Вячеслав Фетисов: "В 2002-м меня звали главным тренером три клуба НХЛ. Но я не мог отказать Президенту"
Игорь РАБИНЕР
МОЖЕТ, И ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ ВЗЯЛ БРЫЛИНА
– Для многих стало большой неожиданностью, что вы не включили в состав Сергея Брылина – к тому времени уже двукратного обладателя Кубка Стэнли, в 2000 году завоевавшего его у вас в "Нью-Джерси". И обладатель редкого для России тогда амплуа – форварда оборонительного плана.
– Это было самое тяжелое решение. И, может быть, я о нем жалею. Сергея знаю с самых первых его шагов в хоккее, у нас с ним один первый тренер в ЦСКА – Юрий Чебарин. Перед Солт-Лейк-Сити у него с коленом не все было в порядке, мы общались с доктором "Дэвилз" – я же прекрасно всех в клубе знал. Врач предупреждал, что может что-то произойти, и уже потом заменить будет нельзя. Но, если честно, это была не главная причина.
– А какая – главная?
– Она больше заключалась в том, чтобы морально поддержать Павла Буре. Он перед Олимпиадой около месяца не играл, получив повреждение. Валера Буре тоже восстанавливался после тяжелой травмы. И у меня в голове было приглашение в команду именно двух братьев, чтобы они друг друга мотивировали. Поэтому в последний момент, взвешивая все за и против, принял решение включить в состав Валерия Буре. И тот, мне кажется, очень неплохо сыграл. Энергии добавил, был очень мотивированным.
– В Северной Америке многие восприняли то решение как политическое. Ведь Буре-младший осенью 2001-го участвовал в вашем американском ужине с Владимиром Путиным. А не включать хоккеиста – участника встречи с президентом страны в сборную – как-то не комильфо.
– Не все сейчас могу сказать, но никакого политического решения не было. Тем более что президент страны при всей своей влиятельности – очень деликатный человек. И никогда бы на такие вещи указывать не стал. Просто так получилось, что все игроки в день той встречи, которая прошла в Вашингтоне, были заняты играми в своих клубах, и никто бы их не отпустил даже на встречу с Президентом России. А Валера был свободен. И прилетел.
Владимир Владимирович тогда приехал поддержать Америку после теракта в сентябре 2001 года. Когда в Ново-Огареве он предложил мне возглавить команду, – сказал, что осенью будет в Нью-Йорке на сессии ООН и сделает все возможное, чтобы встретиться с хоккеистами. Но в итоге так вышло, что единственно возможный для него день был максимально насыщен матчами НХЛ.
– Еще одна неожиданность – то, что на Олимпиаду не поехал Вячеслав Козлов, ваш многолетний соратник по Русской пятерке "Детройта".
– Мы его рассматривали, но у Славы тоже было что-то, связанное со здоровьем. Скотти Боумэн говорил мне, что он не совсем готов.
– Сильно ли не хватало на Олимпиаде Дмитрия Юшкевича, у которого обнаружили тромб в ноге?
– Если бы у нас в защите были Юшкевич, Житник и Зубов – это была бы другая история. Если бы лидеры сыграли сильнее – тоже.
ВОДКИ В ОЛИМПИЙСКУЮ ДЕРЕВНЮ ПРИВЕЗЛИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЭКИПИРОВКИ. ЭТО БЫЛ "СОВОК" В ХУДШЕМ ЕГО ПРОЯВЛЕНИИ
– Когда в последний момент вместо травмированного Виктора Козлова взяли в Солт-Лейк Павла Дацюка, проводившего свой первый сезон в НХЛ, могли себе представить, что он превратится в члена суперэлиты – 100 лучших игроков в истории лиги?
– И Илюша Ковальчук в то время был совсем юным, а потом стал лидером национальной команды на много лет. А Паша – тот игрок, который как раз олицетворяет то понимание хоккея, с которым я вырос. Его человеческая скромность поначалу, может, и не привлекала к нему заслуженного внимания. Но по игре, конечно, это... Игрок!
– И это было понятно уже тогда?
– Да.
– По-вашему, если бы в вашем распоряжении до Игр оставалось не полгода, а, скажем, полтора-два, это могло бы повлиять на результат?
– Естественно. Думал, например, что предыдущие руководители хотя бы запланировали какое-то совещание в расширенном составе, встречу с игроками. Все-таки это – олимпийская сборная, где каждый шаг должен быть продуман. Но, к сожалению, ничего не было.
