«Последние секунды его жизни были пропитаны страхом». Он выиграл Кубок Стэнли и серебро Олимпиады, но потерял сына
Представьте такое.
Задолго до вашего рождения ваш отец выступал за колледж Провиденса. Он был капитаном команды и любимчиком главного тренера — Лу Ламорелло. Потом он выиграл Кубок Колдера в АХЛ, выступая за «Мэн». Да, таланта ему всегда не хватало, зато он брал смелостью и самоотдачей. Настоящий мужик.
Отец очень целеустремлен. И умен. Он быстро понял, что в хоккее в качестве игрока ничего особо не добьется и посвятил себя учебе. Но он никогда не забывал об игре. И в 1987 году ворвался в высшую лигу, став вице-президентом и директором по хоккейным операциям «Ванкувера». Да, его мечта попасть в НХЛ наконец сбылась.
А через год, в декабре 1988 года, на свет появился ты.
Отец получает должность генерального менеджера «Хартфорда» в возрасте 37 лет. В сентябре 1993-го он становится старшим вице-президентом и директором по хоккейным операциям НХЛ. Шефство над ним берет комиссионер лиги — Гэри Бэттмен. В офисе лиги он проработает до 1998 года.
Правда, мама и папа развелись в 1995 году, когда тебе было 9 лет. В 1997-м вы переехали вместе с мамой в Бостон.
В это время отцу предстоял новый вызов. Он получил работу на другом конце континента — президент и генеральный менеджер «Ванкувера». Ты, тем временем, спокойно играешь в хоккей в Бостоне. Тебе нравится играть в воротах. Твой кумир — Доминик Гашек. Отец старается при любой удобной возможности посещать твои игры. Тебе правда нравится играть в воротах. Партнеры стоят за тебя горой, а за маской ты чувствуешь какую-то психологическую уверенность. И спокойствие.
Ты даже попадаешь в неплохую школьную команду с хорошей репутацией. Но неожиданно в старших классах решаешь бросить хоккей. Ты говоришь, что принял такое решение, потому что считаешь, что не будешь получать много игрового времени, и тебе не нравятся методы работы тренера.
На твой игровой карьере поставлен крест.
Но ты продолжаешь двигаться вперед.
Поступаешь в университет Майами, получив хорошие рекомендации в школе. Этот вуз славится своей строгой системой образования и высоким уровнем воспитания студентов. И первое впечатление действительно очень приятное. Квалифицированные преподаватели, высокий уровень инфраструктуры, да еще и новая хоккейная арена под боком. Кажется, тебе здесь понравится. Студенты любят собираться группами и что-то весело обсуждать. Все улыбаются и ведут себя крайне вежливо. Ты легко вписываешься в эту компанию. Принял правильное решение.
Особенно тебе нравится хоккейная программа, которой руководит тренер Энрико Блази. Ты помогаешь ему в команде в качестве менеджера. Тренер Блази уделяет очень много внимания атмосфере в коллективе. Он называет свою команду «братством». Каждый должен стремиться совершенствоваться каждый день. Хоккеист должен быть примером для подражания на льду и вне ледовой площадки. Три кита, на которых держится система Блази: взаимоотношения, поведение и ответственность. Ты отвечаешь за подготовку видео по игре соперников и материалов для скаутов. Также ты ведешь статистику вратарей и собираешь хайлайты матчей.
В это время твой отец уже перебрался в Южную Калифорнию. Занимает пост исполнительного вице-президента и генерального менеджера «Анахайма». «Дакс» в 2007 году выигрывают Кубок Стэнли. Тебе даже довелось испить из чемпионского кубка вместе с отцом. Ты его очень любишь, гордишься им. Но вынужден кое-что скрывать.
В 2008-м отец назначен генеральным менеджером сборной США и должен готовить ее к Олимпиаде-2010. Его резюме почти безупречно. Его очень уважают и даже боятся в лиге. В конце концов, он является одной из самых ярких личностей НХЛ. Наряду с Доном Черри и Александром Овечкиным.
