«Играл честно, бился, как собака, ни капли не стыдно». Зайцев — о карьере в НХЛ и переходе в СКА
Под конец контракта в «Оттаве» сложилась напряженная атмосфера
— Ты не хотел возвращаться в Россию, но все-таки вернулся.
— Да. Не захотел больше ждать. Закончился контракт, всей семьей решили, что надо будет поехать, поиграть дома чуть-чуть.
— В какой момент ты понял, что уже не будешь ждать каких-то вариантов?
— В конце сезона уже понимал, что не буду ждать до июля и вернусь обратно.
— Период в «Чикаго» тебе вряд ли понравился?
— Ну почему же? Классная организация, прикольно было там поиграть, но все было заточено под омоложение команды, там идет глобальная перестройка. Всем молодым защитникам давали поиграть. Я был в команде в качестве ветерана. Когда было нужно, давали много играть.
— Зачем они тогда меняли тебя к себе?
— Полагаю, нужны были драфт-пики. Я обычно не вникаю, зачем меняют. Иногда в обменах вообще не бывает смысла.
— Ты уезжал в «Оттаву» полным оптимизма, но все в итоге дошло до игры в АХЛ. Что пошло не так в тот момент?
— Готовили обмен, клубу нужно было место под защитника. Их что-то не устраивало во мне, меня — в клубе. Была довольно напряженная атмосфера, вот и все.
— А с чего она стала такой?
— Прошло четыре года после моего прихода. Может быть, мы немного подустали друг от друга.
— Ну была же какая-то отправная точка? Может быть, конфликт?
— Нет, были микромоменты. Они все из прошлого, я это не хочу рассказывать. Это все происходило в раздевалке. Пусть это останется между нами.
— Это чисто игровые моменты?
— Да.
— В «Чикаго» у тебя была травма. Уже не первая.
— Наверное, такой стиль игры у меня.
— В первый сезон в «Торонто» у тебя было «минус 22», но много очков. А потом ты перестал набирать результативные баллы.
— Мне сказали, что у тебя меняется роль в команде, не будет большинства. У нас есть защитники с такими же контрактами, которые более приспособлены играть в большинстве. А в меньшинстве играть некому. Я играл в первой паре меньшинства. Я так и играл всю свою жизнь — в первой паре меньшинства.
— Ты уезжал из ЦСКА атакующим защитником.
— Если бы я в НХЛ рассказывал всем, как здорово действовал в ЦСКА, я бы уехал из лиги через два года. В НХЛ я был универсалом, выполнял то, что от меня требуется. Приносил пользу команде. Мне кажется, это самое главное в хоккее.
Проблемы с женой не сказались на карьере
— Не огорчает, что про тебя будут говорить, что ты стал не нужен в НХЛ, а в Россию уже приехал доигрывать?
— Ну почему не нужен? Я бы мог ждать до июля. Просто это мое решение. Я подписал контракт сразу после окончания сезона.
— Тебе понравилось, как ты провел отрезок в Северной Америке?
— Что-то — да, что-то — нет. Но я ни о чем не жалею, горжусь своей карьерой в НХЛ. Я играл честно, не думал о себе, о своих каких-то личных достижениях, играл на команду, бился, как собака, ловил шайбу на себя. Мне ни капли не стыдно, горжусь этим временем.
— А где именно? В «Торонто», «Оттаве» или «Чикаго»?
— В «Оттаве», думаю. Да везде было много хороших моментов. До того же «Чикаго» я ни разу не становился первой звездой матча. Это стало чем-то новым для меня.
— Почему ты никогда не говоришь про травмы и предпочитаешь выходить на лед даже с тяжелым повреждением?
— Иной раз я и не знаю, что это тяжелая проблема. Идет игра, и только после игры узнаешь об этом. Однажды играл с сотрясением недели три. Обычно, я узнаю обо всем на следующий день. Все травмы и обстоятельства не помню. Если выходил на лед, значит, нельзя было кого-то поднять в команду, некем было заменить.
— Ты это делал, потому что потом мог остаться в запасе?
