«Овечкин нес меня на плечах от корпуса базы до машины». Большое интервью Алексея Кудашова об Олимпиаде, сборной и карьере
Игорь Рабинер поговорил с главным тренером «Динамо» и ассистентом Алексея Жамнова в сборной о:
— стиле ее игры на Олимпиаде и его причинах;
— слабой игре Вадима Шипачева в групповом турнире;
— матч-штрафе Дмитрия Воронкова с Чехией;
— отправке домой Андрея Кузьменко;
— обидно сорвавшейся стажировке в «Тампе»;
— тренерах Жамнове, Гончаре и Федорове;
— его словах о том, что Олимпиада — «дело государственной важности»;
— том, кто был главным тренером на ЧМ-2019 и почему сейчас Кудашов ведет тренировки;
— уходе с поста главного тренера сборной без единого проведенного ЧМ;
— Романе Ротенберге-тренере и Игоре Есмантовиче-хоккеисте;
— причинах неудачи в НХЛ (спойлер: Кудашов искал вину в себе, а не в ком-то другом);
— уникальной поездке на Игры в Лиллехаммер из первой команды «Торонто»;
— путешествии на плечах Овечкина от тренировочного дворца до машины.
На Олимпиадах продолжительное и откровенное общение — редкая и большая роскошь, которую нужно ценить. Но как-то так вышло, что уже второй мой разговор для «СЭ» продолжается около часа и многое объясняет. Эта сборная открыта для любого общения — как послематчевого (к журналистам каждый раз подходит с полдюжины игроков и не ограничиваются дежурными ответами), так и более серьезного, что вызывает симпатию.
Вслед за скаутом команды Владимиром Малаховым мы пообщались с ассистентом главного тренера Алексеем Кудашовым, который вообще-то редко дает большие интервью. Но выходной на следующий день после игры с Чехией освободил у главного тренера «Динамо» некоторое время, которое он и потратил для того, чтобы объяснить нашим читателям много вещей, связанных с нынешней сборной. И заодно рассказал немало любопытных вещей о своем игровом прошлом.
Хотим всегда играть в атаке
— После 1:0 и 2:0 в двух первых матчах последовал град шайб с чехами с обеих сторон. Какая сборная России — настоящая?
— (Смеется.) Любому тренерскому штабу хочется и больше забивать, и меньше пропускать. Конечно, после первых двух игр мы делали акцент на том, что нужно улучшить игру в атаке и больше играть впереди. С чехами это получилось.
— Правильно ли вообще говорить, что сборная хочет играть, как принято говорить в Северной Америке, по модели «север — юг» — без слишком мудреных розыгрышей, со ставкой на скорость, агрессию, объем работы? И почему штаб решил, что именно такой хоккей больше всего подходит сборной?
— Это один из первых международных турниров, которые проводятся на маленьких площадках. Да, была Олимпиада в Ванкувере, где ребята из НХЛ приезжали в привычные условия. А в формате игроков, которые выступают в Европе, это, по-моему, первое соревнование на площадке канадского размера. Ее специфика не позволяет делать очень много параллельных передач, глубоких закатов. Игра на них получается очень быстрой. Команды сразу выравнялись в классе. Все играют активно, плотно и не дают много времени на совершение каких-либо действий.
— Это и продиктовало стилистику игры сборной?
— Конечно, мы хотим играть в более классический российский хоккей — больше передач, больше катания, контроля шайбы. И мы стремимся к этому — думаю, матч с чехами частично показал это. Но размер площадки нивелировал многие возможности. Если вспоминать последние чемпионаты мира, где был большой лед, 60 на 30, у тебя больше пространства, — там видна была разница игроков в классе. Когда же площадка на четыре метра более узкая — плотность игры намного больше, контакт постоянный.
— Мне даже доводилось слышать, что в Пекине площадка еще на полметра уже, чем в НХЛ, — не 26, а 25,5. Это так?
— Этого точно не скажу, но есть другая особенность — если сравнивать с теми площадками канадского размера, которые есть в КХЛ, то здесь больше места за воротами.
— В 2019 году главный тренер сборной Илья Воробьев после 0:1 от финнов в полуфинале чемпионата мира произнес знаменитое: «Мы никогда не будем играть, как Финляндия». В смысле — от обороны. А в Пекине увидели 3:0 в двух матчах. Вы, помогавший тогда Воробьеву, были согласны с его тезисом?
— Мы хотим всегда играть в атаке. Оборонительный вариант выбрать легко. Никогда не забуду слова Владимира Вуйтека: «Играть в обороне я научу команду за месяц. Научить играть в атаке — намного сложнее и дольше». Поэтому полностью согласен с Ильей Петровичем. Играть в обороне и на контратаках — один из самых легких путей для достижения цели. Но наш хоккей славился другим, и мы будем придерживаться его ценностей.