Представили, что это ваш отец? Наверное, вы так навсегда и останетесь «сыном Бурки» для всех до конца жизни.
Но люди знают только одну сторону личности вашего старика. Дома это любящий муж и отец. Он прозвал тебя «лосем», потому что ты всегда отличался внушительными габаритами. И он действительно очень заботиться и беспокоиться о тебе. Он не устает твердить, что всегда будет рядом, если тебе понадобится помощь. Что он всегда поддержит тебя.
Но этим вечером ты страшишься предстоящего разговора. Потому что ты — Брендан Бурк. И этим вечером тебе предстоит признаться отцу, «Мистеру Тестостерону», что ты — ...
Авария
Десять секунд. Что такое этот отрезок в жизни человека? Кажется, нечто невесомое и почти иллюзорное. Но Брайан Бурк, знает, как много может измениться за это время. И эти мысли до сих пор терзают его.
Десять секунд, за которые машина успевает вылететь на встречную полосу. Десять секунд, что ее несет в неуправляемом заносе по заснеженному шоссе навстречу приближающемуся грузовику. Десять секунд ожидания неизбежного конца.
Бурка разбудил телефонный звонок с незнакомого номера. Он ответил своим грубым, хриплым голосом, явно не намереваясь общаться с очередным надоедливым журналистом. Если бы только это был он...
На другом конце провода шериф сухо сообщил, что его сын — Брендан Бурк — попал в аварию неподалеку от границы между штатами Индиана и Огайо. Он получил тяжелейшие травмы головы и скончался до приезда медиков. Вместе с ним в машине находился его друг — Марк Риди. Когда полицейские прибыли на место происшествия, то машина Брендана была так разбита и смята, что они даже не сразу поняли, что в ней находился еще один человек. Марк также погиб.
От былой твердости и уверенности Брайана Бурка не осталось и следа. Однако он продолжал расспрашивать шерифа о деталях случившегося. Он должен был точно понять, что произошло. Пусть это и будет сниться ему в кошмарных снах до конца жизни.
Шериф понимал, что говорит с одним из самых влиятельных людей в НХЛ. Бурк на тот момент уже занимал должность генерального менеджера «Торонто» — одной из самых популярных и титулованных команд в истории.
Но в этот момент Бурк столкнулся с самым тяжелым ударом в жизни. Где-то далеко на заснеженной обочине лежало бездыханное тело, которое еще недавно было его сыном. 21-летний Брендан, который потряс весь хоккейный мир несколько месяцев назад тем, что открыто признался в том, что является гомосексуалистом. Слушая рассказ шерифа, Бурк представлял, как на улице продолжает сыпать снег. Как тело окружила толпа незнакомых людей, которые ничего не знали о Брендане. «Наверное, ему так холодно», — промелькнула мысль в голове отца. Он представлял, как парамедики отступают на шаг назад и отрицательно качают головами.
На следующее утро, 6 февраля 2010 года, Лэрри Таненбаум, президент «Мэйпл Ливз», организовал чартерный рейс, который должен был доставить Брайана Бурка из Торонто в Цинциннати. Но та же самая снежная буря, что прежде накрыла Средний Запад, теперь пришла в аэропорт Пирсона. Он просидел в зале ожидания шесть часов, смотря, как растут сугробы за окном, а день близится к закату. Брендан уже провел целую ночь в одиночестве, и Брайана пугала мысль, что солнце зайдет над его сыном во второй раз. Он начал убеждать себя, что нужно мыслить рационально. Брендана уже нет с нами — что это изменит?
Наконец, самолету разрешили взлет и он прибыл в Цинциннати вечером. Оттуда специальный медицинский вертолет доставил его в Дайтону, штат Огайо, где они приземлились, когда уже солнце почти зашло за горизонт. Там, в отдельной комнате, его ждал Брендан. Брайан заметил небольшой шрам на его подбородке. И все это время его не покидала одна и та же мысль: «Все происходит неправильно. Так не должно быть».
