Она читала лекции о Серене и защищала Семеню, а теперь объяснила «СЭ» почему пол в спорте — это не главное

Анита Стал — профессор и преподаватель кафедры феминистики Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, кандидат наук и специалист по вопросам гендера, сексуальности и феминизма. А еще большой любитель тенниса, в который сама играет с четырех лет и работает на турнирах WTA в качестве журналиста и фотографа. В весеннем семестре она преподавала курс «Изучая Марию Шарапову», в котором, на примере биографии российской теннисистки, 30 студентов изучали вопросы пола, женственности, истории, глобализации, иммиграции, труда, а также говорили о спорте и работе медиа. В интервью «СЭ» стал рассказала о значении Марии Шараповой для мирового спорта, ответила на вопрос, пора ли российской суперзвезде завершать карьеру и подробно объяснила, почему Международная ассоциация легкоатлетических федераций не права в своем решении относительно Кастер Семени.

Откровенно признавшись в приеме мельдония, Шарапова стал уязвимой для ВАДА

— Как появилась идея создать курс, основанный на биографии Марии Шараповой?

— Моя исследовательская работа посвящена элитному женскому теннису, и Шарапова, конечно, занимает в нем видное место. В прошлом году я вела курс о Серене Уильямс и ее значении для американской иммиграции. В этом году мне повезло преподавать о Шараповой и различных аспектах устройства мира, которые мы можем анализировать через ее историю.

— Автобиография Шараповой «Неудержимая» является обязательной к прочтению на вашем курсе. А какой ваш любимый момент в книге? Что впечатлило больше всего?

— В книге она рассказывает историю о небольшой операции на глазу, которую делали ей, когда она была ребенком. Использовать обезболивающее было нельзя, и маленькая Мария просто сидела тихо, пока доктор проводила процедуру на открытом глазу. После этого врач была обеспокоен и сказала ее отцу Юрию, что все прошло отлично, но ее тревожит тот факт, что девочка не заплакала и даже не поморщилась. Юрий ответил, что все нормально и что она может поплакать, когда захочет. Контроль над своим телом и своими реакциями важно для любого человека, но то, что Мария умеет делать это с детства — это что-то особенное. Думаю, это предопределило то, сколько раз и как Шарапова возвращалась после травм, которые многих бы вынудили завершить карьеру.

— Правильно ли я понимаю, что вы рассматриваете Марию Шарапову не только как спортсменку, но и как культурный феномен?

— В Марии сочетается столько граней успеха. Она личность, у нее есть талант, ум, внешность. И она смогла объединить все это так удачно, что 11 лет подряд становилась самой высокооплачиваемой спортсменкой в мире. Это настоящий подвиг. Не могу представить никакого другого спортсмена, мужчину или женщину, который сможет также доминировать.

— Многие считают речь Шараповой, которую она произнесла, признаваясь в том, что была уличена в применении запрещенного препарата, идеальным PR-ходом. Вы согласны?

— Учитывая то, какой информацией она обладала на тот момент, Мария сделала лучший выбор. Но именно из-за этого она и пострадала. Когда она сделала первый шаг, еще не было ясно, что ВАДА плохо изучила мельдоний, прежде чем его запретить. Признавшись так честно, Шарапова стала уязвимой и получила очень суровое наказание. Печально, что многие спортсмены, кто врет и отрицает прием запрещенных препаратов годами, как Лэнс Армстронг, например, остаются ненаказанными. Мария же принимал обычное лекарство, которое попал в список запрещенных без доказательств, и ВАДА решила сделать пример Шараповой показательным. В некоторой степени ее признание дало ВАДА преимущество.

Шараповой повезло родиться у такого отца

— Ваши слова: «Мне интересно, как сильнейшие теннисистки мира завоевывают власть, что отличает их от остальных и как они пользуются своим влиянием». Как, на ваш взгляд, получила и использует свою власть Шарапова?

— Мария стала такой влиятельной за счет многих факторов. В первую очередь, ее явный спортивный талант и сфокусированность на главном. Это базовое условие ее успеха. К тому же ей повезло роиться у того отца, как Юрий, который был готов пожертвовать многим и отдал все ради успеха своей дочери. Но даже этого было бы недостаточно, если бы они не встретили на своем пути людей, которые им помогали. «Неудержимая» полна маленьких историй о людях, которые подвозили их или предоставляли место для тренировок, и случайных встречах, без которых Шарапова не стала бы той, кто она есть сейчас.

