«Ту самую кричалку про ЦСКА повторить не смогу». Толчинский — о карьере и переходе из «Авангарда» в СКА
Пятилетний контракт — оптимальный
— Вы подписали пятилетний контракт, и по его истечении вам исполнится уже 33 года.
— Отличный возраст.
— Но к этому времени можно полностью забыть про НХЛ.
— (После паузы.) ...Посмотрим, что произойдет. У меня была в голове мысль про НХЛ, но лучше держать синицу в руках.
— Многие игроки не готовы простить себе, если не попробуют свои силы в НХЛ.
— Я провел в НХЛ четыре матча и набрал два очка. Но галочку для себя не ставил и даже не мыслил такими категориями. Если бы из Северной Америки был большой интерес, то я туда, конечно, поехал бы. Год назад разговаривал с «Торонто». Однако надо учитывать все факторы — возраст, быт, родственников, друзей. Жизнь вне хоккея тоже важна, и про финансовую часть забывать нельзя, даже если хочется кому-то и себе что-то доказать. КХЛ тоже развивается, и контрактом на пять лет в СКА я доволен.
— Мы знаем, что игроки раньше не дорабатывали до конца свои контракты сроком на три-четыре года.
— Я об этом не думаю, хотя слышал уже много разных комментариев. Но они всегда встречались и раньше. Когда я в «Авангард» переходил, то хватало негативных пожеланий. В духе «ты не заиграешь у Хартли, это не твой тренер». С ЦСКА после возвращения из Северной Америки было примерно то же самое. У меня тогда еще имелся вариант с «Торпедо». Я выбрал армейский клуб, и начались со всех сторон разговоры, что с Никитиным мне будет сложно. Сейчас о плохом тоже не думаю. Пять лет — это, наоборот, хорошо для КХЛ. Появляется тенденция подписывать соглашения на долгий срок. У команды будет костяк на пять-шесть лет, что может дать свои плоды.
— Финансовый фактор в переговорах с «Авангардом» стал решающим?
— Он важен, чего уж там скрывать. Условия были плюс-минус похожими с «Ак Барсом», хотя изначально «Авангард» предлагал гораздо меньшую сумму, чем другие команды. Контракт в Омске мне давали на три года. Что бы ни говорили о том, что можно его полностью недоиграть, но пять лет в одной команде — лучше. Проще самому ставить личные цели, понимаешь, с кем играть. В самой организации представляют, вокруг кого можно строить команду и как собирать костяк, чтобы добиваться поставленных целей и идти за Кубком Гагарина.
Факторов, влиявших на выбор, было много. У меня на протяжении месяца была головная боль каждый день, постоянно взвешивал все плюсы и минусы. В «Авангарде» мне тоже все нравилось, но не в самом процессе переговоров. Принятым решением я доволен, поскольку выбрал для себя лучший вариант.
Переговоры с Крыловым
— Александр Крылов лично к вам прилетал в ОАЭ?
— Не думаю, он просто там отдыхал, так же как и я. Воспользовался возможностью и пригласил меня на встречу.
— Не было такого, что вы заходите в свой номер, и он там, сидя на кровати, говорит: «Привет, Сергей!» — и протягивает новый контракт?
— (Смеется.) Конечно, нет. Крылов пригласил меня в какой-то ресторан, мы посидели за завтраком и переговорили.
— Вам было неловко, когда приезжает для личной встречи такой руководитель?
— Неловко потому, что приходится принимать участие в переговорах без агента. Это было одним из условий Александра Владимировича. Непросто за себя качать права и говорить, что я хороший. Вот за Грицюка, будь его агентом, мог бы сказать. Он хорошо бросает, что-то еще здорово делает. А как такое говорить про себя? Смотрите, какой я зверь в большинстве и сколько очков набираю? Бред какой-то. Тяжело вести переговоры в таком стиле и что-то для себя выбивать. С другими командами общение шло проще.
— «Вот тебе, условно говоря, 60 миллионов и соглашайся», — в такой манере шла беседа?
— Примерно. Мы разговаривали три раза. Сначала была названа одна сумма — говорю, что нет. Потом ее увеличили, и вроде это предложение стало мне интересно. Каждый раз общались где-то по часу, но в итоге не договорились.
— Были тогда наметки, что Крылов может уйти из «Авангарда»?
— Я сам его об этом спросил. Вот подпишу контракты, а вы завтра уйдете. Еще и непонятно было, какой тренер на тот момент команду возглавит. Эти вопросы я ему задавал. Но Крылов ответил, что еще два или три года — не помню точно — будет в «Авангарде».