Через час Бурк был снова в воздухе, летя вместе с телом сына в Бедфорд, штат Массачусетс, где их уже ждала мама Брендана, бывшая жена Брайана Керри и трое их других взрослых детей. Через несколько дней на похороны Брендана пришли почти тысяча людей, в том числе команда «Торонто» в полном составе. Все они с трудом разместились в евангелистской церкви в Кэнтоне, что неподалеку от Бостона.
А через три дня Брайан Бурк повез сборную США на Олимпиаду в Ванкувере. Ему предлагали, если он хочет, покинуть пост генерального менеджера, но Бурк не привык отступать. На протяжении всего турнира, начиная с победы в первом матче против Швейцарии (3:1) и заканчивая обиднейшим поражением в финале в овертайме от Канады (2:3), каждый член команды носил медальон с надписью: «В память о Брендане Бурке».
Рассказывая эту историю, Брайан Бурк до сих пор с трудом сдерживает слезы. Ему тяжело подбирать слова. «Брендан умер, лежа в одиночестве лицом в снегу, — набирается он сил. — И мне до сих пор больно представлять, что последние десять секунд его жизни были пропитаны страхом».
Слова
Прежде чем поведать свою историю миру, Брендан долго советовался с отцом. Брайан предупреждал, сколько шума наделает эта история. Никто из людей, что хоть как-то связаны с НХЛ, прежде не признавались в том, что являются сторонниками однополой любви. В конце концов, хоккей — это особенный вид спорта. Хоккейные арены похожи на гладиаторские бои, где грубые и сильные мужчины, вооружившись заостренными коньками и твердыми клюшками, пытаются пробить друг другом борта. В этой игре принят определенный тип поведения, который большинство спортсменов принимают с юных лет и которого придерживаются до последних дней жизни.
Многие игроки проходят через университетские команды. Кто-то играет за юниорские команды. С юных лет хоккей — их главная работа. К тому моменту, как они впервые попадают в НХЛ, то уже прекрасно знают, что нет ничего страшного в том, чтобы потерять несколько зубов. Что нельзя никогда избегать драки. И самое жестокое оскорбление, которое можно нанести сопернику, это назвать его синонимом слова «гей».
Отец
Брайан Бурк был четвертым из десяти детей в семье ирландских католиков. Его отец работал продавцом в автомобильной компании Sunbeam. Когда он получал повышение, то семье вновь приходилось переезжать: Род-Айленд, Филадельфия, Чикаго, Бостон... Наконец, они осели в городе Эдина, который считается пригородом Миннеаполиса. На тот момент Брайану было 12 лет. Хоккей в Миннесоте — спорт номер один. И Бурк очень хотел играть. «У меня не было экипировки, я не умел играть, но все равно приперся на соседний каток и в середине командной тренировки вылез на лед. Упросил тренера взять меня. В первый игре я с трудом мог стоять на ногах». Но к концу обучения в школе он уже был достаточно хорош, чтобы играть справа в первой тройке.
Вскоре он получил место в команде колледжа Провиденса. Однако Брайан никогда не питал особых иллюзий. Он оставался очень посредственным игроком, которому не хватало катания и техники. Его спасали только врожденные упертость, трудолюбие и целеустремленность. Помноженные на завидные физические данные, они помогали ему держаться на плаву. Для этого на каждую тренировку он приходил раньше остальных, а уходил последним.
Когда Брайан закончил школу, то у него было два пути: стипендия в Гарварде или двухлетний контракт с «Филадельфией», которая приглашала его в свой фарм — «Мэн». Бурк решил подождать с Гарвардом, но через год вновь изучил состав «Флайерз» и обратился за советом к генеральному менеджеру. «Он честно сказал мне: «Если бы ты был моим сыном, то я бы посоветовал тебе сосредоточиться на учебе». Брайан принял эти слова к сведению.