— Нет, просто такой в душе. Если можешь играть, то играй. Почему нет?
— Насколько твои знаменитые проблемы с супругой сказались на карьере?
— Вообще никак не сказались. Я профессионал. Что бы у меня ни случилось, я должен выходить и делать свое дело. Все остальное — отмазки.
— Не считаешь ли ты ошибкой то, что попросил обмен из «Торонто»?
— Нет, я же сказал, что ни о чем не жалею.
— Ты ушел из одного из самых популярных клубов мира в далеко не самый популярный.
— Не думаю об этом. Закончу — тогда, может быть, сяду подумаю. В «Оттаве» отличное было время, мне очень там нравилось жить, играть.
— Там даже полный стадион собирался не всегда.
— Да и ничего страшного. У нас была хорошая бригада, вся команда — приятные ребята. Уютный город с хорошими людьми. Мне там нравилось.
— Очень ты «много» поиграл в плей-офф НХЛ. Наверное, помнишь каждую минуту из этих матчей.
— Сколько мы там играли? Два раза? Три? Один раз я выступал с сотрясением.
— От «Торонто» всегда ждут побед. Насколько на тебе сказывалось это давление?
— На всех сказывается. До сих пор на них сказывается.
— Да. Но одно дело, когда ты Мэттьюс с большим контрактом и набранными очками...
— Ну конечно, тебя сидят и поливают в студии целыми днями, промывают тебе кости. Особенно русскому парню, защитнику, к тому же оборонительного плана. Я играл с Гардинером, ему вообще досталось очень сильно. Я еще легко отделался.
— На слуху скандал, когда твой отец конфликтовал с болельщиком из Оттавы по поводу твоей игры.
— Не уверен, что это было. Я сам однажды увидел, что пишут про мою семью, и ответил.
— Так как это ты был! Бился в комментариях?
— Я не бился. Просто спросил: «Зачем вы пишете про мою семью, просто скажите мне в лицо, что думаете про мою игру». Вот и все. Это просто высветилось в соцсети.
Не знал, что у СКА много недоброжелателей
— Давай начистоту. Играл последние два года ты откровенно плохо. Я не узнавал тебя.
— Я так не считаю. Это просто твое мнение. Я играл так же, как играл всегда.
— Ты прекратил даже начинать атаки. Как будто у тебя не было даже интереса. Ты всегда спокоен. По твоему лицу невозможно понять, радуешься ты или огорчаешься. Но в «Торонто» было видно, что ты горишь игрой, ждешь выхода на лед. В «Оттаве» и «Чикаго» было не так.
— Видимо, все шло к тому, что меня будут менять.
— Не считаешь, что мог бы получить и контракты посолиднее, заработать в НХЛ больше денег?
— Я вообще об этом не думал. Просто мечтал играть в НХЛ, всю жизнь к этому шел. Мне всегда казалось, что в «Торонто» был хороший контракт. Да он и был таким. Единственное, что из него ты отдаешь практически 80 процентов. Но я играл там не из-за денег.
— Твоя карьера в НХЛ подошла к концу. Каков итог?
— Я сыграл почти 500 матчей. Я горд этим, счастлив, что играл в лучшей лиге мира.
— Что ты можешь сказать о периоде в «Чикаго»? Ты ведь хотел играть именно в США?
— «Чикаго» — крутая организация. Классный город, спокойные болельщики. Все мне там было в кайф.
— СКА — специфический клуб. Там очень много игроков. Задача только одна — первое место. В то же время у клуба много недоброжелателей. Все радуются их поражениям.
— Я этого не знал. Моя задача — играть, работать каждую игру.
— Как ты относишься к статьям, что ты в СКА будешь получать деньги в конверте, помимо официальной зарплаты?
— Я это не читаю. Только журналисты меня об этом все время спрашивают. Конечно, это неправда.
— Не слишком ли маленькой у тебя будет зарплата (50 миллионов рублей в год по данным «СЭ») после контракта в НХЛ?
— Нормальная! Я же почти столько же в НХЛ получал, ты ведь получаешь меньше половины от той суммы, которая указана в контракте.
