«Кормье поражал на тренировках. С таким пузом надо мороженое продавать, а он так сильно дерется!»
Руслан Магомедов. Возраст: 33 года. Страна: Россия. Весовая категория: свыше 93 кг. Лига: АСА. Статистика в ММА: 15 побед, 1 поражение.
Сейчас Магомедов выступает в АСА. 24 июля он проведет бой с Тони Джонсоном. Руслан выступал в UFC с 2014 по 2015 годы, набил рекорд 3-0. Сначала развитию его карьеры в главной лиге мира мешали травмы, а потом — дисквалификации из-за допинга. В большом интервью «СЭ» Магомедов рассказал интересные детали о заокеанской карьере.
Про Даниэля Кормье
— Ездил в АКА (зал American Kickboxing Academy в Сан-Хосе, где тренируется бывший чемпион UFC в полутяжелом и тяжелом весах Даниэль Кормье. — Прим. «СЭ») четыре или пять раз. Постоянно готовился с Кормье. Я считаю, что АКА — лучший зал в мире. Там классный подход, Хавьер Мендес (главный тренер АКА. — Прим. «СЭ») — красавчик. Он там как батя. Ко всем относится как к своим детям. Беспокоится. Хабиб, другие пацаны ездят именно туда. Там действительно семейная обстановка.
Конечно, Кормье поражал. Толстяк такой — а дерется так сильно. Такое пузо у него висит! Думаешь: «Ты должен быть мороженщиком на улице, а ты — самый сильный тяж в мире!».
Я постоянно бил его с дистанции и убегал. Я же гораздо выше Кормье, руки и ноги у меня длиннее. Это его всегда злило, он за мной бегал и кричал: «Сюда иди!» Весело было. В ММА с ним было тяжело, он постоянно переводил в партер. Долго со мной в стойке не стоял, два-три удара — и понеслась борьба. Впрочем, я борьбу с ним подтянул. Я так уровень борьбы никогда не подтягивал.
Про Джона Джонса
— Еще я тренировался у Грега Джексона (зал Jackson Wink, где тренируется многолетний чемпион в полутяжелом весе Джон Джонс. — Прим. «СЭ»), в Kings MMA, в Blackzillians был проездом. Больше всего понравилось в АКА. Нет, у Грега тоже хорошо, классный подход, но там свои звезды, чемпионы. Когда я там работал, им было не до меня.
Да, я тренировался и с Кормье, и с Джоном Джонсом. С обоими много времени поработал. Кто круче? Если честно, Джонс.
Фишка в чем: если бы Кормье был выше на 5 сантиметров, он бы победил Джонса в последнем бою (Джонс нокаутировал Кормье в июле 2017 года, позже бой был признан не состоявшимся из-за найденного у Джонса допинга. — Прим. «СЭ»). Там было столько моментов, когда Даниэлю буквально сантиметра не хватало, чтобы до Джонса дотянуться. Этих 5 сантиметров нет, поэтому Джонс лучше, не поспоришь. Он действительно хорош.
У Джонса высокая уверенность в себе, он хорошо держит удар. Если посмотрите его бои — ему иногда очень хорошо попадают по голове. Другие бы падали от таких ударов, или хотя бы зашатались, а он стоит, как камень, ему пофигу. Ни разу не видел, чтобы Джонс пошатнулся, развернулся и убежал. Бывают маленькие пробежки, но это так... Я считаю, что он просто талантливый. Просто Бог дал ему талант. Как Каспарову дал талант в шахматах. У Джонса талант к ММА. Уверен: если пустить его в бокс — его там изобьют. В борьбе его заборют, в джиу-джитсу скрутят в бараний рог. Кикбоксеры тоже изобьют. А именно в ММА он всех просто сожрет.
В Альбукерке я жил полгода — практически в зале Грега Джексона. Все это время тренировался с Джонсом. У них там два зала. Один — старый, где начинали Адлан Амагов, Рустам Хабилов. Я в этом зале жил, там была комната на две кровати.
Про звезд в Jackson Wink
У Грега Джексона была тогда нормальная толпа. Алистар Оверим, Фрэнк Мир, Трэвис Браун, Андрей Орловский, Карлос Кондит, Диего Брандао.
Трэвис Браун — камень, вот он себя не контролирует. На спаррингах же контролируешь себя, не на 100 процентов выкладываешься, чтобы не наносить травму кому-то или себе. Браун — адекватный человек в жизни. А в спаррингах — просто бум-бум-бум. Остальные себя хоть как-то контролировали.
Джонса и Оверима неоднократно ставили вместе. Джонсу нужны такие камни, как Оверим. Все же понимают, что в его вес может прийти такой фактурный боец. Надо быть готовым к такому. Джонс стоял и с Оверимом, и с Миром, с Брауном много стоял. Они же оба высокие.
Я на фоне топов ощущал себя мешком. Так и есть, что скрывать. Я приехал — никаких титулов, мало опыта. А тут — Джонс, Оверим, Мир. Мир в то время, кажется, с Броком Леснаром рубился за пояса. Он пришел в зал, я смотрю и думаю: «Нифига! Он же может голову оторвать!» Со временем уверенность пришла, через пару месяцев был уже как свой.