Тогда у меня возникла мысль собраться вместе либо во время маленькой рождественской паузы в чемпионате НХЛ, либо на звездный уик-энд в Лос-Анджелесе. Для этого нужны были деньги. Я их нашел. Мы с Шамилем Тарпищевым слетали в Тюмень, где в то время губернатором был Сергей Собянин. Там проводился турнир "Большая шляпа" (ежегодный теннисный турнир с участием известных политиков, бизнесменов, деятелей культуры и спорта. – Прим. И.Р.). Подошел к нему, объяснил ситуацию, спросил: "Есть ли у вас тут люди, которые любят хоккей, хотят помочь сборной провести сбор?"
Через неделю последовал ответ: да. Деньги отправили в Олимпийский комитет. Но где-то там они затерялись. Хотя мы уже все планировали на те дни, когда проводился Матч звезд. Профсоюз игроков не разрешал, но мы уже практически договорились. Нет, я не считаю это каким-то оправданием – просто любое общение в рамках команды может стать тем нюансом, который даст лучший результат.
– Писали, что на этот сбор требовалось 240 тысяч долларов.
– Точную сумму не помню, но достаточно много. Ведь речь шла о том, чтобы все игроки сборной приехали в Лос-Анджелес с семьями.
– Как складывались отношения с ОКР и его главой Леонидом Тягачевым?
– Леонид Васильевич – человек общительный. У него было много видов спорта и, соответственно, гостей. Пришел к нам накануне игры с американцами, принес икры черной. Две большие банки. Поговорил с нами...
Но вообще атмосфера в олимпийской деревне, там, где жила наша сборная, была такой, как будто я вернулся в "совок" в его худшем исполнении. Когда ты поработал в другой обстановке, это выглядело дико. Водки туда, по-моему, привезли по весу больше, чем экипировки.
От таких вещей отвыкаешь, думаешь – мы приехали на главное соревнование четырехлетия для любого спортсмена, тренера, чиновника. Туда, где участвуют все сильнейшие. А там видишь вот такое. Мы на это не обращали внимание. При этом пришлось давать деньги, чтобы купили телевизоры – там даже их не было в номерах. О спортсменах в тот момент никто не думал. Не знаю, по какой причине. Или это так принято было.
ПЕРЕД ЧЕХИЕЙ СКАЗАЛ: "ЧЬИ ДЕТИ БУДУТ ПЛАКАТЬ ПОСЛЕ ИГРЫ – ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ВАС". ОНИ АЖ ВСЕ ЗАЗВЕНЕЛИ
– Правда, что перед четвертьфинала с Чехией вы попросили видеооператора сборной сделать нарезку ошибок Доминика Гашека и показать ее команде – чтобы избавить хоккеистов от какого-либо комплекса Доминатора?
– Мы делали много вещей, связанных с психологией – в том числе и эту. У меня был опыт работы в "Нью-Джерси" – одной из лучших хоккейных структур в мире, где к этим моментам относятся очень внимательно. Работа с видеоматериалом там была одной из нагляднейших.
Мы понимали, что нам необходимо делать для каждого соперника. У нас всегда был не только план А, но и план В, а порой и план С. Помимо нарезки Гашека, мы еще пару раз показывали отрывок из фильма "Каждое воскресенье" с речью Аль Пачино. Это очень мотивирующий спич тренера перед командой накануне решающего матча. Показали его и перед Чехией, и перед США. Во втором случае все сбила пресс-конференция...
– Когда вы играли с чехами, у Юрзинова был день рождения, – и, по его словам, в этот день его команды никогда не проигрывали. Это успокаивало?
– Сто процентов! Мы все верим в эти вещи. Жалко, у него не было еще одного дня рождения в день матча с американцами.
– Во втором перерыве я разговаривал с мэром Москвы Юрием Лужковым, и он сказал: "После игры вручим Юрзинову вместе с Фетисовым серьезный подарок". Что это было?
– Может, бочонок меда, который Юрий Михайлович привез с собой? (улыбается.)
– Хабибулин с Чехией сыграл фантастически. И в итоге получил приз лучшему голкиперу Олимпиады, хоть Россия и не вышла в финал.
– Вообще, вратарь в хоккее может выиграть как один матч, так и весь турнир. Да, там были два вратаря – он и Гашек – которые на тот момент были лучшими, противостояли друг другу. И Коля сыграл отлично!
