«Когда был студентом, весил 85 кг. Теперь — 122». Волков рассказывает, как превратился в огромного качка
Александр Волков, Россия, 32 года. Тяжелый вес. 32 победы, 8 поражений.
Алистар Оверим, Нидерланды, 40 лет. Тяжелый вес. 47 побед, 18 поражений.
7 февраля рано утром по московскому времени Александр Волков проведет третий бой за семь с половиной месяцев. В Лас-Вегасе на турнире UFC Fight Night 184 он выйдет против легендарного Алистара Оверима. Волков рассказал «СЭ», как за 15 лет прибавил 35 килограммов, разобрал технику Оверима, заступился за карате, назвал любимые приемы в джиу-джитсу и тонко пошутил над самим собой, вспомнив неудачный бой с Дерриком Льисом.
«Оверим к 40 годам наконец-о повысил бойцовский IQ»
— Насколько вам легко в таком плотном графике?
— Тяжело. Потому что приходится тренироваться без отдыха. Но так складываются обстоятельства, что предлагают интересных соперников и есть возможность пробиться ближе к титулу — упускать ее не хочется.
— Идеальный график какой?
— Три боя в год.
— Вы нокаутировали Уолта Харриса фронт-киком в корпус. А Оверим проигрывал после фронт-кика в бою с Трэвисом Брауном. Как думаете, против нынешнего Оверима фронт-кик пройдет, или он уже стал другим бойцом?
— Это будет зависеть от него, потому что бойцы, когда готовятся к поединкам, изучают сильные и слабые стороны оппонентов — что и как они делают. Если от Брауна этого ожидать было сложновато, то я последний бой выиграл таким ударом, часто его применяю. Наверняка Оверим думал над тем, как этому противостоять. Получится ли сделать его в бою — не знаю, но, естественно, этот удар будет одним из моих оружий. И он же нужен не только для того, чтобы нокаутировать соперника. С его помощью можно подготовить атаку, остановить атаку противника. Это та техника, которая всегда мне помогала.
— У Оверима 14 поражений нокаутом за карьеру, бывали и очень жесткие — например, в бою с Франсисом Нганну. Можно ли сказать, что из всех ваших соперников в UFC у него самый слабый подбородок.
— Я бы так не сказал. Не думаю, что слова про слабый подбородок всегда оправданны. Есть стечение обстоятельств. Та манера, в которой раньше боксировал Оверим, она, к сожалению, предполагала, что он может пропустить удар навстречу или шальной удар, потому что он не очень хорошо защищался. Сейчас он ведет поединки более аккуратно. По крайней мере, в тех боях, который смотрел я, он пропускал хорошие удары, но оставался на ногах. Нганну? В боях с Нганну падают многие — чуть ли не все. И там был такой удар, который сложно увидеть, — снизу, из-под задницы. Поэтому я, конечно, не думаю, что Оверим будет падать от любого удара.
— Карьера Оверима длится больше 20 лет. Его бои какого периода просматривали?
— Во время подготовки смотрел только его последние бои — около 10, пересматривал их по несколько раз. Когда он сменил тактику, стал действовать по-другому, наработал новые качества.
— Он говорит, что вышел на пик карьеры. И это в 40 лет. Верите?
— Если говорить о его физической силе, выносливости, наверное, нет. Все же обычно спортсмены обретают максимальную физическую силу в промежутке от 25 лет до 35. А вот что касается его психологического, ментального настроя, думаю, сейчас он находится в максимально хорошей форме. Об этом говорят его бои. Он стал более грамотно рассчитывать силы, стал более умным бойцом, к 40 годам наконец-то повысил свой бойцовский IQ. Теперь Оверим разбирает оппонентов, чего не было раньше, — по крайней мере, я не видел. Плюс он стал делать упор не только на ударную технику, но и на борцовскую, причем применяет ее достаточно вовремя — когда человек устает, он это использует. Так что можно сказать, что сейчас бойцовская форма Оверима в целом максимально хорошая.
— А про себя вы готовы сказать, что ваша нынешняя форма — пиковая?
— Если бы я так сказать не мог, то я бы не тренировался. Для меня главное — расти от боя к бою. В этой подготовке я получил новые навыки, улучшил физическую форму. С уверенностью могу сказать, что сейчас у меня максимально хорошая форма. Сужу по своим ощущением, по спаррингам, по тренировкам.
«В себе я уверен. На любой ход поединка есть заготовки»
— В трех из пяти последних боев Оверим побеждал граунд-энд-паундом. Насколько большое внимание уделяете его борцовской технике в подготовке?
