"Мое поведение на площадке - это игра". Карполю - 80
Николай КАРПОЛЬ
Родился 1 мая 1938 года в поселке Березница
Самый титулованный волейбольный тренер мира
Самый титулованный тренер России по всем видам спорта
Подготовил 15 олимпийских чемпионок
Принят в Зал славы в Холиоке
Со сборной СССР дважды выигрывал Олимпийские игры (1980 и 1988), а также чемпионат мира (1990) и три чемпионата Европы (1979, 1981, 1991)
Со сборной СНГ брал серебро Олимпийских игр-1992
С российской национальной командой дважды добирался до финала Олимпиад (2000, 2004), трижды завоевывал бронзу на чемпионатах мира (1994, 1998, 2002), выиграл четыре чемпионата Европы (1993, 1997, 1999, 2001), три Гран-при (1997, 1999, 2002) и Всемирный кубок чемпионов (1997)
48 лет работает с "Уралочкой". За это время выиграл 11 титулов чемпиона СССР, 14 – чемпиона России, восемь Кубков европейских чемпионов и Кубок обладателей Кубков европейских стран.
– Если ввести вашу фамилию в Youtube, то вылезет несколько документальных фильмов, кое-какие игры – там от нескольких сот до нескольких тысяч просмотров. А есть нарезка ваших ядерных тайм-аутов – и там уже почти 200 тысяч просмотров. Вас хоть немного беспокоит, что люди видят в Николае Карполе абсолютного диктатора?
– Не мне определять, кто я такой. Пусть это делают девочки, с которыми мы работали. Важно только это.
– Несмотря на вашу резкость в перерывах, Екатерина Гамова и Татьяна Грачева отмечали, что вы ни разу не переходили на мат. Как удавалось не переступать эту черту?
– Об этом сказал еще великий Данте: "Несмотря на великую любовь к Беатриче, он никогда не посмел чувствам взять верх над разумом".
– То есть ваше поведение было не импровизацией и эмоциями, а продуманной моделью?
– Всегда!
– Вы это выработали в себе?
– Я думаю, тут больше врожденного. Хотя родители и школа дали мне очень много в плане воспитания.
– На Артамонову, Соколову и некоторых других девушек вы вообще не повышали голос. Почему?
– У всех разные характеры. Взять Логинову – лучшую пасующую, которая была у меня. Один раз накричал на нее, так она закрылась, замкнулась, ушла в себя. Все, больше не повышал на нее голос никогда. Это же делается не с целью оскорбить, а для того, чтобы привести к состоянию, в котором находится вся команда. Кто-то склонен к напряженности, кто-то нет. Одним биополе нужно понизить, другим поднять. Только тогда они будут доступны для общения друг с другом.
– Девушки говорили, что на площадке и вне ее вы – два разных человека. Как происходит эта перестройка?
– На площадке я поддерживал средний эмоциональный уровень. Того требует моя профессия. И у меня такой метод. Но я никогда не позволял своим эмоциям брать верх над разумом, не контролировать себя. Все было искусственно – это игра. Как у актера на сцене.
– У вас хорошо получалось.
– Не мне судить (смеется).
– В жизни вы вообще не импульсивный? Что может вывести вас из себя?
– Только очень близкие люди. И в семье я могу уже по-настоящему повысить голос.
ЖЕНСКИХ СЛЕЗ ОБИДЫ Я НЕ ПОМНЮ
– В вашей карьере было много невероятных побед. Правильно понимаю, что самая ценная – над Перу в финале Олимпийских игр-1988? Когда ваша команда проигрывала 0:2 по партиям и 6:12 в третьем сете (в то время играли по старым правилам – до 15 очков. – Прим. "СЭ").
– Может быть. Но тогда наша команда была подготовлена лучше, чем когда-либо.
– В чем это проявлялось?
– Почти во всем. Хотите пример? Валентина Огиенко, допустим, соревновалась с нашим вторым тренером Михаилом Омельченко. Поднимали штангу. 55 кг. Омельченко толкнул 18 раз. После него подошла Огиенко. 25.