Про сорванные бои в UFC
Бои с Гонзагой и Штруве сорвались из-за моих травм (поединки планировались в 2016 году. — Прим. «СЭ»). Перед поединком со Штруве Кормье порвал мне колено, перед Гонзагой еще что-то. Все на спаррингах. Мы с Кормье что-то зарубились, заигрались. В порыве страсти, как говорится. Помните, как он Густафссона поднял над собой и бросил? То же самое сделал со мной. Только шведа он поднимал амплитудно, а меня — за счет колена. Когда вытягивал меня, у меня колено вышло в сторону, сместился сустав и порвалась связка. Такой бардак он мне устроил этим своим броском.
Бой с Ротвеллом (в 2014 году) сорвался, кажется, из-за визовых проблем. Как и последний намечавшийся бой в UFC (c Рожерио де Лимой в 2018 году. — Прим. «СЭ»). Визовый центр то дает визу, то нет. После срыва боя с де Лимой мне пришлось по просьбе менеджера сказать, что у меня травма, чтобы не создавать конфликтных ситуаций с посольством. Я спросил: «Почему нельзя сказать, что посольство не дает визу?» Мне ответили: «Не надо, отношения испортим. Скажи, что травма». Я говорю: «Я уже третий раз говорю, что у меня травма. Как это выглядит? Травмированный химик — как-то несерьезно».
Я когда тренировался с Кормье, с Кейном Веласкесом, эти ребята приходили и спрашивали: «Где Руся?». Звали с собой, мы рубились в тройке. Хочешь-не хочешь, а уверенность с каждым днем растет в таких условиях. Еще бы, стоишь с лучшими и не падаешь. Это показатель того, что ты и на ринге можешь не упасть. Я понимал, что могу чего-то добиться в UFC. Когда победил Шона Джордана (в 2015 году. — Прим. «СЭ»), уверенность совсем выросла. Он ведь тоже хорошо шел, 3-0 в UFC, в нокауты всех отправлял. Когда я его убрал, самооценка выросла.
Про рациональность
— Мне многие говорили, что нужно побольше яркости, но вы же должны понимать, что тяжелый вес красив из-за ошибок. Человек совершил ошибку — его ударили — он уснул — все радостные. А я не люблю ошибаться, делаю все прагматично. Если я делаю связку, то она будет сделана так, чтобы я не провалился, чтобы открытым лицом на кулак не нарвался. У меня все спланировано. Я не рискую, может, инстинкт самосохранения работает. Я, может, и выгляжу как Кличко местами, но зато у меня ни синяков, ни гематом, нокаутов не было. Не заикаюсь из-за последствий травм. Чтобы бои были зрелищными, надо зарубаться. Если зарубаться — то это твоя голова против головы противника, чья крепче. Зачем мне в 32-33 года иметь кучу травм? Зрители были бы довольны, а я бы ходил и заикался, слюни текли, еще что-нибудь.
Мне сегодня звонил один известный боец. У него тазобедренный и коленный суставы заменены, еще что-то заменено. Он был талантливым, крутым бойцом, уже завязал. Сегодня рассказал, что у него полтела в железе, я аж испугался. Он был классным ударником, крушил всех, все с него кайфовали. Теперь еле ходит, а ему около 40 лет. Молодой мужик еще, а у него уже железный таз, колено и что-то еще. Делайте выводы. Ему осталось жить лет 30-40, и все это время он будет ходить с железным тазом.
Про Виталия Минакова
— Минак — вообще золотой пацан, друг мой хороший, я с ним постоянно переписываюсь. Считаю его одним из самых опасных тяжей. Он должен был быть таким. Он таким и является, но он же пошел в политику, депутат теперь. У него своя суета, работа. Если бы его просто направили в спорт — смело выиграл бы пояс UFC. Очень сильный парень, как физически, так и ментально.
Про Франсиса Нганну
— Уникальный парень. У него есть маленький косяк — дерется открыто, размашисто. Но благодаря огромному размаху рук и силе удара это уже не имеет значения. В последнем поединке с Розенструйком... Два колхозника вышли, зарубились, не имея ни малейшего понятия о боксе, один другому голову снес, но выглядело красиво. Нганну еще с этим поднятым подбородком... Я немного понимаю в боксе и знаю, что поднятый подбородок — самое худшее для боксера. Тем не менее он с этим подбородком всех нокаутирует.
Розенструйку же надо было похудеть, он был слишком большой. С Нганну надо двигаться, нельзя стоять. Нганну делает два шага — надо успеть сделать четыре, чуть ли не на клетке стоять, чтобы перепрыгнуть и убежать. Как только я получил пожизненную дисквалификацию, появился Нганну, и я сразу подумал: «Как бы я с ним дрался?» Очень опасный, с ним только двигаться, ни секунды стоять нельзя. Промедлишь — сразу голову оторвет.
Нганну или Джонс? Нганну оторвет голову Джонсу. Только если Джонс не рубанет его с локтя или с ноги. У него нет варианта закрыться или убежать, с Нганну такое не пройдет. Мы все видели, как Нганну начинает крушить и рвать в таких ситуациях. Джонсу надо просто двигаться, попробовать бить свои маваши.
Про Александра Емельяненко
— Я бы хотел выйти против него. Я с ним спарринговался, в принципе, знаю, как работать. У него хороший бокс, тайминг, он чувствует дистанцию, но очень не любит борьбу, не любит совершенствоваться в этом. Просто я наблюдал за ним: когда начинается грэпплинг — он уходит, занимается своей работой. Мы неоднократно говорили ему: «Брат, подучись, посмотри, что-то новое же показывают». Тем не менее он все равно уходил. У Емельяненко хорошие шансы против ударников, против борцов ему будет сложно.
