«После драки с Харой пацаны сказали: «Красавец. Убийца». Русский форвард зарубился с главным великаном НХЛ
Яков Тренин
Родился 13 января 1997 в Челябинске.
Нападающий. Воспитанник «Трактора». В 2014 году переехал в Канаду, где выступал за «Гатино Олимпикс» (QMJHL).
На драфте в 2015-м году был выбран во втором раунде под общим 55-м номером клубом «Нэшвилл».
Бронзовый призер МЧМ-2017.
В сезоне-2019/20 сыграл за «Нэшвилл» 11 матчей, набрал 6 (2+4) очков.
Хара, бокс
— Матч с «Бостоном» и драка со Здено Харой. Вы хитанули Чарли Макэвоя, но Хара-то вам что-то крикнул?
— Нет, ничего не кричал. Получилось так, что Хара меня за голову взял — мне казалось, что он уже без краг. Я сразу скинул свои. Потом на видео посмотрел, а он был на тот момент в крагах, только клюшку выбросил.
— Но вы решили, что уже пора...
— Ну да. Я думал, что он уже дерется. Куда отступать?
— Не смутило, что против вас такой суперветеран?
— Нет. Драка есть драка. Это же он ее начал, а не я. Без слов вообще. Он на меня пошел, мы подрались. Потом на лавки поехали.
— Все, конечно, удивились, что вы его чуть не уложили. Нокдаун там заметный был.
— Я во время боя даже не заметил этого. Ударил, думал, что будет ответка, пригнулся. А потом вижу, что судьи едут, и до меня дошло, что, видать, попал.
— Что вам после этого говорили партнеры?
— Да пацаны говорили: «Красавец. Убийца». Ну, реально, он же двухметровый. Я хочу ударить в голову, но раз попадаю в плечо, два — в плечо. Выше себя кулак закидывал, и вот — попал.
— Один журналист, освещающий «Нэшвилл», написал: «Однажды Тренина укусила в ногу кобра и в мучениях умерла через пять дней».
— Видел. Ну, это он преувеличивает.
— Драки-то у вас в карьере были, но не яркие. При этом в юниорке у вас было два тафгая в команде, в АХЛ — Брэндон Боллиг, реальный специалист по боям. Вы у кого-то пытались поднабраться, может быть, занимались дополнительно?
-Так я закончил кафедру бокса в РГУФКе. Только я не занимался боксом, чисто теория. Ха-ха.
— На теории накидали Харе?
— Да. Ха-ха. Учение свет.
— Почему вы пошли на кафедру бокса?
— Да так получилось. Сначала подал документы на кафедру хоккея, но почему-то потом принял решение пойти на бокс.
— А это помогает вам?
— Нет.
— Бокс — это крутые кардиотренировки.
— Но у нас-то никаких тренировок не было. По сути, там те же самые предметы, что и на кафедре хоккея, просто диплом по боксу.
— Как экзамены сдавали?
— Да так же. И диплом еще защищал. Из трех тем только одна касалась бокса. Я про бой с тенью рассказывал. Остальное — ближе к хоккею.
— Там было что-то вроде теории боксерского поединка? Как правильно его вести, как правильно распределять энергию, как готовиться, как поднимать выносливость? Это все-таки аэробный вид спорта, в отличие от хоккея.
— По этой специфике было — рассказать про подготовку. Я про бой с тенью рассказывал. Как это помогает и почему. Но вопросы — один про твой спорт, в моем случае бокс, и два общих, по физической культуре.
— Но кафедру бокса закончить — это, конечно, круто.
— Еще бы. А кто знал, что пригодится?
— А есть установки — драться? Или, наоборот, не драться? Или — подначивать?
— Всегда приветствуется. Но никто никогда не говорит, мол, дерись. А когда подрался — все приветствуют. После драки у нас собрание было. Новый же тренер. Мы с «Бостоном» еще по старой системе играли. И потом новый главный (Джон Хайнс сменил на посту Питера Лавиолетта. — Прим. «СЭ») нам показывал, где что улучшить, как по-другому играть, а в конце — показал мою драку с Харой. Говорил: «Вот, это правильно, за команду, так и надо».
— При новом тренере все хотят что-то доказать. Это следствие?
— Нет. Мне просто было никуда не деться. Я был уверен, что Хара намерен меня бить.
АХЛ, Хайнс, Лавиолетт
— Что для вас изменилось в этом сезоне?
— Да многое. Сезон начался хорошо, в АХЛ у нас сильная команда, с прошлого года сохранилось больше половины состава, отношения внутри коллектива стали лучше. Плюс нашел общий язык с тренером.
— Карл Тэйлор и Дин Ивасон — разница есть?
