Никита Квартальнов: "Жесткая критика в адрес отца была несправедливой. Он выиграл три регулярки подряд"
В ТРИ ГОДА СКАЗАЛ ОТЦУ, ЧТО ХОЧУ ИГРАТЬ В ХОККЕЙ
– Вы родились в спортивной семье. Можно сказать, что вы были обречены стать хоккеистом?
– Я в буквальном смысле с пеленок в хоккейной раздевалке. В три года я подошел к отцу и сказал, что хочу играть в хоккей, хотя еще толком говорить не умел. Хоккей – это моя жизнь, это все для меня. Это даже не работа, это кайф. Считаю, что все хоккеисты счастливые люди: они занимаются любимым делом и получают за это деньги.
– Максим Третьяк всегда говорит, что самый строгий судья для него – это его знаменитый дед. Для вас отец – тоже главный критик?
– Понимаю Максима. Отец воспитал меня в хоккее жестко и правильно. Хвалил он меня нечасто, но я не жалуюсь. Отец – мой главный авторитет в жизни, и я всем ему обязан. И под его руководством в команде мне влетало за каждый "косяк" сильнее, чем другим. И я считаю, что это правильно.
– По ходу сезона вы перешли из ЦСКА в "Нефтехимик". Как все произошло?
- Ничего не предвещало обмена, все произошло быстро. В один прекрасный день мне позвонили из руководства ЦСКА и пригласили на встречу. Я приехал, и мне сообщили, что меня обменивают в "Нефтехимик" и завтра мне нужно вылетать в Нижнекамск. Я воспринял все спокойно, потому что это жизнь профессионального хоккеиста и в ней такое может произойти в любой момент. Я ни о чем не жалею. Перешел в сильную команду, с хорошей организацией дела. Мне очень нравится в "Нефтехимике", и я очень рад, что все произошло именно так.
– В ЦСКА как-то объяснили мотивы обмена?
– Я не спрашивал об этом, бессмысленно задавать такие вопросы. Решение было уже принято. Если хоккеиста меняют, то его дело собрать вещи и ехать в новую команду. Это новая ступень карьеры – считаю, что это шаг вперед для меня.
– Уход из ЦСКА означал и уход из-под опеки отца. Во всяком случае, пропали разговоры и намеки о том, что вы получаете игровое время благодаря семейным связям.
– В плане таких разговоров, да, стало морально полегче. Хотя, повторюсь, решение о переходе принимало руководство клуба и никто другой. Я рад обмену: в "Нефтехимике" какая-то нереально особенная атмосфера на арене. Всегда аншлаг. Из всех арен, где я играл, выделю в этом плане Новосибирск и именно Нижнекамск. Дворец у нас вмещает пять тысяч человек, но уверен, было бы 15 тысяч, тоже был бы аншлаг. Болельщики в городе узнают, это приятно.
– Видимо, вы очень торопились в новый клуб и поэтому приехали туда без коньков?
– Да, была такая история, было очень смешно. Проснулся с утра, еще не было известно, когда я вылетаю в Нижнекамск. Тут мне звонят и говорят, что вылет через шесть часов. Будний день, Москва, пробки. А мне нужно было еще подписать документы, уложить форму, вещи. Я собирался с большим желанием и взял все, кроме коньков. Просто забыл про них. В "Нефтехимике" мне сказали, что это фартовая примета. Коньки, конечно, мне привезли, а мы выиграли потом в пяти матчах подряд.
МОЯ ЗАДАЧА – ДЕЛАТЬ "ШУГА-ПУГА"
– В своей третьей игре вы забросили свою первую шайбу за "Нефтехимик", а Андрей Назаров сказал, что вас наградили дополнительной тренировкой.
– Так и было. Я молодой игрок и считаю, что дополнительные тренировки мне только на пользу. Ничего особенного, просто после командного занятия еще какое-то время поработал индивидуально.
