«От UFC остались только тапки». Новый Штырков: жесткий нокаут и тренировки в Дагестане
5 ноября в Москве состоялся турнир АСА 131, где в главном бою вечера Абдул-Азиз Абдулвахабов защитил титул чемпиона АСА в легком весе, победив раздельным решением судей бразильца Хакрана Диаса.
Самым же ярким событием турнира стала победа 33-летнего Ивана Штыркова, который бился с Артуром Астаховым (20-8, 17 досрочных побед). В концовке первого раунда Уральский Халк сбил соперника правым оверхендом, а затем жестко добил хаммерфистами. После боя Штырков прослезился и заявил о готовности биться за пояс АСА. В АСА он перезапустил карьеру.
У Ивана была длительная беспроигрышная серия — 16 побед, 1 ничья. Но затем он решил опуститься в средний вес и был задушен Ясубеем Эномото. Потом, в 2020-м, последовала блеклая победа над Михаилом Пастернаком и переход в АСА. Весной 2019-го Штырков же должен был дебютировать в UFC, но буквально за день до поединка стало известно о том, что в его организме нашли следы допинга. В итоге екатеринбуржец был дисквалифицирован.
В АСА Иван впервые подрался в декабре 2020-го, проиграв единогласным решением судей Магомеду Исмаилову. В марте этого года он закрыл поражение победой раздельным решением над Муратом Гуговым. И вот — нокаут в бою с Астаховым.
— Думаю, в первый раз в жизни показал такой зрелищный поединок, — сказал Штырков журналистам.
— Вас представили как одного из самых известных бойцов в России. Чувствуете себя звездой российских ММА?
— Нет, ни в коем случае. Никогда. Мне за эту вот медийность, звездность, которую мне приписывали, столько прилетало в жизни. Я уже асоциальным человеком становлюсь. Я очень ужасно веду Instagram, потому что максимально стараюсь прятать личную жизнь.
— Думаете ли о том, что во второй раз проведете бой с Магомедом Исмаиловым?
— Да нет, зачем. Точка. Точно нет. У меня другой путь. И мы с Магой в отличных отношениях. Конечно, говорят — от сумы и от тюрьмы не зарекайся, но если вы говорите про мое желание — то нет, зачем?
— Владимир Минеев говорит, что Магомед дружит только с теми людьми, кого он победил. Вы близкий товарищ Маги. Искренне ли он относится к вам?
— Не знаю, повлиял ли результат нашего боя на наши отношения, но ведь мы и до боя неплохо контактировали и общались. Многие даже думали, что бой из-за этого не получится и мы ерундой какой-то занимаемся. Но так бывает, что два адекватных человека, даже поделив клетку, могут нормально общаться. То, что сказал Владимир Минеев, — это его точка зрения. Мы с Магой не кореша, не сидим в ресторанах вместе. Мы просто хорошо общаемся. Да, мы в каком-то смысле товарищи, но не настолько близкие.
— По поводу вашей выносливости. Готовы ли вы вот в таком темпе драться три или пять раундов?
— Вот в таком темпе — спокойно. Я понимал, что раунд идет, но я чувствовал, почему не устаю. Было примерно как в бою с Магой, но еще лучше. Я вышел драться все три раунда. Мы никогда не знаем, что будет. Как говорят: нокаут приходит сам. Но нужно для этого что-то сделать, ударить правильно. Отлично я себя чувствовал.
— После боя вы будто заплакали. Почему так эмоционально отреагировали?
— Да, я где-то слезу скупую мужскую пустил. Почему? Потому что я очень много сил и энергии трачу на подготовку. Я не делаю каждый раз одно и то же. Пытаюсь расти. Каждый раз становится все сложнее, потому что ты растешь. Потолка я еще не достиг, могу дальше расти, но это забирает нереальное количество сил и эмоций. Ты не живешь с семьей, ты на всех злой. Весогонка — это вообще отдельная часть. Я всех посылаю много раз. И, находясь вот в таком стрессе, получать такой выхлоп, такой бой... Сейчас речь не о том, что я выиграл или у меня гонорар, а дело именно в том, что я сделал своими руками. Это искусство, и меня переполнили эмоции.
— Раньше вы были самым заметным бойцом с Урала. Антонио Силва, Джефф Монсон — вы дрались в главных боях. Сейчас у третий бой турнира по значимости, соперник не суперзвезда. Что это дает вам как бойцу?
— Рост. Именно профессиональный рост как бойца. Уже долгое время пытаюсь объяснить, что Джефф Монсон, Бигфут Силва и все остальные, кого я побеждал на Урале, — это не мой выбор был. Промоутеры, организаторы привозили бойцов и говорили, что мне нужно драться с ними. Я не понимал, как делается ММА, в то время. Шесть лет назад на Урале ММА... Да о чем вы говорите? Монсона привезли — и все с ума сошли. А сейчас... Что это такое? Видите, что он делает вместе с Емельяненко Сашей. То есть тогда это был нереальный космос, и в то время я думал, что это топ, пик. Мне говорили, и я делал. Выходил и дрался. Но потом пришло осознание. Ты видишь других ребят, другие лиги, и я как профессиональный спортсмен стал хотеть чего-то лучшего. Почему бы не рискнуть? Я никогда не держался за эти цифры в рейтинге. Да, меня обвиняли в том, что мой рекорд наделали на каких-то пенсионерах, но моя-то вина какая? Когда вам промоутер говорит с кем-то драться, то вы выходите и деретесь.
