«Я не совершал того, за что сидел». Откровенное интервью с Александром Емельяненко
В этом интервью:
— о бое с Кокляевым
— о контракте с Bare Knuckle FC
— о промоушене, который хочет запустить Александр
— о Хабибе
— о запросах Харитонова
— о заявлениях Дацика
— о том, как Емельяненко похудел
— об алкоголе
— о скандале с золотым «Мерседесом»
— об уходе из «Ахмата»
— о действиях лиги RCC
— об отношениях с братом Федором
— о тюрьме в 18 лет
— о «звездах» на груди
— об изнасиловании, которого не было
Бокс с Кокляевым. Быстрого нокаута не будет
— Вы — знаменитый боец, Кокляев — стронгмен. Зачем вам нужен этот поединок?
— Он нужен не мне. Для меня это даже не бой, а очередной тренировочный день, подготовка к следующим поединкам. Это спарринг против человека, который решил выскочить против меня в ринге, попытать счастья. Видимо, думает, что раз поезда таскает, корабли двигает, то и в моей стихии будет себя уверенно чувствовать. Но это далеко не так. Многие люди с развитой мускулатурой заблуждаются на счет своих боевых качеств.
Представим ситуацию: напал враг на рубежи нашего Отечества. Что будет делать такой вот накаченный гражданин? Достанет богатырь меч-кладенец, начнет махать. Но два раза махнет и устанет. Что он еще делать будет? Помогать танки из грязи вытаскивать? Пушки за собой таскать? Но выносливость и для этого нужна.
— По каким правилам пройдет бой? И сколько раундов будет?
— Я предоставил Кокляеву право выбора. Он выбрал правила бокса. Для того, чтобы биться по правилам смешанных единоборств, он вообще бы не успел подготовиться. В ММА же нужно бить руками, ногами, уметь бороться, делать удушающие и болевые приемы. Нужно быть разносторонне развитым спортсменом. Поэтому бокс. Время подтянуть боксерские навыки у него было.
Раунды? Думаю, четыре. Сколько он выдержит, пусть столько и будет!
— Вы будете поддаваться?
— Вот сейчас думаю над тем, как поступить. Поддаваться не буду. Но попробую растянуть бой на максимально длинную дистанцию — чтобы продемонстрировать, что человек, который всю жизнь поднимает железяки, заблуждается. Чтобы все поняли, что если человек сильный и здоровый, то это вовсе не означает, что он качественный боец. Я ему предоставлю возможность показать все, на что он способен на ринге на сегодняшний день.
— Если бы работали во всю силу с первой же секунды, как долго продлился бы ваш бой с Кокляевым?
— Сколько нужно времени, чтобы соперники сблизились друг с другом?
— Самый быстрый нокаут в UFC — 5 секунд.
— Я могу поставить новый рекорд, но зачем?
— Вес Михаила — более 130 килограммов...
— 140.
— Для вас это может стать проблемой?
— Абсолютно нет. Я дрался и со 150, и 160, и 180-килограммовыми спорстменами. Чем больше соперник, тем легче в него попадать.
— Боец Максим Новоселов говорит, что у Кокляева убийственный по силе удар. Верите? У стронгмена.
— Стронгмен вообще бить не умеет. Откуда у него убийственный удар, если он никогда в жизни не бил? Если я залезу под штангу 300 килограммов, то она меня придавит. А для него это рабочий вес. Да и даже если сильный удар, нужно же еще подойти, попробовать ударить — я-то стоять на месте не буду.
— А ваш рекорд в жиме?
— 180.
— Тоже немало, мягко говоря. У вас же когда-то был спарринг с легендой силового спорта — Мариушем Пудзяновским.
— Да, очень давно. Он решил из стронгменов перейти в ММА. В Польше хотели организовать его бой со мной. Позвали меня туда — на спарринг с ним, чтобы понять, на что он способен. Он ходил по залу, здоровый такой, то мешок ударит пару раз — чтобы тот болтался во все стороны, то еще что-то сделает. Ему телевизионщики говорят шепотом: «Давай, давай, нападай на Емельяненко!» Он напал. Я просто сделал шаг в сторону. Мариуш хотел бросить меня, а тут — плюх, распластался. И они поняли, что Пудзяновский не готов.
— Наверное, вы могли хорошо заработать за бой с ним...
— Но они сразу поняли, что все эти звездные регалии я из Пудзяновского выбью. И поединок отменили. Потом бардак начался. Давали пресс-конференции по поводу боя, а затем начали меня по медкомиссиям гонять — делали все, чтобы я от поединка отказался. В итоге выяснилось, что у них деньги закончились. Мошенники.
— Когда Кокляев 28 марта записал то самое видео про стреляющий веник, вы уже понимали, что с ним будет бой?
— Нет. Эта история — как снежный ком.
— То есть ничего не спланировано?
— Конечно, нет. Он написал, я ему ответил, что сюда (в единоборства) лезть не надо.
