"Избивал Лемье, словно разъяренный пес, спущенный с цепи"
Если вы хотите понять, какую злость я испытывал, когда накинулся на Клода Лемье 26 марта 1997 года, то постарайтесь присмотреться к моему левому кулаку на одной из фотографий, запечатлевших этот знаменитый момент.
Мой кулак сжат так яростно, что проступают все вены от руки до локтя.
Если вы хотите знать, с какой силой я бил Клода Лемье, то могу сказать, что больше никогда в жизни я не испытывал подобной ярости. Я много раз пытался сжать кулак с той же силой, как и в тот вечер, но безуспешно. Пусть на моем счету за всю карьеру набралось около 200 боев, но никогда я не был свирепее, не был страшнее, чем в тот вечер.
Годы спустя Лемье признался мне, что тот удар был самым страшным, который он когда-либо получал за свою карьеру. Конечно, у меня случались моменты, когда я хотел избить своего оппонента, но никому я не хотел причинить такой боли, как Лемье.
Я провел в НХЛ 758 матчей, но именно этот бой ознаменовал всю мою карьеру. Пусть на моем счету важнейший гол в решающем матче за Кубок Стэнли, но именно эта игра, наверное, стала самой запоминающейся в моей карьере. Именно об этой игре фанаты спрашивают меня чаще всего.
Большинство из них даже не помнят, что я забил решающий гол в овертайме, что позволило "Ред Уингз" одержать волевую победу над "Колорадо" (6:5). В их памяти только отложилось то мщение за Криса Дрэйпера, что я обрушил на Лемье.
Та игра вошла в историю как "Кровавая среда". Без сомнения, это был самый дикий матч в моей карьере. Когда прозвучала финальная сирена, то в протоколах значилось 18 штрафов за драки.
Мое знаменитое столкновение с Лемье в первом периоде могло и вовсе не случиться, так как на моем пути сначала встал Адам Фут. Он заключил меня в свои медвежьи объятия и держал крепко. Но Брендан Шэнахэн пришел на помощь, и я смог вырваться. Я был словно разъяренный пес, только что спущенный с цепи.
Я ринулся прямиком к Лемье. Много раз говорилось и писалось, что Клод не видел моего приближения. Но это неправда. Могу заверить, что смотрел ему прямо в глаза, когда наносил первый удар. Я хотел, чтобы он видел мой гнев. Я не носил удар исподтишка. Но первым же ударом срубил его.
Когда он повалился на лед, то оказался в позиции, которую хоккеисты называют "черепашка". Он закрывал голову руками. Опять же, гораздо позже, он уверял меня, что первый удар отправил его в нокдаун и он просто пытался прийти в себя.
Тем временем я не унимался. Хотел сделать ему больно. Я махал кулаками, пытался ударить его головой об лед. Я подтащил его к борту, чтобы Крис Дрэйпер мог получше разглядеть все происходящее.
Без сомнения, именно подобного и ждали фанаты "Детройта". В день игры Detroit News вышли с заголовком: "Время мести". Статью сопровождала фотография Лемье, будто за его поимку объявлена награда. Ниже были перечислены правонарушения, которые допускал Клод, вроде "любит атаковать со спины".
Исполнительный директор НХЛ Джим Грегори и глава комитета безопасности Деннис Каннингем прибыли на игру, надеясь понизить градус напряжения и взаимной ненависти.
Казалось, все были уверены, что вечер 26 марта превратиться в бойню. Но самое интересное в этой истории, так это то, что я совершенно не был в этом уверен.
Да, я знал, что рано или поздно отомщу Лемье за то, что он сделал с Дрэйпером. Но я не хотел делать это спонтанно. Шэнахэн научил меня, что хороший партнер всегда знает, когда лучше всего свести счеты. Ты не должен навредить команде своими действиями.
Дрэйпер может подтвердить, что мы с ним обсуждали произошедшую с Лемье ситуацию лишь раз – когда я забирал Криса из больницы.
Это был не первый раз, как мы встретились с "Колорадо" в Детройте после травмы Дрэйпера. Мы сыграли с ними уже трижды в том сезоне и уступили все три раза. Но Лемье пропустил первые две встречи из-за травмы, а я же не хотел драться в Денвере. Я должен был заставить заплатить Клода на глазах у наших фанатов.
