Майрбек Хасиев: «Мне дали понять, что могут любой допинг-тест нарисовать. Платите — и без проблем»
В этом тексте:
— будет ли стенка на стенку с Fight Nigths;
— проводит ли АСА прибыльнее турниры;
— каковы отношения с букмекерами;
— платит ли «Матч ТВ» за трансляции;
— как всемирная организация была готова продаться и «нарисовать любые результаты допинг-тестов»;
— почему политический подход Бориса Ельцина — это плохо;
— что ему не нравится в некоторых болельщиках с Кавказа;
— состоится ли повторный бой Али Багов vs Рашид Магомедов.
Первую часть интервью читайте тут.
«Стенка на стенку с Fight Nights? Неинтересно. В России для нас нет соперников»
— На пресс-конференции вы анонсировали очень громкое событие в АСА, которое пройдет осенью...
— Нельзя про это говорить. Даже намекать нельзя. Это очень серьезная тема.
— Настолько серьезно?
— Да, настолько серьезно. Это будет чуть-чуть меньше, чем возможные стыковые бои с UFC. Если бы я сейчас объявил, что у нас будут стыковые бои с UFC — это круто?
— Очень круто. Это вообще бомба была бы.
— Чуть меньше событие.
— Стенка на стенку с Fight Nights?
— Нет. Мы не видим в России для себя соперников. Не обижайтесь, ребята. Но не видим. Для АСА сегодня соперников на территории СНГ нет.
— Но в Fight Nights тоже есть талантливые и сильные бойцы.
— Есть, но я уверен, что мы их обыграем примерно два к одному. Допустим, если будет 18 боев — счет будет 12-6 (в пользу АСА). Если девять — 6-3.
— Допустим, чемпионы против чемпионов — это восемь боев. 5-3 в пользу АСА — вас бы такой счет устроил?
— Без сомнения. Победа в любом случае устраивает... Сейчас надо мной снова будут прикалываться, но мне все же нужно тотальное доминирование, это гораздо приятнее. То же самое, наверное, сказал бы и хозяин Fight Nighst, и Хабиб. Ему бы тоже, наверное, хотелось бы тотального доминирования. Почему бы и нет?
— Но вам это интересно — стенка на стенку с Fight Nights?
— Нет. Я же уже сказал об этом давно.
— Но это хорошая возможность привлечь внимание болельщиков. Денег заработать. Мне кажется, люди клюнули бы на это точно.
— Ну, на какое-то время клюнули бы. На небольшое время. Это сиюминутный момент. На пару недель. Максимум на месяц. Это не то, не то. Зачем?
— Только UFC? Или еще и Bellator?
— Bellatpr — почему бы и нет? Но мы один раз уже обращались. Посмотрим, стоит ли еще раз это делать. Вообще, неприятно было бы видеть, что Bellator потух. Я не хотел бы этого, реально не хотел бы. Потому что по всему миру должны быть как минимум семь-восемь мощных, хороших лиг. Было бы интересно создать две четверки, между собой схлестнуться, потом финал. Приемлемый вариант, по-моему.
«Все, что глотает народ, мы не предлагаем. И не собираемся этого делать»
— Вы согласны с тем, что АСА проигрывает Fight Nights в медийности?
— Мы изначально проигрываем. Потому что под медийностью понимается все, что глотает народ. Мы все, что глотает народ, не предлагаем. И не собираемся этого делать. Медийности нужен одобрямс (хлопает в ладони). А теми методами, которыми мы работаем, мы этот одобрямс не получим.
— Мне кажется, есть один момент, который исправил бы так называемую медийность лиги. Во всяком случае повысил бы ее цитируемость точно. Если бы вы давали интервью после каждого турнира, это пошло бы АСА на пользу.
— Возможно. Да и не только интервью, можно о чем угодно говорить и обсуждать, без проблем.
— Но вам это стало неинтересно?
— Нет, просто у меня слишком много дел. Не успеваю физически. Я нечасто бываю на турнирах — вы, наверное, заметили.
— Ваша активность по отношению к лиге сильно снизилась по сравнению с той, которая была лет пять назад.