Надеюсь, при следующей встрече обыграем финнов
— В вас до сих пор сидит боль, что тогда с дрим-тим не вышло выиграть чемпионат мира? И есть ли у вас сейчас объяснение тому полуфиналу? Теперь ведь тоже в случае выигрыша четвертьфинала очень вероятна встреча с Финляндией.
— Финны были очень серьезно готовы именно в своей системности. Если помните, они там обыграли шведов, нас и канадцев — три топовые команды, которые были собраны из классных хоккеистов. Финляндия обыграла всех за счет системы и в первую очередь обороны и резких контратак. Они месяц готовились, очень серьезно к тому турниру отнеслись. Мы уже сделали выводы, чего нам тогда не хватило. Готовились, проверяли на Евротуре определенные тактические действия. Надеюсь, при следующей встрече мы их обыграем.
— Кто из соперников в Пекине при просмотре произвел самое сильное впечатление?
— Уровень у всех высокий и очень ровный. Почти все игры — в одну шайбу! К тем же датчанам до сих пор почему-то относятся снисходительно — а они раз за разом играют на уровне, с энхаэловцами или без. Сейчас вот заняли второе место в нашей группе, обошли чехов и швейцарцев. Наденьте на датчан канадские майки — вы даже не поймете, что это Дания!
Конечно, у каждой команды есть что-то свое. Финны — это система. Шведы — катание. Канада и США — силовая борьба и постоянное движение. Чехи — опыт и уровень мастерства. Удивлен последнему месту в группе и отсутствию побед у швейцарцев, поскольку это очень крепкая команда. Думаю, она еще преподнесет сюрприз, потому что ничем не уступает сборным топ-уровня (разговор состоялся до матча 1/8 финала Чехия — Швейцария. — Прим. «СЭ»).
Даже когда Канада обыгрывает Германию — 5:1, потом разговариваю с немецкими тренерами и игроками (Кудашов провел несколько сезонов в Германии и выиграл чемпионат с «Дюссельдорфом». — Прим. И.Р.), и они говорят: никакой разницы, одинаковые команды. Просто они реализовали свои моменты, а мы — нет.
— Попадание в медали на таком турнире в любом случае успех? Или им может считаться только золото?
— Мы — действующие олимпийские чемпионы. Поэтому будем стараться отстоять свое звание.
Шипачев поможет и себе, и Галиеву, чтобы звено заиграло
— Вам как главному тренеру «Динамо», вероятно, яснее, чем кому-либо, что происходит с Вадимом Шипачевым. Пока мы и близко не видим того лучшего бомбардира КХЛ, к которому привыкли. Это всех начинает беспокоить — он ведь еще и капитан.
— Да, эта тема муссируется. Вадим — очень опытный и грамотный человек. Думаю, он поможет и себе, и Стасу Галиеву, чтобы звено заиграло. Мы все это видим, пытаемся исправить и улучшить их игру.
— У Шипачева в голове может сидеть личная неудача на прошлой Олимпиаде, когда он после поражения в первом матче сел в запас и больше оттуда не выходил?
— Этот вопрос лучше адресовать ему. Мы со своей стороны пытаемся хорошо подготовить игроков психологически. Наша тренерская работа — постоянно разговаривать с ребятами, общаться с каждым из них и готовить их. Не только хорошее физическое, но и моральное состояние — одна из важных составляющих.
Не будем пока делать выводы. Знаете, Олимпиада — это такой турнир, где все матчи можно ничего не забивать, а в решающий момент сделать одно правильное касание, и твоя команда станет чемпионом. Так в свое время произошло с Сидни Кросби на Играх в Ванкувере. Да, сыграли три матча, но самые важные — впереди.
— И вот вы с Шипачевым разговариваете — и что видите? Он не замкнулся в себе?
— Конечно, нет. Внутри команда не делится на тех, у кого что-то получается и у кого — нет. И мы игроков по такой системе координат не делим. Наоборот, все подбадривают друг друга, все помогают друг другу стать лучше.
— Буква С в сборной не могла его чуть психологически придавить, как и роль знаменосца делегации ОКР на церемонии открытия?
— Буква С — это, конечно, ответственность. Но он к ней привык — в частности, в «Динамо». Конечно, сборная и Олимпиада — это другой уровень. Наверное, нужно время, чтобы все переосмыслить, но он вернется!
— Со Швейцарией в меньшинстве все было блестяще, а с Чехией — вдруг четыре пропущенные шайбы. Что сломалось?
— Тут целый ряд причин. В первую очередь — много удаляемся! На этом уровне команды обладают высоким уровнем мастерства. Посмотрите спецбригаду чехов по фамилиям — Крейчи, Червенка, Коварж. Они во всех клубах, где играли, были лидерами, много забивали.
