«Ребят, оторвитесь от переписки! У вас олимпийское золото на шее!» Огненная пресс-конференция олимпийских чемпионов в гимнастике
Обычно пресс-конференция чемпионов — скучнейшее мероприятие. Дежурные вопросы-ответы, а все самое интересное происходит потом, когда появляется возможность побеседовать один на один. Но только не в Токио: здесь возможности для эксклюзивов ограничены ковид-протоколом.
— Как же это тупо! — сказал Нагорный, когда ему вместо живых журналистов подсунули под нос кучку диктофонов на подносе. И с ним, конечно, сложно не согласиться.
Нагорный готов не снимать медаль всю жизнь
Далалоян на пресс-конференцию шел заметно прихрамывая. Вообще было непонятно, как этот человек, который еле ходит, только что исполнял сложнейшие комбинации на всех снарядах.
— Не могу сказать, что мне больно, — заметил Артур. — В принципе, когда после операции прошло три месяца, это скорее не боль, а дискомфорт. Сухожилие зашили с запасом, и оно теперь не такое эластичное, как было у меня всю жизнь. В месте операции постоянно какие-то спайки. Я этот дискомфорт чувствую постоянно, даже когда хожу. И ночью от этого просыпаюсь. Мне сейчас стоять общаться тяжелее, чем там было выступать. Потому что устал и эмоции отступили.
Далалоян правда выглядел уставшим. Надвинул на глаза кепку и уткнулся в телефон. Сидевший рядом Давид Белявский — аналогично.
— Парни, ну отвлекитесь уже от переписки! — пошутил Нагорный. — У вас золотые медали на шее!
— Она, кстати, тяжелая, шея болит. Хочется уже снять, — заметил Давид.
— А я свою готов носить хоть всю жизнь! — пошутил Никита. И поцеловал награду для верности.
Белявский — лучший математик в команде
О геройстве Далалояна написали все подряд, но и у Дениса Аблязина тоже своя сложная история. Два года назад он в двух местах сломал ногу. Для гимнаста, для которого вольные и прыжок — основные снаряды, это критично. До сих пор он выступает с двумя титановыми пластинами. Но Аблязин не только восстановился, но и усложнил свои программы!
— Я переживал, когда на вольных заступил за ковер, — признался Аблязин. — В такой борьбе каждая десятая балла критична. Это шестой снаряд, от него все зависело...
Это была настоящая команда, где все зависело даже от Давида Белявского, хотя он на вольных не выступал. Зато был настоящим мозгом нашего квартета и считал, кому и какую комбинацию нужно исполнить, чтобы этого хватило для победы.
— Перед вольными мы говорили о том, какие упражнения будем прыгать, — рассказал Белявский. — Потому что мы знали, какой у нас отрыв, сколько нужно баллов. Понимали, как Япония с Китаем примерно может выступить. Это и обсуждали.
— Белявский подсчитал, что для победы мне хватит упрощенной комбинации, — подтвердил Нагорный. — Хотя я даже ее не сделал чисто, придумывал упражнение уже на ходу. В принципе понимал, что этого должно хватить для победы. Но вдруг бы судьи поставили чуть меньше, все-таки речь шла о хозяевах Олимпиады...
— Помните, утром была новость, что в Токио ожидается тайфун? — продолжил Нагорный. — Так вот, мы и есть тот тайфун! Он пришел, взял свое и теперь тайфуна не будет. Я всегда знал, что каждый из ребят заслуживает этой награды. Мы команда победителей, это правда. И еще спасибо огромное нашим тренерам, врачу, который каждый вечер выслушивал нытье... Хотя нет, ребята не ныли, это только я ныл!
— Правда, что у вас в Токио были претензии к судейству?
— Не совсем так. Я не хочу критиковать судей и говорить, что мне что-то не так поставили. Но по другим соревнованиям, чемпионатам мира и Европы, мы привыкли, сколько нам обычно ставят за то или иное упражнение. А тут оценки были чуть меньше. Сегодня в принципе мы получали как обычно...
В этот момент Нагорный посмотрел на часы и в ужасе воскликнул: «Ничего себе, уже 11 вечера?!» Мыслями Никита уже в финале абсолютного многоборья, который будет совсем скоро, в среду. Белявский заторопился на допинг-контроль — ему выпало идти туда единственному из команды.
— Можно чего-нибудь сладкого? Колу хотя бы? — выдохнули наши парни.
