обид между нами нет. Это жизнь профессионального спортсмена и нужно воспринимать такие моменты правильно. Не получилось что-то в «Автомобилисте» — ну что поделать? Если ты обладаешь определенным уровнем и работаешь должным образом, то нельзя отчаиваться, если в какой-то команде не сложилось.
Ко мне тоже прибегали и говорили: «Вот тот игрок в другом клубе забивать начал!» Ну и что? Молодец, я только рад за него. Разве я не давал кому-то играть? Давал, просто, видимо, что-то игроку мешало. Ничего зазорного в этом нет — у каждого тренера свое видение. Мне даже кто-то посылал фотографию, где в прошлом сезоне после окончания первого раунда я что-то шепчу на ухо Женьке Чесалину. У меня с ними нормальные отношения. Успокою болельщиков — я не собираюсь избавляться от этих ребят!
— Учитывая то количество игроков, которые за последние пару лет переехали из Екатеринбурга в Новосибирск, стоит ли ждать в «Сибири» кого-то из тех, с кем вы пересекались в «Автомобилисте»?
— Скажу честно, желающие есть. Были парни, которые говорили, что еще хотели бы поработать вместе, но я всегда говорю, что есть факторы, от нас не зависящие.
За год без хоккея пересмотрел взгляды на некоторые вещи
— Насколько стрессовой для вас оказалась ситуация, когда после четырех лет непрерывной работы вы проснулись и поняли, что вам никуда не надо идти?
— Уход из «Автомобилиста» я переживал не очень долго. Я его предвидел. Но никаких обид у меня нет. Работа есть работа. Результата нет — задача не выполнена. А то, что я отдохнул, — это плюс. До этого у меня было четыре года напряженной работы — я был и исполняющим обязанности, и помощником главного тренера, и главным тренером. Был проделан действительно большой объем работы, и приходилось сталкиваться с разными командами, с разными людьми. Накопилось серьезное напряжение, и я считаю, что этот отдых пошел мне на пользу.
Я немного пересмотрел свои взгляды на некоторые вещи, в спокойной обстановке смотрел хоккей, что-то анализировал, плюс успел немного отвлечься от хоккея и окунуться в мирскую жизнь. Перерывы нужно делать. Иногда нужно отойти в сторону. Я воспринял этот перерыв не с торжеством и не с облегчением, но довольно спокойно. Единственное — уже через несколько месяцев без хоккея начало свербеть внутри, захотелось на работу. Хотя этот год очень специфический — сам не знаю, как бы я готовил команду. Честно говоря, этот год вообще оценивать сложно.
— Вас коронавирус обошел стороной?
— Нет, меня он тоже коснулся. Где-то дней пять была кризисная ситуация, температура 38,5. Но, надеюсь, ничего страшного. Главное — семья здорова. Жена перенесла заболевание в легкой форме. Если честно, сейчас я подумываю сделать прививку. Сдам анализы на антитела, и если их будет недостаточно, то решусь. Мои коллеги из «Сириуса» уже сделали прививку и прекрасно себя чувствуют.
— Лига же вполне может обязать все команды вакцинироваться до начала следующей регулярки.
— Пока это не обсуждалось. Еще есть время, чтобы понять, какие у лиги будут приоритеты. Но мы будем выполнять все рекомендации и постановления лиги. Наши врачи будут держать этот вопрос на контроле. Если ты не вакцинируешься и заболеешь, то пенять нужно будет только на самого себя. Поэтому я и хочу поставить прививку, чтобы не выпасть из работы и не «потерять» команду. Подводить многотысячную аудиторию болельщиков не в моих правилах. Если люди тебе доверились, то нужно относиться к этому ответственно и с большим уважением. «Сибирь» для Новосибирска — это не просто хоккейная команда. Я это знаю не понаслышке.
Хоккей стал более скоростным
— В интервью пару лет назад вы говорили, что для вас самый главный элемент статистики — ловля шайбы на себя. Можно сказать, что за этот год ваши базовые ценности не изменились?
— Просто посмотрите нынешние полуфиналы плей-офф. Достаточно взглянуть на статистику — каждый матч блокируется порядка 20 бросков. Причем столько ловят на себя не только в плей-офф, но и в регулярке. Из этого вытекает то, что вратарь меньше нагружается, у него будет больше сил и его банально на дольше хватит. Для меня количество заблокированных бросков не краеугольный камень, но основной показатель уровня самоотдачи и заряженности команды на результат. Ты можешь чуть хуже кататься, но когда ты грызешься за команду, то ни один тренер тебя не уберет из состава, потому что ты бьешься за команду. И таких людей ценят и уважают.
Я и в других командах это отмечал. Подходил к ребятам и говорил: «Вот наша победа, а вот наше поражение. Здесь 16 блокированных бросков, а здесь 6». По статистике, если команда при неплохой игре в атаке блокирует больше 15 бросков, то в 90% случаев результат будет положительным.
— Отношение к атакам с ходу не пересмотрели?
— Не только я, но и большинство команд стараются использовать атаки с ходу потому, что у соперника еще нет сильно насыщенной организованной обороны. В позиционной атаке забить намного сложнее — там нужен очень большой уровень мастерства и настойчивость. Посмотрите, как сейчас обороняются некоторые команды — пять игроков на пятаке в зоне поражения плюс вратарь. Туда просто не пускают, даже шайба до ворот не доходит. Чем хороши позиционные атаки? Тем, что ты просто в этот момент можешь измотать соперника и неожиданно завладеть инициативой. Значительная часть голов забивается именно из атак с ходу. Не скажу, что я пересмотрел взгляды на эти вещи.
— Нет ощущения, что все команды сейчас унифицировались и все чаще играют практически по одному шаблону?