Первое удаление было пятиминутным. Справиться с двумя минутами намного легче. А за пять минут могут забить несколько голов, и это очень опасная ситуация — что мы и увидели. Тем более в бригадах меньшинства у нас не так много игроков, чтобы они выходили друг за другом, была какая-то передышка и они всегда были свежими.
Когда две с половиной спецбригады — усталость наступает и начинаются небольшие ошибки. Они там минимальные были! Чуть в линию, чуть не так клюшки развернули — и там диагональ прошла, здесь бросок... С одной стороны, то, что случилось, плохо, с другой — мы увидели моменты, которые чуть надо исправить. И лучше их увидеть в таком матче, от которого ничего в турнирном положении для нас не зависит.
Когда играют Россия и Чехия, цапаются все
— В матче против Чехии, чтобы улучшить игру в атаке, штаб перетасовал три звена из четырех. Ключевым выглядело решение развести по разным звеньям Шипачева с Гусевым, и, учитывая три голевые передачи Никиты, это окончательно?
— Нельзя говорить, что это решение окончательное. И шла, и продолжает идти подготовка к плей-офф, поэтому просматривались разные варианты. Мы и во время первых двух игр делали перестановки, были они и на тренировках в Новогорске и Пекине. Матчи первого этапа как раз и существуют для того, чтобы проверить разные сочетания и к решающим матчам прийти к оптимальным.
— Тот же Плотников, хорошо отыгравший с чехами, тоже ведь может подняться в топ-6?
— Не хотел бы делить форвардов по такому принципу. У нас все играют по одним принципам, и каждый вносит в эту игру свой вклад. Просто кто-то играет в большинстве, а кто-то — в меньшинстве. По спецбригадам игроков делить можно. А вот по игре в равных составах делать этого не стал бы. Если видели, с Чехией игру начинало звено Карнаухова, и это не было случайно.
— Это поощрение за две удачные игры, когда именно эта тройка решала их исход?
— Тут очень много нюансов. Мы хотели хорошо начать и сразу пойти в зону атаки. Это звено — быстрые крупные ребята, которые этим занимаются и у которых хорошо это получается. Кстати, в этой смене мы заработали большинство. История с этим звеном — показатель того, что не надо делить сборную на топ-6 и т. д.
— Кстати, уже на первом вбрасывании бросилось в глаза, что Карнаухов поцапался с Крейчи.
— (Смеется.) Это Россия — Чехия! В таком матче все цапаются. Это совершенно нормально, по-другому и не может быть.
— Честно говоря, посмотрев на Крейчи, понимаешь, какая же пропасть в классе лежит между ним и почти всеми на этой Олимпиаде, в том числе и нашими. Приехал человек в 35 лет домой из НХЛ — и по каждому движению виден уровень.
— Не случайно этот хоккеист столько лет играл в НХЛ, причем на ведущих ролях. И он не растратил свое мастерство.
— При 1:0 со Швейцарией и Данией, 1:0, 2:1 и 5:4 с Чехией складывалось впечатление, что наши, поведя в счете, тут же начинают его отстаивать, а не развивать. Инициатива тут же переходила к соперникам. Как этот менталитет изменить?
— Мы ни в коем случае игроков к этому не призываем. Наоборот! Даже не берем сборную — в клубе ставим задачу отодвинуть шайбу от своих ворот. И ты просишь игроков находиться в зоне атаки. К сожалению, еще есть соперник... (Смеется.) Глобально — естественно, всегда хотим по максимуму играть в атаке. Стремимся к этому.
Не видел у Воронкова злого умысла
— Если Воронков будет дисквалифицирован на четвертьфинал, в плане меньшинства это большая потеря? В полной мере ли его заменил в этой роли Ткачев? (Когда мы беседовали, еще не было известно, что форвард не получит дисквалификацию. — Прим. И.Р.)
— Что тут говорить — Дима играет меньшинство. Если его не будет, на кого-то ляжет большая нагрузка. Хорошей или нет получится замена — узнаем только после игры. Но то, что на отдельных игроков в этом случае ляжет большая нагрузка, — это в любом случае плохо.
— Воронков удалялся и в финале МЧМ. Парень — боец без страха и упрека, но нрав у него горячий.
— Эмоций у ребят много, и это очень хорошо. Потом, я не видел злого умысла у Воронкова в этом эпизоде. Парень действительно силовой, крепкий, большой, который пользуется своим телом, прикрывает шайбу корпусом, лезет на ворота, выигрывает борьбу у бортов. Он так и должен играть, это совершенно нормально для силового форварда.
О прошлом говорить не хочу. Это история, а мы идем дальше. Я-то вообще уже не помнил о финале МЧМ, это журналисты поднимают такие темы. Есть сегодняшний день, надо жить им.