Пока писалась эта книга, мой бывший партнер по "Детройту" – Аарон Уорд – дал интервью, в котором рассказал, что перед игрой ни я, ни Дрэйпер не обсуждали возможную драку.
Более того, он признался, что хотел бы быть в курсе того, что я могу накинуться на Клода. Тогда бы он смог лучше подготовиться к тому побоищу. Я же не предупредил Уорда, так как сам не знал, что произойдет тем вечером. Для нас важнее было победить в этом матче, так что я не хотел мешать команде.
Но по ходу игры оказалось, что идеальный момент настал. Настало время расплаты.
Если Лемье и хочет винить кого-то за то, что произошло тем вечером, то он должен начать с Форсберга. Ведь всего этого могло бы и не быть, если бы тот не сцепился с Ларионовым. Как только началась потасовка, я искал только Лемье.
Эта игра была не только о том, чтобы расквитаться с Лемье. "Детройт" должен был показать "Колорадо", что команда созрела, что она готова преодолеть любые препятствия на пути к чемпионству. Именно тем вечером мы, наконец, осознали кто мы и на что способны.
"Кровавая среда" сплотила нас. Возможно, некоторые и назовут происходившее безумием на льду. Но для "Ред Уингз" эта игра стала поворотным моментом. Каждый был готов встать на защиту своего партнера. Ничто не может сплотить команду, как бой плечом к плечу.
Список драк открыл поединок между Джейми Пушором и защитником "Колорадо" Брентом Северином. Потом мой партнер по тройке – Кирк Молтби – сцепился с Рене Корбе.
Интересно, что главная драка вечера началась с легкой потасовки между Петером Форсбергом и Игорем Ларионовым. Удивительно было увидеть именно их в бою. Сложно представить, что такой джентльмен, как Игорь, мог стать, путь и невольным, но зачинщиком подобной драки.
Они столкнулись у борта за 1:38 до конца первого периода и начали бороться. В этот момент в моей голове сработал сигнал. Когда Шэнахэн помог мне отцепиться от Фута, лайнсмен схватил меня за свитер. Но я смог уйти и от него и устремился в сторону Лемье. Пока я тащил его к борту, успел прописать ему коленом в голову. Я действительно был в ярости.
Пока шло избиение Лемье, я понятие не имел, что Брендан Шэнахэн и Майк Вернон также находятся в самой гуще событий.
Когда Шэнни увидел Патрика Руа, мчащегося на помощь Лемье, он встретил его на полной скорости в центре площадки. Фут пришел на выручку Патрику, и уже Вернон должен был покинуть свои ворота, чтобы помочь Шэнахэну. Вернон бился с Руа, пока Брендан дрался с Футом.
В итоге, Руа получил рассечение. Форсберг усугубил прошлую травму и больше на площадке не появлялся. Весь лед был в лужах крови. Ее брызги были даже на бортах.
Скамейка "Лавин" была в ярости. Но еще больше их рассердило то, что я получил только двойной малый штраф за грубость. Они считали, что я заслуживаю, как минимум, удаления до конца матча.
Повлияло ли на решение арбитра Пола Деворски то, что Лемье изображал из себя "черепашку"? Не знаю, но сложно назвать произошедшее полноценной дракой. Клод не заслуживал удаления, так как даже не имел возможности хоть как-то ответить на кулаках.
Драка между Верноном и Руа, которая сделала Майка легендой в среде фанатов "Детройта", не была последней в матче. Веселье только начиналось. Адам Дэдмарш схлестнулся с Владимиром Константиновым. Шэнахэн и Фут провели матч-реванш за несколько секунд до конца второго периода. Потом Майк Кин напрыгнул на Томаса Хольмстрема. Уорд подрался с Северином. Я успел потолкаться с Дэдмаршем, а Пушор сцепился с Уве Круппом.
Люди часто спрашивают, говорил ли мне что-то в том моменте Лемье? Ответ отрицательный. У него не было времени на разговоры.
В следующем ноябре мы впервые встретились с Лемье после того избиения. Он заслужил мое уважение тем вечером. Лемье подъехал прямо ко мне в круге вбрасывания. Я обзывал его самыми последними словами, стараясь спровоцировать. Я говорил гадости о его жене и детях. Реакции не последовало. "Все ненавидят тебя, кусок дерьма. Что ты здесь делаешь? Ты стоишь передо мной, но ничего не предпримешь?"