– Андрей Назаров слывет сложным человеком. Но, судя по его высказываниям в прессе, у вас отношения сложились, и тренер рассчитывает на вас в следующем сезоне.
– У меня в команде со всеми сложились отличные отношения. Меня очень хорошо приняли и тренеры, и игроки. Можно сказать, что на адаптацию у меня ушло буквально пару часов. То, что Андрей Викторович рассчитывает на меня, это приятно. У нас нормальные рабочие отношения. Он тренер, я игрок, он требует, я выполняю. Я понял его требования, его взгляд на игру и стараюсь этому следовать. Любую критику я воспринимаю нормально и считаю, что это даже хорошо, если критикуют. Назаров – сильный специалист, который знает, что делает. Может накричать, "напихать", но все по делу. Мне тоже "прилетало". Тренер указывал мне на ошибки, и это нормально. Как человек он очень хороший и всегда готов помочь с любой проблемой – с ним можно поговорить абсолютно на любую тему.
– Назаров приверженец жесткого, контактного хоккея. Кто-то считает, что это правильно, кто-то полагает, что это стиль "бей-беги". Как видится это изнутри команды?
– Он сильный мотиватор и призывает команду биться не на жизнь, а на смерть. И это не стиль "бей-беги". Это агрессивный, современный хоккей, в который стараются играть многие команды. В КХЛ всего два-три клуба, которые играют в классический советский хоккей благодаря тому, что в составе много мастеровитых и техничных игроков. У нас же команда такая больше "рабоче-крестьянская", и мы берем другим. Как говорится, порядок бьет класс.
– Частенько про вас говорят, что Никита Квартальнов это типичный "ролевик". Какую именно роль в команде видят для вас?
- Я не мастер, который может исполнить на льду что-то феерическое. Например, пятерых обвести и в "девятину" забросить. Моя задача играть агрессивно, лезть на ворота, создавать давление на соперника, "вытряхивать" его. Как говорится, делать "шуга-пуга". Мой основной конек – это желание бороться, мне его не занимать.
– В одном из матчей против "Сибири" вы даже с Евгением Артюхиным сцепились. Учитывая ваши небольшие габариты, не слишком ли мощный соперник для спарринга?
– Там был такой момент, что в моего партнера, Пашу Порядина, грубо финн (Йонас Кемппайнен. – Прим. "СЭ") сыграл. Я заступился за своего. Женька Артюхин парень здоровый и тоже решил за своего партнера заступиться. И когда я сцепился с финном, Артюхин "забрал" меня к себе. А я такой человек, что ничего не боюсь, хотя и понимал прекрасно, что мне с ним сложно соперничать. Мы сцепились, подрались немного, и нас разняли. На этом в принципе момент и был исчерпан.
– А что за история произошла у вас с Николаем Лемтюговым из "Авангарда"? Писали, что вы угрожали разобраться с его семьей.
– Меня, конечно, удивило то, как эту ситуацию преподнесли. Да, в игре часто эмоции захлестывают. Я уже не помню дословно, что именно я ему сказал, но совершенно точно это было именно в его адрес, а не родственников. Я знаю, что у Николая жена, ребенок. Угрожать семье – это как минимум низко, и такого я даже близко не говорил. А эту ситуацию в СМИ "выкрутили" так, что сделали из меня какого-то поганца.
– Писали, что конфликт начался еще на раскатке. Кто-то бросил шайбой, кто-то отмахнулся клюшкой.
– Да, на раскатке был небольшой конфликт, но ничего особенного. На льду друзей нет, а есть соперники. Обычный момент. Бывает, и "посылают" друг друга, и стычки разные. Но это часть хоккея, поэтому ничего страшного не было.
КОГДА ВРАЧ ГОВОРИТ ТЕБЕ О ПРОЦЕНТАХ ВЫЖИВАЕМОСТИ, ЭТО ОЧЕНЬ СТРАШНО
– Вы достаточно четко определили свою роль в команде. Может ли она со временем поменяться, ведь каждый игрок ставит цель совершенствоваться и расти?