В 1981-м он закончил юридический факультет Гарварда и начал работать с игроками НХЛ в качестве их представителя. Через десять лет он уже был генеральным менеджером «Хартфорда». Когда его пригласили на собеседование, то он заявил владельцу: «Если вы нанимаете Брайана Бурка руководить командой, то представьте, что управление клубом сосредоточено в двух руках. И обе эти руки — мои». Так он говорил каждый раз, когда его приглашали в новую команду. Так он руководил «Анахаймом», который выиграл Кубок Стэнли, и так он собирал сборную США, которая взяла серебро на Олимпиаде-2010.
Брендан был третьим сыном Брайана. Он родился в 1988 году, когда отец работал в «Ванкувере». Всего у Бурка шестеро детей: четверо от первого брака с Керри, и две дочки от второй жены, Дженнифер. Брайан и Керри развелись в 1995 году — жена с детьми переехала в Бостон. На протяжении следующих десяти лет он провел бесчисленное количество часов в самолетах, навещая детей: «Это было невероятно утомительно физически и психологически. Но я дал понять боссам «Ванкувера» и позже «Анахайма», что у меня есть определенные обязательства. И теперь, особенно после того, что случилось с Бренданом, я рад, что в моей жизни был такой период».
Брендану было 16 лет, когда он объявил, что заканчивает с хоккеем. Он никогда не был ярким спортсменом. Играть начал только в седьмом классе. Да и то в воротах, потому что он занимал большую их часть. Но, как и отца, его отличали страсть к игре и желание узнать о ней как можно больше. Так что семья была удивлена его решением, но приняла версию, что ему просто надоело сидеть на скамейке. Чего они не знали, так это того, как Брендан устал слышать в раздевалке о «чертовых гомиках». Он боялся, что кто-то из партнеров узнает его тайну, так что решил отдалиться от прежних друзей.
Новым сюрпризом для семьи стало, когда он уехал в университет Майами. Родители видели его в куда более статусном учебном заведении. Зато в первую неделю в кампусе он встретил Скотта Уайли, который стал его лучшим другом.
Через полгода Скотт подошел к Брендану и попросил уделить ему несколько минут. У него был серьезный разговор. Уайли признался в нетрадиционной сексуальной ориентации: «Я мог говорить с Бренданом о чем угодно. Он всегда умел поддержать», — вспоминает Скотт.
Брендан решился раскрыть свою тайну только через год. «Я знал, что что-то произошло, когда Брендан зашел в мою комнату и уселся рядом. В нем чувствовался какая-то неловкость. Наконец, он набрался сил: «Я знаю, что мы много говорили о твоих предпочтениях. И я хочу сказать тебе, что ты не одинок». — «Я понимаю». — «Нет, я говорю, что ты не один. Прости, что не сказал тебе раньше, но я тоже голубой».
Несмотря на близкую дружбу, Скотт был удивлен: «Он так увлекался хоккеем. Был сильным и смелым парням. Честно говоря, я не ожидал такого признания».
К Рождеству Бурк набрался смелости поговорить со своей семьей. Он полетел в Бостон, чтобы рассказать своей матери, сестрам — Кэти и Молли, — а также брату Патрику.
Патрик на пять лет старше Брендана. Он играл за университет Нотр-Дама, получил диплом юриста, потом работал скаутом клубов НХЛ, а сейчас входит в департамент безопасности лиги. Он всегда знал, что пойдет по стопам отца. Но и его голос дрожит, когда он вспоминает брата: «Я как раз вернулся из магазина. В багажнике было много сумок, так что я попросил Брендана помочь. Когда мы подошли к машине, он взял меня за руку: «Мне нужно тебе кое-что сказать, я — гей». — «Ты серьезно? У нас действительно важный разговор или ты прикалываешься?» — «Нет, я серьезно». — «Тогда это ничего не меняет. И я люблю тебя. А теперь бери эти сумки и пошли в дом». Беседа продлилась секунд 30.
