«Россия стала для меня новым домом». Канадский тренер, который поет русский гимн
Майк Пелино работает в КХЛ больше любого другого тренера-легионера. За семь лет в России канадец прошел путь от малоизвестного помощника Майка Кинэна, а затем и Ильи Воробьева в чемпионской «Магнитке». Две недели назад Пелино в качестве старшего тренера возглавил ярославский «Локомотив» — самую молодую команду лиги. Новоиспеченный наставник железнодорожников раньше работал в системе «Рейнджерс», поэтому поделился мнением по поводу возращения Виталия Кравцова и других актуальных вопросов относительно КХЛ.
Кинэн
— Как вы оказались в России вместе с Майком Кинэном?
— В 2013 году Майк связался со мной и предложил вновь поработать вместе: «Если хочешь, можно снова вместе взять команду, но она в России», на что я ответил: «Звучит отлично!» Для нас обоих переезд сюда стал отличным жизненным и тренерским опытом. Здесь мы работали с выдающимися игроками. Высокие ожидания только мотивировали, и я не волновался ни о каких слухах или выдуманных историях. Мы просто хотели приключения, и реальность оправдала наши ожидания.
— Я спрашивала многих игроков, каково было играть у Кинэна. А каково было с ним работать?
— Во многих отношениях Майк — очень недопонятый, но выдающийся человек. Самое главное преимущество его как тренера — он хочет добиться от игроков максимума. Для этого он сделает все возможное. У некоторых игроков это вызывало негативную реакцию, но при этом большинство из них выкладывалось на полную. Могу беспрерывно нахваливать его как друга и наставника. Большинство историй о нем раздуты и далеки от реальности, такие всегда возникают, когда тренеры не находят взаимопонимания с игроками. Майк отлично работал в Магнитогорске, и ребята в «Металлурге» получили удовольствие от работы с ним.
— У русских в крови непревзойденное трудолюбие в хоккее. В КХЛ Майк наверняка попал в подходящую для себя среду?
— Это точно. Я сразу заметил, как уважительно российские игроки относятся к тренеру и насколько высока его роль в их глазах. В какой-то мере они даже преклонялись перед ним и впитывали каждое его слово. Здесь у игроков дисциплина намного выше, а еще более уважительное отношение к руководству.
— Когда вы испытали культурный шок?
— Не припомню ничего негативного. Было любопытно узнать все традиции и различия: что соль нельзя передавать из руки в руку; если наступил на ногу другому человеку, нужно предложить наступить на свою; через порог нельзя здороваться за руку.
— А что насчет традиции посидеть на дорожку?
— Мы больше старались зарядить энергией. Меня ничего не удивило, и мне понравилось то, что я узнал.
«Локомотив»
— Как вашу жизнь изменила назначение на должность старшего тренера «Локомотива»?
— Когда становишься главным тренером, появляется больше ответственности и обязательств. Ассистент тоже вовлечен в процесс, занимается своей областью и делает свою работу. Главный тренер отдается своей команде 24 часа в сутки. Ты думаешь о комбинациях, игроках, тактике, соперниках. Кажется, что на этой должности твой мозг никогда не отдыхает.
— Добавилось бессонных ночей?
— Да нет, сплю я хорошо. Ты работаешь тренером, потому что любишь эту игру. Если о ней приходится думать, чем не думать, беспокойство пропадает.
— Средний возраст «Локомотива» — 23 года. Как вы находите баланс между молодостью и опытом?
— Здорово, когда ветераны добавляют команде опыта и зрелости, а у молодых есть рвение и потенциал, чтобы прибавлять и совершенствоваться. Горячие взрослеющие парни играют вместе со сложившимися уверенными в себе игроками. Чтобы они работали вместе, нужно постараться. Молодые не так быстро вникают, так что на них уходит больше времени, они не такие стабильные. Ты опираешься на лидеров и ветеранов, которые помогают юниорам понимать, что я от них хочу. В «Локо» есть Свитов, Ландер, Накладал и Да Коста. Недавно присоединился Андрей Марков. Все эти парни оказывают огромное воздействие на младших игроков. Одновременно наши молодые помогают старшим оставаться более энергичными.
