«Они все время хотят делать операции, потому что это деньги». Алистар Оверим ругает американскую медицину
В июне этого года Алистар Оверим, уволенный из UFC за старость и раздутую зарплату, подписал контракт с ведущим кикбоксинг-промоушеном Glory.
Новые работодатели сразу же подкинули именитому голландцу большой бой — титульник с Рико Верхувеном в октябре на 20-тысячной арене в Арнеме. Однако Оверим сломался, и поединок пришлось отменить. Четвертый раз в карьере Алистар травмировал спину в одном и том же направлении — у него произошло искривление таза. И хотя он тренировался в США, лечиться поехал в Нидерланды по испытанной безоперационной системе.
Ее Оверим недавно увлекательно обсудил в большом диалоге с бывшим чемпионом UFC Крисом Уайдманом на его подкасте Won't Back Down. Для американца, к 37 годам перенесшего 25 операций, стало настоящим шоком, что 41-летний Оверим с его опытом 95 поединков в профессионалах, лег за свою карьеру под нож лишь однажды.
Алистар Оверим: «Я делал становую и дернул спину. Оказалось, что полетел диск. Хотел пойти к хиропрактику или мануальщику, чтобы он посмотрел меня, но так как я был в США, не получилось. Потому что у них это направление не так развито, здесь всегда хотят делать операции. Потому что операции — это деньги. Они оперируют тебя, а ты отдаешь 30, 50 или 80 тысяч долларов. Я не захотел оперироваться и полетел в Нидерланды к человеку, который подлечил мне спину только при помощи рук. У него прекрасный авторский метод лечения. И после того, как он поработал с моей спиной, спустя три недели я был здоров на все 100 процентов. А до этого мое состояние было не очень — защемленные нервы в пояснице беспокоили, я принимал всякие лекарства, энергии нет, мотивации на тренировки нет».
Крис Уайдман: «Так а что тот человек в Нидерландах делает? PRP-терапия или стволовые клетки?»
Алистар Оверим: «Нет-нет. Сначала он расслабляет тебе спину, массируя ее руками и локтями, потом делает сухое иглоукалывание. Он даже не хиропрактик, потому что хиропрактики используют много движений с применением силы: хрустят тебе кости, давят сильно — это может усугубить ситуацию. То, что делаю я, называется «ортопедическая мануальная физиотерапия». В 70-е годы одна женщина — ее звали доктор Сикенс, она уже умерла — взялась за лечение таза и позвонков. Она была дипломированным врачом и разработала свой метод, затем передала его сыну, своим ученикам. Сейчас этим методом лечат 70 человек, 35 владеют им хорошо, 35 — похуже. Они используют только руки и молоточек в диагностике и лечении. Самое главное, в чем помогает их метод, — это корректировка таза. 16 лет потребовалось этой женщине, чтобы разобраться, как правильно корректировать таз. В США этим методом еще не владеют. Я, кстати, хотел бы довезти этот метод до США, мы даже обсуждали это с UFC, но потом началась пандемия, и все отложилось. Что касается таза, когда он искривляется, твой позвоночник превращается в букву S.
Из-за такого искривления позвоночника ты не можешь задействовать всю свою физическую силу. Четыре раза за карьеру у меня происходило искривление таза. Первый раз это случилось, когда мне было двадцать. Я начал ходить по хиропрактикам, мануальщикам, они не могли понять, в чем дело. Наконец я нашел пожилого мануальщика, который как раз работал по методу доктора Сикенс, и он сказал мне, что за три сеанса выправит мне таз. В понедельник я сделал первый сеанс, в пятницу третий, и проблема была решена, как он и обещал. Хотя другие доктора говорили — у тебя слабая спина, тебе просто нужно научиться с этим жить. Я отвечал: «Посмотрите на меня, я похож на слабого?» Потом проблема пришла снова в 2013-м, затем в 2017-м, и вот теперь снова. Искривление таза может случиться в любой момент. Из-за становой, или, например, ты идешь по какой-то неровной поверхности, пляжу или чему-то еще, и резко проваливаешься ногой вниз, сбиваешься с шага. Часто это происходит, когда ты устал, или, например, пожилые люди этому подвержены. И всё, твой таз клик-клик — и съехал. Тебе нужно корректировать его. А в США они говорят, что тебе нужно делать операцию".
Крис Уайдман: «Мне делали две операции на шею. У меня была грыжа, из-за нее у были сильные боли, но что хуже — я потерял физическую силу в левой части тела. Врачи сказали, что если не прооперироваться, слабость останется на всю жизнь. И они вытащили поврежденный диск из шеи, вставили титановый. Сила вернулась, диапазон действий тот же, что и был. Правда, есть проблема, что кость прирастает к этому протезу вставленному, и через десять лет у тебя начинаются проблемы уже в другой зоне спины. Но врачам все равно — они сделали операцию, тебе лучше, проблема решена. А что через десят лет — это уже другая история».
Алистар Оверим: «Так это всего лишь десять лет, а что говорить о двадцати годах, тридцати? Наше тело идеально, и если в него что-то вставить, это обернется проблемами. Я в этом уверен. В США в этом плане порочная система, они хотят любой ценой сделать операцию. Но мне не нужна операция. Мне повезло, что я родился в Нидерландах, и всякий раз, когда у меня травмы, я еду лечить их сюда. За всю мою карьеру у меня была только одна операция — мне пришлось оперироваться из-за воспаления надкостницы в локте».
Крис Уайдман:«А я вырос и живу в США, и у меня было 25 операций. Первая операция была в 15 лет, когда у меня мениск застрял в суставе и блокировал его. Потом мне уже грамотные люди сказали, что это, возможно, не мениск блокировал сустав».
Алистар Оверим: «Сколько у тебя боев в ММА Крис, 30?»
Крис Уайдман: «Нет, у меня 21 бой».
Алистар Оверим: «21 бой и 25 операций. Это многовато, мужик. У меня 95 боев и одна операция».
Крис Уайдман: «Здесь ты меня просто уничтожил (смеется). Но видишь в чем еще может быть дело. Я борец, всю свою жизнь я боролся. А борьба — это худшее, чему можно подвергнуть свое тело. У меня была тысяча схваток. Борьба просто берет дань с твоего тела. Особенно когда ты, как я, забивал на силовую и функциональную подготовку, а я забивал на нее и терпеть ее не мог. Потому что я и так от природы был лучшим и в жиме лежа, и в приседаниях. Я хотел просто бороться, а мне стоило целенаправленно укреплять суставы, работать в зале».
Алистар Оверим: «Тебе никогда не было страшно из-за всех этих операций и возможной еще большей расплаты здоровьем в будущем?»
Крис Уайдман: «Я надеюсь на развитие технологий. И когда мне будет 50-60 лет, эти технологии меня выручат. Но допускаю, что мне придется заплатить еще большую цену».
Алистар Оверим: «Мне тоже стоит об этом задуматься. Как-то встретил своего знакомого бойца, которого не видел несколько лет. По нему уже четко видно, как бои сказались на нем. Скорость речи пострадала... много всего. Поэтому я понимаю, что нездоровым делом занимаюсь сейчас (смеется). Надо было давно заканчивать».