— Ну да. Даже с Тэйлором были разногласия, только во второй половине второго сезона более-менее язык нашли.
— Ассистенты в это никак не вмешивались?
— Они подсказывают, как играть, но не влияют на время хоккеистов.
— Что от вас Тэйлор хотел?
— Чтобы больше в тело играл, без прокатов, чтобы шайбу закидывал и боролся.
— А вам это претило?
— Я всегда пытался так играть, но в тот момент отошел от этого стиля, начал забивать. Я как-то два гола в трех матчах забил, тренер меня подзывает и говорит: «Надо больше в тело, ты хорошо играешь, но сегодня встречу пропускаешь». Я думаю: «Как так, ведь два гола за три матча забил...» Тем более в прошлом году мы в плей-офф не попадали, каждое очко было на счету, а тут я не попадаю в состав. С того момента я начал постепенно играть, как просят, и поменял стиль, потом мы вышли в плей-офф, хорошо там сыграли.
— Вы привыкли к поведению за океаном: если хвалят, значит, все плохо?
— Не всегда все плохо, но часто такое происходит.
— А бывает, что ничего не говорят или только пару советов дадут, то все хорошо.
— Если не говорят ничего, то все может быть тоже плохо. Могут молча не ставить в состав.
— Можно ли угадать, что тренеры хотят?
— Это надо с помощниками больше общаться, после тренировок спрашивать, над чем еще работать. Сам смотришь видео, чтобы свои ошибки замечать.
— У вас в этом году в «Милуоки» стало куда больше голов из-под ворот. Я так понимаю, вы туда стали намеренно закатываться.
— У нас в принципе система такая, что когда защитникам отдают шайбу, надо всем ехать на ворота. Глядишь, какое-нибудь добивание или подставление залетит. Плюс в большинстве под воротами играю.
— Вы говорили, что в «Милуоки» система такая же, как в «Нэшвилле». Но «Предаторз» же по-другому играют, больше рассчитывают на позиционные атаки, пусть в них мало что получается в этом сезоне.
— На самом деле, система одинаковая, просто у основы такой подбор игроков. Дюшен, Джохансен — ребята, которые могут создать, отдать хорошую передачу. Но сейчас все равно немного все поменялось с приходом нового тренера.
— Хайнс, кстати, признавался, что вообще не знает игроков «Нэшвилла». Как это все выглядело?
— Нам он говорил, что рад оказаться в хорошей команде, счастлив с нами поработать. Сейчас видно, что все начали больше пытаться проявить себя.
— Я имел в виду, что он не знает, к примеру, ваши возможности.
— Ну, если он не знает мои возможности — это понятно. Но игроки первых двух звеньев на слуху, все знают их способности. Что он, Дюшена или Форсберга не видел?
— Что Хайнс пытается поменять?
— В защите систему немножко поменяли.
— При Лавиолетте играли 1-3-1.
— Это в средней, а в своей — каждый с каждым. Сейчас же играем по позиции.
— Переходите на зонную оборону?
— Да.
— И как получается?
— Пока трудно сказать. В первом матче играли по старой системе, а вот с «Чикаго» уже по новой. Но еще рано делать выводы.
— Много кто говорил, что от Лавиолетта команды рано или поздно устают. Это как-то ощущалось?
— Не знаю. Я все равно с командой мало был, это только мой первый год. Но не было видно, что кто-то устал. Все выполняли установку, пытались что-то сделать, но сезон не заладился. Он же планку завысил — выход в финал.
— Так еще состав в межсезонье усилили.
— Прилично причем.
— Насколько сложно чисто схематически играть у Лавиолетта в атаке?
— Не сказал бы, что сложно. Тут такие защитники, которые могут в чужой зоне импровизировать. Отдал им пас, они подключаются к атаке, на синей обыгрывают. Тот же Йоси.
— Для четвертого звена должны быть строгие указания.
— Если есть пространство, то надо сразу лезть на ворота. Если отсекают, то через защитника, но все равно лезть. Есть у него момент — надо бросать. С синей или еще откуда. А остальные должны под ворота ехать. Если бросать не дают, то перевод на другой фланг, от защитника к защитнику, и вновь по той же схеме.
— Так я об этом и говорю. Схема — и достаточно примитивная.
— Возможно, это для меня так. Я новый человек. От меня просят простых вещей.
— Вы — игровичок. Крупный, но игровичок. Ориентированный на рисковые передачи в том числе. А в «Нэшвилле» вы — первый форчекер. Втыкающийся во всех. Вы как себя ощущаете в новой роли?
— Какую роль дали — такую и взял.
— Вы под воротами очень много стали играть, чего раньше не делали.