— Эта стратегия игры ярко видна в плей-офф. Гол забили, сели в оборону — и начинается игра на контратаках. Главное — прервать атаку соперника уже в средней зоне.
— Что почерпнули для себя после работы с 15-летними пацанами в «Сириусе»? Андрей Разин говорил, что детский тренер — самая тяжелая профессия в спорте.
— Соглашусь с ним, это очень тяжелая профессия. Даже не в плане обучаемости пацанов. Здесь ты должен быть и мотиватором, и старшим братом, и учителем. Работая с пацанами, нужно убедить их играть в хоккей. В таком возрасте у них уже появляются другие интересы. Плюс ко всему в детском хоккее очень велико влияние родителей.
В «Сириусе» мне просто была интересна новая работа — здесь мы были больше консультантами. Мы общались с тренерами команд, что-то новое пытались для себя почерпнуть. Мы же видели этих ребят всего 21 день. У них есть свои тренеры, и мы парням больше подсказывали небольшие нюансы, которые нужно подправить. Они очень внимательно слушают и всегда благодарят. Сюда приезжали и чемпионы мира, и обладатели Кубка Стэнли, и заслуженные тренеры — даже самая незначительная подсказка от них может помочь в развитии.
Здесь созданы просто роскошные условия: стадион, гостиница, питание, собственный парк, выход на море. Считаю, что это очень сильный проект, который будет развиваться не только в спорте, но и в науке, искусстве.
— Сейчас в России ситуация с защитниками не такая аховая, как пять лет назад, но у нас это по-прежнему дефицитная позиция. Что проседало у ребят, которые попадали к вам в руки?
— Откровенно говоря, проседают многие вещи. Первое — это мышление. У нас все спортигры были на высоте, начиная от домино и заканчивая баскетболом — мы играли во все! Нынешние дети мало играют, и мышление вне хоккейной площадки у них не развивается.
Второй момент — это катание. У многих защитников оно оставляет желать лучшего. Одно из основных требований современного хоккея — это умение хорошо кататься. Это важнейший компонент, и его нужно подтягивать чуть ли не всем ребятам. Допускаю, что это может быть от нехватки льда. Кроме того, сейчас много развлечений, много вариантов досуга. И скажу прямо: у парней из школ при клубах КХЛ уровень понимания наших замечаний намного выше — они более целеустремленны потому, что у них есть перед глазами основная команда.
К нам приезжала команда из Белгорода, и там были очень неплохие парнишки. Но они обычно играют на уровне «Золотой шайбы», а в Сочи были вынуждены играть с командами уровня Ярославля. Тем не менее они прогрессировали от игры к игре, и было видно, что они хотят играть в хоккей.
— Сейчас ведь ФХР в какой-то степени возрождает советскую модель.
— Хоккей стал другим — он стал более скоростным. Уже некогда принимать решение после получения шайбы, оно должно быть у тебя готово. Нужна схема, по которой ты знаешь, что партнер будет в определенном месте и ты сможешь уже не глядя отдать передачу.
Сейчас многие моделируют североамериканский стиль или быструю финскую модель. Но вообще идет синтез всего. Просто не нужно отходить от тех корней, которые дали славу советскому хоккею. Многие вещи западными специалистами были взяты из советской системы подготовки. Я посещал достаточно много семинаров и просто видел, как все то, что нам преподают те же шведские специалисты, взято у нас.
Но опять же, звездные люди — это люди «играющие», что здесь, что за океаном. «Играющий» человек — это тот, кто умеет здорово играть в пас. В Канаде не было такого культа паса, пока в 90-е годы не начался большой отток туда наших хоккеистов. А сейчас в Канаде в пас играют лучше, чем мы. Они взяли от нас лучшее. Но какого-то огромного разрыва сейчас уже нет.
— Вам импонирует то, что Игорь Ларионов пытается культивировать в игре защитников на уровне сборных такое понятие, как «право на ошибку»? В той же Канаде на уровне юниоров позволяют защитникам идти в обыгрыш, у нас же все время просят сыграть построже.
— Как выглядит ситуация для простого болельщика, когда игрок в официальной игре КХЛ совершает ошибку за ошибкой и после них нам забивают? В этом плане я очень бережно отношусь к введению в состав молодых людей. Когда начинаются напряженные матчи, то их лучше вообще не ставить или давать минимум времени. Ведь после таких ошибок парня можно сломать психологически. Неизвестно, как игрок себя поведет, если допустит ошибку. Он начнет себя корить, ему будет стыдно перед взрослыми ребятами и болельщиками. Он может сломаться так, что вообще никогда не выберется из этой ямы. Уровень ответственности по ходу сезона разный.
Вот в тренировочном процессе, если какие-то вещи у защитника проходят и он умеет это делать, то пожалуйста. Но если человек что-то не умеет и начинает это пытаться провернуть в ответственных играх, то я это не приемлю. Это касается не только молодых.
Хотя мне в свое время позволяли все. У нас была сильная команда, которую собрали из всех подворотен Свердловска, и тренер, который очень многое нам разрешал в плане игрового мышления. Мы могли на телепатическом уровне не глядя выходить из зоны, зная, что партнер находится в конкретной точке.
Вполне возможно, что такой подход можно использовать именно на юниорском уровне, чтобы потом понять, в каком направлении защитнику нужно развиваться. Сейчас много появляется и атакующих защитников, и домоседов. И те и те востребованы. Просто не будем забывать, что в Канаде есть массовость — там хоккей возведен в божественный культ. Там людей отбирают, а у нас набирают. Здесь много зависит от того, какие требования предъявляют к тренерам руководители школы. Нужно смотреть на то, какое количество обученных игроков тренер дает для основной команды, а не какой результат он дал на соревнованиях. У нас, к сожалению, многие требуют результат сиюминутно.