Вижу, как Мария будет использовать свою власть в жизни после тенниса. Ее страсть к искусству, к бизнесу, времяпрепровождение с людьми, которые не связаны со спортом, говорят о том, что она не планирует бесследно исчезать после того, как повесит ракетку на гвоздь. Она будет утверждаться и за пределами тенниса. В искусстве, например. К тому же она работает над привлечением внимания к проблемам людей, оставшихся жить в районе Чернобыля. Мария дала понять, что ее лично это заботит.

— Многие говорят, что пора бы Марии завершить карьеру и не мучить больше себя и болельщиков. Каково ваше мнение на этот счет?

— Нежелание сдаваться — именно то, за что фанаты Марии любят ее. Упорство, которое позволило ей вернуться после операций на плече, дисквалификации за допинг и других проблем, — это то, что восхищает в ней. У нее любящая семья и потрясающее окружение. Она может завершить карьеру хоть завтра и жить потрясающей жизнью. Но ей есть еще что доказывать на корте, и она будет продолжать бороться.

— В последнее время жаркие споры вызвали слова Шараповой о том, что хоть она и чувствует связь с Россией и своими корнями, своим домом все же считает США. В России многие говорят, что не надо теперь считать ее своей.

— Мои родители немцы, и я родилась в Германии. Пока росла, ездила туда-сюда между США и Германией, потом семья обосновалась в Штатах. Я лично очень хорошо понимаю Марию, поскольку имею похожий опыт. В некотором смысле Германия по-прежнему мой дом. Мне нравится ездить к родственникам и всякие штучки, вроде немецких сладостей, которые можно купить только там, но в конечном итоге сейчас мой дом — США. Здесь мои друзья и профессиональное сообщество. Проще говоря, моя жизнь — в Америке, хоть родина — в Германии. Полагаю, что у Марии все очень похоже.

Социологи используют определение «ребенок третьей культуры», чтобы описывать людей, которые выросли не в той стране, где их родители, и воспитывались меж двух культур. Такие личности обычно создают третью культуру. Мария и русская, и американка, но в то же время ни та, ни другая. В американском сознании в этом нет никаких противоречий.

— Почему многие ваши студенты отмечали холодную репутацию Марии Шараповой?

— Все спортсмены находятся в сложной ситуации: с одной стороны, они должны быть страстными в отношении того, чем занимаются, но в то же время — хладнокровными и собранными, держать эмоции при себе по тактическим причинам. Для многих, кто ждет криков и поднятых вверх кулаков, собранность Марии Шараповой может читаться как холодность и бесчувственность. Американцы носят сердце в рукаве. Они в целом очень открыты в плане своих чувств и гордятся этим. А когда они накладывают свои ожидания на людей другого происхождения, могут воспринять концентрацию и стоицизм как холодность или недостаточную эмоциональность.

«Мой дом — США». От этих слов Шараповой многие пришли в ярость

Выиграть 24-й «Шлем» Серене будет трудно

— Этим летом много говорилось о том, существует ли на самом деле соперничество между Марией Шараповой и Сереной Уильямс. Мол, когда один человек выигрывает 20 матчей подряд, это не соперничество, а избиение.

— Для меня все просто: первое определение слова «соперничество» в словаре таково — «двое или больше стремятся к чему-то, что только один может получить». Так что без вопросов. Исходя из этого определения, Мария и Серена — соперницы. Оно может быть односторонним, тем не менее, это соперничество. За 15 лет они сыграли друг против друга 22 раза. Девять из этих матчей были финалами, пять полуфиналами и четыре — четвертьфиналами. Это невероятно. Каждый раз, когда они встречались, ставки были очень высоки.

— Ваш прогноз: выиграет ли Серена Уильямс свой 24-й титул на турнирах «Большого шлема»? Если да, что это будет значить для нее и всего женского тенниса?

— Как бы сложно ни было ей выиграть еще один «Шлем», я бы никогда не поставила деньги против Серены Уильямс. Если кто и может собраться и выиграть еще один «Шлем», то это она. И если она это завоюет свой 24-й титул, это будет прекрасно для всего женского тенниса. И для нее самой же будет очень важно зацементировать свое величие и превзойти рекорд Маргарет Корт, который был установлен во многом благодаря победам на домашнем Australian Open, где была маленькая сетка и куда редко приезжали иностранные игроки.