— Наверное. Но и Асланбек Бадаев (вице-президент АСА. — Прим. «СЭ») очень четко ведет — гораздо лучше, чем я. Гораздо лучше все это делает. Моя спонтанность кому-то нравится, кому-то — нет, но, как бы то ни было, я думаю, что это [медийность АСА] не от этого зависит. Общий уровень, общее желание смотреть ММА — или же непосредственно покупать билеты на турниры — снижается, это видно. Это не только у нас, это везде. Это по всему миру.
Поэтому сейчас и появляются эти хайповые, как вы их называете... «Хардкор», другие, другие... Вчера видел ролик, где руки завязали и долбили друг друга. Идиотизм. Между ними какой-то барьер. Они встали и стали долбить друг друга. Дебилизм полный. То же самое — когда бьют пощечины. Это же оскорбление. Как можно бить каких-то оппонентов даже в спортивных целях? Они оба опускают себя. «А, это тот, которому оплеуху въехали, и он вырубился». Представим: ты — известный боец в этих вопросах, тебя кто-то вырубил, и ты вдруг оказался в поезде, проходишь мимо, и ребенок — девочка или мальчик — говорит: «А, это тот, которому заехали!» Это нельзя делать. Бить нельзя по лицу.
— Вы сейчас насколько погружены в дела лиги? Все ли бои на турнирах АСА смотрите? Всех ли бойцов знаете?
— Все [бои смотреть] не получается. И всех бойцов я не знаю.
— А раньше знали?
— Раньше знал. Потому что я делал сетку на каждый турнир, смотрел, кто на каком месте в Fight Matrix. Постоянно говорил ребятам: «Давайте подписывать тех, кто повыше в Fight Matrix». Чтобы эти бойцы были минимум в первой сотне. В последнее время я оставил это Алексею Яценко (президент АСА. — Прим. «СЭ») и Асланбеку [Бадаеву]. Пусть делают что хотят. Посмотрим в конце года. Кроме этого, уже и возраст... Будь мне сегодня 35-40, наверное, меня из октагона не вытащили бы. Постоянно там бы находился.
«Мы расхлебывали обоссанную, абсолютно обоссанную демократию Ельцина»
— ММА в России могут быть прибыльными?
— У нас было несколько турниров с небольшой прибылью. А в основном мы процентов 70 только вытягиваем. У нас сейчас спонсоры есть хорошие... Удивлены, что были прибыльные турниры? Я серьезно говорю. Тот момент я помню, потому что Вадим (Финкельштейн, президент M-1 Global. — Прим. «СЭ») как-то скептически об этом высказался. Вроде бы у нас были нормальные отношения... Да и есть, я думаю. Он целую статью выкинул — мол, где вы были, когда я что-то делал. И так далее. Типа в 90-е годы где вы были. ACB тогда закинули... как это называется... пост, да. И там было: сколько продали билетов, сколько заработали, сколько ВИП-зона дала. И он внизу написал обширный комментарий. И я ему жестко ответил. Где мы были в 90-е годы? Чеченцы знают, где были. Мы выживали практически. Когда Вадим турниры проводил — нам не до турниров было. Я не жалею о своем ответе. Потому что сказал как есть. «Мы расхлебывали обоссанную демократию Ельцина», — я тогда сказал. И я сейчас повторюсь. Мы ее расхлебывали. Эту обоссанную, полностью обоссанную демократию, которую предложил всему Советскому Союзу Борис Николаевич Ельцин. Вот такая ситуация была. А тот турнир реально был очень крутым.
— В общем, два турнира реально сделали плюс.
— Больше. Может, три-четыре турнира. А так мы в основном в минусе небольшом. Сейчас ситуация более-менее выровнялась. Но не в плюсе мы — однозначно.
— Я родился в 1987-м, пожил некоторое время при Ельцине. Когда он был президентом, было много критики в его адрес. После того как он с этого поста ушел, этой критики стало еще больше. Потом еще. Но в последнее время все чаще стали звучать мнения, что при Ельцине было не так и плохо, что он не такой и плохой президент, что была свобода, и прочее-прочее. У вас, я так понимаю, в отношении Ельцина позиция довольно категоричная.