— Даже кое-кто из чехов сказал, что эпизод с Воронковым — несчастное стечение обстоятельств для хоккеиста.
— Случайное стечение обстоятельств — а команда играет в меньшинстве пять минут. Тогда надо более тщательно разбираться судейскому корпусу, как арбитры трактуют эти правила.
— У Шипачева с Галиевым в «Динамо» — фантастические 34 процента реализации большинства. Здесь первый гол при численном преимуществе мы забили с 11-й попытки, и сделала это другая спецбригада. А чехи нам в большинстве забили четыре. Что не получается в этом элементе?
— Проблему видим, пытаемся ее исправить. А корни ее в том, что на Олимпиаде — другая быстрота принятия решений. Во-первых, у соперников серьезный уровень мастерства, во-вторых, уровень скоростей. В КХЛ все-таки дают какое-то время контролировать шайбу, разыграть, нанести бросок, подобрать, опять разыграть...
Здесь все играют намного быстрее и агрессивнее. Кто лучше приспосабливается к этим скоростям, делает больше коротких передач, бросков — те и забивают в большинстве. Но мы понимаем причины и пытаемся исправить ситуацию. И спецбригады уже чуть-чуть поменяли, и в конце концов забили. Позитив есть.
— Галиев, который изначально был в резервном составе, для сборной ценен как самостоятельная единица или как постоянный партнер по звену Шипачева в клубе?
— У нас в Новогорске был отбор, где мы смотрели всех игроков, приглашенных в сборную. Через тренировки — плюс статистика сезона — он и доказал право играть на Олимпиаде. Можно сказать, взял свое место. На тренировках и в двусторонках Стас выглядел очень ярко. Все игроки были у нас перед глазами, мы их, что называется, держали в руках.
Что касается того, что Галиев играет с Шипачевым в «Динамо», то при формировании команды, конечно, учитывались все нюансы, в том числе и то, что у них с Вадимом связка. У Стаса и статистические данные в сезоне хорошие, и движение. Но именно как самостоятельная единица он в тренировочном процессе выглядел очень хорошо.
Вначале Кузьменко здорово себя показывал. Но приходят врачи: «Не может тренироваться». Потом второй раз, третий...
— Если говорить о статистике по сезону и голах в двусторонках, то нельзя обойти тему Андрея Кузьменко.
— Мы отталкивались от того, что видели на тренировках. Вначале Андрей здорово себя показывал. Но раз — одна травма. У нас тренировка, приходят врачи: «Он не может тренироваться». Каждую ситуацию не помню досконально — это сложно, когда у вас в команде 35 человек, шесть пятерок. Общение с врачами было постоянным, они приходили два раза в день, докладывали о состоянии игроков.
Вторая тренировка — снова врачи: «Кузьменко не может работать». Потом приезжаем сюда — здесь опять. Естественно, все тренеры, и в первую очередь главный, понимают, что в любой момент то же самое может случиться. И поэтому делается выбор. Если вы говорите о каких-то хоккейно-политических моментах, то я их здесь вообще не вижу. Наша работа ведь тоже в том, чтобы заниматься только хоккеем и все решения принимать исходя из хоккея. И не давать повода упрекать себя в каких-то там сговорах или еще в чем-то.
— В одном из СМИ был инсайд, что якобы капитан и вице-капитаны попросили убрать Кузьменко из команды. Чушь?
— Стараюсь ничего не читать, кроме небольшого числа материалов непосредственно об играх. А сплетни точно проходят мимо меня. Поверьте — мы с утра просыпаемся и весь день проводим с командой, в раздевалке, в тренерской. Мы не знаем 99 процентов о внешней жизни — что там обсуждается, муссируется. Наша задача — отстраниться от всего этого, собрать команду и удачно выступить. Не хочется опускаться до того, чтобы такие публикации обсуждать.
— Мне видится парадокс в том, что при ставке на скоростной хоккей в команде почти нет натурально быстрых игроков. Либо Гусев, Шипачев и Григоренко — умные, но достаточно медленные, либо тяжеловесы.
— Давайте возьмем список бомбардиров КХЛ. Много у нас там быстрых игроков? Вот и ответ.
— США и Канада визуально выглядят быстрее.
— По первым играм я все же не стал бы судить. Была огромная пауза, просто огромная. Не смогли сыграть запланированные контрольные матчи ни в Новогорске, ни в Китае. Поэтому сейчас только из нее вылезаем, ловим игровой ритм. Когда проводишь игру — понимаешь, куда тебе двигаться дальше, над чем работать. Этого нам очень не хватило. Первые игры Олимпиады по большому счету и сыграли роль тех самых контрольных матчей, после которых ты понимаешь, что нужно улучшать.