— Грицюк говорил, что во время переговоров чувствовал давление. Как процесс общения шел у вас?
— По-разному. Это была не дружеская беседа. Я себя чувствовал так, словно нахожусь на бизнес-сделке — хочу что-то продать и надо, чтобы это купили. Цель оппонента — дать мне как можно меньше. Я, наоборот, хочу получить как можно больше. У Крылова огромный опыт в переговорах, поэтому где-то тушуешься. Это было немножко странно и непривычно.
— Ваш агент Шуми Бабаев как отреагировал на то, что встречи проходят без него?
— Смысл в том, что изначально приоритетом у меня был «Авангард». Сезон только закончился, и я думал: зачем что-то менять? И болельщики меня любят, и в городе как-то уже освоился. И я сказал Шуми, что есть такие условия. Более подробно с ним этот вопрос не обговаривали. Меня позвали — я ездил на переговоры. Хотя странная ситуация получилась, словно меня между двух людей поставили.
— Пять процентов от контракта Бабаеву отдадите?
— Конечно! С «Авангардом» и «Ак Барсом» я разговаривал сам, решая, нужно мне или нет. Общался с Крыловым, Хабибулиным, Курьяновым.
— Почему тогда выбор пал не на «Ак Барс»?
— Я решал уже чисто интуитивно. «Ак Барс» — тоже топ-организация, команда с амбициями, и в ближайший сезон у нее будет огромный шанс выиграть титул. Переезжать из «Авангарда» в «Ак Барс» было немного не очень из-за того, что часто команды играли между собой, включая постоянные серии в плей-офф. Какое-то внутреннее чувство было. Плюс Санкт-Петербург находится ближе к Москве. Всего несколько часов до дома, а в столице — родственники, близкие, друзья.
Мог вернуться в ЦСКА
— Правда, что в Омске тяжелее удержать игрока, который вырос и родился в Москве?
— Это не самый главный фактор, но он тоже имеет место, когда ты выбираешь город. Против Омска, где я прожил год, ничего не имею. Но когда выбор стоит между Питером, Москвой и Омском, то ситуация понятна. К тому же я родился и вырос в столице. Там мой дом и близкие. Петербург — тоже большой город, похожий на Москву. Конечно, это влияет на твое решение, особенно если речь идет о контракте на пять лет. Родись я, как Ткачев, в Омске, где у него вся семья, возможно, думал бы по-другому.
— В какой-то момент среди претендентов был ЦСКА. Это правда?
— Был. По ходу прошлого сезона ко мне подходили люди из ЦСКА, говорили, что есть такой вариант, и спрашивали, что я об этом думаю. Шуми тоже рассказывал о звонке со стороны Сергея Федорова. Но было тогда непонятно, что произойдет дальше.
— Многие до сих пор вспоминают историю с нецензурной кричалкой в адрес ЦСКА сразу после победы в финале Кубка Гагарина с «Авангардом». Это уже забылось?
— Я — да. Болельщики — нет. Мы недавно играли в футбол, когда устроили матч с Максом Маминым. Хоккеисты рубились друг против друга. Позвали на это мероприятие и болельщиков ЦСКА. Естественно, они ту историю еще помнят и о своих кричалках во время матча не забыли (смеется). Я для себя понимаю, почему и как это произошло после того финала.
— Можете повторить ее?
— Нет, это одноразовая акция. Такое состояние у меня тогда было.
— Некоторые люди говорили, что ваше возвращение в ЦСКА исключено именно из-за той кричалки. И на Олимпиаду вы не поехали по этой причине.
— Не могу сказать, из-за чего я туда не поехал. Но этих людей тоже можно понять. Им было неприятно.
— Мы воспринимаем кричалку спокойно, поскольку это были эмоции.
— Конечно! Эмоции, эйфория, усталость. Тем более сразу после финала на фоне такого соперничества, плюс рядом фанаты были. В один момент это все сплелось.
— Трезвым вы сейчас это не скажете?
— Никогда. Эту тему уже столько мусолили и говорил сам двести раз, но я нормально общаюсь и с ребятами, и с теми, кто работает в организации. Все понимают и всерьез ту ситуацию никогда не воспринимали.
— На ипподроме вас теперь боятся.
— (Смеется.) У СКА талисман тоже конь.
Могли обменять в «Локомотив»
— Бабаев говорил нам, что отношение к вам в «Авангарде» и попытка обменять по ходу сезона повлияли на итоговое решение.