– Стало ли большим сюрпризом, что победную шайбу чехам забросил далеко не самый ведущий игрок той команды – Максим Афиногенов?
– Игры на вылет – такие, где может забить любой. И в этом плане я рассчитывал на всех, кто выходил в майке сборной. Причем Максим сделал это здорово.
– С лета, по-теннисному. Хотя с Еленой Дементьевой тогда еще и не встречался.
– Знал, что встретится! (улыбается.)
– Вы же как раз перед четвертьфиналом поменяли звеньями Афиногенова и Ковалева. Первого отрядили во второе звено к Яшину и Николишину, первого – в четвертое к Дацюку и Ларионову. Чутье? Анализ предыдущих матчей?
– Дело в том, что два Леши (Яшин и Ковалев. – Прим. И.Р.) в групповом турнире не сыграли на том уровне, которого я от них ждал. Не проявили весь свой потенциал. Нужно было искать какие-то варианты, стимулировать ребят, попробовать сыграть на их самолюбии. Мы с Юрзиновым не проводили четкую градацию, какое звено под каким номером. Это было не совсем правильно по отношению к той команде. Смотрели, кто в каком сочетании лучше всего сможет помочь команде.
– После Олимпиады отец Ковалева дал интервью, где изрядно по вам прошелся. С Алексеем после этого отношения не испортились?
– Понимаю, что любой папа лучше разбирается в хоккее, чем кто бы то ни было. У Леши было достаточно игрового времени, чтобы проявить себя. Если бы он играл на свой истинный потенциал – выходил бы еще больше. Но огромного желания не было видно. Не знаю, с чем это связано. Это национальная команда, а не детский сад. Прошло время, каждый может оценить свою игру, насколько стопроцентно он сделал это по отношению к команде, к себе, к тем же родителям.
Кстати, одним из мотивирующих моментов перед матчем с Чехией был вот какой. Жены наших ребят с детьми на матч приехали, чешские – тоже. И я говорю: "Чьи дети будут сегодня плакать после игры – сегодня зависит от вас и ни от кого больше". Смотрю – они аж зазвенели все.
Я же тоже не волшебник. В такой ситуации взять на себя ответственность, когда нет ни дня подготовки – дать им план игры, мотивировать... К каждому в душу постарался добраться. С кем-то получилось лучше, с кем-то – хуже. В конечном счете, тут все зависит от каждого, как он к этому отнесется. Пришел ли ты сюда, чтобы отдать на сто процентов все, что в тебе есть, и даже больше – или ты будешь искать крайнего.
ЕСЛИ БЫ БУРЕ СЫГРАЛ НА СВОЕМ УРОВНЕ – У НАС ТОЧНО БЫЛ БЫ ДРУГОЙ РЕЗУЛЬТАТ
– Есть ли у вас объяснение неудачной игре Яшина?
– Нет. Очень сильно на него рассчитывал. Он был на ходу. Мне часто казалось, что ему не хватает партнеров. Здесь они были. Играй, получай удовольствие и помогай команде! Прыгни выше головы, покажи всем, что ты не тот, за кого тебя принимают! Но...
– От Буре-старшего тоже большего ожидали? Или знали, что и былая трещина в кисти дает о себе знать, и колено, которое год спустя заставит его завершить карьеру?
– Да, от Паши я ждал большего. Понимал, что для него это последний шанс стать олимпийским чемпионом. Не знаю, что произошло. Но он не был тем грозным Пашей, который мог и должен был быть. Я не влезал в душу, почему это произошло. Да, это и травма, после которой он сумел восстановиться только в последний момент. Это в любом случае было ограничением. Однако, конечно, если бы Павел сыграл на своем уровне, у нас точно был бы другой результат.
– Вообще, есть ли у вас объяснение, почему два самых ярких российских форварда двух последних поколений, Буре и Овечкин, так ничего и не выиграли – ни Кубка Стэнли, ни Олимпиад?
– Наверное, не повезло. Саше – пока. Я с ним разговаривал, мы довольно часто общаемся. У него еще время есть. Не верю, чтобы он об этом не думал. Парень умный. Думаю, понимает, что многое в этой ситуации зависит от него самого. Другое дело, что ты сам на себя накладываешь немалое психологическое давление. Желаю Овечкину добиться всех целей, которые он перед собой поставил. У Павла же, к сожалению, уже ничего не изменишь.