– Знаете, однажды мне отец сказал такую вещь. Это было после моей болезни (у Квартальнова был рак кисти руки. – Прим. "СЭ"). Он сказал, что если ты хочешь вернуться в хоккей, то ты должен найти свою нишу. Я считаю, что я ее нашел. Я определился со своим стилем игры и хочу развивать его и совершенствовать. Конечно, я буду рад, если получится набирать больше очков. Но не нужно ничего лишнего выдумывать, а выполнять то, что требует тренер.
– В свое время вашу настырность и неуступчивость отметил Владимир Петров, сказав, что вы обладаете тарасовским фанатизмом.
- Светлая память Владимиру Владимировичу. Великий человек. Очень жаль, что уходят люди, которые поднимали наш хоккей, которые прославляли его на весь мир. Когда такие легендарные хоккеисты говорят о тебе, не важно, хвалят или критикуют, это здорово. Мне очень приятны эти его слова. Буду стараться соответствовать. Я никогда не халявил и не халтурил.
– "Нефтехимик" в этом сезоне не смог пробиться в плей-офф. Могло сложиться все для команды по-другому или это ее потолок на сегодня?
– У команды были отличные отрезки. Мы поднялись с 14-го места практически до зоны плей-офф. В некоторых матчах не взяли свои очки, которые должны были брать. В итоге это сказалось, и нам не хватило совсем чуть-чуть. К концу сезона мы набрали хороший темп – уверен, что если бы в регулярке было не 60 игр, а хотя бы 63, то в плей-офф мы бы обязательно попали. Задачу мы не выполнили, и это, конечно, плохо. Но уверен, что в следующем году у нас все получится: подбирается крепкая и боеспособная команда, так что будем стараться добиться успеха.
– Недавно ваш отец Дмитрий Квартальнов покинул пост главного тренера ЦСКА. В прессе прокатилась волна критики. Вся ли она была конструктивна и справедлива?
– Команда не выполнила задачу – это факт. Тренер отправлен в отставку, к этому каждый специалист должен быть готов в любой момент. Неприятно удивила жесткая критика человека, который, на минуточку, три подряд регулярки выиграл. Это же все не просто так и не случайность. Конечно, мне как сыну неприятна несправедливость в отношении своего отца. Но он очень сильный человек и сделает свои выводы. Уверен, он сделает все, чтобы больше не допустить несправедливой критики.
– Как полагаете, не сыграло ли роль в вылете ЦСКА от "Локомотива" чрезмерное давление на команду в плане ожидания нужного результата?
– Трудно ответить на этот вопрос... С одной стороны, когда что-то ждут от тебя, то появляется страх облажаться. С другой стороны, мы все профессионалы, и даже давление должно мотивировать. Поэтому нет, я не считаю, что причина в этом. Если рассуждать с точки зрения нейтрального зрителя, то играли две равные команды, но "Локомотиву" чуть больше повезло, ярославцы психологически пересилили соперника. Плей-офф – это тоже лотерея, и везение много значит.
– Вы победили тяжелую болезнь и вернулись в хоккей. Можно сказать, что это изменило ваше отношение к жизни?
– Я просто стал ценить жизнь. Когда врач говорит при тебе о процентах выживаемости, это очень страшно. Я пожелаю всем никогда не узнать и не испытать, что это такое. Это страшное ощущение – думать о том, что ты можешь умереть. Это сильно давит на психику. Слава богу, что я не сломался и стал только сильнее. Многие вещи, на которые я раньше обращал внимание, теперь воспринимаю как мелочи жизни. Я год не играл, и для меня было очень большой мотивацией вернуться в хоккей. Именно доказать себе, что я могу вернуться к своему любимому делу и нормальной жизни.