Как я уже сказал, для меня этот бой — даже и не бой. В преддверии интервью с вами я разговаривал с принцем Бахрейна. Там 15 ноября пройдет большой турнир по ММА. Меня туда позвали. Я созвонился с организаторами моего поединка с Кокляевым, спросил, не против ли они, чтобы я съездил в Бахрейн подраться — а то мало ли травма или еще что-то. Организаторы ответили, что не против, но все-таки попросили, чтобы я там не выступал. Я позвонил бахрейнцам и сказал, что в этот раз не получится, но если в будущем еще будет такая возможность — я с удовольствием.
— У вас есть негатив к Кокляеву?
— Ну какой негатив может быть к детям? Вы же не будете злиться на школьников, который начнут учить вас, как правильно работать?
— Хабиб называет Макгрегора «Макчикеном», Фергюсон называет Хабиба «Тирамису». У вас есть какая-то кличка для Михаила?
— Никакой клички нет. Пресса или люди какие-то обозвали его слоном, а меня — китом. Вот вам и выдумывать ничего не надо. Почему так? Потому что ринг — моя стихия. А он, слон, туда прется! Туда, куда не надо! (смеется)
Гонорар. Значительная часть денег уйдет на благотворительность
— Каким будет ваш гонорар за бой?
— Я выступаю за идею, тем более — против таких, как Кокляев (смеется).
— Да ладно уж вам. Сколько?
— Деньги, которые получаю за бои, в чулок не набиваю. Практически всё вкладываю в благотворительность. Причем так, чтобы об этом никто не знал. Что-то оставляю себе — чтобы прожить до следующего боя. Живу я в съемной квартире, езжу на машине, которую мне подарил Рамзан Ахматович (Кадыров. — Прим. «СЭ»). Никаких вилл у меня нет.
— Почему не хотите себе купить недвижимость в Москве?
— Я лучше помогу кому-то другому. А у меня все и так прекрасно. Если только купить, чтобы дочке оставить.
— Если спрошу, кому вы помогали, ответите?
— Нет, зачем? И людям говорю: не надо такими вещами кичиться. Чтобы вы понимали: помогаю детским домам, работаю с армией. Молодых людей оторвали от маминых пирожков и компьютеров. Их надо поддерживать, подбодрить. Мыслями-то они дома остались. Трачу время, деньги, еду к ним, договариваюсь, приезжаю, работаю с ними в зале, общаюсь, ем ту же перловку, что и они. И еду дальше.
— Ваш самый большой гонорар в жизни?
— Даже не знаю. Деньги не считаю.
Кулачные бои. «В виду обстоятельств — я невыездной в Америку»
— В конце июля промоушен кулачных боев Bare Knuckle FC прислал вам контракт. Правильно понимаю, что вы его не подписали?
— Не подписал. Они хотят, чтобы я у них выступал. Но в виду разных обстоятельств я невыездной в Америку. Самая главная причина — потому что у меня очень хорошие, близкие друзья в санкционном списке.
— То есть вы сможете выступить в Bare Knuckle FC только если промоушен проведет турнир не в США, а в другой стране?
— Смогу, но я не хочу гнаться за какими-то версиями. Один промоутер в свое время сделал фотографию, где он стоит в бойцовских перчатках из мяса. Для промоутеров спортсмены — это мясо.
Почему у нас промоушены в России не приживаются? Потому что ни у кого нет планов развивать спорт. Там на бойцов смотрят как на материал — сегодня один, завтра другой, незаменимых нет.
Бои по новым правилам. Есть идея запустить свой промоушен
— Бои у нас потеряли в зрелищности, — говорит Александр. — Смотреть не на кого. Поэтому я придумал новый вид смешанных единоборств — Universal World Fight. Правила — три разных раунда. ММА — это вид спорта, где собраны все боевые искусства. Боец смешанного стиля должен уметь делать все — и работать в стойке, и бороться, и в партере работать. Первый раунд — только ударная техника в стойке. Второй раунд — только борьба, при этом время на проведение приема в партере ограничено 30 секундами. Третий раунд — разрешено все.
— Вам не кажется, что у ударников будет преимущество? Ведь первый раунд — их стихия.
— Не кажется. Потому что боец ММА должен уметь делать все. Пример этому: бой Федора и Крокопа. Федор — самбист, Крокоп — кикбоксер. Однако практически весь бой прошел в стойке, переводы были, но Федя с ним не возился. И победил. Боец должен быть универсальным, а не только проходить в ноги, переводить в партер и изображать активность. Пусть учатся, пусть тренируются, пусть развиваются.
Конечно, моя версия будет более зрелищной, чем классические бои ММА. Бойцы будут показывать себя с разных сторон. Люди приходят для того, чтобы посмотреть на бой, а не на 15-минутную возню в партере. Начинается раунд, что происходит? Один прошел в ноги, и лежат бойцы до гонга. Так же и во втором, и в третьих раундах. А в моей версии все по-другому. Не умеешь работать в стойке? Учись.
— Хабиб Нурмагомедов может классно работать в стойке, что мы видели в бою с Макгергором. Но 80 процентов времени Хабиб проводит в борьбе, где изматывает, уничтожает соперников. Вам нравится смотреть его бои?