– Кто был активнее всех в раздевалке, брал слово, вел за собой команду вне льда?
– Несколько человек. Ларионов, Жамнов, Малахов, Каспарайтис. Раздевалка у той нашей команды вообще хорошая была. А это одна из главных составляющих успеха.
– С режимом в команде не было проблем?
– Никаких. И не могло быть. Эта была договоренность сразу. Это и взаимное уважение между ребятами, и ребят к тренеру. Проблем не было.
– Американцев возглавлял тот же Херб Брукс, что и в Лейк-Плэсиде. Вы и в "Нью-Джерси" с ним работали. Как у вас там с ним складывались отношения?
– Нормально. Кстати, наш полуфинал с США в Солт-Лейк-Сити, насколько знаю, стал самым смотрибельным с точки зрения телерейтингов матчем в истории мирового хоккея, и это среди прочего было связано и с "чудом на льду" – две этих встречи проходили в один и тот же день с разницей в 22 года.
Брукс был интересным человеком, спонтанным таким. Очень хорошим мотиватором. Мы с ним много говорили о той игре. Как и с Уорреном Стрелоу – тренером вратарей сборной США в Лейк-Плэсиде и "Дэвилз", когда я там играл. Слышал от них: "До сих пор не поймем, как вы умудрились снять Третьяка. Тогда мы уж точно поняли, что у вас паника, и мы имеем шанс выиграть. Этот фактор сыграл для нас определяющую роль".
Как хоккеист я за свою карьеру все доказал. Раздражало ли меня воспоминание о "чуде на льду"? Нет. Это другое время, другие команды. Конечно, было бы приятно взять реванш, но какого-то определяющего значения та память не имела. Полуфинал Олимпиады ценен сам по себе.
– То, что два раза проиграли американцам в один и тот же день, отдает какой-то мистикой.
– Есть такое дело.
– В Солт-Лейк-Сити были большие площадки, тем не менее в финал вышли обе североамериканские сборные. Не стыкуется.
– Так ведь и у остальных все команды целиком или почти целиком были из НХЛ. Так что все находились в равных условиях. И игрокам такого класса пары игр достаточно, чтобы все понять и почувствовать.
– Что было во втором перерыве матча с США, после чего Россия вышла на лед совершенно другой?
– Что-то сказал, наверное (усмехается). Но что именно – умолчу. Никогда не поверю, что с нашей стороны мог быть какой-то испуг. Ребята-то почти все были опытные. Для них этот соперник не был таким уж непобедимым. Мне кажется, все произошло из-за того самого непонимания с отъездом делегации. Смотришь – команда мертвая. И не веришь своим глазам.
Я видел это по разминке, старался упредить. Но со старта игры начались удаления. Нужен был какой-то герой, момент, который бы все перевернул. Но это, к сожалению, произошло только в третьем периоде. Тогда американцы тоже уже сдулись, психологическое напряжение было большим. Нашим ребятам надо отдать должное – они завелись, переломили игру и были близки к тому, чтобы и результат оказался другим.
МАЛКИН ТОЧНО ДОЛЖЕН БЫЛ ПОПАСТЬ В ЧИСЛО СТА ЛУЧШИХ ИГРОКОВ НХЛ В ИСТОРИИ
– Оказал ли какую-то помощь команде психолог Рудольф Загайнов, рекомендованный хоккейной сборной прямо в Солт-Лейк-Сити после успешного сотрудничества с фигуристом Алексеем Ягудиным?
– Я никому ничего не навязывал. Просто сказал – есть такой человек. Если кому-то это интересно – обратитесь. Может, кому-то и помог.
– Матч за третье место с белорусами проходил 23 февраля. На установке напомнили игрокам про праздник?
– За давностью лет точно не скажу, но психология сегодня для тренера – одно из главных мерил успешности. Надо знать, что, когда и как сказать. Наверняка это был один из элементов настроя команды на игру. Это ведь очень тяжелая тема – играть за третье место. Нужно каким-то образом мотивировать ребят, найти слова. Для меня этот праздник – святой. Был, есть и будет.