Крис Дрэйпер выиграл вбрасывания и переадресовал шайбу Нику Лидстрему. Следующее, что я помню, это удар Лемье прямо мне в нос. Я подумал: "Господи, вот теперь он будет драться". Он был сильнее и больше меня. Но я считаю, что мне удалось выиграть тот бой, пусть я и пропустил первый удар. На этом наши разногласии были разрешены.
В сезоне-2002/03 Лемье играл за "Даллас". Он подъехал ко мне, как казалось, с серьезными намерениями. "Какого хрена ты хочешь? Хочешь снова получить?" – "Нет, я просто хочу сказать, что рад, что в твоей жизни все налаживается".
Без сомнения, он слышал о моей борьбе с зависимостями. Честно говоря, тот момент изменил мое отношение к Клоду.
Мы никогда не разговаривали о том инциденте до 2010 года, когда были приглашены на шоу Майкла Ландсберга "Off The Record". Если вы посмотрите то интервью, то вам сложно будет узнать в Лемье человека, который был публично объявлен врагом Детройта №1. После силового приема против Криса Дрэйпера пришлось выставить охрану вокруг его номера в отеле.
Лемье говорил, что понимал и уважал ту роль, которую я исполнял в " Детройте". Ландсберг спросил, мог бы я представить Клода в качестве партнера по команде. Я был лаконичен: "Нет".
4 апреля 2011 года мы вновь встретились на автограф-сессии. Каждый из нас получил за участие в этой акции по 10 тысяч долларов.
Мы поговорили. Не о хоккее, а о наших детях. У нас обоих сыновья, примерно одинакового возраста, которые играют в хоккей. Во время этого разговора я понял, почему Лемье и Шэнахэн были близкими друзьями, когда Брендан выступал за "Девилз". Можно сказать, что у Клода раздвоение личности. Я не люблю того Лемье, которого видел на льду. Но мне понравился общаться с тем, что живет вне хоккейной арены.
После той нашей встречи на страницах Windsor Star вышло интервью Лемье, в котором он упомянул и обо мне: "Я всегда уважал стиль его игры, то, что он всегда заступался за партнеров. Но если бы нам вновь довелось сейчас выйти на лед, то я бы не изменил своему стилю, а он, уверен, ничего бы не изменил в своих действиях".
Раздача автографов должна была продлиться два часа, но мы просидели до позднего вечера. Чтобы вы поняли, насколько время залечило все раны, я могу сказать, что Лемье согласился подписать фотографии, на которых он изображен в позе "черепашки". Казалось, ему было самому весело от этого.
Но вот не все болельщики смогли оставить свою ненависть в прошлом. Некоторые из них даже требовали, чтобы я вновь избил Клода.
Лемье отдал свою часть гонорара на благотворительность. Все деньги от покупки вещей с его автографом также пошли на благотворительность.
В конце концов, я должен выказать ему уважение. Он никогда не стеснялся своего стиля игры и никогда не роптал из-за последствий.
Лемье всегда играл на грани. Я понимаю это, так как действовал в схожей манере. Но я всегда знал черту. Клод же не всегда умел вовремя остановиться.
Многие забывают не менее важную вещь о "Кровавой среде". Мы выиграли тот матч. Для меня это гораздо важнее. Если бы мы выиграли битву, но проиграли войну, то это не возымело бы должного эффекта на команду. Мы должны были доказать самим себе, что можем побить их не только на кулаках, но и в игре.
Этот день стал отправной точкой на пути "Детройта" к чемпионствам 1997, 1998 и 2002 годов. Тогда мы осознали, какую непоколебимую силу представляем из себя.
С 1996 по 2002 года противостояние между "Колорадо" и "Детройтом" был самым ожесточенным во всем спорте.
Если вы будете оценивать сочетание драматичности игры, переплетения различных сюжетных линий, физической игры и таланта исполнителей, то получите, пожалуй, лучшие игры в 90-х. В той игре было забито 11 голов и выписано 39 удалений, 18 из них за драки. "Эвеланш" вели в третьем периоде со счетом 5:3, но Марти Лапойнт и Шэнахэн забили два гола, которые разделили между собой 36 секунд.
Сейчас я на пенсии, живу во Флориде. Я встречаю людей, которые понятия не имеют о хоккее. Я люблю знакомить их с игрой, показывая запись того матча.
И хотя бы раз в год я чувствую острую необходимость взять кассету и пересмотреть ту игру.