— Незрелищно. Нет красоты боя. Да, он все правильно делает — изматывает и побеждает. Но смотреть неинтересно.
— Когда пройдет первый турнир по правилам, которые вы придумали?
— 29 ноября. В андеркарде нашего боя с Кокляевым. Но пока неизвестно, сколько именно боев будет.
— С друзьями из Бахрейна не обсуждали вашу идею?
— Хотел. Может быть, в ближайшее время полечу туда, чтобы потренироваться. Созванивался с многими людьми в России, которые занимаются турнирами по смешанным единоборствам. Они готовы провести соревнования по таким правилам. В Казахстане — тоже готовы.
Дацик. «Это не боец. Детский сад»
— Дацик не перестает говорить, что вы — его конечная цель в ММА. Что бы ему ответили?
— Он заблудившийся ребенок. Ищет, как бы еще о себе заявить. И упоминает в очередной раз Емельяненко. Как он дерется — вы все видели по бою с Тарасовым. Это абсолютно мертвый человек. Ну куда он лезет? Если есть организации, которые готовы провести этот бой — ради Бога, давайте и Дацика побью. Но что это даст? Только отнимет у Дацика здоровье.
— Он считает, что его невозможно вырубить.
— Многие так считали и считают. Но все падают. Дацик знает, что если он выльет грязь на Емельяненко, на него обратят внимание. Пусть залезет туда, откуда вылез. А вбил его туда Тарасов. Он только вылез, а он его опять туда вбил. Это не боец.
— С Дациком давно знакомы?
— Я с ним пересекался один раз — на каком-то турнире, я тогда еще даже в Петербурге не жил. А лично с ним не знаком.
— Если бы Дацик вышел против вас, тоже бы стали растягивать поединок, как и в случае с Кокляевым?
— Дацика я бы сразу побил. Что он может? Но если хотите, то можно и с Дациком подождать, я бы тогда показал, что он вообще никакой. Чтобы не списывали на случайный удар. С детским садом только так и надо работать на ринге. Показывать, что они никакие!
Харитонов. «Я с ним не ссорился. Но он гадкий человек»
— Что должно случиться, чтобы ваш бой с Харитоновым все-таки состоялся?
— Да ничего.
— Это невозможно?
— Я говорил, что не буду биться с российскими бойцами. Это раз. Харитонова я первым никогда не трогал. Каждый раз отвечаю на какие-то его выпады. Это два.
Он понимает, что проиграет мне. За бой со мной он попросил у организаторов полмиллиона долларов. Харитонов за всю свою карьеру столько не заработал. И я сказал, что не дам Харитону на мне получить так много денег. Если хочет — пусть выходит бесплатно. Я готов ему и так дать по зубам. Он подлый человек.
Мы раньше с Харитоновым были в одной команде (Russian Top Team. — Прим. «СЭ»). Мы с Федей из нее ушли, и он был в курсе, что нас обманывали. Он сказал: «Парни, я останусь». Мы ответили — ок, оставайся, если что — звони. Потом он стал вызывать Федю на бой. Это еще в Японии было. Я сказал японцам: «Давайте я подерусь с Харитоновым». Я побил его, он успокоился. Потом начал: «Александр такой-сякой». Палец везде свой показывает. Да я знаю, какой я. Пусть лучше про себя расскажет.
Я в ответ скажу, какой он, и Харитон снова успокаивается. Но вот теперь закричал: «Как мне скажут мои хозяева, американцы, против того и выйду. Скажут Федю бить — буду бить Федю». Это не мои слова, это не я выдумал. Это я скопировал с информационных источников, которым Харитон давал интервью, и я выложил (в Instagram). Он гадкий человек.
— Возможно ли, что вы когда-нибудь помиритесь?
— Да я с ним никогда не ссорился! У меня нет никакого зла по отношению к нему, негатива. Это он постоянно выступает, кричит: «Я же говорил, я же говорил!» Понятно, что говорил, молодец. Да таких Харитоновых еще миллион.
— Бой между вами хорошо бы сказался на раскрутке лиги, которую хотите запустить.
— Хорошо бы сказался, но повторю: заработать деньги на мне я ему не дам! Он неправильно подходит к этой ситуации. Если бы у него было хоть немножко уважения к бойцам, спортсменам, — тогда можно было бы организовать бой между нами. Без злобы, без зависти выйти на ринг и подраться. Но Сережа — непорядочная личность. Побить его я могу. Но денег заработать на мне не дам.
Похудение на 15 килограммов. Как так вышло?
— Ваш соревновательный вес стабильно составлял 115 килограммов. Недавно вы сбросили до 103-х. Сколько весите сейчас?
— 110. Вообще, сбрасывал до 100. Но не специально. Максимально весил 130. Был крупный. Толстый и жирный (улыбается). Потом начал тренироваться и контролировать себя в питании. Вес сам начал падать. Человеку нужно разобраться в своем питании — сколько он кушает, когда. И тогда можно привести себя в порядок, не ограничивая себя. Да, от чего-то придется отказаться, но что-то — добавить. Я себя сейчас ни в чем не ограничиваю. Ем все подряд.