Мы понимали, что при всей разнице в классе отсутствие настроя может нивелировать мастерство. А со стороны белорусов – напротив, тот факт, что этот шанс они получили впервые и, скорее всего, никогда больше не получат. Напряжение было большое, мы ожидали очень тяжелой игры. Так и получилось – закончилось-то все крупной победой (7:2. – Прим. И.Р.), но по ходу матча счет был 2:2, и игра была очень нервной. Убежден: для любого тренера самое сложное – мотивировать команду на игру за бронзу после поражения в полуфинале. Может, поэтому на том же чемпионате Европы по футболу и нет этого матча.
Победа Белоруссии над Швецией в четвертьфинале никого не оставила равнодушным. Но эта история еще раз говорит о том, что Олимпийские игры рождают сенсации. И "чудо на льду", и вот эта игра.
– Возвращаясь к 23 февраля, когда мы с вами общаемся – перед отъездом в НХЛ вы с огромным трудом демобилизовались, будучи майором советской армии. Форму случайно не сохранили? Например, ту, в которой летом 1988-го были на приеме у министра обороны СССР Дмитрия Язова по случаю чествования олимпийских чемпионов Калгари?
– Форму не сохранил. Не помню даже, где ее взял для того приема. У кого-то одалживал, что ли...
– А недавно майор в отставке Фетисов был в числе 260 кандидатов в число 100 лучших хоккеистов в истории НХЛ. Надеялись туда попасть?
– Даже не думал об этом. Понимал: чтобы попасть туда, надо иметь всякие-разные цифры. Поэтому не обольщался – и, упаси Господь, не расстроился. Для этого надо было там играть, начиная с момента моего первого драфта "Монреалем" в 1978 году – или как минимум, редрафта "Нью-Джерси" в 83-м. А я хожу по улицам и получаю удовольствие, когда люди говорят "спасибо" за то, что сделал для хоккея в своей стране.
При этом кое-чего добился и в НХЛ, трижды выиграв Кубок Стэнли, войдя в Зал хоккейной славы. И в шестерку игроков столетия мирового хоккея, где, кстати, четверо из шести – наши ребята (помимо Фетисова, Владислав Третьяк, Сергей Макаров и Валерий Харламов. – Прим. И.Р.). Но нельзя быть абсолютно успешным и там, и там, везде попадать в списки сильнейших за все времена. Такое невозможно.
– А кто еще из наших, помимо Буре, Федорова, Дацюка и Овечкина, там, по-вашему, заслуживал там оказаться?
– Мне кажется, критериями должны быть не голы-очки-секунды. Подход должен быть другим – как ты повлиял на игру в целом, что нового в нее привнес. Пример – Женя Малкин. Он точно там должен быть! Один из лучших, считаю, центральных по пониманию игры.
А по мне так и Сережа Брылин мог бы там быть. Один из лучших в том деле, в котором он добился успеха. И стал трехкратным обладателем Кубка Стэнли. Мы же против всех этих ребят играли в свое время, знаем, каково им противостоять.
УСПЕЛ ВЛЮБИТЬСЯ В ТРЕНЕРСКУЮ ПРОФЕССИЮ. И БЫЛ БЫ БОЛЕЕ СЧАСТЛИВ, РАБОТАЯ В ХОККЕЕ
– Когда Путин предложил вам возглавить сборную, даже представить не могли, что меньше чем через год он же позовет вас руководить всем отечественным спортом?
– Откуда я мог такое предполагать? Ни в каком сне такое не могло привидеться – ни в счастливом, ни в кошмарном. Но после Олимпийских игр так и произошло. К тому времени у меня не было работы – мы с Ларри Робинсоном потеряли ее в "Нью-Джерси" как раз в процессе подготовки к Олимпиаде. Поехали с женой в Москву, и там это предложение последовало.
– Правда, что после Олимпиады у вас было три предложения возглавить клубы НХЛ?
– Да. Одно – от канадского клуба, два – от американских. Какие именно – говорить не буду. И как раз в это время поступило предложение от президента.
– Не жалеете сейчас?
– И да, и нет. С одной стороны, я успел влюбиться в тренерскую профессию. У меня был такой уникальный опыт, что за четыре года выиграл три Кубка Стэнли – два как игрок и один как тренер. И тренерская победа мне доставила больше радости и удовольствия, даже чем тот долгожданный Кубок в 1997-м. Это было что-то совершенно другое.