— Достаточно много. Есть специфические вещи, которые он делает. Не скажу, что эксклюзивные, но специфические — которые делает только он. При этом Оверим не очень хорошо защищается, когда оказывается на спине. Когда он сам сверху, он неплохо атакует, нависает, контролирует оппонента, не дает ему встать. Но не очень хорошо себя чувствует, когда сам находится снизу. Тут палка о двух концах для него. И он много раз проигрывал нокаутом, когда находился на спине и не мог нормально защищаться в гарде. Это говорит о том, что он не любит безвыходные ситуации, не любит, когда его поджимают спиной к сетке, когда он где-то внизу и не может выбраться. Моменты, где он не видит четкого выхода для себя, — вот это для него сложно. Здесь надо его подловить и закончить досрочно.
— У Оверима еще есть такая штука: он очень любит проигрывать выигранные бои. Самый свежий пример — с Розенструйком. А до этого были бои с Брауном, Антонио Силвой.
— Мы все любим. Мы все любим... (Волков намекает на свое поражение от Деррика Льюиса в октябре 2018 года. — Прим. «СЭ»). Это тяжелый вес. Но то, что у него это происходит достаточно часто, потому что он перестает верить в себя и в результате пропускает удары. Соперник же начинает его поддавливать на фоне того, что проигрывает поединок... Мы эти моменты изучали и берем на вооружение. Посмотрим, в какой форме будет Оверим. В себе я уверен. На любой ход поединка у нас есть свои заготовки.
— Вы не особо любите вопросы из серии «кто величайший боец всех времен», и тем не менее: кого бы поставили выше — Фабрисиу Вердума или Оверима? (Волков нокаутировал Вердума в марте 2018 года).
— По-моему, Вердум побеждал Оверима чаще. Если не ошибаюсь. Или 1:1... Такое ощущение, что Вердум выиграл два раза... (На самом деле счет в противостоянии Оверима и Вердума — 2:1 в пользу голландца. — Прим. «СЭ»). Наверное, Вердум ценится выше, так как был чемпионом UFC. Но у Оверима тоже много титулов, до сих пор хорошо проявляет себя в UFC, у него было больше серьезных боев... Наверное, они все же равны. Ну а для меня Оверим сейчас более серьезный соперник, чем Вердум. Все-таки с Вердумом я уже дрался.
— Вас когда-нибудь что-нибудь поражало в ММА?
— (пауза) Запомнился нокаут, когда парню подхватили ногу, а он другой вертушкой в голову попал. Это меня удивило. (Речь о том, как Хоакин Бакли нокаутировал Импу Касанганая на турнире UFC в октябре прошлого года. — Прим. «СЭ»). А в целом для меня все, что происходит, обыденность, часть работы. Привлекают внимание разве что яркие, неожиданные нокауты. Хочется их разобрать, где-то даже повторить.
— У вас 21 нокаут в ММА. Из российских бойцов больше только у Шлеменко. Какой бы поставили на первое место по технике исполнения?
— Я все уже не помню, если честно (смеется). Из свежих последний нокаут (в бою с Уолтом Харрисом. — Прим. «СЭ») получился неплохим, достаточно чистым. Неплохой был удар и в бою с Вердумом. Вердум не хотел идти в размен, боксировать, мне пришлось с ним побороться в партере, дать ему возможность сделать то, что он умеет делать, и показать, что у него это не получится. И после этого он пошел в размен. И в этом размене я его нокаутировал. Это был тактический нокаут.
«Раньше жал от груди 80 кг. Теперь — 155»
— А вы сейчас сколько весите?
— Примерно 122 кг.
— Рекордный вес?
— Может, в какой-то из дней 123 весил (улыбается). Но вообще вес 121-122 кг держится уже долго.
— А помните, с какого веса начинали в ММА?
— В первом бою весил около 100 кг. Потом он падал до 97 кг. 97 кг — мой минимальный вес в ММА. А на турнирах по панкратиону, когда дрался в студенческие годы по любителям, у меня очень долго вес был около 85 кг. Когда перешел в профессионалы, была цель набрать вес, набрал до 103 кг и остановился. И вот оттуда потихоньку-потихоньку был долгий рост — до того веса, какой сейчас.
— В итоге за 15 лет — плюс 40 кг.
— Ну пусть будет 35 (смеется).
— Есть цель набрать еще больше?
— Нет цели набирать массу, есть цель стать физически сильнее. Так выстроены мои тренировки, что физической силе сопутствует большая масса. Можно еще дальше тренироваться, и если вес будет, допустим, 125 кг — хватит недели, чтобы его согнать и нормально восстановиться. Мы сейчас в большей степени делаем упражнения, которые вызывают рост массы, но за две-три недели переключимся уже на силовые упражнения, которые на нее не влияют. Когда вес будет уже стабильно больше 120 кг за счет тренировок, которые дают силу, мы от них отойдем и будем делать уже взрывную работу — она тоже увеличивает силу, но не дает рост массы.
— Какими были ваши силовые показатели, когда вы только начали выступать, и какие они сейчас?
— Тогда, может быть, жал от груди где-то 80 кг. Вообще, тогда ничего поднять не мог, не приседал с весом. Сейчас пожму, наверное, 150 кг. От месяца к месяцу растут веса, которые могу поднять. В этом вижу свое развитие и дальнейший потенциал.
