Выиграл Олимпиаду с осколком в голове и простреленным локтем. История уникального советского борца
С фронта Парфенов вернулся с пятью тяжелыми ранениями. У него почти не сгибалась рука (это у борца-то!), а золотую олимпийскую медаль он завоевал с осколком в голове, который так и остался напоминанием о войне до самой смерти.
В наши дни 25-летнего человека, да еще с плохо гнущейся рукой, скорее всего, и близко к ковру не подпустили бы. Но для того поколения спортсменов такое было в порядке вещей.
Парфенов родился в подмосковной деревне Дворниково 17 ноября 1925-го. По профессии — слесарь. Работал на местной ткацкой фабрике, где его и застала война. В 16, приписав себе два года, ушел на фронт добровольцем. В военкомате вопросов не возникло — высокий, плечистый юноша, обладавший огромной физической силой, выглядел старше своих лет.
Сначала он служил пулеметчиком в составе 69-й гвардейской стрелковой дивизии. С ней осенью 1943-го форсировал Днепр. Во время переправы плот, на котором находились наши солдаты, включая Парфенова, попал под обстрел и развалился. Пулемет Анатолия пошел ко дну. Но он сумел спасти оружие и вплавь добрался до берега, где окопался с другими бойцами.
Дальше были три дня под минометным огнем немецкой артиллерии и то самое ранение, из-за которого до конца жизни практически не сгибался локтевой сустав. В этом пекле Парфенов уцелел чудом. Когда подошло подкрепление, его направили в госпиталь.
После выздоровления он окончил танковое училище. На фронт вернулся уже командиром Т-34 и в составе танковой части прошел Польшу, участвовал в освобождении Варшавы.
Его танк совершил бесстрашный бросок по минному полю к городу Калиш и проложил дорогу тяжелой технике. В другом бою, вызвав на себя огонь противника, спас командира бригады, попавшего в засаду фашистов. За это Парфенова наградили двумя орденами — Отечественной войны I и II степени. А за форсирование Днепра представили к ордену Ленина. Правда, получил его уже после войны.
А в 1944-м — очередное ранение. С тяжелой контузией и тремя осколками в голове его повезли в госпиталь. По дороге машина угодила под обстрел, Парфенова ранили еще и в бедро. Один осколок врач вытащил, а два других вошли очень глубоко и остались на всю жизнь. Несмотря на тяжелые раны, Парфенов вернулся на фронт и дошел до Берлина.
В одном из редких интервью он рассказывал: «Когда был танкистом, нам выдавали сто граммов водки и паек на три дня. Я этот паек сразу съедал, потом двое суток терпел. Рассуждал просто: если меня завтра убьют, то и паек уже не понадобится. А так хоть какое-то время сытый...»
После войны он приехал в родную деревню и вновь устроился на ткацкую фабрику слесарем. В 1951-м отправился в Москву на стадион «Динамо» посмотреть футбол. Но матч отменили, и Анатолий от нечего делать заглянул в борцовский зал.
Тренеры были поражены, увидев двухметрового богатыря с рельефной мускулатурой. Когда его попросили поднять штангу весом под сто кило, Парфенов просто вытянул ее перед собой на прямых руках. Потому что о технике не имел ни малейшего представления. Все ахнули. Так в 25 лет началась его борцовская карьера.
Уже через три года он выиграл чемпионат СССР. В тяжелом весе его конкурентами были олимпийский чемпион-1952 эстонец Йоханес Коткас и чемпион мира-1955 Александр Мазур. Оба незадолго до поездки в Мельбурн уступили шведу Бертилю Антонссону, который считался фаворитом предстоящей Олимпиады. Парфенов же его уложил на лопатки и получил путевку на Игры. А там в решающем поединке одолел опытнейшего немца Вильфрида Дитриха и завоевал золотую медаль.
После олимпийского триумфа Парфенов успел выиграть еще один чемпионат СССР и закончил карьеру. Стал тренером. Самый знаменитый из его учеников — Николай Балбошин, олимпийский чемпион 1976-го, пятикратный чемпион мира и шестикратный чемпион Европы. Вот что он рассказал об Анатолии Ивановиче в «Разговоре по пятницам».
— Парфенов силищей обладал колоссальной?
— У-ф-ф! Испытал на себе, как только перешел к нему в «Динамо». На тренировке сошлись в партере. Он весил 125 килограммов, я — 95. Скрутил меня двойным нельсоном, начал гнуть, еще и зад коленом поджал. Это нарушение правил. На соревнованиях рефери сразу бы свистнул. А здесь Парфенов продолжал давить на мою шею. Больше всего я боялся, что лопнут позвонки. Но сказать: «Отпусти! Больно!» не мог.
— Почему?
— Да как-то стыдно. Не по-мужски. Счастье, я тогда гибкий был. Делая мостик, пятки затылком доставал! Что с Парфеновым и спасло. Согнул меня в дугу, голова куда-то между коленок ушла, держался из последних сил... Вдруг он ослабил хватку, поднялся, буркнул: «Ладно, руки затекли». Ответил: «А я уже с жизнью готов был попрощаться».
— Он-то осознавал последствия?
— Нет. В раж вошел, переклинило. Я был выносливый, упрямый, ненавидел проигрывать. И Парфенов завелся. В такие минуты напоминал неуправляемый снаряд. В свое время, когда еще выступал, спарринг-партнеру на тренировке плечо в лоскуты порвал. Тот и годы спустя, вспоминая, едва слезы сдерживал: «С Толей дружили, я в зал приходил, помогал ему, а он изуродовал...» Вот на моей совести ни одной травмы. Потому что техника отточенная. А у Анатолия Ивановича — все через грубую физическую силу.
— Он же всю войну прошел, за форсирование Днепра получил орден Ленина. С осколком в голове и простреленным локтем выиграл Олимпиаду. Невероятная судьба!
— К сожалению, умер Анатолий Иванович рано — в 67 лет. На даче топил печку, внезапно потерял сознание. Возможно, зашевелился осколок, засевший в районе виска. Ранили в голову как раз на Днепре. Рассказывал: «Дали нашему отряду задание — переправиться через реку, захватить плацдарм. Попали под обстрел, меня вырубили прямо у берега. Когда основные силы подтянулись, перевязали, отправили в госпиталь. Потом всех, кто участвовал в операции, представили к званию Героя Советского Союза, а мне вручили орден Ленина».
— Переживал, что ушла звездочка?
— Очень. До конца жизни эту историю вспоминал. Еще случай — после затяжного марш-броска командир отряда сказал Парфенову: «Бойцы устали, с ног валятся. Ты же парень здоровый, если ночь не поспишь — ничего страшного. Будешь часовым». А дальше, говорил Парфенов, прислонился он с автоматом к стогу сена и заснул моментально. Стоя! Открыл глаза — уже светло. Так чуть под трибунал не отдали!