— Разговор об обмене был. Меня почти отправили в «Локомотив». Позднее это тоже сыграло свою роль. Ты выступаешь не первый год в одном клубе, завоевал с ним кубок, и кажется, что нашел свою команду. Боб Хартли вообще говорил, что я могу стать главной звездой «Авангарда», вокруг которой все строится в долгую. И тут — бац! Ни с того ни с сего тебя хотят обменять! Игорь Никитин звонит мне и спрашивает, что я об этом думаю. Только я ничего в тот момент не понимал. Подумал, как меня вообще могут обменять из «Авангарда»? Почему? Что случилось? Игорь Валерьевич даже сказал, в каком звене и с кем я буду играть в «Локомотиве». Ну, ладно, думаю. Хотя после окончания сезона я об этом вроде бы забыл, но какой-то осадок внутри остался.
— Вы известный любитель большого тенниса. Максим Мамин может составить конкуренцию?
— Он только два года играет, а я с самого детства. Летом у меня всегда был теннис, зимой — хоккей. Пока с теми ребятами, которые играют в КХЛ, мне неинтересно.
— Владимир Ткачев из «Трактора» прилично играет.
— С ним не приходилось встречаться на корте.
— Правда, что вы играете с полупрофессионалами?
— У меня есть знакомый тренер, который когда-то был 800 какой-то ракеткой в мире. Вот с ним мы играем. Бывшие профессионалы меня побеждают без шансов. Но с девушками, которые когда-то играли и уже закончили, можно побороться. Они не так сильно бьют. Успеваешь мяч догонять, и за счет «физики» можно выиграть.
— Подача у вас хорошая?
— Куда там... С моим ростом мне бы мяч через сетку перекинуть. В остальном за столько лет техника более-менее появилась.
Игру в Америке вспоминаю с теплотой
— Вы уже сказали, что закрыли для себя Северную Америку. Какие о ней остались воспоминания?
— Иногда скучаю по тем временам, но в основном по общению с ребятами. Я там все-таки отыграл шесть лет, начиная с юниорской лиги Онтарио и команды «Су-Сент-Мари». Незабываемое время. Только недавно общался с семьей, у которой тогда проживал. Узнавал, как у них там дела. С некоторыми парнями до сих пор переписываюсь. Когда в КХЛ приезжают те, с кем там играл, то нам есть что вспомнить.
— С вами же играл защитник «Эдмонтона» Нерс?
— Да, у нас с ним день рождения в один день. Еще много кто был из сильных ребят. Например, вратарь Мэтт Мюррэй, который потом два Кубка Стэнли выиграл с «Питтсбургом», Ник Ритчи. Защитник Тони Дианджело — крутой парень.
— Чего же он тогда в «Рейнджерс» потом Александра Георгиева ударил?
— На эмоциях между ними что-то произошло. Он очень вспыльчивый. У него несколько таких ситуаций было, в юниорской лиге его оштрафовали за то, что он кого-то из партнеров по команде евреем обозвал и оскорбил. Но сам по себе Тони крутой, смешной и веселый пацан. Из тех, с кем играл, общаюсь с Майклом Бантингом и еще парой ребят, которые уже закончили.
— Он из «Торонто» в «Каролину» недавно перешел.
— Точно.
— Следите за НХЛ?
— Хайлайты смотрю. Но без фанатизма. Слежу не за результатами, а за игроками. Интересно саморазвитие в плане хоккея, что-то у них для себя можно подсмотреть и попробовать так же сделать.
— За кем больше всего смотрите?
— Часто попадаю на «Колорадо» и смотрю за Маккинноном. Еще за «Эдмонтоном» и Макдэвидом. Хайлайты «Торонто» тоже интересны. За «Каролиной» следил чисто из-за ребят, с которыми раньше играл.
— В чем вы можете прибавить, глядя на них?
— Это сильнейшие игроки мира, поэтому интересно понять ход их мыслей. Почему они в определенном моменте действовали именно так и куда поехали. Даже после своей плохой игры смотришь на Маккиннона и думаешь, что он шайбу в зону не вбрасывает. А он раз — и вбросил. Иногда так даже ему приходится делать. Зачем идти на риск, если защитник грамотно подкатился и ты не можешь его обыграть?
— Нынешний генеральный менеджер «Питтсбурга» Кайл Дубас работал в «Су-Сент-Мари».
