«Ожидал, что у Жигана больше духа». Главный бой русского рэпа завершился сенсацией
На Youtube-канале «Наше Дело» вышел главный бой в русском рэпе — между Романом Чумаковым (он же Рома Жиган) и Дмитрием Хинтером (он же Дима Бамберг, он же Шокк). Их поединок закольцевал конфликт 10-летней давности.
28 октября 2011 года Жиган в сопровождении 10 человек (были люди в масках, с оружием) ворвался в квартиру, которую снимали участники лейбла Vagabund — Шокк и Мирон Федоров (Oxxxymiron). Парней заставили извиняться на коленях (за критику треков), а Жиган лично нанес им несколько пощечин. Все это было снято на видео и выложено в сеть.
Точнее так: 10 лет назад была опубликована только та часть, где извиняется Шокк — и где Шокк получает пощечину. Этой же осенью Оксимирон выпустил клип на трек «Кто убил Марка?» о событиях октября 2011-го, и там показан кадр, как он тоже стоит на коленях, тоже извиняется перед Жиганом и тоже принимает оплеуху.
А тогда Оксимирон пошел с Жиганом на мировую (чтобы тот не выложил фрагменты видео с его извинениями и пощечиной) и поссорился с Шокком, который мириться с Жиганом не пожелал. Так объединение Vagabund распалось.
Конфликт стал настолько важным в русским рэпе, что не был забыт даже в 2021-м. Жиган на пресс-конференции промоушена «Наше Дело» вызвал Шокка на бой. Тот вызов принял. Бились в клетке для ММА, в перчатках для ММА, но по правилам бокса: три раунда по 2 минуты. Жиган считался фаворитом. Во-первых, у него образ хулигана, бойца, во-вторых, он выше и тяжелее. Тем не менее Шокк, уже два года занимающийся боксом, одержал победу. Нет, никакого нокаута, никакой рубки — поединок получился совсем незрелищным. Но Дмитрий хотя бы наносил удары, хотя бы попадал. Его же соперник не показал вообще ничего.
Через некоторое время мы связались с Шокком по зуму и обсудили этот знаковый для русского рэпа бой.
— Как прошла ваша подготовка и в какой форме подошли к бою?
— Я был в достаточно неплохой форме, весил 85 килограммов. Мы с тренером решили держать 85 кг в связи с тем, что мой соперник весит больше 100. Я был хорошо готов по кардио, потому что очень много катаюсь на велосипеде, веду здоровый образ жизни в последний год. Четыре месяца я занимался более интенсивно, под конец мы дошли до 10 тренировок в неделю и 25 километров. Я дважды ездил на дополнительные сборы. Ездил на сборы по боксу в Смоленскую область с тренером, с группой. Сам ездил в Кабардино-Балкарию, в горы. Примерно так.
— Первый раунд был осторожным. Почему так? Почему сразу не пошли в рубку?
— Изначально был такой геймплан: в первом раунде я слежу за противником, наблюдаю, как он реагирует на раздергивания, захожу за ногу, потому что я левша. Мы ожидали, что он сразу на меня кинется, мы к этому готовились, но мой противник такой инициативы не проявил, поэтому раунд получился скучным. Я ходил вокруг него, смотрел, в итоге получился какой-то вальс. Во втором раунде я столкнулся с неожиданной проблемой. Это мой первый бой, опыта у меня ноль, я настроен на нападающего противника, а противник не нападает на меня совсем. Пришлось самому смотреть, как могу к нему ворваться.
— У вас было хотя бы малейшее представление о том, как Жиган дерется?
— Я видел кадры, так сказать, «драки» на острове, я видел, как он выбрасывает руку. Мне уже тогда стало понятно, что это не самый одаренный боец. Видел его работу на лапах в боксерском клубе, если не ошибаюсь, «Александр Невский». Там тоже было видно, что это не особо техничный боец. Я ожидал, что там будет больше духа, что он просто кинется на меня хотя бы просто по-уличному драться. Я же занимаюсь, я вижу, насколько мои технические способности изменились за четыре месяца, я чему-то научился. Исходя из собственного опыта, ожидал, что и он время даром не терял. Да, мне казалось, что он абсолютно бездарный, судя по работе на лапах, но я думал, что он тоже подготовится. Если я чему-то научился, то и он, наверное, чему-то научился. Я старался не недооценивать противника, ожидал, что будет рубка, и он же выше и тяжелее меня, руки у него длиннее. Я смотрел на его руки и ожидал, что он хотя бы прямой выкинет, джеб, — но не было ничего вообще. Поэтому я столкнулся со сложностью, ведь все мои комбинации, все, что мы отрабатывали, было больше нацелено на контратаку.