— И тортик даже съесть можете?
— Конечно, могу, но к тортам я спокоен. Я лучше съем рыбу или мясо. Или мед.
— Ставили перед собой цель накачать пресс кубиками?
— Тяжеловесы начинают чувствовать силу только после 30 лет. Всем все подвластно. Нужен пресс? Можешь накачать его в любом возрасте.
— По сколько повторений делаете?
— Не в этом дело. Я тренируюсь по 24 часа в сутки. Прихожу в зал раньше всех, ухожу позже всех. Час — ОФП, час — на мешке. Пришли борцы — с ними поработал, потом пресс покачал, а в перерывах между подходами могу мешок побить. Но к такому объему нагрузок нужно подходить постепенно. Почему говорю что 24 часа тренируюсь: есть же упражнения, которые можно делать и за пределами спортзала. Например, могу идти по улице и кисти разминать эспандером. А если не тренируюсь физически, то тренируюсь морально — в голове разбираю какую-нибудь боевую ситуацию, придумываю приемы. Как видите, недавно придумал новый вид ММА. Если же я в спортзале, то думаю только о спорте. А не как некоторые: спрашивают у спарринг-партнера, что тот вечером собирается делать, куда тусоваться пойдет.
— Так было всегда, в молодости тоже?
— Нет, в молодости я был одним из таких спарринг-партнеров, занимающихся рядом, и думал, куда сегодня пойду вечером.
— Федор ругался из-за этого?
— Да нет, а чего он будет ругаться? Он такой же был. Мы вместе с ним и ходили.
Алкоголь. «Проблем с ним у меня не было и нет»
— Алкоголь из вашей жизни сейчас полностью исключен?
— Вообще полностью. Чтобы понять, что хорошо, а что плохо, надо попробовать, а не просто послушать. И после этого разобраться — что добавить, что исключить, что нужно, что не нужно. Это как ребенку: ты ему 100 раз скажешь, что это делать не надо, но пока он не обожжется, не ударится, он не поймет. И мы такие же. Вроде бы, большие, но как маленькие дети. Надо читать Священное писание — это самая умная жизненная книга. И не просто читать, а пытаться понять, что написано между строк.
— Часто открываете Священное писание?
— Постоянно. А если не книгу, то включаю на Youtube ролики, где святые отцы что-то рассказывают, афонские старцы.
— Можете пообещать, что больше не сорветесь?
— На что?
— Имею в виду проблемы...
— С алкоголем?
— Да.
— Конечно, не могу пообещать. Сатана такой хитрый, что ставит подножки тогда, когда человек этого не ожидает. Зачем я буду обещать? Я ни от кого не завишу. Для себя я делаю соответствующие выводы. Сам с собой договариваюсь, а бить в грудь, кому-то что-то доказывать, обещать... Зачем?
— Вы можете признать, что у вас были или есть проблемы с алкоголем?
— Таких проблем у меня нет и не было. Я могу выпить, всегда мог выпить, так же как и ты, и как кто-то другой. Только я, к примеру, делаю это пять раз в году, а кто-то делает это еженедельно. Только они закрываются у себя на кухне, а я делаю это с размахом, на всю катушку, если я гуляю. Я отвечаю за свои поступки. Бывает, люди в питейном заведении, раздухарившись, начинают нарываться, вести себя неподобающим образом. Раз скажешь, другой раз. Нет, кулаки зажимают, лезут драться.
Дашь один раз в лоб, а они начинают кричать: «Милицию, милицию вызывайте!». Приезжает милиция, эти начинают ныть, с крокодильими слезами рассказывать, что Емельяненко их избил, и сразу сигнал в прессу, и пошло-поехало. Со всего города пресса съезжается в заведение, где все произошло, и начинается: «О, что это тут Емельяненко натворил!» Один напечатает, другой перепечатает, а потом и ссылаться на источник уже перестают, выдают за свою информацию. Настолько непрофессиональная работа. А когда выяснится, что все было не так, никто опровержения не дает.
История с золотым «Мерседесом». Как все было на самом деле
— Давайте вспомним историю с золотым «Мерседесом». Что там произошло?
— Тогда за рулем был мой друг Виктор, у него прилетела туда мама отдыхать. Мы ее встретили в аэропорту Минеральных Вод, потом приехали в Кисловодск, остановились на центральной улице и чуть-чуть задними колесами выехали за место, где должна быть припаркована машина. Он пошел маме что-то показать, а я остался в машине на пассажирском сидении и уснул.