— А диета есть?
— Пока что нет. Стараюсь нормально питаться, особо ничего вредного не употребляю. Обычная еда, которую едят все люди, просто чуть в больших количествах. Стараюсь ее сбалансировать по количеству белка, углеводов и так далее, потому что это необходимо для энергии. А так — ничего особенного.
«Не могу сказать, что сейчас занимаюсь каким-то другим видом спорта, для меня это все — карате»
— Вас уважает Олег Тактаров. Есть предположения, почему он к вам так хорошо относится?
— Да нет... Наверное, просто потому, что я ничего не сделал, чтобы ко мне плохо относиться. Мы с ним не пересекались в конфликтных ситуациях, чтобы он ко мне плохо относился.
— Тактаров в одном из своих эфиров вспомнил, как стоя аплодировал вашей победе над Вердумом, и выразил респект за то, что вы смогли перестроиться с «нечеловечекой формы ударки», то есть с карате, на человеческую. Ну и назвал карате дребеденью. Объясните, почему карате не дребедень и чем карате помогает в ММА.
— Карате — это очень круто, я до сих пор его использую. Не могу сказать, что сейчас занимаюсь каким-то другим видом спорта, для меня это все — карате. По большому счету, когда карате закладывалось, это и было единоборство, в котором можно было все: и бросить, и добить, и сделать болевой, и укусить даже. Но сейчас карате заточено под какие-то определенные правила в зависимости от федерации. Однако сама философия карате включает в себя смешанные единоборства. Знаю, что многие каратисты эту философию поддерживают, понимают, что одними правилами татами единоборства не заканчиваются, что есть и много других аспектов. Сейчас киокушин сильно развивается, там добавили броски, подсечки, это стало оцениваться высоко. Когда я занимался, этого в киокушин еще не было, но я занимался ашихара-карате, где броски были. Многие вещи из киокушин-бросков я делаю на тренировках. В боях пока не рискую их делать, но как-нибудь, может, получится.
Я понимаю тех, кто относится к карате скептически. Карате — вид спорта очень популярный, каратистов очень много, а когда кого-то много — качество падает. Можно наблюдать очень много каратистов со слабой техникой, но по ним нельзя оценивать все карате. Есть очень сильные ребята, которые отлично могли бы проявить себя в боях.
Для меня карате — это не то что бы техника, для меня это философия — как работать над собой, как проводить бои, дисциплина. Многие ребята из других видов единоборств в залах ведут себя бескультурно, ходят в обуви. Причем они не понимают, что это бескультурно, для них это нормально — пройтись в обуви. У каратистов не так — это уважение к старшим с самого-самого начала, не только по возрасту, но и старшим товарищам по весам и так далее, это уважение к залу. Благодаря этой дисциплине ты развиваешься как спортсмен, как боец. Карате — это больше, чем два удара руками и удар ногой.
Вот если взять пример из борьбы. Я долгое время занимался самбо, но то, как там выстроены тренировки, мне не подходит. У меня долго не было роста, когда я самбо занимался. Но как только начал заниматься БЖЖ, у меня начал появляться рост. Техники все похожи, но немножко по-другому объясняют, немножко другой подход, методика. И ты все схватываешь и понимаешь. То же самое с карате и тайским боксом — разные методики обучения. Но постепенно все приходят к тому, чтобы выступать или по ММА, или по голым кулакам (улыбается).
«БЖЖ? Больше всего мне нравится занимать удобное положение и добивать сверху»
— Вы ловили на треугольник крепкого дзюдоиста Дениса Смолдарева, душили сильного самбиста Благоя Иванова, ничего не дали сделать в партере Вердуму. Расскажите о своем джиу-джитсу. Какие у вас любимые приемы? Над чем больше работаете — над атакой или над защитой?
— Действительно, когда начинал бороться, больше тренировал защиту. Сейчас стараюсь элементы борьбы тренировать, атаки. У меня лучше всего получается кимура. Наверное, еще и треугольник — это производное от положения на спине. Неплохо получается душить сзади.
Но больше всего мне нравится занимать удобное положение и добивать сверху. Я в джиу-джитсу в основном тренирую позиции. Зачастую бывает, что я на тренировках мало делаю приемы, а стараюсь бороться за позиции, улучшать их, стараться там дольше держаться, чтобы в бою была гипотетическая возможность добивать. Для меня БЖЖ — это именно работа в позициях, чтобы было более выгодно ударить человека сверху или находясь снизу, — максимально эффективно защищаться и минимально тратить энергию, обойти сильные стороны соперника.
— Кто в последний раз ловил вас на болевой?
— Периодически ребята делают мне на болевые. В эту подготовку один парень мне сделал — во время спарринга. Я подрасслабился, и мне он болевой сделал. Именно подрасслабился — такое бывает во время спаррингов. А в джиу... Бывает, что болевые пропускаю, там ребята хорошо борются. Но очень редко.