— Расскажите о спаррингах с Магомедом Анкалаевым.
— Я не знаю, удивил ли я его. Он сказал, что я выгляжу на 120 кг. Я ему говорил, что вешу 105 кг. Наверное, только этим удивил. Магомед Анкалаев — это самородок. Камень. Вот, знаете, говорят про людей — камень. Гамач. Вот он реально камень — я впервые увидел такое сопротивление. Когда мы начали бороться, я проход попытался сделать и как будто в стену врезался. Я-то парень сам неслабый, но этот человек от природы просто очень хорошо одарен. Его выносливость для категории 93 кг тоже поражает. У него все есть. Он, что мне нравится, потихоньку идет вперед, не досрочно побеждает, а получает опыт за счет длинных боев, наращивает, наращивает. Бой-два, и титул ему обеспечен. Его не кидали под какие-то суперкамни. Он идет по хорошим спортсменам, делает отличные бои. Думаю, что в следующем бою его ждет очень серьезная проверка. Почему-то мне кажется, что ему дадут Иржи Прохазку. Бой или два — и титульник ему обеспечен.
— По вашим ощущениям, кто фаворит — Прохазка или Анкалаев?
— Я бы дал 50 на 50. Прекрасная борьба у Магомеда, но почему-то он ее не показывает, хотя очень круто борется и не устает в борьбе. Прирожденный вольник. Но у Прохазки есть нестандартность.
— Магомед находится на шестом месте рейтинга полутяжеловесов UFC, а себя бы на какое место поставили?
— Я уже там постоял (смеется). У меня от UFC остались только тапки. Правда, я не в них сейчас, лига за такое штрафанет. Вы знаете мою историю с UFC, так что себя ставить туда вообще не хотелось бы. То, что происходит в UFC, меня иногда просто поражает. Например, титульный бой Блахович — Тейшейра — это вообще как? Мне вот непонятно.
— А что именно?
— Как в 42 года человек выходит и побеждает такого фаворита. Я объясню немножко — заденем тему допинга. Когда тебе 42 года — и нет допинга... Очень тяжело держаться на таком уровне в UFC. А вы видели, что Блахович делает со своими оппонентами? Это или настолько недооценка оппонента, или... UFC интересная организация, думаю, там много подковерных игр. Не знаю, что там было. Всякое бывает, но ведь это был не лаки-панч. Я понимаю, если бы он случайно пропустил и сел на жопу. А тут было немножко другое в бою.
— То есть не думаете, что Тейшейра может на своем здоровье вытащить титульный бой?
— Не в этом случае. Я просто не думаю, что в UFC все так просто, как кажется.
— На разных этапах карьеры ваш официальный вес был от 107 до 84 кг. Сколько весите прямо сейчас?
— Поэкспериментировал немного с весогоном и сейчас чувствую себя просто идеально. Если все будет так, как сейчас, то это будет отличный Иван Штырков. Даже не знаю, сколько вешу точно, по картинке как будто бы 101 кг.
— Нам, журналистам, много рассказывали про четырехэтажную академию единоборств, построенную в Екатеринбурге, а вас представляли как ее президента. Но Петр Ян готовится в Анапе на базе, вы едете в Дагестан. Нет мыслей, как сделать Академию РМК снова великой?
— Объясню небольшую проблему российских ММА: мало хороших специалистов, тренеров, не говоря уже про врачей и медицину, про диетологов. В России ММА десять лет от силы хоть как-то развиваются. Те спортсмены, кто прохавал эту суть, еще не стали хорошими тренерами. У нас в Академии есть проблема с тренерами. Ребята стараются, что-то придумывают, они и есть те подрастающие тренеры, которые потом должны кого-то воспитывать. Просто такая ситуация сложилась, что Дагестан — это кладезь спарринг-партнеров и специалистов в единоборствах вообще. И ты приходишь в зал, а там концентрация тренеров больше, чем тренирующихся. Я бы с удовольствием занимался в Академии. Но есть один нюанс: все прекрасно знают, что спортсмен должен от домашней бытовухи уезжать на сборы. Это было еще со времен первых Олимпийских игр, наверное. Все готовились где-то, потому что жена, дети, ты пока все переделал — уже на тренировку не хочешь идти.
— С вами было связано много новостей в последнее время. Как думаете, с чем у людей сегодня ассоциируется Иван Штырков?
— Да мне без разницы, я всегда все делал по совести и по чести. И вел себя правильно, по-мужски, без гнусных вещей. И всегда честен перед людьми и перед своей семьей. Как меня воспринимают люди по ту сторону экрана, в медиа — это их дело. Живу для своих родных и близких людей. А уже мнения посторонних, которым я, возможно, нравлюсь как спортсмен, но как человек нет, — это все влияние СМИ, медиа. Я не могу влиять на СМИ. Кто-то меня осуждает за те вещи, которые были, а кто-то поддерживает. Сейчас такого не было... Я имею в виду про те вещи, про которые вы намекнули. Зато сейчас по спорту появилось много людей, которые скажут, что я неплохой спортсмен.