Просыпаюсь от того, что кто-то бьет машину, стучит. Смотрю — стоит сотрудник, Виктора нет. Думаю, что случилось? Открываю окно. И полицейский начинает со мной матом разговаривать. Я сижу и не понимаю, что ему нужно. Я только проснулся. Рядом стояла бутылка вина, я сделал глоток и говорю ему: «Успокойся, что случилось? Дай я проснусь». И он продолжает: да ты совсем, да я сейчас тебя... Он видит, что 95-й регион, и я выпил вина. Он думает, я чеченец, а там же пить нельзя, и сейчас он будет с меня денег стричь. Кричит он кричит, ну я ему в той же манере начинаю отвечать, и началось. Пультом вызывает подмогу, подходит его напарник, видит, что ситуация накалилась. Уже народ начал собираться. Напарник уже оттаскивает этого полицейского, но тот продолжает: да сейчас мы тебя здесь, прямо тут. Я еще вина отпил. И напарник говорит: «Слушай, дурак, это же Емельяненко». Тут полицейский меняется в лице, ножки аж подкосились, включает свой регистратор и говорит: «Здравствуйте! Не могли бы вы, пожалуйста, предъявить документы на машину и водительское удостоверение?» Я ему говорю: «А чего это ты тон сменил так резко? Регистратор включил? А чего я должен давать тебе документы, если я спал на пассажирском сидении?» Вокруг уже толпа собралась, эвакуатор подъехал. Ситуация уже раздулась серьезная. Подбегает какой-то еще полицейский и начинает меня матом оскорблять, моих родных, близких, друзей... Я говорю: «Слушай, животное, я же сейчас выйду». И я выхожу, а он убегает в толпу и подталкивает своих, чтобы меня приняли. Им и нужно было, чтобы я вышел из машины. Вокруг толпа с телефонами, снимают все. И ведь всем ясно было, что меня спровоцировали.
Я сажусь обратно и отъезжаю 200 метров от этой толпы, никто меня не ловит. Если бы хотел уехать, я бы уехал, меня бы не поймали: я очень хорошо знаю город, и машина позволяла оторваться от них. Через 200 метров я останавливаюсь, полицейские приезжают за мной и снова кричат: «Принимаем, принимаем, принимаем!» Тут я уже выхожу и говорю: «Хорошо, в участке разберемся».
Пресса писала, что я угонял от полиции, пьяный ехал за рулем. Да не ездил я пьяный вообще, я спал, когда мне начали стучаться в машину! Мне потом про этого сотрудника сказали его же коллеги, что он очень непорядочный: то деньги у трупа вытащит, то проститутку какую-то отвезет куда-то и что-то там с ней решает. У него в Ставропольском крае есть какой-то родственник-начальник, который его во всем покрывает. На него уже куча материалов уголовных дел есть, но раз его прикрывают, то он себя так и ведет. Вот и все, что было с золотым «Мерседесом».
— А что с самим «Мерседесом» случилось?
— Ничего, стоит у меня на подземной парковке.
— Это же подарок?
— Да, подарок.
«Ахмат». «Меня никто не выгонял. А RCC с моим уходом умер»
— Вы еще будете в «Ахмате» тренироваться?
— Возможно, буду. Раздули, мол, Емельяненко выгнали из «Ахмата». Меня никто не выгонял. Руководство поняло, что не сможет мне предоставить то количество боев, какое раньше было. Я за год провел шесть поединков, но сейчас там очень много бойцов, и мне не могут устраивать бои регулярно. У меня с ними дружеские отношения, но я развиваюсь самостоятельно. У меня даже когда я там тренировался, не было с ними контракта. Все было на честном слове.
Хотел бы рассказать про другой промоушен — RCC. Когда я выступал в «Ахмате», меня позвали драться у них, я подписал с контракт на четыре боя, все официально. Провел два поединка, и вдруг за две недели до следующего боя мне позвонил даже не менеджер, а помощник менеджера, и сказал: «Александр, давайте мы будем вам чуть-чуть поменьше платить, не столько, сколько раньше». Я аж обомлел, попал в такую ситуацию впервые. Ответил ему: «Во-первых, такие вопросы по телефону не решаются, а во-вторых, есть контракт, надо же придерживаться его, раз подписали. Там все обговорено». Он заявил, что контракт — это просто бумажка. Через два дня он позвонил снова и сказал, что руководство промоушена решило разорвать со мной контракт. Ну, замечательно, до свидания. Когда нужно какой-то организации засветиться на рынке, то зовут Емельяненко, со мной такое и раньше случалось. А потом они начинают думать, что и без Емельяненко смогут существовать. Хорошо. Только теперь о таком промоушене, как RCC, я вообще ничего не слышу. С уходом Емельяненко он умер.
Политика. «Много людей, которым там не место»
— Летом была история, как бойцы RCC вышли в Екатеринбурге защищать площадку для строительства храма в сквере. Если бы вы были на контракте с RCC, пошли бы?
— Конечно, не пошел бы. Это неправильно, это просто Алтушкин (Игорь Алтушкин, глава «Русской медной компании», которая поддерживает лигу RCC. — Прим. «СЭ») взял и подставил парней. Какое они отношение имеют к строительству храма или его бизнесу? Их задача — идти в зал, заниматься спортом, выходить на ринг и показывать бои. У него есть куча охранников и специальных людей, которые могут выйти на улицу, зачем он подставляет бойцов? Непонятно. Он полностью не прав. Он взял и подорвал имя спортсменов. А если бы их там камнем по голове ударили или ножичком пырнули? Я сомневаюсь, что Алтушкин бы потом за это ответил и помог семьям пострадавших бойцов.
