Теймураз Габашвили: "Надеюсь, ребята пройдут испанцев, и я еще помогу сборной"
Евгений ФЕДЯКОВ
из Лондона
Работа журналистов на Уимблдоне в некоторых нюансах регламентирована не менее четко, чем поведение игроков на корте: на интервью после матча в одном из специальных помещений полагается 5, максимум 7 минут. После этого тебя просят закругляться, поскольку на подходе уже находятся другие интервьюируемые и интервьюеры. Но в субботу днем корреспонденту "СЭ" повезло. Конвейер в пресс-центре по какой-то причине практически остановился, и на комнату, в которой мы устроились с первой ракеткой России, очень долго никто не претендовал.
В УЗБЕКИСТАНЕ ИГРАТЬ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ В МАЙАМИ
– В одиночном разряде вы здесь сразу же проиграли в пяти партиях Александру Звереву из Германии. Не жалеете, что не провели в этом году больше ни одного турнира на траве, лишив себя целенаправленной подготовки к Уимблдону?
– Нет, поскольку незадолго до Уимблдона я летал на "челленджер" в Узбекистан и добился там того, чего хотел – победил, заработав достаточно много рейтинговых очков. Что же касается матча со Зверевым, то проиграл я его по большому счету лишь из-за одной ошибки, когда смазал довольно легкий удар. Вы, конечно, можете возразить, что если бы я отдельно готовился к выступлению здесь, то, возможно, победил бы в трех сетах. Но получилось так, как получилось. Кстати, уже на следующий день после матча со Зверевым я чувствовал себя просто прекрасно и провел отличный парный матч.
– С чем связан подъем, который у вас начался в апреле?
– По большому счету я пока выступаю не намного лучше, чем в прошлом году. До Майами на турнирах ATP вообще ни одного матча выиграть не мог, и значительную часть очков взял на "челленджерах". Концом прошлого года я был доволен – прошел квалификацию в Пекине и Шанхае, а также один круг в Стокгольме. Но в начале этого сезона у меня появились определенные личные проблемы, и психологически я на высоком уровне играть был не готов. Как только справился с этим, сразу начал выигрывать матчи.
– Победить на трех "челленджерах" в Узбекистане – в Карши, Самарканде и Фергане – это все-таки не шутка. Как теннисисты выживают там в жару?
– Действительно, приходилось играть в 38 и даже 39 градусов. Но зато там сухой воздух, а в Майами, где я тренируюсь, на жару накладывается еще и повышенная влажность. Кстати, на летних турнирах в Америке тоже часто ощущаешь себя, как в сауне.
– За счет чего вы в Узбекистане играете очень удачно?
– Лично мне там очень легко концентрироваться на теннисе, поскольку ничто не отвлекает. До кортов ходишь пешком, поэтому режим самый что ни на есть простой – гостиница, тренировка, матч. А уровень моей игры сейчас выше, чем средний по "челленджерам". Отсюда и результат.
– На Уимблдоне обстановка другая?
– Конечно. Чтобы доехать до стадиона, требуется 40 минут. Вернуться в гостиницу на несколько часов в течение дня не получается. А вокруг – 500 игроков. Поневоле отвлекаешься на что-то постороннее.
– Из трех городов, в которых вы побывали, где больше всего понравилось?
– Интереснее всего, конечно, было в Самарканде. В Карши же очень хорош сам турнир. Все как-то по-домашнему: и центральный корт с крышей, и повар отличный. Вообще никакого стресса!
ЗА ФЕДЕРЕРОМ И ДЖОКОВИЧЕМ ТЯНУТСЯ ОСТАЛЬНЫЕ
– Уже довольно давно вас тренирует аргентинец Гильермо Каньяс, который в свое время был 8-й ракеткой мира. Как вы вышли на него?
– Ну так мы еще играли вместе! Тогда и познакомились. Он мне очень помогает. Жаль, кстати, что здесь я не внял его совету и вместо того, чтобы просто получать удовольствие от игры, внутренне зажался. Начали же мы работать примерно четыре года назад, когда я из сотни вылетел. В тот сложный период он меня очень поддержал. Потом постепенно начали менять мою игру. На это ушло года полтора.
– А что именно поменялось?
– Раньше я считался игроком, который может отлично провести один матч и провалить следующий. А с Каньясом я стал гораздо более стабилен, потому что почувствовал себя увереннее на больших турнирах. Опыт, не спорю, тоже имеет значение. Но вряд ли результаты пошли только из-за одного опыта. Все-таки раньше мне, как правило, не удавалось побеждать подряд несколько соперников достаточно высокого уровня, как это было на Roland Garros.