— Скорее всего, да. Почему? Потому что человека 70-80 лет учили чему-то, и тут резко, за короткое время менять ситуацию — это большая ошибка. Даже если бы Ельцин был идеальным человеком, при идеальном раскладе, у него за короткое время это не получилось бы. Для того чтобы общество стало терпимым друг к другу, нужно какое-то время.
Нас учили пионерии, комсомолу, КПСС, партия и так далее. Аль-Хамду ли-Ллях, я был пионером, комсомольцем был вынужден стать в институте. Значок не носил — я сейчас не горжусь этим — я вообще говорю. Но обязательно должен был делать комсомольские взносы. Где мы жили, это всерьез не воспринималось. Ни пионерия, ни комсомол. Эти галстуки мы, выходя из школы, тут же кидали в портфель. Из-за того, что я поступил [в институт], я был вынужден стать комсомольцем, получить удостоверение. По большому счету мне это было абсолютно не нужно. Я серьезно к этому не относился. Но были те, кто относился серьезно. У меня тетка была секретарем Горкома КПСС.
Этой системе обучали, обучали, обучали, твердили, твердили. А потом — бац! — и в один день... Такие передергивания нельзя делать. Если взять историю любой страны — да, катаклизмы были, резкие смены были, но в большинстве своем известные европейские страны как-то поступательно шли. А здесь то революция, то война, то авторитаризм, чего только не было. Переселения народов — то за Урал, то с Урала сюда, то с Кавказа в Казахстан, то из Казахстана обратно. 13 лет. Кто-то больше, кто-то меньше...
Политика, которая была в советское время, она всерьез не воспринималась на местах. По крайней мере у нас в селе не воспринималась. Каждый старался что-то заработать, что-то сделать. Потом пришел человек — и все меняется. Да, должно было что-то поменяться, но не таким образом. Все должно быть поступательно, не спеша, не ломая, а перестраивая. Назвали «Перестройка», а на самом деле подрубили фундамент — и все обвалилось. Разве не так? Считаю, что так.
Хорошо, что в этой кухне не оказалось ни моих родственников, ни меня. Хорошо, что мы этой темы не касались. У меня в семье не было партийных. Только я был пионером и комсомольцем. Мне эта система абсолютно не нравилась. Бога нет, ничего нет. Все товарищи. Если бы дело так пошло, не было бы ни мужа, ни жены, никого. Одни партийные сотрудники (смеется).
«Салах рекламирует букмекеров. Почему-то ему не говорят: «Почему ты их рекламируешь? Ты же мусульманин»
— Насколько большую роль в финансировании ММА играют букмекеры?
— Нас в основном поддерживает Фонд Ахмата-хаджи Кадырова. На втором месте — букмекеры. Хорошие деньги сейчас платят. У нас сейчас такая ситуация сложилась, что есть несколько букмекеров, которые готовы переплюнуть тех, с которыми мы работаем. Посмотрим, что к концу года произойдет. Думаю, благодаря букмекерам мы большой процент расходов вытянем. Кстати, пользоваться деньгами букмекеров как мусульманин я не имею права. Ставки категорически запрещены в исламе.
— Мне кажется, если ты хочешь, чтобы что-то работало...
— Согласен, да. Если вопрос становится ребром: или мы работаем с ними [с букмекерами], или полностью закрываемся. Давайте это вопрос зададим бойцам, которые зарабатывают, которые живут за счет боев. Давайте этот же вопрос мы зададим их семьям: нужно это или нет? Тут палка о двух концах.
— Если мы возьмем футбольную Лигу чемпионов, то там основные спонсоры — Master Card, другие большие компании...
— Букмекеры там тоже сидят. Вот Салах есть — футболист. Он рекламирует букмекеров. И почему-то ему не говорят: «Почему ты их рекламируешь? Ты же мусульманин!» А стоит нам какую-нибудь компанию пригласить — и нас закидывают всякими разговорами.
«Если ты хочешь, чтобы мы полностью подчинялись «Матч ТВ», то плати соответствующие деньги»
— А «Матч ТВ» вам что-нибудь платит?