— Согласитесь ли с тем, что на данный момент лучшим центром в команде выглядит Владимир Ткачев? Они и с Никитой Гусевым нашли общий язык на льду моментально.
— С чехами сыграли так, в первых играх звено Воронков — Карнаухов — Слепышев было на первом плане... Не хочу разделять и выделять. Эта сборная тем и хороша, что каждый может взять инициативу и ответственность на себя — и в равных составах, и в большинстве, и в меньшинстве. Так и должно быть.
— Правда ли, что голы чехам Ткачева и Грицюка — это именно то, что штаб сборной хочет видеть от команды в атаке?
— Не стал бы упрощать. Оба этих гола — атаки с ходу. Соперники не дают очень много времени, поэтому такие атаки и быстрота их завершения — это один из элементов развития событий. Но в то же время мы хотим видеть и позиционные атаки. Это тоже неотъемлемая часть игры. И они были.
Чем быстрее переходишь из обороны в атаку и завершаешь ее, тем тяжелее сопернику против тебя играть. Здесь все так пытаются играть — максимально быстро пройти среднюю зону и контролировать шайбу уже в зоне атаки. Но контролировать вообще необязательно — лучше пройти среднюю зону и сразу завершить атаку. Что и произошло при этих двух голах.
— В бытность опытным игроком вы были очень авторитетны в раздевалке, «держали» ее. Кто держит раздевалку в этой сборной?
— Здесь много взрослых, опытных игроков, в том числе олимпийские чемпионы Пхенчхана и чемпионы мира. Они знают, как выигрывать, и контролируют ситуацию. Нельзя сказать, что это один игрок — их целый ряд. Больше того, и молодые ребята, которые первый год в команде, не стесняются высказаться. Команда очень дружная, никакой дедовщины и в помине нет. Парни сплотились и продолжают сплачиваться. Игра с Чехией — очень хороший тому пример. Когда команда делает камбэк с 2:4 на 5:4 — это о многом говорит.
— Но кто может в перерыве, в сложной ситуации встать и сказать?
— Тот же Шипачев — для капитана это прямая обязанность. Яковлев, Нестеров, Войнов, Гусев, Плотников, Андронов... Боюсь кого-то упустить! Все эти взрослые люди хорошо понимают, зачем сюда приехали и какая ответственность за команду на них лежит.
— Однако таких фигур с мегаавторитетом, как в Пхенчхане Павел Дацюк и Илья Ковальчук, а сейчас в Канаде — Эрик Стаал и в Чехии — тот же Крейчи, среди наших игроков сейчас нет.
— Не хочу заниматься философией. Есть команда. Мы как тренеры стараемся сделать ее кулаком, единым дружным организмом. Она сейчас так и складывается. Это точно.
Был близок к поездке в «Тампу» к Куперу. Помешали проблемы с визой
— Вы с Жамновым пересекались в «Атланте» в сезоне-2013/14 — он был генеральным менеджером подмосковного клуба, вы — главным тренером. Как сложилось ваше сотрудничество и видели ли вы у него тогда тренерские задатки?
— Первый матч после моего назначения главным тренером мы играли с «Донбассом», и Алексей Юрьевич стоял со мной на лавке. Это уже говорит обо всем. Генеральный менеджер этим поступком показал мне и всем, как меня, молодого тренера, только что закончившего карьеру игрока, поддерживает. И так было до конца. (Кудашов проработал во главе «Атланта» два сезона и не был уволен — клуб расформировали. — Прим. И.Р.)
— А какой тренер по манере работы сам Жамнов?
— Многим непосвященным он кажется новичком в тренерской работе, а на самом деле он именно в ней очень давно! Начнем с «Атланта». Алексей Юрьевич был не только на лавке в том матче, он и на льду все время был со мной во время тренировок. Это уже было почти десять лет назад. Тренировочный процесс знает прекрасно, и даже когда он был менеджером, то контролировал работу на тренировках, хотел знать все детали.
— С вами в штабе — бывшие звезды НХЛ. Увидели ли в работе Жамнова, Федорова, Гончара что-то другое по сравнению с тем, к чему привыкли, почерпнули ли что-то новое для себя?
— Безусловно. Причем у каждого из них есть свое видение, свои наработки, свои знания. И каждый пытается что-то свое предложить. При подготовке к тренировке и игре, когда пишется план на какой-то микроцикл, все выкладывают собственные идеи, мысли, и мы коллегиально принимаем общее решение.
— Гончар еще в прошлом сезоне работал в штабе «Питтсбурга». Привнес ли он какие-то нюансы, которые стали для вас откровением?