— Насколько была велика разница в весе, по вашим прикидкам?
— Я держал свои 85 все четыре месяца. Было сложно, я постоянно терял вес из-за тренировок, приходилось наедать его. Предполагаю, что соперник вышел как минимум с соточкой.
— В поединке настал перелом, когда произошел размен и вы, кажется, попали Жигану в область глаза.
— Я очень удивился. Во время первых спаррингов я получал удары и тряс головой, на что мой тренер жестко реагировал, ругался, говорил: «Вообще ничего нельзя показывать». Потом, когда я более-менее привык к ударам, я стал в ответ улыбаться, делать вид, что мне все равно, но этого тоже делать нельзя. Ты должен учиться не показывать вообще никакой реакции. Когда мой противник начал чесать щеку и с таким взглядом, меня очень удивило, почему он так явно показывает реакцию.
— Что было после этого размена?
— Мне показалось, что он психологически сломался. Конечно, постфактум все оценивать гораздо проще, я понимаю, что надо было просто дальше давить, но я ожидал, что он хотя бы в отчаянии начнет зарубаться, а этого не произошло.
— Можно сказать, что вы ожидали большего от Жигана?
— Конечно, я ждал, что он с первого раунда кинется и попытается применять свое преимущество в длине рук и в весе, тупо начнет зарубаться с самого начала и попытается меня сломать. На это я был настроен, но этого не произошло.
— Довольны тем, как провели поединок?
— Нет, как я могу быть доволен? Это мой первый поединок, никакого опыта. Постфактум я понимаю, что мог бы сделать, я был хорошо подготовлен. Недоволен тем, что ничего не смог применить. Я особо не помню, что там происходило, только какие-то отрывки, но я, по-моему, только 1-2 комбинации смог применить из тех, что мы отрабатывали. Я недоволен боем вообще. Я доволен результатом, потому что хотел победить, закрыл гештальт, но с точки зрения самого поединка я недоволен.
Еще тренер объяснил, что я привык к 8-10 раундам или хотя бы регулярным шести раундам и только в третьем раунде понял, что нужно делать и что из себя представляет оппонент, но бой уже закончился. Наверное, это тоже сыграло роль, потому что слишком коротко — три раунда по 2 минуты. Думаю, если бы были классические шесть по 2, было бы интереснее. Я только в третьем раунде стал понимать и раскрываться.
— Он хотя бы раз попал?
— Не было никаких следов, ребята говорят, что нет. По-моему, кто-то сказал, что он меня задел, но я не помню, у меня на лице ничего нет.
— Он же вас первым вызвал на бой, видимо, у него была абсолютная уверенность в том, что он сможет победить. Или это была только жажда заработать денег?
— Я не думаю, что первоначально он думал о деньгах, когда об этом говорил. Да, я уверен, что он считал, что это будет легкая победа. Он вовсе не думал, что я его вызов буду принимать или как-то отреагирую. Это типичный случай, когда человек особо-то и не бился, привык лаять из толпы. Это его первая серьезная драка в жизни один на один, где он был вынужден полагаться на самого себя.
— Расскажите про историю после боя — со справками из больницы, что у вас якобы была договоренность не бить Жигана в область ребер.
— Не было никакой договоренности. За неделю до боя пришла информация, что он якобы сломал ребра и сказал, что готов выйти, но только в случае, если я не буду работать по корпусу. Я ответил, что я, во-первых, в это не верю, а во-вторых, я видел его на пресс-конференции, как он двигался. Я падал с велосипеда и ушибал себе ребра, я знаю, что это, и понимаю, что даже с ушибом ребер ты не особо подвижен. Мне показалось, что это какая-то уловка и попытка слиться. Я ответил, что он либо принимает бой, либо нет, а я буду работать так, как я научился. Я не давал ему никаких обещаний. Еще он рассказывал про какой-то перелом в области сердца. Я ему не бил по ребрам, я по-моему даже по корпусу-то не работал. Было пару попаданий по голове, по лицу — и все.
— Какое у вас мнение насчет слов Жигана и его поведения — с этими справками и прочим?