— Платит, конечно. Это было принципиально для нас. Извините, но это наш продукт, и это хороший продукт. Из-за того, что они нас показывают, мы должны платить? Нет, так не получится. Много серьезных сайтов... как это называется... Окко, Мокко...
— В общем, есть конкуренты.
— Да. Которые готовы платить — и больше платить. И вперед — никаких вопросов. Просто наша команда была склонна к тому, чтобы работать с «Матч ТВ».
— Потому что федеральный уровень, так скажем.
— Да. Ну, раз так — давайте. Доработаем этот год — а там как получится.
— Вас устраивает, как «Матч ТВ» продвигает ваши турниры?
— Нормальные трансляции, претензий нет. Вопрос в другом: если ты хочешь, чтобы мы полностью подчинялись «Матч ТВ», то плати соответствующие деньги. Возможно, когда-нибудь вопрос встанет так: или мы закрываемся вообще, или мы должны думать о том, чтобы лига была на 100 процентов самоокупаемая и прибыльная. Спонсор может уйти. Майрбек Хасиев может в любое время умереть. Все что угодно может произойти в мире. Как механизм дальше... возьмем машину — если нет бензина? Если у фирмы нет денег? Если человек вовремя не кушает? Правильно? Вот и все, это очень просто. Я ребятам всегда говорю: нету, все, лига остается без ничего, дальше что? Дальше — хорошая кругленькая сумма на счету лиги, компании — чтобы дальше можно было двигаться. Вот и все. Все очень просто.
— Бывало ли, что приходилось отказываться от выгодных контрактов по этическим причинам?
— Я категорически не хотел, чтобы у нас была букмекерская компания. Но я вынужден был согласиться. Я через себя это пропустил. Я прекрасно понимал, что это было неправильно. Но это не самый серьезный грех для меня. Я беру его на себя. Естественно, за этот грех я буду отвечать. Если я управляю лигой, то я за это отвечаю: как за положительные моменты, так и за отрицательные.
Ну и то, что мы занимаемся мордобоем, — это тоже нельзя в исламе. Категорически нельзя. У нас была идея создать лигу, где бьют только в корпус. И в кимоно — ну, в каком-то одеянии...
— Но тут возникает вопрос...
— Кто это будет смотреть.
«Если бы у нас были такие деньги, как у UFC, мы бы сделали бонус 300 тысяч долларов»
— Что скажете насчет утверждения, что АСА занимается благотворительностью для бойцов? Платит им хорошие деньги, учитывая, что турниры не отбиваются.
— Так говорить нельзя. Речь, наверное, идет о том, что мы платим хорошие гонорары и проводим турниры вне зависимости от того, получаем мы прибыль или нет. Я правильно понял? То есть вот эту схему они называют благотворительностью. Утрируют. Легкая издевка. Я правильно понял?
— Издевка — это, мне кажется, громко сказано.
— Поэтому я и сказал — легкая. Какая-то доля есть этого. Это же намек: это не турнир, это благотворительность, почему вы не зарабатываете, как UFC? Все же к этому идет. Когда ты стоишь на базаре и торгуешь картошкой... Стоит Дана Уайт торгует картошкой, Майрбек Хасиев торгует, [Скотт] Кокер, еще кто-то... Камил [Гаджиев] торгует картошкой. У Даны Уайта хорошая, у Майрбека хуже, дальше хуже, хуже, хуже. Подходит клиент — боец. Естественно, он будет лезть туда [к Дане Уайту], правильно? Это настолько естественно, что даже обсуждать смысла нет. Естественно, все хотят в лигу, которая на устах у всего мира. Борец же хочет стать чемпионом мира, да? Многие становятся чемпионами России, а дальше уже не идут. А такие, как Сайтиев, рвутся, рвутся, рвутся наверх, становятся многократными чемпионами мира, потом на Олимпиаде побеждают, потом становятся трехкратными олимпийскими чемпионами. Много у нас трехкратных олимпийских чемпионов? Несколько, да. Карелин, Сайтиев, еще с Дагестана кто-то есть, да?
— Можно еще Артура Таймазова назвать, но его лишили двух золотых медалей.