— Да, и очень много. Тем более они очень важны теперь для нас, поскольку практически вся КХЛ перешла на маленькие площадки, и здесь мы на них играем. Хоккей на них и на большом льду — немного разные виды спорта. И, поверьте мне, это не пустые слова. Есть очень много нюансов, которые давно освоены и используются в Северной Америке, и Гончар ими хорошо владеет.
— Вообще распространена точка зрения, что российская тренерская школа сильно уступает заокеанской и те же Олимпиады в Ванкувере и Сочи мы проиграли именно из-за этого — в частности, невнимания к деталям. Согласны?
— Так всегда — после любой победы никто ничего не замечает, после поражения сразу начинают копаться и искать причины. Конечно, если проиграли, значит, что-то было сделано не так. А насчет невнимания к деталям — не сказал бы. Общаюсь с огромным количеством наших тренеров, работающих в КХЛ. Наоборот, это очень детальные специалисты, иногда даже чересчур!
Кропотливые люди, они очень много трудятся и анализируют вообще все, что анализу поддается, и пытаются донести это до команды. Знают науку, физиологию, биомеханику, биохимию, психологию — и это помимо чисто хоккейных знаний! Так что тренерская школа растет. Мы бы хотели и дальше развиваться. Любой из тренеров хотел бы больше общения между школами. Все без исключения с удовольствием поехали бы обменяться опытом с тренерами из НХЛ. Со специалистами из Европы общаемся много, а вот заокеанскую кухню хотелось бы узнать поглубже.
— Реально это организовать? В какой клуб на стажировку хотели бы съездить?
— Когда меня уволили из «Локомотива» (в 2017 году. — Прим. И.Р.), была возможность поехать в «Тампу» к Джону Куперу. К сожалению, возникли проблемы с визой. А сейчас они только усугубились. Сейчас получить американскую визу еще сложнее.
— Как относитесь к досрочному закрытию сезона КХЛ? Как можно закончить сезон в первой половине января — и чтобы половина лиги, не вышедшая в плей-офф, не играла восемь месяцев?
— Я уже давно перестал обсуждать что-то, не находящееся в моей компетенции. Воспринимаю как данность. Сезон закрыли, мы это приняли, планомерно готовимся к первой игре плей-офф. Составили новый план, поставили товарищеские игры.
Игры сборной на Олимпиаде — дело государственной важности, потому что их смотрит и переживает вся Россия
— Вы говорили об Олимпиаде как о «деле государственной важности». Многие за эти ваши слова ухватились. Может, наоборот, стоит не перегружать хоккеистов этими вещами и позволить им просто играть в хоккей?
— Возможно, кто-то неправильно интерпретировал то, что я сказал. Когда сборная играет в хоккей на Олимпиаде — все в государстве, в стране смотрят. Правильно же? Любое слово можно вырвать из контекста. А контекст прост. Любая игра хоккейной сборной на Олимпийских играх — это дело государственной важности, потому что эти матчи смотрит и переживает вся страна. Сборная России — это не частный клуб. Вот и всё.
— Во время ЧМ-2019 в кулуарах все обсуждали, что главный тренер на самом деле вы, тогда как Воробьев только ходит на пресс-конференции. В Пекине после первых тренировок, где вас было виднее и слышнее всех, опять заговорили о том, что реально сборную тренирует Кудашов. Как все обстоит на самом деле?
— Я выполняю свой функционал. Все тренировки штабом заранее обсуждаются и согласовываются. Мы же не можем все вчетвером их вести, одновременно стоять со свистками. Поэтому их ведет кто-то один, а остальные занимаются своими сегментами. Алексей Юрьевич (Жамнов) все контролирует и наблюдает. Все тренировки под его четким руководством прорабатываются, а он смотрит нюансы, как все выполняется. Сергей Викторович (Гончар) контролирует защитников, другой Сергей Викторович (Федоров) больше следит за атакующими действиями, я больше просто провожу упражнения.
— А как было в 2019-м?
— Так же. Каждый выполнял свой функционал. И главный тренер был главным тренером. Как и сейчас.
— То есть разговоры, что Воробьев ходил на пресс-конференции, а реально тренировали команду вы, не соответствовали действительности?
— Конечно, не соответствовали.
— Моя точка зрения по тому турниру такова — не знаю уж, прав или нет. Даже с самым блестящим составом трудно победить, если менеджмент не дает тренерам работать. Легенды ходят про постоянные звонки и эсэмэски Романа Ротенберга, какими должны быть состав, звенья. Все эти наушники...
— На самом деле наушник — это для того, чтобы запрашивать просмотры при спорных моментах. У нас наверху сидят аналитик и видеооператор, которые просматривают все эпизоды и докладывают нам вниз, чтобы мы оперативно среагировали. А тренировать и играть никто не мешает. Поэтому здесь у меня нет ни к кому никаких претензий, и оправдания в чем-либо подобном тоже искать не хочу. Есть тренеры, есть игроки, есть подготовка. Все зависело от нас.
