«Бабушка сказала, что мне нельзя возвращаться в Белоруссию». Тимановская — о Польше и будущем
24-летняя бегунья, устроившая громкий международный скандал на Олимпиаде из-за своего конфликта с тренерским штабом, прилетела из Японии в Польшу. В этой стране Тимановская и ее муж, вероятно, будут жить в ближайшее время. На пресс-конференции в Варшаве Кристина заявила, что попробует возобновить спортивную карьеру и выступить еще на двух Олимпиадах.
— Я удивлена, что эта ситуация стала политическим скандалом, — отметила Тимановская. — Эта ситуация касалась только спорта. Случилась ошибка, в связи с которой две спортсменки не смогли приехать на Олимпиаду. Все, что я хотела, — это чтобы люди взяли на себя ответственность. То, что произошло, стало для меня большим удивлением. Я не думала по поводу политического убежища. Все, что я хочу, — это остаться в спорте и продолжить свою спортивную карьеру. Я разговаривала с родителями, которые сказали, что Польша может быть хорошим вариантом. Они могли бы ко мне приезжать, чтобы мы иногда встречались.
В телевизоре говорят, какой я недоспортсмен
— Как вы чувствуете себя в Польше? Как ситуация с вашим мужем?
— Я чувствую себя тут лучше. Сейчас мой муж в дороге на машине, едет в Польшу.
— Могли ли представить до Олимпиады, что такая ситуация может произойти?
— Я не могла представить, что такая ситуация может произойти. Перед Олимпиадой я делала пост о своих планах по возвращению из Японии. Мы планировали поехать на отдых, продолжить обучение и заниматься своей работой.
— Атака на вас началась в государственных СМИ и Telegram-каналах. Как вы это восприняли? Получали ли вы еще личные сообщения?
— Да, мне об этом рассказали родители. Сказали, что по телевизору говорят, как я не воспользовалась своим шансом и какой я недоспортсмен. Мне поступало также много плохих сообщений, но было и много слов поддержки от людей. Позитивных сообщений было больше, чем негативных.
— Как долго вы планируете оставаться в Польше?
— Когда мой муж приедет сюда, то мы вместе примем решение. Мы можем остаться здесь, я могу здесь возобновить свою карьеру, а он найти работу.
— Насколько вы беспокоитесь за своих близких и за их жизни?
— Я очень переживаю за своих родителей. Мой отец болен, у него проблемы с сердцем, и в последнее время его состояние ухудшилось. Надеюсь, ничего не произойдет.
Вернусь в Белоруссию, когда буду уверена в безопасности
— Вы знаете имя вашего нового тренера или команды?
— У меня есть тренер в Австрии. Хотелось бы работать с ним. Также в последнее время мне помогал мой муж тренироваться в Минске. Попробуем тренироваться вместе с мужем.
— Насколько вас расстроила ситуация, когда вас сняли с соревнований?
— Даже после всей этой ситуации я пыталась подать протест. Надеюсь, это не последние мои Олимпийские игры, а будут еще как минимум два таких старта. Буду делать все, чтобы продолжить свою карьеру.
— При каких условиях вы готовы вернуться в Белоруссию?
— Вернусь, когда буду уверена в том, что мое нахождение там будет безопасным.
— Как происходила ваша связь с близкими во время этой ситуации?
— Когда мне дали время собрать чемоданы, то пыталась его тянуть. Созванивалась с родителями, мужем, думали, как поступить. В Фонде спортивной солидарности сказали, что могут помочь, если приму решение не возвращаться в Белоруссию. И уже когда я шла в машину, то мне позвонила бабушка, которая сказала, что мне нельзя возвращаться в Белоруссию. Возможно, кто-то в Белоруссии смог ей передать, что меня будет ждать, если я вернусь.
— Как было принято решение, что вы не будете участвовать в 200-метровой дистанции?
— Я сказала, что с этим решением не согласна. Затем пошел совсем другой разговор, и сказали, что если я пойду против их воли, то пойдут другие меры, но затем тренер сказал, что ты можешь бежать. На следующий день в олимпийском комитете узнали у меня, какое решение было принято. Я сказала, что принято решение в мою сторону. Через пару часов ко мне пришли и сказали, что меня никто не спрашивает и я должна собрать вещи и лететь в Белоруссию.
— Ваши коллеги по сборной не поддержали вас. В чем причина?
— Сложно ответить на этот вопрос за них. Может, большинство из них не хотят попасть в ту ситуацию, в которую попала я. Поэтому делают все возможное, чтобы огородить себя.
Я всегда открыто выражала свое мнение
— Как отреагировали японские власти, когда вам нужна была помощь?
— Когда приехала в аэропорт, то сказала через переводчик, что мне нужна помощь. Подошла к полиции, показала им этот перевод. Сначала они не поняли, что происходит. Когда белорусская диаспора в Японии объяснила им, что происходит, тогда меня отвели в безопасное место.
— Когда вы жили в Белоруссии, у вас были вопросы к свободе слова?
— Я всегда открыто выражала свое мнение, но приходилось следить за своими словами. В Белоруссии все боятся что-то говорить.
— В ваших социальных сетях висит сообщение: «Я просто хочу бежать». Что это значит? Бежать от кого-то?
— Нет, я не хочу бежать от кого-то. Я просто хотела пробежать на Олимпийских играх, это была моя мечта.