А с другой стороны – президент предложил. И мне очень многое при его поддержке удалось сделать. Создать систему, заложить потенциал – в том числе и для того же хоккея. Триста катков построили, КХЛ и МХЛ открыли, тот же "Адмирал". "Красная Армия" стала обладателем Кубка Харламова, и некоторые ребята оттуда сейчас уже звезды мирового хоккея (в той команде играли Никита Кучеров, Алексей Марченко, Роман Любимов, Никита Гусев, Михаил Григоренко, Николай Прохоркин, Игорь Ожиганов, Сергей Андронов. – Прим. И.Р.). Ночная лига...
В системе спорта много чего удалось создать. Спартакиадное движение запустили, федеральную целевую программу на десятилетие написать – даже в Советском союзе мы пятилетками жили. Тот же сочинский проект – два года я летал по всему миру и рассказывал, для чего нам нужна Олимпиада. Федеральный закон написали, по которому страна живет. Ветераны у нас получают президентские стипендии – ни в одной стране мира такого нет. Телеканал "Спорт" открыли.
Мне кажется, я был бы более счастлив, работая в хоккее. Но быть полезным своей стране и в другом качестве – это совсем другие радости и чувства.
– Кстати, по поводу арены "Адмирала". В последнее время ходят слухи, что ее лишат вашего имени. Ветераны даже письмо протеста написали.
– Я по этому поводу, если честно, не "парюсь". Не сам же я ее так называл. Как будет – так будет.
– Могли представить себе в Солт-Лейк-Сити, что в следующие 15 лет у России в хоккее не будет ни одной медали – не то что золотой, а вообще?
– В 2008 году мы выиграли чемпионат мира впервые опять же за 15 лет. Как нужно было постараться, чтобы такое допустить! Тем не менее и в мыслях такого не было. Тем более что есть и традиции, и игроки высочайшего уровня. Но есть, оказывается, и другой фактор – команда. Те сборные, которые в эти годы выигрывали, были большими командами, чем наша. И по сей день это нас лимитирует.
– Это важнее, чем уровень мастерства игроков?
– Уровень-то есть. Но происходит что-то такое, что не дает нам возможность привезти на большой турнир команду. Будь то Олимпийские игры или Кубок мира. Чего-то не хватает.
– Насколько это связано с работой тренеров?
– Мне кажется, в современной игре роль тренера – определяющая. Нужно быть профессиональным, уважаемым, полезным для игроков. Чтобы им было ин-те-рес-но. Нужно быть хорошим мотиватором и психологом, знать, когда, что и как сказать. Сегодня, на мой взгляд, это один из главных вопросов.
В ТУРИНЕ-2006 НЕЛЬЗЯ БЫЛО СТАВИТЬ ТРЕНЕРА ИЗ СУПЕРЛИГИ
– А связано ли это олимпийское безмедалие, по-вашему, с тем, что тренеры на этих Играх не имели вообще (или давно не имели, как в случае с Билялетдиновым) отношения к НХЛ?
– Может быть, это одна из причин. Надо такие вещи анализировать, а у нас этим никто не занимается. Считаю, что самый большой наш шанс был в 2006 году. В силе были еще те ребята, которые имели опыт предыдущих Олимпиад – и подошло уже следующее поколение, Овечкин с Малкиным. При всем уважении (к Владимиру Крикунову. – Прим. И.Р.), нельзя было ставить тренера, который работал в суперлиге. Стопроцентно. Это в итоге и сыграло решающую роль, и оставило нас без медалей.
– А вы бы кого поставили?
– Я в то время был руководителем всего российского спорта. Но Стеблин договорился с Тягачевым, что они все решат, разрулят и выиграют Олимпиаду. У меня же было достаточно дел и помимо хоккея. Но и по опыту предыдущей Олимпиады, и вообще я осознавал, что без понимания психологии ребят, которые живут и играют в НХЛ, невозможно добиться успеха. Может быть, я рискнул бы сделать ставку на Славу Быкова.
– Так ведь он тоже в НХЛ никогда не играл и не работал.
– Но он много лет на Западе жил. И этот его менталитет сработал в 2008 году, в Квебеке.
– А в Ванкувере-2010 – не сработал.
– Это уже другая история. Нельзя было ему, понимая, что Олимпиада – в Канаде, работать в "Салавате" и думать, что он сейчас туда приедет вместе с Захаркиным и обыграет команду лучших менеджеров, лучших тренеров, лучших аналитиков и лучших игроков НХЛ. Игроки стали понимать, что если ты не даешь им того, с чем они будут расти, то они за тебя играть не будут. Просто так бросил шайбочку – и идите побегайте, – такое в наше время уже не работает. Тренер должен понимать, что для каждого из хоккеистов должен быть не только отличным психологом и уважаемым человеком, но и полезным специалистом с точки зрения нюансов игры.
