«Олимпийский чемпион получает 100 тысяч. А тому, кто просто бегает-прыгает, платят миллионы и прыщики его обсуждают. Это как?»
Таких долгожителей среди тренеров, как Тедеев, мало. Сборную России по вольной борьбе он возглавил 20 лет (!) назад. При этом возрастным тренером его не назовешь — просто Тедееву доверили национальную команду, когда ему было всего-то 33. Под руководством Тедеева сборная четыре раза была лучшей на Олимпиадах (2004, 2008, 2016, 2021 — в 2012-м с командой работал Магомед Гусейнов) — например, из Токио наши вольники увезли три золота (Абдулрашид Садулаев, Заурбек Сидаков, Заур Угуев) и две бронзы (Гаджимурад Рашидов, Артур Найфонов).
В интервью «СЭ» Тедеев не только подвел итоги Олимпиады, но и в деталях рассказал о лучших борцах страны. В этой части — про Сидакова, Садулаева, Угуева и несправедливые зарплаты спортсменов и тренеров.
Сидаков
— Какую оценку ставите команде за результат на Олимпиаде?
— Ставлю «удовлетворительно». Почему? Ребята были хорошо подготовлены, тренерский состав хорошо отработал — подвел спортсменов к турниру в хорошей форме. У нас все, кроме тяжеловеса, приехали с медалями — практически 90 процентов спортсменов. Мы заняли первое место в общем зачете (имеется в виду турнир по вольной борьбе среди мужчин. — Прим. «СЭ»).
— Когда вы сказали «удовлетворительно», я немного заволновался.
— У нас или «удовлетворительно», или «неудовлетворительно».
— Давайте по персоналиям. Начнем с Заурбека Сидакова. Олимпиада для него сложилась спокойно, но, если вспоминать его схватки на других турнирах — например, с Барроузом, с Чамизо, — он забирал победы на последних секундах. Есть у него такая особенность — вырывать победу в концовке. Чем бы это объяснили?
— Он сам по себе стратег. Когда мы стратегически настраиваемся, взвешиваем все «за» и «против». У Барроуза, например, борьба атакующая, он может до последних секунд атаковать. Поэтому такая стратегия — чтобы он взял балл, а там уже держал время, чтобы преимущество было в нашу сторону. Это одна сторона медали. Другая сторона — это очень рискованно, когда речь идет о чемпионатах мира и Олимпиадах... Ну, такой стиль борьбы у Сидакова. Конечно, наших тренеров он до инфаркта доводит, когда такой накал да еще когда на кону золотая медаль. Причем он борется так в финалах, а в предварительных схватках такого не наблюдается.
— Если говорить о его технических особенностях, что бы еще отметили?
— Он сам по себе уникальный спортсмен. Рассчитать все до последних секунд, а потом пройти, взять балл, зафиксировать, удержать — это не каждый спортсмен может. Это же спорт — в конце все, конечно же, устают, допускают ошибки. Но Заур уже настолько опытен и так все контролирует, что насчет него, даже когда остается 10 секунд и преимущество у соперника, нет сомнений. Мы до конца уверены, что он вырвет схватку. Так и происходит. Много ведь зависит и от тренеров тоже. Если тренер спокоен и уверен в своем ученике... Ученик ведь тоже смотрит на тренера, это некий тандем. Если тренер психологически переживает... Это же видно, это тоже отражается на психологии спортсмена. Надо быть уверенным и в себе, и в спортсмене.
У нас самая сильная школа в мире, наш тренировочный процесс — самый сильный, лучшие специалисты — у нас. У нас еще и самая молодая команда в мире. Я про себя думаю: «Кто вообще у нас может выиграть?» Спортсменам на общем собрании в сборной то же самое говорю. Даже наш тренерский состав сильнее в борьбе, чем тренерский совет у американцев, иранцев и так далее. Если наших тренеров сейчас выпустить на ковер — мы всех их тренеров победим. Мы внушаем, что мы — самые сильные и должны думать только о золоте. А серебро и бронза — пусть об этом думают другие.
— Финал с Магомедхабибом Кадимагомедовым. Магомедхабиб прекрасно прошел сетку — выиграл у Дейка, у Чамизо... Благодаря чему Заурбеку удалось так уверенно победить в финале (7:0)?
