Карьера Загорского чуть не сломалась из-за жуткой травмы. Ринг-анонсера спасли Агасси и нейрохирург
Александр Загорский — легендарный ринг-анонсер, голос которого звучал на турнирах всех значимых российских промоушенов. Александр Евгеньевич занимается этим делом уже 22 года, за которые видел многое, но под угрозой его карьера впервые оказалась в конце 2020-го, когда он приехал в Нижний Новгород на турнир Eagle FC 31. Об этом Загорский рассказал на подкасте Григория Дрозда.
«На моем лбу, посмотрите, какой шрам. Видно, да? Была история, связанная и с теннисом, и с боксом. Турнир в Нижнем Новгороде Eagle FC, и наш боксер Андрей Гоголев — он тоже увлекается большим теннисом, — узнав, что я приезжаю, говорит: «Мы сыграем обязательно!» Приезжает ко мне после церемонии взвешивания — все, говорит, играем. Мы будем играть пару, говорит.
Приезжаем в зал, хозяин зала по имени Агасси. [Есть] знаменитый Андре Агасси, а это армянин, и его назвали просто Агасси. И мы начали играть пару, проигрываем первый сет, мы с Андреем против этого Агасси и его партнера. Меняемся сторонами, Андрей говорит: «Все, второй сет нельзя проигрывать. Мы должны все вырвать. Боремся, боремся!»
Я, начав заниматься теннисом, прочитал книгу Рода Лейвера, австралийского знаменитого теннисиста, который до сих пор жив, ему за 90 уже. Он в книге написал, что если вы хотите научиться играть в теннис, не жалейте себя, бегите за каждым мячом. Достали, не достали — но старайтесь его достать. И я вот все время так и играю. Иногда мои партнеры удивляются, как я достал или дотянулся до такого-то мяча.
Ну и тут косой, уходящий мяч. А это зал, окна. Я бегу и со всей кинетической энергией своих 90 килограммов... Мяч-то я достаю, но возможности остановиться никакой нет, и я на полной скорости головой врубаюсь в батарею. По силе удара я сознание не потерял, я ударился, на мое счастье, самой крепкой частью, лбом. То есть если бы этот удар пришелся чуть ниже — в область бровей, носа, лица, у меня лицо снесено было бы точно совершенно. Потому что я очень быстро бежал, это 90 килограммов в железную батарею. После этого, кстати, Агасси в своем зале батареи накрыл матами.
По удару и по лицам своих партнеров, которые надо мной склонились, я понял, что произошло что-то страшное. Потому что мой лоб разошелся и кровища стала хлестать. Агасси звонит — он занимается элитным строительством, тут же меня ждут в больнице Семашко, доцент кафедры нейрохирургии. Меня положили на операционный стол прямо в форме, я приехал окровавленный. Зашили, но на следующий-то день турнир! Прямой эфир Eagle FC на «Матч ТВ». Это шок, конечно. Сколько швов наложили? Я не считал, но великолепно зашито, работа идеальная. Есть у меня в телефоне фотография, там жуткое совершенно...
Потом утром все пошло вниз: отек, лоб опухший, шов свежий, кровавый, все в синяках. Я звоню организаторам, говорю: «Ребята, вот такая беда случилась в Нижнем Новгороде. Мне нужен гример, но не из салона красоты, а из киностудии. Потому что меня надо конкретно залепить». Пришла девушка на площадку, неформального вида, с волосами разного цвета. Наклеила мне какую-то резинку на эту штуку [рассечение], все-все-все замазала, и я вышел объявлять.
Идет турнир, и где-то в середине я вижу, что на микрофон у меня начинает капать, сочиться. Я к медицине подхожу: «Дайте мне тампоны и так далее». И вот я объявляю, сажусь за судейский столик и там все промокаю. Вот так закончился этот турнир для меня. Но издали выглядело, в принципе, прилично. Конечно, при ближайшем рассмотрении — опухший лоб, замазанный весь такой. Это ангел-хранитель меня спас, потому что если бы я ударился носом или бровями, там все снесено было бы. Точно совершенно. А я ударился лбом — протаранил".