— Но были и ограничения, в которые тренерский штаб все время загоняли. Тех ставь, этих не ставь. Как можно при них нормально работать?
— Такого не было.
— Вам обидно, что не довелось отработать во главе сборной даже один чемпионат мира, отмененный в 2020 году из-за пандемии?
— Ответ такой же, как и при вопросе об остановке чемпионата КХЛ, — что я могу сделать? Так получилось. Идем дальше.
— Ротенберг, комментируя тогда ваш уход с поста главного тренера, сказал: «Работа в сборной России подразумевает круглосуточную занятость в хоккее, полное погружение в интересы команды. Не все готовы на это пойти. Кудашов не может целиком сосредоточиться на тренерской работе». Что это означало?
— Я на самом деле решил немножко побыть с семьей. Поэтому и взял небольшую паузу в тренерской карьере. Это было чисто мое решение. Не знаю, почему никто этого не услышал, хотя я объяснял (усмехается). Все пытаются видеть что-то большее. Зря.
— Как думаете, может ли получиться у Ротенберга в роли главного тренера? И как оцениваете его решение таковым стать?
— В истории можно найти немало примеров людей, не игравших в хоккей на профессиональном уровне, но ставших хорошими тренерами. У Романа Борисовича есть образование, и он постоянно в хоккее. Время покажет.
— Главный оппонент Ротенберга Игорь Есмантович как раз играл. Вы с ним даже пересекались на несколько лет как одноклубники в «Крыльях Советов». Что он был за хоккеист и можно ли было увидеть в нем будущего руководителя?
— Довольно интересный игрок, приглашавшийся в сборную, что в советские времена говорило само за себя. Даже если ты тогда играл не на чемпионате мира, а, допустим, на «Призе «Известий», — это уже высокий уровень.
Он старше, я тогда был еще совсем молодой. Хотя много времени проводили вместе, команда была дружная. Не задумывался, кем Есмантович станет дальше, но, наверное, что-то можно было предположить. Организаторские способности у него всегда присутствовали.
— Есмантович как советник сейчас как-то себя проявляет? Звонит кому-то из штаба, расспрашивает, советует?
— Мне — точно нет. Лучше задать этот вопрос Алексею Юрьевичу. Он на этом уровне больше общается.
Быков — душа и творчество. Знарок — лидер и рубаха-парень
— Вы играли под руководством целой когорты наших выдающихся тренеров — Дмитриева, Тихонова, старших Юрзинова и Воробьева, Билялетдинова, Быкова, Знарка. Назовите по одному качеству, которое взяли бы у каждого из них.
— Дмитриев — спокойствие. Тихонов — симбиоз всего: физической нагрузки, подбора игроков, формирования команды. У Виктора Васильевича всегда было чутье, кого с кем поставить, как организовать пятерки. Юрзинов — работа. И нацеленность. На ворота, на единоборства, на победу.
— Помню знаменитый призыв старшего Юрзинова прибавлять в работе ногами: «Волчьи ноги! Волчьи ноги!»
— «Волчьих ног» не помню, зато помню, что он призывал команду стать «волчьей стаей». У него было очень много разных выражений и образов. И все они вели к той самой нацеленности. Старший Воробьев — тоже работа, он в этом плане продолжатель дела Юрзинова. Как и Билялетдинов, но про него еще два ключевых слова — детали и тактика. Быков... Если есть душа в хоккее, она — в нем.
— Красиво. Сразу вспоминается, что в сборной России после тренеров советского типа он, с опытом европейской жизни, пришел и раскрепостил хоккеистов, увидел в них людей. И они выиграли два чемпионата мира подряд.
— Об этом и говорю! Психологическое состояние команды и отдельных игроков для Быкова всегда важно. При нем игроки хотели играть в хоккей. Он — это творчество. Это использование лучших качеств каждого игрока. Но в то же время и ответственность за результат.
Знарок — лидер. Авторитет. Свой рубаха-парень. И в нем тоже есть все — и физическое, и тактическое. А все то, что я сказал вначале, позволяет биться за него. И биться с ним вместе.
— Вячеслав Козлов мне сказал, что за Знарка хочется бросаться под шайбу. Из уст человека, выигрывавшего Кубок Стэнли у Скотти Боумэна, это дорогого стоит.
— Да! Это я и пытался выразить предыдущими фразами. Вы все правильно поняли.
— Стремитесь создавать в раздевалке такую атмосферу, чтобы и за вас игроки хотели бросаться под шайбу?
— Юрзинов всегда говорил мне: «Не пытайся быть кем-то, будь собой». Естественно, ты в формировании себя как тренера берешь от каждого то, что считаешь нужным. Конечно, хотелось бы, чтобы за тебя игроки и бросались под шайбу, и сражались с соперниками и чтобы их физическое и психологическое состояние было хорошее. К этому надо идти.