Но, когда Патрик зашел в дом, то крикнул: «Мам, ты должна мне 20 баксов. Я же говорил, что он — голубой».
Через пару дней Брендан полетел в Ванкувер, чтобы поговорить с отцом и мачехой. «Прежде он даже намека не подавал, — вспоминает Брайан Бурк. — Но я уточнил: «Ты уверен?» — ведь я знаю, что некоторые люди могут колебаться в этом вопросе. «Да» — «Тогда я не волнуюсь».
Но позже я все-таки признался Дженнифер, что беспокоюсь за него. Больше всего на свете я хочу, чтобы мои дети были счастливы. И я до сих пор уверен, что в современном обществе человеку с нетрадиционной ориентацией приходится очень непросто. Это испытание. Меня не отпускала мысль: «Надеюсь, что он сможет жить спокойно. Надеюсь, его не сломают психологически. Надеюсь, он потянет эту ношу». Особенно если он хотел работать в хоккее".
Первопроходец
Через два года после этого разговора с семьей Брендан Бурк решил открыться всему миру. Он понимал, что это будет большое событие. Патрик поддержал решение брата, но предупредил, что он должен набраться сил.
Брайана Бурка тревожили другие мысли. «Я сказал: «Послушай, когда ты откроешься, то должен быть очень осторожен, Брендан. Ты можешь идти вечером домой из бара, а какой-то подвыпивший парень решит, что стоит преподать «этому гомику» урок. Я не хочу, чтобы ты возвращался домой один. Просто всегда держи ухо востро. В мире хватает глупых людей». Бурк до сих вздрагивает, когда вспоминает, какими нервными были первые дни после того, как Брендан сделал официальное заявление.
24 ноября 2009 года Брендан дал большое интервью ESPN. Его история быстро облетела всю Канаду и США. На следующий день Бурк уж выступал в эфире TSN.
Интервью транслировалось в перерыве матча «Торонто» — «Тампа-Бэй». В студии в Торонто находились Брайан Бурк и ведущий Джеймс Дати, а Брендан вышел по видеосвязи из Бостона. Дати заметно нервничал, непривычно неуверенно подбирая выражения и делая какой-то странное ударение на слове «гей». Брендан, напротив, охотно отвечал на все вопросы. Если он и переживал, то не показывал виду. Наконец, Дати спросил его, почему отец узнал обо всем последним? Брендан лишь ухмыльнулся. Он сказал, что просто ситуация так сложилась. Более того, он настаивал, что согласился выступить на телевидении только потому, что чувствует поддержку отца.
Тогда Дати уже обратился с расспросами уже к Брайану: «Я горжусь Бренданом, — ответил тот. — Наверное, если бы я мог выбирать, то предпочел бы, чтобы не мой сын заговорил об этом первым. Пусть кто-то другой сделает первый шаг. Меня беспокоит не то послание, что он несет, а то, что первопроходцев часто встречают в штыки и не понимают. И ни один отец не хочет такого испытания для своего сына. Ты хочешь, чтобы кто-то другой нес этот крест. Но Брендан сам пожелал это сделать, так что я могу только поддержать его. Вся наша семья на его стороне... Требуется большое мужество, чтобы сделать первый шаг. Я горжусь им. Но и одновременно очень беспокоюсь за него».
Конечно, после этих новостей интернет взорвался. Хватало негатива, но в общей сложности хоккейный мир, на удивление, воспринял эти новости довольно спокойно. Брендан вернулся в университет Майми, где его тепло встретили главный тренер и игроки команды. Переход проходил весьма безболезненно.