В Сеуле мы играли после чемпионата мира, на котором заняли шестое место. Тогда доминировали китаянки. Мы годами не могли их обыграть!
– А в Корее в полуфинале сделали это, взяв одну из партий… под ноль.
– 15:0, 15:2, 15:7. Это был показатель. И мы настолько выхлестнулись, что на финал нас еле хватило. Пришлось психологически влиять на команду. Но были и другие напряженные игры, поэтому выделять один-единственный матч я бы не хотел.
– О чем нужно говорить во время тайм-аутов в безнадежных матчах?
– Нужно любым способом вернуть девушкам уверенность в своих силах. И вытащить наружу их внутреннюю силу. Вот в Сеуле посадил Иру Смирнову и говорю спокойным тоном: "Ирочка, вот вернемся мы домой, что скажем твоей бабушке"? А бабушка у нее была ярой болельщицей. У Иры пошла слеза. "Я готова".
– Задели за живое.
– Точно. Так же и с другими. Но для этого нужно хорошо знать каждого. И важно, чтобы был командный дух.
– Что чувствовали, когда у девушек после ваших слов выступали слезы?
– Кому-то это было нужно для игры.
– А если слезы обиды?
– Таких я не помню.
ЕЛЬЦИН СДЕЛАЛ МНЕ ЗАМЕЧАНИЕ
– Правда, что Борис Ельцин обиделся, когда вы объявили об уходе из сборной в Афинах-2004, предварительно не посоветовавшись с ним?
– Не обиделся, но сделал мне замечание.
– Как вы отреагировали?
– Сказал: "Извините". Но я ни с кем ничего не обсуждал и сам принял такое решение. Хотя должен был посоветоваться. Но после проигранного матча, который мы должны были выиграть, я объявил об уходе на пресс-конференции. Позади шесть Олимпиад, мне 66 лет. Все! Всем спасибо. Хватит.
– Правильно сделали, что ушли тогда?
– Абсолютно. Если бы не ушел, мы бы сейчас с вами не разговаривали.
– Даже так?
– Вы не понимаете жизни, молодой человек! Я отработал со сборной 30 лет. И все это время я параллельно работал в клубе. У меня не было ни отпуска, ни свободного дня. Представляете? И мне нужно было оставаться?
– А вас уговаривали сделать это?
– Нет, все знали, что после тех моих слов делать это было бесполезно.
– Когда сказали об уходе, на душе полегчало?
– Нет. Переключился на клуб. Мне нужно было продолжать воспитывать людей. И я этим занимаюсь до сих пор. А тогда просто почувствовал, что подошел пенсионный возраст. До Олимпиады я об уходе и не думал.
ОТДАВАЙ Я БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ СЕМЬЕ, МОЖЕТ БЫТЬ, СОХРАНИЛ БЫ СЫНА
– Про Ельцина сейчас разное говорят. Каким его вспоминаете вы?
– Он был очень умным, талантливым человеком. Представляете, какой путь он проделал? От деревенского парня к президенту страны. Это очень сложно. И ему было крайне тяжело.
– Какие его слова вам особенно запомнились?
– Много у нас было встреч и разговоров. Мы могли часами обсуждать даже волейбол. Из всех руководителей большого ранга только он понимал спорт по-настоящему. Не только волейбол. И мне это в нем очень нравилось. Могли мы поговорить и о жизни.
– Вы достаточно строги ко всем, но и по отношению к себе тоже. Довольны тем, как прожили первые 79 лет своей жизни?
– Я очень доволен тем, что мне удалось в жизни сделать. Но главное в том, что удалось не все. И этому помешала моя работа. Мне не удалось сохранить сына… Он погиб (в 1993 году Василий Карполь со своей женой попали в автокатастрофу. – Прим. "СЭ"). Отдавай я больше времени семье, а не работе, может быть, я сохранил бы его. Воспитанию своих детей я уделял мало времени. Чужим – куда больше.
– Но по-другому не было бы такой "Уралочки" и сборной?
– Не было бы. Тут либо так, либо так…
Полная версия интервью Карполя – здесь (часть 1) и здесь (часть 2).
