Семь главных вопросов к сборной России. Самый страшный — а мы когда-то что-то вообще выиграем?
Вопрос № 1: Почему Брагин — главный тренер сборной?
Точнее будет переформулировать такой вопрос в несколько подвопросов. Почему три года назад из сборной ушел Олег Знарок? Ладно, можно не пояснять, из-за чего в 2019-м команду покинул Илья Воробьев, — 0:1 с оравой топ-хоккеистов от беззвездных финнов намекали на изменения. Но зачем был назначен Алексей Кудашов, если ему не дали поработать где-то, кроме Евротура? И почему его сменил как раз Брагин?
Есть два пути: североамериканский или европейский. Первый предполагает, что под каждый турнир по обстоятельствам приходит новый штаб, новые специалисты. Сыграли — забыли. Второй — что тренер в сборную приглашается исходя из какой-то концепции. При всех плюсах и минусах Быкова, Билялетдинова, Знарка, их работа в национальной команде была понятна. Что они могут дать сборной (и чего не могут), какой хоккей ставят, что планируют делать дальше.
Брагин с учетом работы в молодежке вроде как логичный вариант для взрослой сборной — знает почти всех хоккеистов, родившихся в 90-х и начале нулевых, умеет работать на коротких турнирах. Но его пригласили именно поэтому или лишь потому, что в Кудашове разочаровались, не дав ему шанса, ставить кого-то надо, а вариантов не было?
Вопрос № 2: Кто эти люди в штабе сборной?
Зачастую раздражает, когда в спорте начинают козырять принципом «а чего ты добился», указывая на то, что если ничего — то и специалист, наверное, ты посредственный. В исполнении многих российских ветеранов это частенько выглядит диковато. Но когда в тренерском штабе национальной сборной вдруг оказывается сразу несколько людей без каких-то либо достижений и заслуг, невозможно не спросить «а почему они?».
Константин Шафранов появился в штабе после триумфа «Авангарда». А чем заслужили приглашение Даниэль Бохнер, Александр Титов, Стефан Перссон и Альберт Лещев? Работу последнего мы видели на последнем ЮЧМ — мощнейший состав добрался до финала, но тренерской руки не было заметно совсем.
Вопрос № 3: А все ли игроки сборной заслужили место в составе?
От главного тренера и штаба — к игрокам. Вряд ли есть вопросы по вратарской и защитной линии, но точно ли был выбран совершенно оптимальный вариант в атаке? Почему в 30 лет впервые в сборную вызван Тимкин — он что, провел прорывной сезон? Да, именно Евгений забил единственный гол Канаде, но его общая полезность на турнире от этого возросла не сильно. Галимову 29, и он тоже никогда раньше не играл на ЧМ, — это случайность? Как оказался в сборной Швец-Роговой? Как вторым центром стал Карнаухов? Собственно, и 30-летний Бурдасов раньше не попадал на чемпионаты мира — все предыдущие тренеры его проглядели?
Вопрос № 4: А почему сборная как-то должна быть связана со СКА?
Три предыдущих темы плавно перетекают в их объединяющую. Сотни раз в России, и не только в хоккее, мы слышали «интересы сборной превыше всего, клубы — вторичны». Но как при таком раскладе даже теоретически они могут переплетаться?
Непонимание того, что базовые клубы в современных реалиях в лучшем случае — нейтральная вещь, а чаще — сильно вредящее зло, ужасает. Любые проблемы тренера в СКА (Знарок, Воробьев, Кудашов, а теперь и Брагин) бьют по нему же, но уже в сборной — зачем все это нужно? Любой конфликт умножается и вырастает в многократном размере.
Помощник в сборной — в оптимальной ситуации это либо еще один топ-тренер, готовый поработать ради страны ассистентом, либо классный специалист в какой-то области, хорошо дополняющий главного. Никто не спросит, зачем Быкову был нужен Захаркин, а Знарку — Витолиньш. Но зачем Брагину Александр Титов, кроме того, что с недавних пор он работает с ним и в СКА?
Теперь к игрокам. Сколько в КХЛ можно найти хоккеистов уровня тройки Швец-Роговой — Каменев — Тимкин, способных закрыть функцию игроков четвертого звена? А сколько форвардов не хуже Бурдасова или Галимова? Как вообще СКА с семью форвардами сборной с чемпионата мира умудрился не попасть даже в финал Кубка Гагарина? Или они не так хороши?
Не возникало бы вопросов, если бы делали ставку на молодежь из СКА, добавив к тому же Морозову Марченко и Подколзина. Последний, к слову, был лучшим у армейцев в плей-офф, но на ЧМ не попал. Но зачем из обоймы сборной убрали, например, Плотникова или Андронова, если в нее все равно попадают 30-летние хоккеисты меньших талантов без больших перспектив?
Вопрос № 5: Во что играет сборная России?
Конечно, при всех кадровых странностях все равно непонятно, как такой состав, в котором хватало классных хоккеистов, умудрился проиграть чуть не вылетевшим с турнира еще до плей-офф канадцам. И здесь мы возвращаемся к вечному — а что такое российский хоккей?
Почему Ларионов на МЧМ с составом, в котором не хватало комбинационных игроков (и их физически не могло быть — не родилось в этом поколении), пытался упрямо выстроить нечто, на что эти хоккеисты были не способны?
А затем Лещев на ЮЧМ не знал, как раскрыть суперталантливое нападение, которое как раз бы подошло Ларионову. А теперь Брагин во взрослой сборной, в которой возможность выбора куда большая, чем в молодежке или юниорке, почти весь ЧМ играл примитивно, будто этот состав не может сделать ничего более разнообразного.
Никто не требует советского хоккея и красивого стиля, пусть даже сборная и решила вновь называться «Красной машиной». Пусть хоть все российские команды играли в угнетающий откат, если бы это было частью продуманного плана и приносило результат хотя бы где-то.
Вопрос № 6: А что будет со сборной дальше?
Это пугает не меньше поражения от Канады. Возможная отставка Брагина или его продолжение работы зависит куда больше от иррациональных факторов, а не от серьезно продуманной программы развития.
А ведь в следующем феврале Олимпиада — но главную сборную четырехлетия немного страшно отдавать в руки что Брагину, что кому-либо еще. Страшно по уже названной выше причине: нет уверенности, что это будет решение, основанное на четком понимании, как тот или иной тренер сработается с Овечкиным, Кучеровым и Капризовым, а не просто вдруг заслонившая все эмоция.
Вопрос № 7: А мы когда-то что-то вообще выиграем?
Ванкувер или финал ЧМ-2015 сильно прибивали наш хоккей четкими примерами, почему мы даже и близко не круче всех. С тем, что Россия не номер один в мире, можно смириться. Но за семь последних лет, за которые не было золота ни взрослого, ни молодежного, ни юниорского чемпионата мира, добавилось другое неприятное открытие — мы даже свое взять не можем, только если изначальное преимущество, как было на Олимпиаде, не космическое.
И теперь могут меняться тренеры, хоккеисты, сборные, турниры, но ощущение нарастает — мы опять провалимся. Не потому что канадцы, американцы, финны или шведы. И без их помощи мы закопаем сами себя.