— Ну мало ли — лишили. В любом случае он выступил. Знаю его, общаюсь. Все же рвутся к ним, смотрят на них. Если есть UFC — это хорошо, есть куда стремиться. Но когда UFC будет побежден, появится тот, куда еще можно будет стремиться. Не важно, кто это будет. Но у бойца должна быть цель. И то, что он хочет биться в лучшей лиге мира, — это нормально, это естественно.
— По поводу бонусов в 50 тысяч долларов. Как относитесь к мнению, что это очень много для России? В UFC такие же бонусы, но в UFC бюджет гораздо выше.
— Удивляюсь, почему они, имея такой бюджет, не поднимают в два раза свой бонус. Вот это не могу понять. Если бы у нас были такие возможности, мы бы сделали [бонус] 300 тысяч долларов. И гонорары подняли бы первоначальные — выше, чем в UFC. И все бойцы оттуда рванули бы к нам. Все же упирается в деньги — кто бы что ни говорил. Мы хотели как-то стимулировать бойцов, чтобы зрелищные бои были. И мы добились своего, разве нет? Кто бы что ни говорил, у нас лучшие бои. Даже если сравнивать с UFC, однозначно. Там вы два-три боя посмотрите хороших [за турнир], а у нас минимум семь-восемь. Вот чего мы добились.
«Мне дали понять, что могут любой результат допинг-теста нарисовать. Платите — и без проблем»
— Хейтер сейчас, знаете, что вам сказал бы? Что в UFC есть допинг-контроль — и это влияет.
— Неугомонная дама — хейтер. Ее любишь, любишь, любишь, а ей все мало, мало, мало, Бесполезно. Поэтому их лучше не замечать. Я бы сказал так: в любом случае что мы устанавливаем замануху — нехорошее слово, да — ну, не было бы у нас бонусов, что дальше? Наверное, желания биться не было бы. По поводу допинга: мы же вводили допинг-контроль. Я когда отказался от него... Это в принципе одна компания, все упирается в одну всемирную организацию. Как она называется, не помню...
— ВАДА (есть Всемирное антидопинговое агентство WADA, а есть коммерческая организация по добровольному тестированию VADA. — Прим. «СЭ»).
— ВАДА, да? Мне было сказано — дословно — что они могут любой вариант, любой ответ нарисовать. Это лично мне было предложено. Человеку, который старался ввести допинг-контроль в своей лиге. Мы контролировали, по-моему, первых семерых человек. И мне тогда аккуратно дали понять, что могут нарисовать любой результат теста. И в этот момент я понял, что это все ерунда, обычная туфта. Это организация, которая заинтересована тупо зарабатывать деньги. Вот и все. А возможно, и отмывание денег. А почему нет? Это мировая сеть. Очень крутая сеть. У них миллиардные обороты. Если хозяин видит, что в этом году у него денег меньше, чем в прошлом, он начинает паниковать. Я вам серьезно говорю. И тогда было сказано: «Все, стоп, никаких больше допинг-контролей, ничего не нужно абсолютно, потому что это фикция».
— То есть в UFC — там, правда, не ВАДА...
— Я не ловил никого с UFC. Но Всевышний дал мне немножко умения мыслить логически. Логика у меня неплохо развита. Исходя из логики, я понимаю, что это [ВАДА] обычная финансовая компания, которая готова сделать что угодно, когда угодно, кому угодно, если это нужно тому, кто это заказывает. Платите — и без проблем. Посмотрите, сколько случаев было с олимпийской сборной, с олимпийцами нашими. Это просто ужас был. Вот недавно — фигурное катание на Олимпиаде. Ну это просто стыд был. МОК так низко никогда не опускался. Все привязано к желанию какого-то надстоящего человека, надстоящей организации — вот и все.
«У нас, у кавказцев, есть внутри: «Я не платил, я крутой, я сел на крутое место». Это неприемлемо абсолютно»
— Процитирую отрывок из вашего поста конца 2017 года — по поводу проданных билетов на турнир ACB 86: «60% куплены русскими, затем осетины и армяне. Адыги примерно на этом же уровне, хотя раньше покупали больше всех. Процент чеченцев и дагестанцев настолько мал, что стыдно даже упоминать». А как вы узнали, кто именно билеты купил?