– А самому принять сборную на две недели в 2006-м – об этом разговор даже не шел? Министр себе такого позволить не может?
– Сложно. Но советоваться и обсуждать все, что происходит с этой командой, федерация должна была. Этого не произошло. Я переживал, болел за ребят, но влезать смысла не было никакого. Чувствовал, что там происходит что-то не то. После этого уже пришлось приложить максимум усилий, чтобы сменить Стеблина – потому что дальше идти с ним уже было невозможно. Это удалось сделать.
– В чем в Солт-Лейк-Сити точно не было "совка" – это в общении руководства сборной с прессой. Вы после каждой пресс-конференции подолгу разговаривали с российскими журналистами, разжевывали детали, объясняли, убеждали. Глядя в последние годы на Зинэтулу Билялетдинова и Олега Знарка, в такое и поверить невозможно. Опять же – школа НХЛ? Но ведь и Билялетдинов в ней был одно время.
– Быть и жить – разные вещи. Пресса – часть игры. Продает ее в хорошем смысле. Люди хотят знать о том, что происходит. И это их право, лишать которого – неверно. Потому что далее складывается цепочка: люди не будут знать об игре – не будут на нее ходить – в хоккей перестанут приходить спонсоры – кто будет игрокам зарплату платить? Звучит упрощенно, но так и есть.
– Если бы вы руководили клубом, где играет Сергей Мозякин, он мог бы не дать интервью после рекордного гола, когда обошел Бориса Михайлова?
– У него не было бы на это ни единого шанса.
РУССКАЯ ПЯТЕРКА ОСТАНЕТСЯ В СЕРДЦАХ БОЛЕЛЬЩИКОВ, ПОНИМАЮЩИХ ИГРУ
– Больно, что с отъездом Дацюка и уходом в "Торонто" Марченко умер русский "Детройт"?
– "Детройт" был мертвым до того, как русские туда приехали. Никто ни на что не надеялся, в том числе и болельщики. Но когда Скотти Боумэн решил эту пятерку создать, люди увидели, что, оказывается, бывает и другой хоккей. Другая красота в этой игре, другой смысл. Конечно, думаю, что наша пятерка останется в сердцах болельщиков, которые понимают игру. А то, что происходит с политикой клуба, – это уже их проблемы.
– Генеральный менеджер Кен Холланд был частью и вашего "Детройта", но потом за 12 лет с 2002-го по 2013-й задрафтовал двоих россиян – в 7 и 8 раундах.
– Раньше он не влиял ни на что. Но наверняка у него было свое видение, и он решил доказать, что может без русских, без видения Боумэна, который сумел опередить время. Амбиции людей, которые хотят сделать что-то по-другому, не дают результата, который был раньше.
– Хорошо ли были знакомы с владельцем "Ред Уингз" Майком Иличем, который недавно скончался?
– Как владелец, он приходил в команду, конечно. Но я был немного обижен на него за ситуацию с Владимиром Константиновым и Сергеем Мнацакановым. О чем и сказал ему пару лет назад, когда играли в матче ветеранов на "Зимней классике". Клуб заявил, что мы ехали не с командного мероприятия. Если бы "Детройт" поступил иначе, Володя и Сережа получили бы по страховке большие деньги.
А еще клуб воспользовался тем, что Константинов не успел застраховать свой контракт на дополнительные риски. Наверное, это было неправильно. Медицинская страховка НХЛ работала неукоснительно и здорово им помогла, в остальном же обе семьи остались без финансовой поддержки. И если бы мы не собрали деньги через фонд, подписывая автографы и участвуя в разных благотворительных матчах, то, наверное, семьям ребят было бы очень сложно.
– Как Илич отреагировал, когда вы ему об этом сказали?
– А что ему было сказать?
В КХЛ НУЖЕН ЖЕСТКИЙ ПОТОЛОК ЗАРПЛАТ. И РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ВСЕХ
– Учитывая, что у нас на Олимпиадах – 15 лет без медалей, уместно ли было, на ваш взгляд, реанимировать бренд "Красной машины"? Вашей фотографии на ее рекламе я, кстати, не видел – хотя уж, казалось бы, кто капитан, если не вы.