— Судя по Instagram, вы активно занимаетесь общественной деятельностью. Есть планы уйти в политику?
— Ну какая политика?
— Ваш брат там побывал уже.
— И что он там сделал?
— Это риторический вопрос.
— Я тоже так думаю. Я в эту тему не углублялся, но ни разу не видел и не слышал, чтобы он там что-то сделал. В политике находится очень много людей, которым там не место. Если мне и есть смысл туда идти, то только за тем, чтобы обличить их и сказать, что им там делать нечего.
Семья. «С братом общаемся через маму»
— Какую книгу сейчас читаете?
— Сейчас «Анну Каренину». Крутая книга. Люблю классику, историю, философию.
— А из философов кого читаете?
— Любого берешь — и читаешь. Конечно, общепризнанных в мире. Всем они известны. Это основа философии. Нравятся древнегреческие, древнеримские философы.
— Какой исторический период вам интересен больше всего?
— Мне вообще нравится история. Я считаю, что плох тот человек, который не знает, не помнит и не любит свою историю. А так, куда бы я ни приезжал, даже если это новый город, первым делом пытаюсь найти экскурсовода. Нанимаю его — это не очень больших денег стоит — и мы ходим по городу, он рассказывает, что, когда и где было, кто как завоевывал и что строил.
— Ваша последняя экскурсия?
— Был недавно в Крыму. Началось все с Великой Отечественной, я сказал: «Про ВОВ я понял, я приблизительно знаю, это не так давно было. Расскажите мне об эпохах». Спросил, что было 100 лет назад, и пошло, все сразу вытекает в события двухсотлетней-трехсотлетней давности, в итоге мы пришли к тому, как Крым вообще образовывался, что на этой земле стояло, кто и откуда приехал, кто какие набеги совершал, как развивал территорию. Куда приятнее слушать об этом, нежели о том, что было буквально недавно. Конечно, если вижу военные музеи, то захожу — интересно знать про подвиги наших прадедов. Если я на общей экскурсии — то хочется изначально максимально узнать историю зарождения места, в котором я оказался.
— Вы каждое 9 мая публикуете портрет вашего деда. Расскажите о нем подробнее. Это отец вашей мамы, получается?
— Да, все верно. Он воевал в войсках НКВД. Когда я был маленький, дед выходил на улицу, садился на лавочку и рассказывал о тех временах, а я слушал. Конечно, он мне, ребенку не рассказывал всего. Это уже сейчас понимаешь, как все было серьезно и ожесточенно, как нашим предкам приходилось тогда. Дед обычно рассказывал что-то, что могло быть интересно ребенку. Он, кстати, никогда не бахвалился, но я знаю, что ему много досталось. Дед получил много орденов и медалей, если он их одевал, то только по случаю. Когда надо было пойти на праздник, на 9 мая, повидаться с сослуживцами.
— Чем сейчас занимается ваш младший брат, Иван?
— Он живет в Старом Осколе. Думает перебираться в Москву, но не знает, чем ему заняться в столице. Он такой же, как и большинство населения: без образования, без знаний, без жизненного опыта.
— Он же спортсмен.
— Когда-то занимался спортом. Высшее его достижение — норматив мастера спорта (по боевому самбо. — Прим. «СЭ»). Чтобы быть спортсменом, нужно жить спортом, постоянно быть в режиме, а не просто прийти в спортзал, сделать вид, что ты был на тренировке, а затем пойти с мальчиками по девочкам или по клубам-ресторанам, или пивка попить. Спортом надо жить.
— А как ваша старшая сестра?
— Сестра у меня молодец, она доктор.
— В Старом Осколе?
— Да. Поступила сразу после 11 класса в медицинский институт, отучилась. Постоянно, как ни приеду, учится, повышает и повышает свою квалификацию.
— Простите, может, личный вопрос, но по вашему Instagram складывается впечатление, что вы развелись.
— Развелся я давно, но потом обвенчался со своей «звездой».
— А сейчас?
— А сейчас живу один.
— Давно?
— Давно. Потому что не достоин я такой распрекрасной...
— Это не после золотого «Мерседеса» случилось?
— Нет-нет.
— С Федором общение не возобновили?
— Ну как... Мы общаемся через маму. Она всегда мне: «Помирись-помирись». Да мы не в ссоре! Просто бывают такие моменты и вещи... Сегодня мы смотрим на них так, потом понимаем, что все по-другому. У меня к нему нет никаких претензий, но бежать к нему: «Федя, давай помиримся!»... Для чего? Он занимается своим делом, я — своим. Зла друг на друга не держим. У него своя семья, свой коллектив. Даже в священном писании написано: «Отделится сын от родителей и станет самостоятельным». Так и здесь. Что нам держаться друг за друга? У каждого идет своя жизнь, все растет. Ничего плохого друг к другу не имеем. По крайней мере, могу так сказать за себя.