— Если брать в совокупности со всеми его зашкварами — он меня не удивил. Было даже как-то неприятно. Ну, прими хотя бы поражение, я же не говорил о своих травмах, нигде о них не писал, хотя они у меня, естественно, были. Я не профессиональный спортсмен, многое происходило за время этой подготовки. Я и к мануальщику бегал, и много чего еще было, я тоже выходил с травмой, но не стал нигде это афишировать. Если бы проиграл, то, просто чтобы не позорить команду и тренера, я никогда об этом не сказал бы.
— После того как вы с Жиганом покинули клетку, между вами было какое-то общение?
— Нет, ничего.
— Реванш нужен?
— Сразу говорю — мне он не нужен. На последней пресс-конференции Жиган ответил на этот вопрос: «Я вырежу из его немецкого интервью, где он посылает меня на три буквы». Он был настолько уверен, что победит, что он уже говорил, что выставит на тему реванша мой ответ. Так что мне кажется, вопрос уже закрыт. А мне ни за какие деньги этот реванш и не нужен, я больше не хочу иметь с этим человеком ничего общего.
— Но гонорар вы, наверное, получили хороший.
— Неплохой гонорар, но если бы я просто занимался своими делами, то заработал бы за эти четыре месяца больше. Гонорар действительно хороший, учитывая, что даже большие бойцы ненамного больше получают, так что жаловаться не буду. Но если бы я дальше занимался музыкой и рисовал картины, то заработал бы больше.
— Этим боем ваша 10-летняя история конфликта закрыта или может быть что-то еще?
— С моей стороны — закрыта. Я не планирую больше... Естественно, в контексте боя я даю интервью, рассказываю про все это. Думаю, через несколько месяцев — полгода вопрос закроется, даже не планирую отвечать на него. Для него — не знаю.
— Жиган же говорил на пресс-конференции, что этот бой — и точка, никакого продолжения не будет. Верите? Хотя я даже не знаю, что тут можно продолжать.
— Я его отношу к людям определенного сорта и не верю его словам, у меня на это есть много причин, но он тоже сказал, что поставил на этом жирную точку и никогда больше не хочет к этому возвращаться. Пусть так будет.
— У вас сейчас есть какое-то дикое удовлетворение от этой победы? Это же не просто бой.
— Да, конечно. Оно у меня было, еще когда я вышел из здания «ГЛАВCLUB», сел в такси и поехал домой. У меня было физическое ощущение, как будто я скинул тяжелый груз, тяжелый рабочий шмот. Даже физически почувствовал себя облегченным. У меня наступило облегчение, я по-другому стал себя чувствовать, многое в моей голове и в жизни сейчас изменилось. Да, это был не просто бой.
— На пресс-конференции вы говорили, что результат не имеет большого значения, но не было мыслей, что права на поражение нет? В случае поражения настроение, так скажем, было бы очень плохим.
— Я не знаю, откуда, но у меня была абсолютная уверенность, что я выиграю бой. Как было бы, если бы я проиграл? Думаю, люди писали бы, что я сделал самое главное, принял бой, вышел и сделал то, что сделал. К тому же, основная задача была, чтобы это все тематизировалось, обсуждалось, чтобы люди поняли, что произошло в 2011 году, кто есть я и кто есть он. Я все равно получил бы основную поддержку. Было бы для меня это [поражение] досадно? Я достаточно много дрался в юности — и проигрывал, и выигрывал. Мне кажется, это было бы не так страшно. Естественно, были бы неприятны все эти шутки, могу представить, как он бы праздновал и сколько бы мне писали гадостей. А так, это не особо сыграло на мне в ментальном плане, я не особо много поддержки потерял.
— Насколько вас зацепила спортивная тема? Может, хочется еще какой-то бой провести, если не реванш с Жиганом, то с каким-нибудь другим рэпером?
— Абсолютно интересна. Я хожу на бокс с 2019 года, начал заниматься не из-за боя, а из-за интереса. Обязательно продолжу, наверняка будут какие-то бои. Есть один оппонент, которого мы рассматриваем, на этот раз это будет бокс, шесть раундов по 2 минуты. Мне всегда было интересно, я всегда следил за поп-ММА и всеми лигами.
— А потенциальный соперник — рэпер?
— Да, это рэпер.
— Теперь Джиган?
— Мне кажется, Денис — очень позитивный человек, я от многих знакомых слышал, что он приятный и позитивный, а мне неинтересно драться с хорошими людьми. Я бы лучше остался на стороне добра и бился с какими-нибудь жиганоподобными рэперами.