— Я у него дома жил какое-то время. Дубас и главный тренер Шелдон Киф были в моей команде в юниорской лиге. Они все вместе работали недавно в «Торонто», поэтому этот клуб проявлял ко мне интерес в прошлом году. Было понятно, что если команда не пройдет второй раунд, то судьба всего руководства окажется под вопросом. Дубасу было всего 26 лет, когда я играл в «Су-Сент-Мари». В какое-то лето приехал в Торонто, чтобы потренироваться в зале АТС. Он сейчас закрылся вроде бы. А тогда в нем много канадских игроков занималось, включая Джона Тавареса. Суббан там еще был. Кайл предложил нам пожить у него дома с его семьей. Жили месяц, ходили вместе на бейсбол. Общался я с Дубасом как с другом. Киф два года был нашим тренером, и мы с ним отлично ладили. Когда они выиграли с Дубасом свой первый титул в АХЛ, то общались со мной по Фэйстайму. Оба тогда в кашку уже были (смеется).
— Что думаете об обмене Эрика Карлссона в «Питтсбург»?
— Я не настолько глубоко слежу. Но Дубас как функционер просто гений! В 26 лет он уже стал менеджером команды, что о многом говорит. А какие он обмены делал, работая в «Торонто»? Очень смекалистый, сообразительный и ответственный.
— Где же результат в НХЛ?
— В НХЛ это сделать не так просто. Хотя «Торонто» прошел первый раунд. Это уже плюс. Сколько лет это клубу не удавалось сделать?
— Вы работали с Биллом Питерсом, у которого скандальная репутация была уже в Северной Америке.
— А здесь он что натворил?
— Заставлял всех тренеров приходить к шести утра на работу. Постоянно что-то записывал, и было ощущение, что он еще работает скаутом. И провалился с сильным по составу «Автомобилистом».
— Были с ним эмоциональные истории в первой команде. Но не лично при мне. Об этом лучше Валю Зыкова спросить, который у него побольше играл в «Каролине». У меня-то было всего четыре матча.
Выходить на раскатку без шлемов — прикольно
— Одна из ваших проблем — психология. Когда что-то идет не так, то вам не всегда быстро удается преодолевать плохое настроение.
— Бывает у меня такое. В этом году, когда чуть не состоялся обмен, я, наоборот, отпустил ситуацию и дела пошли у меня в гору. Поменялся тренер, писали о конфликте — был он или нет, немного стала другой система игры. К этому надо привыкнуть, ведь до этого три года у нас был другой хоккей. У меня матчей десять было без очков, но потом нагнал, и все нормально стало.
— Вы же чуть не подрались с Дмитрием Рябыкиным. Силы вообще сопоставляете?
— Я думал его в партер перевезти.
— Понятно, что вы не размахивали руками.
— Вы же помните, какая тогда была ситуация. Мы почти всем проигрывали, потерпели поражение дома от «Куньлуня». Эмоции в таком состоянии были у всех — и у хоккеистов, и у тренеров. Начался диалог, пошли вопросы, слово за слово, и, не переходя на личности, на повышенных тонах обсуждали игру. Вот и все.
— По-крупному с тренерами раньше ругались?
— Бывает, что на эмоциях взрываешься и кипишь. Можешь случайно что-то сказать.
— До Рябыкина еще?
— С Хартли, бывало, кричали друг на друга. Он же по-русски не понимает. Орешь на него и орешь. Боб тоже кричит на тебя. Я даже и не помню, из-за чего началось. Может, неправильно в оборону вернулся, не закрыл чужого вратаря или потерял шайбу.
— В департаменте КХЛ появился Сергей Гимаев. Что вы добавили бы лиге, чего не хватает как хоккеисту?
— Шарипзянов как-то об одном моменте сказал — о том, чтобы на раскатку игроки выходили без шлемов. Мне кажется, что это прикольно.
— Чем это лучше?
— Это красиво и добавляет узнаваемости, ведь все делается для болельщиков. Даже если кому-то на раскатке помахал, то это уже здорово. Игроки стали себя вести более раскованно. Попадаются видео, когда кто-то подписывает шайбу. На качество игры это вообще не влияет. Наоборот — заряжаешься эмоциями от болельщиков. Это раньше просили на раскатке даже не улыбаться. Если так сделал, значит, не готов к игре. Сейчас каждый понимает, как ему надо готовиться.
— Танцы перед игрой скоро будут?
— Так уже есть в некоторых командах. Видели, как Телега у нас в Омске заряжал?
— Чего лиге не хватает в организационных моментах?
— С ходу сложно сказать, но, наверное, не помешали бы арбитраж и нормальный профсоюз.
— Московское «Динамо» вспомнило, что в Нижнем Новгороде худшая тренерская раздевалка, Шипачеву не нравится, что надо таскать тренажеры и кофеварки.
— Я не понимаю, разве нельзя для гостевой команды купить полотенца, чтобы их каждый раз с собой не таскать? Это лишних пара баулов для персонала.
