«50 тысяч долларов ушли на взятки». Как «Детройт» устроил побег советской звезды
Наш клуб всегда был готов рискнуть. Мы и раньше работали с подобными случаями. Можно сказать, мы контрабандой провезли нападающего Петра Климу из Чехословакии. Позже помогли бежать Сергею Федорову: операция проводилась по ходу Игр доброй воли. Чтобы заполучить Владимира Константинова, тоже пришлось исхитриться. И я был не просто свидетелем, а полноценным участником тех событий.
В сезоне-1990/91 НХЛ согласилась провести серию игр с тремя клубами из России. Более того, эти матчи шли в зачет регулярного чемпионата, так что оказались очень большим событием. В итоги, русские прислали три команды, каждая из которых провела по семь матчей. В НХЛ как раз выступала 21 команда, что означало, что каждый клуб будет иметь возможность сыграть с клубом из другой страны.
Наверное, так сложилась судьба, что «Детройту» в соперники достался именно ЦСКА. Константинов, которого мы прежде выбрали на драфте (прим. — в 1989 году под общим 221-м номером), как раз играла за нее.
Скажу честно, не все команды хотели играть с российскими клубами, не все были рады такой затее, но нам это позволило посмотреть на то, как Константинов будет выглядеть на льду в Северной Америке. Более того, мы могли последить за ним не только во время очного противостояния, но и по ходу других матчей. После семи встреч не осталось никаких сомнений: Владимир Константинов — фантастический игрок. И он нам очень нужен!
Его выделяли сокрушительные силовые приемы, надежная игра в обороне и яркая харизма. Сразу было видно, как меняется ход игры, когда он выходит на лед. Как неуютно чувствует себя соперник рядом с ним. Или даже неподалеку. Без сомнения, он был готов играть в НХЛ с чистого листа. Оставалась только одна небольшая проблема: как вывезти его из СССР? Как сделать так, чтобы игрок «Красной армии» надел свитер «Красных крыльев»? Это была сложная задача.
На тот момент я уже был старшим вице-президентом клуба. Считал, что мне обязательно нужно встретиться с Константиновым лично, пока его клуб находится в Америке. Так что я нашел одного русскоговорящего мужчину, который за денежное вознаграждение готов был устроить нам «рандеву». Не забывайте, что русские клубы совсем не горели желанием, чтобы их игроки встречались с представителями команд из Северной Америки. Особенно с представителями тех клубов, которые решили рискнуть и потратить драфт-пик на этого хоккеиста. Так что встреча должна была держаться в строжайшей тайне.
Встреча
Делегация ЦСКА заселилась в отель, который располагался прямо напротив «Джо Луис Арены» (прим. — домашний стадион «Детройта»). Я сообщил своему русскому сообщнику, что хочу встретиться с Константиновым, когда тот будет в Детройте.
Он пробрался в отель, нашел Владимира и сказал, что Джим Девеллано хочет с ним побеседовать. Позже он доложил, что встрече быть. Я должен был ждать его в своем офисе. В час ночи! Мой агент должен был провести Константинова ночью через черный ход, что в ЦСКА не заметили пропажи.
Я согласился, какой был выбор? Очень уж хотелось с ним поговорить. Это был выдающийся игрок. И я понимал, что, если каким-то образом смогу убедить его бежать в США, то наш клуб получит настоящую суперзвезду.
И вот я сижу в своем офисе. На «Джо Луис Арене» никого нет, кроме охранников. Свет горит только в моем окошке. Несколько часов назад Константинов помог ЦСКА обыграть «Детройт» (5:2). Я предупредил службу безопасности, что жду гостей. Но где же Владимир и мой переводчик?
Я не говорю по-русски, он — по-английски. Но я понимал, что личная встреча поможет понять, какие у него планы и о чем он думает. Конечно, я пригласил еще одного переводчика. На всякий случай. И вот на часах уже час ночи. А «гостей» все нет. Неужели в ЦСКА что-то узнали? Их поймали? Мой агент меня обманул?
Но они пришли.
Я сразу же перешел к делу. В конце концов, неизвестно, когда российскому тренеру вздумается отправить своих помощников проверить гостиничные номера?
Сказал, что Владимир провел отличный матч. Что, по моему мнению, он легко заиграет в НХЛ сразу. Признался, что очень рад нашей личной встрече и тому, что он может своими глазами оценить инфраструктуру нашей команды. Увидеть город. А затем сказал главное. Я предложил ему присоединиться к нам. Руководство клуба позволило мне предложить ему контракт, что я и сделал. Очень хорошие деньги.
Пришлось подождать, пока переводчик донесет до него мою речь в полном объеме. По выражению лица Константинова было видно, что его заинтересовали мои слова. Даже очень. Но он четко дал понять, глядя мне в глаза, что он не сможет вот так вот просто сбежать. Дома его жду жена и ребенок. Так как он выступал за ЦСКА, то считался служащим в армии, и просто не мог отвернуться и бросить на произвол судьбы молодую семью. Сбежать из страны и так было очень непросто, поднялся бы шум. А дезертирство... последствия могли быть просто страшными.
Я понимаю. Чтобы вы сказали, окажись на его месте? Но я предложил ему очень хорошие деньги. И продолжал настаивать, что мы очень хотим видеть его в команде. Он принял мои доводы, уже успел немного увидеть, какой может быть жизнь в Северной Америке, но все же отказался.