Тюрьма в 18 лет. «Если бы извинился, то дали бы условный. Но парни бы не поняли»
— Вы никогда подробно не рассказывали, почему оказались в тюрьме в 18 лет.
— Подробно рассказывать не буду. Я вырос на улице. У меня мама — учитель, папа — обычный рабочий на заводе. Я все время был на улице, мы с ребятами бегали-хулиганили. Потом в нашем коллективе хулиганов начался бардак и... Я не совершал того, за что меня посадили, мне понапридумывали кучу статей. Ко мне на тюрьму приехал Федя и сказал: «Меня к тебе отправили те люди, которые тебя посадили. Если ты перед ними через меня извинишься, то получишь условный срок». Я ответил: «Слушай, Федь, если я так поступлю, то парни меня не поймут. Давай не будем больше поднимать эту тему. Я хоть и в тюрьме отсижу, но буду чист перед людьми и Богом». Не хотелось из-за личной выгоды от чего-то отказываться, перед кем-то прогибаться или извиняться.
— Вы там, получается, провели два года?
— Три с половиной.
— Это сильно ударило по вашей спортивной карьере? Не думали, что без этого срока добились бы большего?
— Я бы ничего большего не добился. Не жалею ни об одном прожитом дне. Тогда у меня стоял выбор. Я только-только выиграл чемпионат Европы, город должен был дать мне квартиру. Если бы я извинился перед теми людьми через Федю, то меня бы выпустили и я бы получил все блага, жилье. Я решил: «Не надо мне ваших подачек. Спасибо».
— Не жалеете о том, что сделали много татуировок? Некоторые со временем пришлось забить.
— Не жалею ни об одной татуировке. Какие там я забил?
— Звезды.
— Я их не забил, а чуть-чуть исправил. Так как я — публичная личность и на меня смотрит молодежь, дети, ребята с улицы, то моя задача — тянуть их в спортзал. А так они видят эти звезды и у них сразу просыпается криминальная романтика. Бывало пару раз, когда я тренировался на базе, на которой были ребята из детского дома. Видел, что у них руки разрисованы, подходил и говорил: «Ну-ка покажи, что там у тебя?» Они сразу руки прятали, стыдно было. Заставлял их все стирать и идти на турники. Для того, чтобы у ребят было правильное понимание, когда они меня видят, для того, чтобы было как можно меньше уголовной символики, я решил исправить некоторые татуировки. Я ведь пример для ребят. Если бы они все правильно воспринимали, я бы ничего не исправлял.
— У вас остались знакомые среди тех, с кем вы проводили свой первый срок?
— Знакомые остались, но я с ними не поддерживаю общение. Время-то идет. Одно дело, когда все сидят в тюрьме — все умные, у каждого какой-то свой план. Потом, когда выходят — все. Все, о чем говорилось в тюрьме, забывается. Все единство, сплоченность, одна общая тарелка тоже забывается. Люди начинают перестраиваться под реалии жизни вне забора. С теми они общаться не хотят, с этими — неинтересно. Люди сами отказываются от того, что могло бы быть. У меня нет желания кому-то названивать и надоедать. Я — публичный человек, сейчас находятся такие знакомые... Даже не понимаю, откуда они берутся. Думаю: «Где ж вы раньше были, когда на меня всем миром обрушились?» Все сидели и смотрели, что же там будет с Емельяненко? А ничего с ним не будет. Если Емельяненко споткнулся и упал, то он встанет, отряхнется и пойдет дальше.
Изнасилование, которого не было. Как Емельяненко перешел дорогу известным людям
— Немного об ММА...
— Можно я еще кое-что добавлю? Когда ты спросил у меня про первый срок... Хочу сказать, что и второй срок я сидел не за то, в чем меня обвинили. Я не совершал того, за что сидел.
— Расскажите подробнее.
— Так скажу: все прекрасно помнят, что мои интересы столкнулись с интересами одних людей, у которых, так скажем, побольше возможностей, чем у меня. Если вспомните: первая проститутка проскочила, все сразу схватились. Потом ее уличили во лжи и закрыли дело. Потом, через какое-то время, появилась вторая. Объясню: если поступает такое заявление, то это — особо тяжкая статья. Человека сразу должны взять под арест. Он не может находиться на свободе. Почему мне вменяли изнасилование? Потому что процесс проходит в закрытом режиме. Материалы уголовного дела, обвинение не публикуются, не выходят за пределы суда. Вот и все, вот поэтому так и сделали. Не знали, как посадить Емельяненко в тюрьму.
— В общем, никакого изнасилования домработницы не было? Если не ошибаюсь, ее зовут Полина...
— Да.
— Никакого изнасилования не было?