Память
Через несколько дней после гибели Брендана Брайану стали приходить письма от людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Они писали теплые слова, хотелось ответить, но это причиняло определенный дискомфорт Бурку. «Я привык к определенному, тесному кругу общения. И у меня не было друзей нетрадиционной ориентации. Пожалуй, нет до сих пор. Это не значит, что я избегаю этих людей, просто так сложилось. Мне 64 года. Трудно избавиться от некоторых привычек. Когда меня впервые пригласили на гей-парад, то я думал: «Боже мой, я вырос в семье убежденных ирландских католиков. У меня шестеро детей. Куда я пойду?»
Через несколько месяцев после смерти Брендана Брайан получил письмо из одного частного колледжа. Молодой человек по имени Джек Килти попросил Бурка выступить перед учениками и пролить свет на актуальную проблему. Как оказалось, изначально молодой человек хотел пригласить Элтона Джона, но когда дело не выгорело, то отец посоветовал ему обратиться к Бурку. Брайан быстро ответил: «Назови время и место, и я приеду».
Когда Брайан вышел на трибуну, то начал: «Вот что. Я никогда прежде не говорил о моем сыне, так что прошу заранее прощение, если что-то пойдет не так... Мой сын скончался в феврале. Он был геем. Это был добрый, прекрасный мальчик, — голос Бурка начал дрожать. — Но он погиб в автокатастрофе. И я не говорил с тех пор об этом. Как видите, я не очень хорошо подготовился». По щекам Буркам уже катились слезы. Многие ученики не понимали, что происходит. Брайан взял небольшую паузу, сразу извинившись, что в его речи могут проскочить нецензурные выражения. Наконец, он собрался с силами.
Он сказал, что его сыну требовалось большое мужество, чтобы открыться миру: «Если вы посмотрите на мир, в котором я вращаюсь, то поймите, как ему было сложно. А я, возможно, олицетворение твой закостенелости и стереотипности мышления, что свойственно хоккею». Затем он вспомнил историю из юности: «У нас в школе был парень, которому тяжело давалось учеба, скажем так. Как-то я вышел в коридор и увидел, что кто-то выбил у него книжки из рук. Когда он нагнулся, чтобы поднять их, то другой дал ему пинка что есть сил. Я схватил этого негодяя и швырнул в стену. Он влетел прямо в шкаф, где хранились спортивные трофеи. Разбитые стекла, помятые кубки... Я просто сорвался».
Бурк взял паузу, а затем обратился к залу, поинтересовавшись, есть ли у кого-то вопросы. В комнате висела абсолютная тишина: «Что, ни одного вопроса в зале, где полно детей?» Наконец, одна рука поднялась: «А вы считаете, что правильно поступили, бросив того парня в стену?» — «Да. Я знаю, что ваши учителя хотели бы, чтобы я сказал, что так поступать нельзя. Но в тот момент это казалось хорошей идей. Кажется и сейчас. С тех пор к тому парню никто больше не приставал».
Брайан до сих пор считает, что тогда ему не стоило выступать перед детьми: «Я не был готов. Возможно, не готов до сих пор». Но люди продолжали обращаться, а Бурк — соглашаться.
Брайан до сих пор мечтает, чтобы эта участь избежала его. Но былого не воротишь. Судьба так сложилась.
Он не хочет плакать на глазах у подростков. Не хочет получать открытки со словами поддержки. Не хочет рассказывать трагическую историю своего сына незнакомцам. Он хотел бы просто спокойно заниматься своим любимым делом: хоккеем.
В первую очередь потому, что он понимает, что не может подхватить то знамя, что упало после смерти Брендана. Сложно представить более неподходящего человека для этой роли. С другой стороны, всю свою жизнь он доказывал то, что хорош в том деле, где у него никогда не было таланта. И он не может предать память сына. У Брендана было все: смелость, ум, харизма и природное обаяние, чтобы постараться примирить, кажется, два несовместимых мира. Брендан идеально подходил для этой работы. Брендан был первым. А теперь Брайан должен быть вторым.