Я понимал, что он живет за «железным занавесом». Но предупредил, что мы не отступимся от своего предложения и будет продолжать пытаться найти пути выхода из этой ситуации. На этом пожали руки и попрощались.
Константинов даже отказался брать проспекты и майки с эмблемой «Детройта». Он боялся, что это вызовет лишнее подозрение. Настолько русские игроки боялись в те годы Федерацию хоккея и Министерство спорта. И тех, кто стоит над ними.
Было грустно его отпускать. Но я был уверен, что рано или поздно Константинов наденет свитер «Ред Уингз». Так оно и произошло.
Побег
Не хочу хвастаться, но я всегда умел общаться с прессой. Всегда был доступен для комментария. Особенно, если у команды дела шли не очень хорошо. Потому что я понимал, что именно в такие периоды СМИ хотят поговорить больше всего. Но я и подумать не мог, что когда-нибудь журналист поможет мне привезти в команду элитного игрока.
Я говорю о хоккейном писателе Ките Гэйве, который в то время работал в Detroit Free Press. Именно он сыграл одну из ключевых ролей в приезде Владимира.
Тем летом в Финляндии проводился хоккейный турнир. Константинов должен был принять в нем участие. Была еще одна возможность встретиться с ним и поговорить. Привезти в Детройт его не было возможности — слишком велика вероятность провала операции. Но теперь появился шанс увидеться с ним в Финляндии.
Тогда в дело и вступил Гэйв. Не поверите, но он знал русский язык. Он был репортером, так что его разговор с игроком вряд ли бы вызвал большие подозрения: просто человек выполняет свою работу. Он идеально подходил на роль «засланного шпиона». Я связался с Китом и обрисовал наш план в деталях. Пообещал оплатить его труды, если он сможет переговорить с Владимиром и убедить его сбежать в Северную Америку. Или хотя бы понять, какие у него планы.
Я всегда считал Гэйва честным человеком, который достоин доверия. Он отказался от денег, но сама история его очень заинтересовала. В общем, для него это была журналистская находка. Он предложил такой компромисс: он не возьмет деньги за «переговоры», но мы должны покрыть расходы на саму поездку. Тогда он постарается наладить контакт с Константиновым.
Джим Лайтс, наш исполнительный вице-президент, написал письмо для Владимира, которое передал с Китом. В нем он писал, что мы точно найдем способ обставить его побег. Гэйв сказал, что переведет письмо, отдаст его Константинову (вместе с буклетами и майками из Детройта, потому что в руках репортера они не выглядят так подозрительно) и поговорит с ним.
Кит еще раз повторил, что не хочет денег за свои труды, только компенсацию расходов. Но у него было еще одно важное условие: если весь этот план выгорит, то он будет иметь право знать все подробности и рассказать о них. Хотя бы какую-то часть. На этом мы ударили по рукам.
Гэйв отправился в Финляндию. С собой он прихватил нашу атрибутику и письмо, которое аккуратно завернул в свитер. Там он смог найти Владимира, передать ему наши «подарки» и переговорить. В Северную Америку он вернулся... один.
Главная проблема сохранилась: Константинов служил в армии. Если ты был выдающимся атлетом, то, при большом желании, наверное, мог найти способ покинуть страну. Но если ты был выдающимся атлетом, числящимся в армии, то такой поступок приравнивался бы к дезертирству. Это совсем другой уровень проблем. Константинов не скрывал, что хочет играть за «Детройт». Оставалось совсем чуть-чуть: как освободить его от службы?
Гэйв проделал большую работу, наладив наш контакт. Но мы все еще не знали, как выдернуть его из России? И как быть с армией? Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Другим словами, в дело вновь вступил Джим Лайтс.
Как я нанял человека, который смог устроить нам встречу с Константиновым в Детройте, так и Джим нанял еще одного исполнителя. Наверное, будет честнее назвать его «преступным элементом».
Это парень пробил историю по своим каналам и сказал, что способ есть. Цена вопроса? 50 тысяч долларов. Лайтс сказал, что эти деньги — не проблема. Все будет, если Константинов действительно будет не числиться в армии.
Не стану вдаваться в подробности (так всем будет спокойнее), но 50 тысяч ушли на взятки! Позже мы узнали, что эти деньги были поделены между пятью врачами (по 10 тысяч на человека), которые проводили обследование Константинова. Они поставили ему страшный диагноз: неоперабельная злокачественная опухоль. Таких в армии не держат. Владимира освободили от службы!
Звучит невероятно? Но придется поверить, ведь именно так все и было. Наш «поверенный» смог организовать для Константинова врачебное заключение, где говорилось, что он смертельно болен. Теперь из дезертира он превращался в перебежчика.
На следующий день после того, как Константинов был снят с воинского учета, он уже находился вместе с семьей в столице Венгрии, Будапеште. Там их ждал самолет до Северной Америки. Он прибыл в Детройт как раз перед началом сезона-1991/92.
Так как можно создать отличную команду с отличными игроками? Нужно учесть очень много факторов: классный тренер, четкая работа на драфте... Но иногда приходится прибегать и куда как к более неординарным решениям.