— Все 10 самых высокооплачиваемых спортсменок в этом году — теннисистки. Почему так складывается?

— Как фанат тенниса я горжусь таким раскладом и тем, что спорт создает такие возможности для женщин. Также это хорошо и для будущего, потому что приведет больше спортивных девочек именно в теннис. Мальчики, скорее, выберут будущее в футболе или баскетболе, где так много денег именно для мужчин. Но для девушек теннис — лучший выбор.

— На ваш взгляд, в женском туре есть место для дружбы, теплых отношений и уважения?

— Думаю, что в туре много дружбы и уважения. Жизнь профессиональной теннисистки, десять месяцев в году разъезжающей по миру, может быть очень одинокой. Не каждая может позволить возить с собой целую группу поддержки. Часто игрокам не с кем пообщаться кроме как друг с другом. Это очень заметно на тренировочных кортах и зонах отдыха турниров уровнем пониже.

— Что, на ваш взгляд сейчас теннис для женщин — веселый способ заработать денег или жестокая битва за трофеи, популярность и призовые?

— Теннис как раз тем и интересен, что это веселый способ много зарабатывать для одних, и ежедневная битва для многих других, кто пытается пробиться наверх. Одна неудачная травма может лишить тебя всего. Люди часто говорят о том, чтобы жить в моменте, но спортсмены высшего уровня лучше всех знают, что это на самом деле значит.

Гости — дорогие. Шарапова снова не сыграет

Фелпс — нетипичный. Давайте запретим и его

— Что вы думаете о так называемой тривиализации женского спорта? О том, что на девушек в спорте чаще смотрят как на сексуальные объекты, а не на великие персоналии с солидными результатами?

— Меня буквально разрывает от этой сексуализации женского спорта. Конечно, мне бы хотелось, чтобы этих сильных женщин ценили исключительно за их атлетические способности, а не за внешность, чтобы спонсоры поддерживали сильнейших независимо от того, насколько они фотогеничны. Печально, но пока все складывается не совсем так. Но одна из причин, почему в теннисе спортсменкам платят больше, чем в других видах, это внешняя привлекательность и женственность таких людей как Крис Эверт и Анна Курникова. Женский теннис во многом обязан тому факту, что его признают сексуальным.

— Вы выражали разочарование решением ИААФ не допускать Кастер Сеиеню до соревнований. Что с ним не так?

— Я думаю, что в ИААФ поторопились с этим и не до конца разобрались, на какой системе ценностей они основывают свои решения. То, что у каждого человека есть явный биологический пол — заблуждение. Но существует множество способов определить пол того или иного человека, и они не всегда очевидны. Например, хромосомы бывают не только сочетанием XX и XY. Есть люди с XXY, XO и другими комбинациями. Помимо неясности с генетическим полом могут быть различия в том, как развиваются внешние и внутренние половые органы человека, и в уровне гормонов.

Кастер Семеню очень открыто тестировали на гендерную принадлежность, и на протяжении долгого времени ей позволялось бегать как женщине, хотя уровень тестостерона у нее было выше, чем у большинства других девушек. Но суть в том, что именно этот уровень тестостерона сделал ее великой спортсменкой. У каждого большого спортсмена есть что-то, что делает его непохожим на других, более сильным. У американского пловца Макла Фелпса такое странное тело — оно отклоняется от множества норм. И почему-то никто не говорил, что в организме спортсмена-мужчины слишком много тестостерона, и он должен принимать лекарства, чтобы снизить его до среднего уровня. Или если у спортсменки необычайно низкий уровень тесторона, а она захочет поднять его медикаментозным путем, ее обвинят в применении допинга. В этом тестирования на допинг и на принадлежность к гендеру похожи.

То, что у людей одинаковые организмы и биохимия, миф. Западные эксперты судят по себе, определяя, что нормально, а что нет, и навязывают свои идеи всему миру.

Когда Шарапова принимала российское лекарство, чтобы поддержать здоровье, ее дисквалифицировали, потому что не смогли понять или хотя бы как следует подумать. А когда Кастер Семеня из Южной Африки стала так хорошо выступать, провозгласили, что она не может быть женщиной, и забанили и ее.

Просто они хотят добиться равенства, исходя из каких-то стандартов, и поэтому несправедливо, на мой взгляд, дискриминируют одну спортсменку, которой повезло иметь невероятно атлетичное тело.