НХЛ. Статьи
Карьера длиной в 11 секунд. В 20 лет он врезался головой в борт и его парализовало ниже плеч
Это история молодого человека, который вырос в городке Ярмут, штат Мэн. Как и многие дети, он впервые встал на коньки в три года. Неудивительно, ведь его отец был заливщиком льда на местной хоккейной арене. И практически с тех же лет мальчик начал мечтать о том, чтобы попасть в команду из колледжа.
17 лет он стремился к своей мечте. Тысячи часов тренировок, сотни матчей... и, наконец, приглашение в команду Бостонского университета. В 1995 году его ждал дебют в матче против команды из Северной Дакоты.
11 секунд. Именно столько он успел провести на льду. Вбрасывание, которое выигрывает соперник, наш герой пытается прессинговать защитника, проводит силовой прием, но теряет баланс и головой врезается в борт. Он помнит, как все произошло. Помнит, как попытался встать: тело не послушалось. Видел, как к нему бежали врачи. Видел, как к нему, лежащему на льду, подвели отца, который не мог сдержать слез...
Перелом двух позвонков. Он ничего не чувствовал ниже плеч. Карьера, о которой он так мечтал, продлилась всего 11 секунд. Его звали Трэвис Рой.
Его не стало 29 октября 2020 года. Ему было 45 лет. А за несколько дней до этой печальной новости, 20 октября, в очередной раз вспоминали трагический инцидент, который и поставил крест на его карьере.
Но не сломил его дух. Это были сложные времена. Времена взлетов и падений. Депрессия, поиск нового смысла жизни. В 1997 году Трэвис Рой выпустил автобиографию «Eleven Seconds» («11 секунд» — прим. «СЭ»). Затем стал со-основателем фонда, который был назван в его честь. Эта организация занималась помощью людям, которые пострадали из-за травм позвоночника. За эти годы Фонд Трэвиса Роя собрал почти 5 миллионов долларов на исследования и помог нескольким тысячам людей.
Он стал мотивационным спикером: выступал в школах, университетах, больницах, на конференциях и многих других площадках. Его посыл всегда был один: не пеняйте на судьбу и старайтесь всегда стремиться вперед.
«Первый год был самым тяжелым, — рассказывал Рой. — Нужно принять то, что твоя жизнь навсегда изменилась. И не в лучшую сторону. Можно сказать, что пришлось учиться жить заново.
Ты должен привыкнуть, что твое тело разучилось чувствовать. Но с этим сложно смириться".
Через год после полученной травмы Рой вернулся в Бостонский университет, чтобы завершить образование и получить диплом. И он помнит, какое чувство одиночества нахлынуло на него, когда он попрощался с родителями и остался в коридоре, по которому столько раз прогуливался, один ... в своем инвалидном кресле.
«Я тогда почти запаниковал: «Как же мне справиться?» — вспоминал Рой. — Я даже в туалет не мог сходить сам. Чувствовал себя маленьким ребенком».
Но тогда он вспомнил свои юные годы и свое отношение к инвалидам.
«Тогда я не мог даже представить, как так можно жить? Не мог понять, как так можно существовать?»
Но он не собирался сдаваться.
«Это прозвучит странно, но я понимал, что смог достичь своей мечты. Я сыграл в хоккей за команду из колледжа. Пусть всего и 11 секунд.
К тому же я отдавал себе отчет в том, что есть люди, которые живут и в гораздо более сложной ситуации".
«Более сложная ситуация». Немного странно слышать это от человека, который прикован к инвалидному креслу.
«А как же люди из «стран третьего мира»? — парировал Рой. — Как они с этим справляются? В конце концов, у меня есть страховка, есть возможность получать уход 24 часа в сутки и рядом со мной любящая семья. Я нахожусь в тепличных условиях по сравнению с ними».
Трэвис всегда полагал, что нужно благодарить за то, что у тебя есть, а не сокрушаться о том, чего не имеешь.
Хотя, конечно, иногда грустные мысли накатывали. К примеру, когда он посещал хоккейные матчи. Иногда ему хотелось вновь выйти на лед и осознание того, что это невозможно, могло нагнать грусти.
Как и мысли о девушках. У него были определенные отношения, но они продлились недолго.
«Не знаю, чего я ожидал, — признавался Рой. — Но я не виню ее за то, что она решила расстаться со мной. Конечно, далеко не каждый может обречь себя такое испытание».
Он прошел все стадии горя: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.
«Каждый день я думаю о хоккее, — признавался Рой. — Именно он был моей первой и единственной любовью».
Наверное, именно поэтому Рой так и не выкинул свои коньки. Они были олицетворением надежды на то, что он когда-нибудь снова встанет на ноги.
«Я верю, что смогу однажды использовать их, — говорил Рой. — Когда я только начинал процесс реабилитации, то был уверен, что через пять лет врачи найдут лекарство. Но вот прошло пять лет. Потом десять. Еще десять. Не хочу так говорить, но мне кажется, что это политический вопрос. При Билле Клинтоне все развивалось очень активно. Но затем республиканцы заморозили практически все исследования».
Рой признавался, что все это время его мучила еще одна мысль.
Он показывал отрывок одного из интервью своего отца: «Я знаю, что мне суждено увидеть то, как мой сын покинет этот мир», — говорил Ли Рой.
И эти слова запали ему в душу.
«Да, эти слова отца меня беспокоят. Я боюсь, что врачи так и не найдут способ помочь больным, как я, при моей жизни», — говорил Рой.
К сожалению, в этот раз человек проиграл борьбу со временем.