— Статистика — это достаточно точная наука. Можно ошибиться на 5-7 процентов. Я это не с потолка взял.
— Но билет — это же не свидетельство о рождении.
— В любом случае я это не с потолка взял. Есть одно очень плохое качество у кавказцев, особенно у нас и у дагестанцев. Не могу объяснить, с чем это связано, но я бы посчитал ниже своего достоинства пойти и бесплатно сесть на какое-то место, тем более чужое. Будь-то театр, будь-то ММА. Когда «Легенда» проводила турниры и мне сказали, что могут дать нам билеты, я сказал: «Нет, покупайте». Мы были приглашены туда. У нас, у кавказцев, есть внутри: «Я не платил, я крутой, я сел на крутое место». Вот эта крутизна от того, что ты не платишь, для меня это неприемлемо абсолютно. Ни в какие рамки не лезет.
У нас это до сих пор есть. И начинаются звонки — брату, сыну, другу. Яраги (Гитаева, одного из руководителей АСА. — Прим. «СЭ») вообще замучили все. Поэтому я так и написал. Это было настолько неприятно. Мы примерно провели [исследование, кто покупал билеты]. Может, погрешность была 5-7 процентов. Так что, ребята, советую менять свой внутренний мир и менталитет. За все, что вы должны получить, вы должны платить. Если вы заплатили — это ваше. Если не заплатили — не ваше. И в любой момент вам могут предъявить счет. Может, через пять лет. Я сейчас говорю не о местах здесь [на Кавказе], а вообще по жизни.
— Улучшения есть в этом плане, на ваш взгляд?
— Сейчас билеты онлайн продаются, поэтому гораздо легче. Улучшения есть, но все-таки у нас эти звонки очень сильно до сих пор работают. «У меня 15 друзей, у меня 17, у меня 20».
— Так вы, наверное, с кем-то ссорились из-за этого.
— Нет, абсолютно. В начале было неприятно. Я и сына ругал — мол, сколько можно, хватит. Если твои друзья тебя уважают — или они должны платить, или ты должен платить. Это правильно. Понимаю, что есть определенные уважаемые лица — им мы [билеты] и так раздаем. Но если бы я был на месте любого человека, я бы купил билет. Потому что ты не знаешь, он продан или нет. Допустим, тебе сказали: «Садись». А ты не знаешь, купил ли кто-то билет на это место. Он подходит к тебе и говорит: «Вставай». Тебе приятно было бы?
***
Спустя 18 дней мы с Хасиевым встретились вновь — чтобы завершить и без того длительное интервью. Скоро выложим оставшуюся часть, а пока — свежие новости по Гран-при АСА.
— Вы назвали три своих жизненных принципа: не вру, ненавижу, когда врут мне, исполняю договоренности. А в ММА у вас какие принципы?
— Начнем с того, что ни в коем случае нельзя отказываться от своих принципов. Это однозначно. При любой ситуации. Если ты не хочешь врать — и не можешь врать, то категорически уходи от этой темы. Не встревай в эту тему. Или не отвечай в принципе. В ММА у меня получается не врать. Но у оппонентов не получается. Вот даже с этим случаем — с Баговым и Рашидом Магомедовым. Такая там интересная кухня разворачивалась и разворачивается, что иногда становилось внутренне не по себе. Ты понимал: молодые ребята, как так можно в Сети изворачиваться, говорить что угодно ради того, чтобы выглядеть именно в соцсетях круто и конкретно? Но соцсети сегодня есть, а завтра их нет. А ты остаешься. У меня в принципе получается придерживаться этих трех принципов. Это не проблема для меня абсолютно. Я в ущерб себе, но свое слово держу. Даже если мы договаривались конкретно о чем-то и не получилось так, как я планировал или говорил, я старался каким-то образом — финансовым или другим моментом — прикрывать эту проблему и закрывать этот вопрос. Любой вопрос.
— Все-таки будет повторный бой между Баговым и Магомедовым? Прошла информация, что Рашид от этого боя отказался.