— В КХЛ напряженный график перелетов. Молодежь быстрее восстанавливается?
— Да, естественно. Молодое тело и мозг восстанавливаются быстрее. За годы карьеру у ветеранов скопились травмы и боли. Более поврежденным мышцам нужно больше времени на восстановление. Если молодые проходят в состав, то добавляют команде сил.
— Как вы вообще спите в этих бесконечных перелетах?
— Помню, один друг сказал мне, что чистая совесть лучше самой мягкой подушки.
— Значит, вы не замечаете долгих перелетов только благодаря тому, что вы хороший человек?
— Ну, чтобы быть честным, нужно постараться. Со всей серьезностью могу сказать, что для меня любой самолет вполне удобен.
Кравцов, гимн
— Вы работали тренером «Рейнджерс» и в командах КХЛ. Где Виталий Кравцов будет лучше прогрессировать — в Челябинске или Хартфорде?
— Думаю, для молодого игрока главное — заслужить доверие. Когда кто-то типа Виталия переезжает в Северную Америку, он не чувствует себя комфортно и надежно, и уверенность не развивается. Думаю, для Виталия действительно было лучше вернуться в Россию, снова обрести себя и хорошенько приготовится снова, уже попробовав на вкус североамериканский хоккей. После этого ничего не помешает Кравцову преуспеть, когда он вернется.
Я видел, как Антипин и Береглазов вернулись в Магнитогорск из-за океана. Тяжело привыкнуть к НХЛ и АХЛ, но также трудно адаптироваться в КХЛ без знания языка. Оба пути полны трудностей, и хуже всего то, что с этими молодыми ребятами связаны огромные ожидания. Порой, абсолютно нереальные.
Виталий еще молод. Он еще не окреп физически, его тело продолжает расти. Пока Кравцов не готов к тому, чего от него ожидают. У него есть талант, техника, и все, кто с ним общались говорят, что это отличный парень. Однако если завышать ожидания, никто их не оправдает.
— Насчет физического развития Виталий рассказал, что в Хартфорде его обвинили в недостаточном старании, когда вместо 180 ударов в минуту его пульс колебался на отметке в 160 ударов. Можно ли из-за такого сажать в запас?
— Не думаю, что это стало причиной. Знаю игроков, которые просто физически не способны дотянуть до такого значения даже в идеальной форме. Скорее, таким образом просто привлекали внимание игрока, пытались его замотивировать или чтобы он стал усерднее работать. Не верю, что он попал в запас из-за пульса.
— С какими различиями вы столкнулись в КХЛ как тренер?
— В этом сезоне действительно появилось много разных направлений для развития, потому что мы играем на площадках различной ширины. В Европе у игроков есть место раскатиться, и хоккей был более свободно-текущий, без разрывов и так называемой «мгновенной интенсивности». Североамериканцы находятся в более стесненных ледовых условиях вынуждены играть именно так. Любопытно сочетать эти два направления.
— Какие специфические хоккейные элементы вызывают культурные разногласия?
— В раздевалке российской команды более спокойная обстановка, на льду меньше разговоров. Конечно, коммуникация может помочь команде, но для многих, выросших в другой обстановке, это незнакомо, поэтому мы работаем над улучшением взаимопонимания. Все равно хоккеисты остаются хоккеистами. Им нравится вместе проводить время в раздевалке, слушать музыку.
— Из вашей раздевалки наверняка раздается микс из разных музыкальных стилей.
— Это точно. Интересно, как русским начинает нравиться кантри, и одновременно парни из Европы и Северной Америки тянутся к русской музыке. Мне это нравится.
— Я заметила, что вы пели гимн Российской Федерации на скамейке. Никто из иностранцев до вас такого не делал.
— Я знаю слова, но, конечно, я не пою его настолько чисто, как русские. Когда я впервые его услышал, я действительно прочувствовал российский гимн, и он мне понравился. С другой стороны, я — патриот Канады. Россия стала для меня новым домом. Я пою русский гимн, чтобы отдавать дать уважения. Мой отец прекрасно поет. Он часто ездит по больницам и домам престарелых. Когда я пел, особенно в первые годы в России, я становился ближе к своей семье.