— Тренеры требовали — я был только рад. Новый опыт, все такое. Мне не было тяжело. Еще в конце прошлого сезона в АХЛ начали в большинстве ставить под воротами. Тренер отмечал, что в большинстве я часто вратаря закрывал. В этом году стал больше с подставлений и после добивания забивать. После тренировок работаю над этим и достаточно много работаю.
— Радулов, когда решил подтянуть этот компонент, оставался после тренировок и просил защитников раз по 200 бросать.
— Как правило нападающие в одной части поля тренируются, защитники в другой — щелкают от синей. К ним встаешь и подставляешь клюшку под бросок. Я все время встаю. Не считал количество, но работаю над этим.
«Нэшвилл», голы
— Как вас приняли в «Нэшвилле»?
— Да хорошо. Как будто там был уже давно. Все были рады видеть, сказали, чтобы вливался.
— Это потому что вы три тренировочных лагеря прошли и всех знаете?
— Да. Плюс меня первый раз вызвали в НХЛ в начале сезона, всех повидал, парни не успели меня забыть еще с лагеря.
— Вы два с лишним года безвылазно сидели в фарм-клубе. Каково это?
— Сложно. Особенно в первый сезон. В моральном плане, в первую очередь. Были разные мысли в голове. Второй год начался, по-моему, даже хуже, чем первый. Но после Нового года дела пошли в гору, стало полегче.
— По факту вы просто стали делать то, что хочет тренер?
— Именно так. Из серии: вы мне сказали, я сделал, ну и где результат? Результата порой не было, но потом появился.
— Если вы сделаете что-то вычурное такое, красивое, и это принесет результат, то что будет?
— Это будет бонусом. Мне говорили, чтобы я играл по системе, в тело, а очки для меня как дополнение.
— Вы же говорили, что забили два гола в трех матчах и вас посадили.
— До этого мне ничего не говорили. А тут две забил и говорят: «Ты играешь хорошо и в защите добавил, но, извини, сегодня не в составе». Тренер еще потом сказал: «Давай это будет наша точка отправления. Через несколько лет, когда ты будешь в НХЛ, то будем вспоминать этот день, мои слова, что надо играть по системе, в тело».
— Вспоминаете?
— Ну пока не столько времени прошло, чтобы забыть. Я еще думал, что он меня так хвалит, может, в звено повыше поставит. А тренер в конце: «Ну, в следующем матче ты не сыграешь».
— Вы во втором матче в «Нэшвилле» получили крохотное игровое время, но свое забили. Вы говорили, что гол говном не пахнет. Но ведь, наверное, хотелось бросочком?
— В мыслях хотелось выйти и хет-трик сделать в первой игре. Так что пусть хоть такой гол.
— У вас же наверняка была дико строгое задание ничего лишнего не делать. Лавиолетт любит кричать с лавки: «Skate, skate, skate». И больше ничего не требуется.
— Это точно, это он. Если честно, в первом матче было такое волнение, руки тряслись. Потом во второй игре тоже. После отправили в АХЛ, вновь подняли. Думал, что потом волноваться не буду. Но опять то же самое, нервы прошли только после того, как забил.
— А следующие?
— Там уже более-менее. Я подряд несколько матчей провел, влился, и сейчас волнения нет.
— Получается, потребовалось матчей шесть.
— С «Нью-Джерси» волновался, с «Далласом» наша тройка хорошо сыграла, нас тренер чуть ли не через смену начал выпускать. Мы создавали моменты в чужой зоне, и во время игры появилась уверенность в своих силах. Затем с «Рейнджерс» наше звено тоже кучу моментов создавало. А с «Айлендерс» меня вообще в первое звено поставили.
— Но единственное, что вы в неравных составах не выходили и набралось всего минут девять. В любом случае, как работалась в первом звене, пусть и недолго?
— Классно. Джохансен, конечно, мастер. Может и отдать, и забить. Но, мне кажется, мы были не на одной волне. Я же молодой, пытался не ошибаться, закидывать шайбу, а партнеры, наоборот, с владением в зону атаки заходили. Были небольшие разногласия, и не сказать, что многое получалось.
— Вам перед тем матчем не ставили других задач, не говорили подстраиваться под партнеров?
— Нет. Наоборот, говорили, что хорошо играю, чтобы продолжал в том же духе.
— С «Лос-Анджелесом» гол поинтереснее уже вышел.
— Важным гол получился. Забил при счете 2:1, и были такие качели весь матч.
— Почувствовали в тот момент: «Все-таки я в этой лиге могу»?
— Да, почувствовал и расслабился. Расслабился, что забили, игра стала полегче. А так эмоции были крутые, как и после первой заброшенной шайбы. Радости полные штаны.