— Боя точно не будет. Эту тему мы с Яраги, Алексеем и Асланбеком довольно-таки долго обсуждали. Не одномоментно, а как минимум дней семь-восемь. Были кое-какие предложения со стороны Багова. В конце концов была, скажем так, полная капитуляция со стороны Багова. Его брат сказал, что они готовы на любые условия, готовы сразиться с кем угодно, не важно — Рашид Магомедов или кто-то другой. И что они покажут феноменальный, крутой бой. Такая ситуация была. Исходя из этого момента, ребята начали обсуждать эту тему с Рашидом. Рашид сказал, что из-за того, что произошло, он чувствует себя очень неуютно, и что для него выйти повторно на бой с Баговым или с кем-то другим не представляется возможным по моральным, каким-то его внутренним качествам. Я это оценил. Если человек сказал, что он не будет драться, он не должен драться, какие бы деньги ему ни предлагали.
Переговоры шли с братом Багова. Мы с ним давно общаемся. Помню, как они к нам сюда — в кабинет — приходили. Как правильно сейчас выразиться, не знаю... Старший брат так и говорил: «Все, я отдаю тебе Али, он твой, он твой сын, как хочешь с ним — так и управляйся». Но спустя некоторое время ситуация быстро изменилась в другую сторону. Когда вопрос касается каких-то финансовых моментов... Сейчас не буду говорить о конкретных личностях, но подавляющее число бойцов ведутся, очень сильно ведутся. В принципе, та же ситуация сложилась и с этим боем. Потом они попросили — никто ничего не требовал, — именно попросили, чтобы мы хотя бы за участие выплатили. Но в моем понимании это не участие. Это просто прийти, подурачиться и разойтись. На сегодняшний день выплаты не произведены. И однозначно выплачены не будут — говорю как есть. Я подумывал, чтобы какую-то сумму — скажем, 500 тысяч [рублей] — каждому [выплатить]. Какие-то расходы они сделали. Но, исходя из того, как они себя ведут — в основном как себя ведет сторона Багова, — я пришел к выводу, что они это не оценят. Они это, наоборот, перевернут. И их фан-группы однозначно это перевернут. Поэтому они не получат деньги. Эта тема закрыта.
— Кто же в таком случае будет соперником Артема Резникова?
— Посмотрим. Думаем, думаем. Мы склоняемся к тому, что четвертьфинального боя уже не будет, потому что достойных соперников уже не найти. Мы даже были готовы в разы поднять гонорар, но у нас не получается [найти бойцов]. Люди отказываются из-за того, что мало времени. Если проводить четвертьфинальный бой, то в ближайшее время, иначе придется слишком далеко оттягивать Гран-при. Поэтому, скорее всего, будет сразу полуфинальный бой. Это Резников и... в принципе, есть кандидат на этот бой.
— Вы готовы назвать этого кандидата сейчас?
— Сейчас нет. Потому что окончательного решения нет. Но из того, что есть, я думаю, это лучший вариант.
— На пресс-конференции вы почему-то сразу отсекли вариант с Марифом Пираевым. Понимаю, что он сейчас, видимо, нацелен на Fight Nights, но я не уверен, что что-то могло бы помешать ему подписаться в АСА.
— Вопрос не в том, что он в Figh Nights. В моем понимании Пираев в Гран-при не вписывается. Вот и все. Какие-то конкретные критерии говорить смысла нет, но он не вписывается. Даже бой Багова и Резникова... Многие говорили, что этот бой будет отличным. Два грэпплера, два джитсера. Я вообще предпочитаю бои между разными стилями. Поэтому для нас непринципиально, чтобы в этом полуфинале присутствовал именно грэпплер. Там может неплохо смотреться и ударник. Мы же видели, как Дави Рамос провел бой [против Резникова]. Отличный бой. И если дело так пойдет, это будет лучший бой Гран-при. Может быть, мы даже такую номинацию введем. Не под Резникова и Дави Рамоса, а в принципе. Возможно, мы определим лучший бой этого турнира. А возможно, и худший. Намек ясен, да?