– А почему в мужском туре сейчас много игроков за 30 лет, которые не просто сохраняют хорошую форму, но еще и выходят на новый уровень?
– Сначала мне казалось, что причина одна: практически все покрытия стали медленнее. И такая реакция, как 20 лет назад, стала не нужна, поскольку мяч после подачи даже на траве летит не так быстро, как на каком-нибудь синтетическом ковре. Ведь с возрастом в первую очередь уходит реакция и взрывная скорость, а выносливость может и до 40 лет сохраняться. Но затем я понял, что существует и другой фактор – профессионализм игроков. За последние 10 лет ATP Tour очень сильно изменился. Если раньше многие теннисисты смеялись над словом "режим" и позволяли себе лишнее, то с приходом Федерера и особенно Джоковича – лидеров, которые скурпулезно следят за собой, сидят на специальных диетах и фактически ради тенниса живут, такое легкомысленное отношение практически исчезло. Поэтому постепенно растет средний возраст.
– Сегодня в парном разряде вы встречались с 42-летними канадцем Даниэлем Нестором и индийцем Леандером Паесом. Завидуете их теннисному долголетию?
– После такого матча, конечно, завидую белой завистью (Габашвили и тайвань Лу Еньсунь во втором круге уступили – 7:5, 6:7 (3:7), 6:7 (4:7), 5:7. – Прим. Е.Ф.). Они наверняка счастливые люди, если способны до сих пор столь успешно заниматься своим любимым делом. Нестор и Паес – очень талантливы, и в паре, которая все-таки не отнимает столько сил, сколько одиночка, да еще на траве, их мастерство сверкает ярко. Так что на Уимблдоне они еще могут шороху навести.
– А вы себя видите в туре, например, в 35 лет?
– Если ничего кардинально не изменится, то почему бы и нет. Посмотрим.
В МОСКВУ ХОЧУ ПРИЕХАТЬ ЕЩЕ БОЛЕЕ УВЕРЕННЫМ В СЕБЕ
– После Открытого чемпионата Франции вы стали первым в России. А для любого российского лидера "Кубок Кремля", который состоится в октябре, всегда был важным турниром. Будете настраиваться на домашнее выступление как-то по-особенному?
– Пока не ясно, буду ли я к тому времени первым. Времени-то еще остается очень много. А особенным для меня "Кубок Кремля" будет вне зависимости от моего места в рейтинге. Постараюсь выступить там как можно удачнее. Выиграть? Не знаю, я ведь в "Олимпийском" пока даже в полуфинале не был. Но в ходе американской серии постараюсь не только сохранить свою нынешнюю форму, но и еще прибавить. Чтобы приехать в Москву еще более уверенным в себе игроком.
– Какие турниры планируете сыграть в Америке?
– Начну с Вашингтона, потом Монреаль, и, наверное, Цинциннати. Но туда сложнее будет попасть по рейтингу.
– Каньяс вам поставил задачу набрать за сезон 1000 очков. Сейчас их у вас уже 654. Планка скорректирована в сторону увеличения?
– После того как я тут проиграл в первом круге, конечно, нет. Все-таки надо еще где-то наковырять 350 очков, а для этого требуется выигрывать.
– Известно, что вы не примете участия в матче Кубка Дэвиса против испанцев, который скоро состоится во Владивостоке. Почему?
– Это старая история. Еще до мартовского матча с датчанами мне поступило предложение принять участие в американских показательных соревнованиях World Team Tennis. Я в них выступаю уже четвертый год, и, признаюсь, в плане заработка, это для меня хорошее подспорье. Когда пришло время заключать контакт, я связался с нашей федерацией и спросил, как поступать. Мне сказали – мол, подписывай. А контакт подразумевает серьезный штраф в случае отказа в последний момент. Конечно, я очень сожалею, что в итоге так все получилось, мы даже с тренером советовались, как поступить. Надеюсь, что испанцев ребята пройдут, и в следующем матче, если понадобится, я смогу помочь сборной.
– Что у вас жизни существует кроме спорта?
– У меня дочке три года. На ней сосредоточены все мои мысли и интересы.
– Видитесь часто?
– Когда приезжаю в Майами, где она живет с моей бывшей супругой. Это, кстати, дополнительная причина, по которой я хотел бы пораньше поехать в Америку.
– А другие интересы?
– По большому счету их сейчас нет. Теннис стал настолько профессиональным, что приходится отдаваться ему полностью. Иначе до 35 лет, как вы говорите, не доиграть.