– Считаю, что никакого отношения к "Красной машине" я не имею. Машина не имеет души, сердца, эмоций. Так нас представлял Запад. Там казалось, что у нас всего этого нет. Но я в этой команде вырос, состоялся и был ее лидером. Мы не были машиной, мы были – командой.
Это совсем разные вещи. Поэтому мы и были лучше других. Сегодня молодые пиарщики никак не могут этого понять. Но кому-то это сегодня интересно, выгодно. Но не знаю, насколько соотносится с той игрой, которую мы сумели изменить. Сумели перевернуть хоккейную историю.
Не помню, чтобы на матче команды, в которой я играл, где бы мы ни выступали, были пустые трибуны. Машина – предсказуема, ее легко прочитать, и людям было бы скучно на нее ходить. А мы были интересны, непредсказуемы, креативны. С душой и сердцем.
– Как вам устройство сегодняшней КХЛ, в которой происходит поляризация, и разница в классе между ведущими и остальными клубами становится все более огромной?
– Знаю, что мои слова многим не понравятся. Нужно создать равные условия для всех. Хотя бы на пять лет. Чтобы понять – кто у нас хороший тренер, менеджер, игроки. Где у нас сегодня есть поддержка хоккею, где – нет. Где это интересно бизнесу, где – нет. Это – главное условие.
– Жесткий потолок зарплат безо всяких штрафов за роскошь и исключений?
– Да. Это – раз. Принцип равных возможностей для всех клубов – два. Дать ребятам возможность играть в своих командах. За счет всего этого мы сможем очень многое сделать. Мы поднимем уровень хоккея, а это очень важно.
Тому же Ковальчуку, приехавшему сюда и попавшему на другой уровень, сложно себя заставлять. Наоборот, уровень должен заставлять таких игроков постоянно выходить и доказывать. Не знаю, насколько Паша Дацюк доволен уровнем тех команд, против которых ему приходится играть.
Создав равные условия, мы, уверен, получим хоккей другого уровня, тренеров – тоже. А через пять лет сядем и проанализируем. И увидим, насколько создали возможность для клубов зарабатывать, подняли в целом интерес к хоккею в стране.
– Что для этого должно произойти? И возможно ли такое в принципе?
– В НХЛ же это стало возможным. Открытость платежек, невозможность обмануть никого. Ребятам надо сесть и договориться. Сделать, словом, все то, что произошло в НХЛ в конце 80-х. В тот момент там поняли, что за счет европейцев они могут поднять уровень лиги и качество игры, построить новые стадионы и расширить лигу. И приняли решение: с сегодняшнего дня никто никого не обманывает.
Все, что было дальше, происходило перед вашими глазами. И зарплаты улетели вверх, и качество игры выросло. Не говоря уже об интересе к ней. Здесь выдумывать ничего не надо. Это мое сугубо личное мнение. Как и то, что нашим большим корпорациям должно быть все равно, кто будет победителем Кубка Гагарина, спонсируя лигу, а не конкретную команду. Понятно, что происходит по всей стране. И надежды у людей, которые живут на нашей огромной территории, будут совсем другие. И у пацанов, которые растут на местах, будут совсем другие перспективы. Много чего хорошего должно произойти в этой связи.
– Верите, что НХЛ все-таки разрешит своим игрокам поехать в Пхенчхан?
– Мне кажется, они опять спекулируют до последнего. Сиюминутная выгода для НХЛ – вещь понятная. Но они должны понимать и то, что за счет участия ведущих хоккеистов в Олимпийских играх они поднимали и поднимают интерес к игре во всем мире. Мне кажется, они отпустят игроков.
– А если этого не произойдет, владельцу "Вашингтона" Теду Леонсису позволят отпустить в Корею всех желающих во главе с Александром Овечкиным?
– Это уже будет зависеть от Гэри Бэттмена, у которого, как я понимаю, есть соглашение с Рене Фазелем насчет того, чтобы без разрешения лиги не позволять игрокам выступать на международных турнирах. Но будем надеяться, что энхаэловцы все-таки приедут. Потому что они все об этом мечтают. Так что мне трудно представить приезд на Олимпиаду игроков только одного клуба НХЛ. Хотя Дональд Трамп тоже выиграл президентские выборы в США, хотя никто этого не ожидал...