— Конечно же, нет. Это глупости все. Потом я узнал, что те, кто был на той стороне, получали деньги, перессорились из-за этих денег между собой. Кого-то выкинули из этого бюджета, и продолжили грызться за те три копейки, что им давали, как подачку. Потом кто-то с той стороны перешел на мою и начал мне об этом рассказывать. Да я знал и так. Предлагали: «Давай то скажем, давай это». Я отвечал: «Да вы мне вообще не нужны». Короче, крысы начали сами себя поедать, бегать из стороны в сторону.
— Сможете сейчас сказать, кому перешли дорогу?
— Да нет, зачем?
— Это известные люди?
— Очень известные.
— Связаны с ММА?
— Нет, они никак не связаны с ММА. Они и по сей день получают подзатыльники. И тогда получили, и дальше будут. Но уже не от меня, а от жизни.
— Вы в авторитете, вы большой и сильный, это знает вся страна. Вы проходите по статье «Изнасилование». Кто-то из заключенных пытался вам что-то за это предъявить?
— Да нет, это все глупости. Так скажу: там люди сидят и понимают, что все на самом деле не так. Они, общаясь со мной, читая материалы, которые обо мне писали, понимали, что дело шито белыми нитками. Никому даже смотреть в дело не нужно, достаточно того, что процесс освещают. Какие ко мне могут быть вопросы, если меня просто берут и сажают в тюрьму за то, чего я не совершал? Да ни у кого никогда даже мысли не возникнет задать мне подобные вопросы, касающиеся моего дела. Люди понимают, что я сижу за то, чего не делал.
Кокорин и Мамаев. «Их правильно приземлили»
— У вас есть мнение по поводу Кокорина и Мамаева, их ситуации?
— Ну, нормально, что сказать (смеется). Парни от своей футбольной, спортивной ответственности чуть-чуть взлетели. Похулиганили на улице, и это не осталось незамеченным. Их приземлили, объяснили, что надо успокоиться, что они такие же простые люди, как и все, что надо вести себя соответствующе.
— Правильно, что их так наказали?
— Их правильно приземлили. Самое главное теперь для парней — не расстраиваться. Ничего не потеряно, наоборот, они преумножили свои знания, набрались опыта. Нужно идти дальше.
— Вы же видели видео, на котором они дерутся в кафе?
— Не знаю, не смотрю такое. Ничего такого, прямо из ряда вон выходящего, не произошло. У нас каждый день кто-то с кем-то дерется. Другое дело, почему они год просидели? Это определенный промежуток времени, за который они усвоили, что так себя вести нельзя. Просидели бы неделю — ничего бы не поняли. Месяц — вернулись бы к прежнему образу жизни. А годик посидели — уже было время подумать, сравнить прежнюю жизнь и нынешнюю, сделать выводы, как жить дальше и себя вести.
В конце — об ММА. Хабиб, Сехудо, Федор
— Когда возможно ваше возвращение именно как бойца смешанных единоборств?
— Когда будут соответствующие условия. Когда люди кричат: «Давай, подерись! Когда ты уже подерешься?». Да я каждый день в спортзале и боксирую, и борюсь. Выходить и обогащать очередного гражданина, который думает, как из мяса сделать деньги, желания нет. Не хочу работать в одну сторону, на какого-то непонятного человека. Я подхожу к работе так, как надо. Я умею драться, знаю, что людям это интересно. Знаю условия, возможности организаторов, но не лезу вперед и не прошу: «Дайте мне столько-то и будет бой». Я устал с ними разговаривать, договариваться, просить их относиться к спортсменам соответствующим образом. Чтобы смотрели немного по-другому, не делали из мяса деньги. Я придумал свою версию смешанных единоборств, буду ее внедрять, воплощать в жизнь. Уже есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы проводить поединки по этим правилам. Все и сразу не случается, все дается постепенно, собирается большой и дружный коллектив единомышленников.
— Генри Сехудо, чемпион UFC в двух самых легких весовых категориях, вызывает на бои девушек, чтобы стать межгендерным чемпионом. Понятно, что это просто хайп, но хотелось бы узнать ваше мнение.
— Смотреть, как он девушек бьет?
— Он хочет подраться с Амандой Нуньес и Валентиной Шевченко, чемпионками в своих весовых категориях.
— Если он мужчина, то тогда он и должен драться с мужчинами. Если он женщина, то пусть выходит на бой с ними.
— Хабиб Нурмагомедов победил Дастина Порье, но остался на второй строчке общего рейтинга UFC. На ваш взгляд, он сейчас самый лучший боец среди всех?
— Если брать все веса? Не знаю. Да и вообще, не знаю, что это за рейтинговая система, как она определяется и выводится, никогда не смотрел и не искал такое.
— Сейчас уже пошли споры о том, кто более велик: Хабиб Нурмагомедов или ваш брат. Ваше мнение?
— Давайте коснемся этой темы так, что вы сами ответите на вопрос. Благодаря кому смешанные единоборства в России стали популярными? Кто их сюда завез? Кто начал пропагандировать их на всю страну? Конечно, Федор. А все последователи, включая меня, просто пошли по стопам Федора, делать то, что первым начал делать он. Мы все — последователи.