— Где отработали свой зычный голос, который во время тренировок слышен из другого конца дворца?
— Даже и не задумывался никогда! Когда ведешь тренировку, надо, чтобы тебя слышали. С другой стороны, если вы слышите мой голос, не факт, что в иных ситуациях он нужен. Тренерское дело — оно такое, что иногда надо, чтобы тебя слышали, а иногда нет. И не ошибиться, когда как лучше, — это тоже чутье. Тут важны и правильное расположение тренера на льду, и акустика в зале, и направленность тренировки, и эмоциональный настрой — иногда ты должен показать его команде, иногда, наоборот, передать ей спокойствие. На эту тему можно очень долго разговаривать.
За двадцать лет Овечкин не особо изменился
— Вы играли в «Динамо» с юным Сашей Овечкиным. Помните ли, как он в 16 лет дебютировал в Сетуне и забил первый гол в Уфе нынешнему генменеджеру «Авангарда» Алексею Волкову? Каким он вообще тогда был?
— Все помню! Пролетело только очень быстро. (Смеется.) Если не ошибаюсь, в Уфе Саша с Равой Якубовым вышли «два в один» — это еще там в старом дворце было. Кстати, он с тех пор за двадцать лет не особо изменился. Только энергии тогда еще в два раза больше было.
— То есть как — не изменился? В 16 и 36 — это же два совсем разных человека.
— Он же летом с нами тренируется, и я вижу. По-прежнему заряжен, по-прежнему столько энергии! Другое дело — взрослый мужчина, отец двоих детей, седина, поспокойнее стал... Но энергетика и любовь к хоккею те же. Поэтому он там, где есть.
— В одном из интервью Овечкин рассказывал, как в момент вашего ухода из «Динамо» он с Александром Савченковым подняли вас на плечи и пронесли по улице. Как это было?
— Так и было! У входа в корпус базы в Новогорске подняли и до машины отнесли. Кто-то нес баулы и клюшки, а Овечкин с Савченковым — меня (смеется). У нас дружная команда была, и такие истории сплошь и рядом. Не знаю, раздули что-то из этого.
— Не каждого Овечкин на руках носит — вот и раздули.
— Недаром та команда парой лет ранее, в 2000-м, чемпионом стала — очень сплоченная была. А Сашкин сохранившийся внутренний огонь, конечно, с одной стороны, поражает — все-таки не пацан уже. С другой — нет. Потому что, когда я увидел его в первый раз, он был таким же. Мы с ним часто встречаемся летом, а в другое время периодически созваниваемся. Привычный Овечкин. Я другого и не ожидал. С чего ему меняться? Никаких предпосылок к этому не было и нет.
Почему не получилось в «Торонто»? Надо было пахать, терпеть и делать, что говорят
— Ваш олимпийский опыт ограничился Лиллехаммером-94. От золотого Альбервилля Тихонов, говорят, отцепил в последний момент?
— Да, по-моему, нас с Гордиюком. Произошло это потому, что приехали Быков с Хомутовым. Мы играли в тройке с Юрой Хмылевым — Славу с Андреем вместо нас в это звено и поставили. Если бы их из Швейцарии не отпустили, как в 94-м, большой вопрос — стала бы тогда наша сборная олимпийским чемпионом? Так что не совсем правильно говорить, что мы в последний момент выпали из золотой команды.
— Как вас отпустили в Лиллехаммер из системы «Торонто»? Вы же в это время были в АХЛ, но на двустороннем энхаэловском контракте?
— Нет, я в то время наверху находился, в самом «Мэйпл Лифс».
— То есть вас из НХЛ отпустили на Олимпиаду, в которой энхаэловцы не участвовали?!
— Да. Игрового времени в «Торонто» у меня было мало, играл не всегда, и в клубе решили, что для меня будет большей пользой участие в большом международном турнире. Деталей не знаю, но, наверное, на меня пришел вызов, и руководство разрешило.
— Сейчас штаб сборной не рассматривал игроков АХЛ?
— В самом формировании команды я так близко не участвовал, таких деталей не знаю. Наверняка все рассматривалось и просматривалось. Уверен, что Илья Валерьевич (Ковальчук) и Алексей Юрьевич продумывали каждую деталь. Скаутский отдел провел большую аналитическую работу, собрал очень много информации по обе стороны океана.
— Почему не получилось в «Торонто» и все ограничилось одним сезоном?
— Надо было пахать и терпеть. Делать то, что тебе говорят. А я, как многие молодые игроки, не то слушал, не то видел и не то делал. С возрастом, когда уже тренером работаешь, это понимаешь.