— В 2020-м Сидаков уверенно выиграл Европейские игры, «Европу», два раза подряд «мир» выиграл. Победил практически всех лучших, кроме Дейка и представителя Белоруссии (Кадимагомедов сейчас борется за Белоруссию. — Прим. «СЭ») — с ними он не боролся. Но в 2016-м или 2017-м Заурбек встречался с Кадимагомедовым на чемпионате России в Ингушетии. Тогда он уступил ему в равной схватке. Кадимагомедов в 2017-м на чемпионате мира в Париже выступал за сборную России — и проиграл. На сегодня Сидаков тактически сильнее — что доказал в финале Олимпиады: тактически грамотно отборолся и выиграл.
Так вот, Заурбек за последние два года стал лидером, победил всех — но не Дейка. Когда Дэйк спустился на весовую категорию ниже, победил Барроуза, то начал писать разные вещи, в духе: «Я иду к тебе». Ну, слушай, идешь — а до Сидакова не дошел.
— Выступление Кадимагомедова удивило?
— Кадимагомедов — очень хороший спортсмен, надо отдать должное. Но именно борьба Дейка под стиль Кадимагомедова не подходит. Когда они попали в одну сетку, я на 90 процентов был уверен, что Магомедхабиб его пройдет. У Дейка борьба бросковая, он в ноги часто проходит. А Кадимагомедов — тягучий, очень чувствительный, с ним такая борьба не пойдет. Он наш спортсмен, я за него тоже переживал и болел.
— То есть для Дейка Кадимагомедов — более неудобный соперник, чем Сидаков?
— Да, конечно. Тягучий, не такой остроатакующий. К тому же это парень с характером, у него проходных схваток нет. Настроился, вышел. Хотел победить — и победил.
— Если говорить об этом же весе — что думаете по поводу перспектив Разамбека Жамалова?
— Жамалов — хороший, перспективный спортсмен, борец сборной. Он боролся на чемпионате Европы, на Кубке мира успешно выступил, потом на чемпионате России встретился в финале с Сидаковым и уступил в равной борьбе. После этого тренерский совет принял решение о том, чтобы вторые номера не пропускали целый год, поэтому мы взяли их на чемпионат Европы. Чтобы посмотреть, как они поборются с нашими основными зарубежными соперниками. Жамалов хорошо там отборолся, но у него была схватка с Чамизо, где он, к сожалению, травмировался. Затем получилось так, что Чамизо уступил российскому спортсмену из Словакии. Жамалов потом прооперировался, а сейчас проходит реабилитацию. Надеемся, что скоро он будет в рядах команды. Мы его сейчас вызываем на сбор вне зависимости от того, что он пока не может тренироваться в полную силу. До конца рука не зажила, но мы даем ему возможность, чтобы он был в системе сборной, чтобы тренировался и потихоньку втягивался, набирал хорошую спортивную форму.
— Год назад у Сидакова было определенное потрясение: вы помните ту историю со свадьбой. У вас был с ним личный разговор на этот счет? Такое потрясение не каждый вынесет стойко.
— Вообще не хочу об этом говорить, зачем? Всякое может в жизни случиться, но они сами разберутся. Обсуждать его личное, семейное, это...
— Имею в виду, психологического спада в его борьбе из-за этого не было?
— Не хочу обсуждать этот вопрос. Это не касается команды.
Садулаев
— Теперь про Абдулрашида Садулаева: он выиграл вторую Олимпиаду, может, выиграет и третью. Как думаете, на сколько Олимпиад он еще способен?
— То, что произошло на этих Олимпийских играх в весе 97 кг, наверное, не каждый заметил. Я хотел бы немного заострить на этом внимание: когда Рашид боролся, у нас и у американцев было по два золота и по две бронзы. Садулаев — олимпийский чемпион, Снайдер — тоже олимпийский чемпион. Вопрос стоял о том, кто станет двукратным чемпионом, плюс о том, чья страна станет ведущей в мире вольной борьбы. И Садулаев доказал, что наша школа вольной борьбы сильнее. И ведь этот вид спорта придумали амеркианцы. Это их спорт. Но мы в нем самые сильные.
Еще один момент: впервые знаменосцем нашей сборной — и СССР, и России — был спортсмен с Кавказа. Да еще и борец. У Садулаева хватит потенциала и здоровья, чтобы выступить на Играх в Париже. Он будет к ним готовиться.
— Сразу после его схватки со Снайдером я задал вам вопрос в микст-зоне по поводу Стивсона: что было бы, если бы Садулаев встретился с ним? Вы сказали, что Абдулрашид его порвал бы без вопросов. На эмоциях это сказали или действительно так считаете?
— Я говорил на эмоциях, но борьба — не только физическая форма, еще и голова нужна, чтобы обыграть соперника, нужны навыки спортивные, физическая готовность. Сейчас думаю, что Абдулрашид физически готов не хуже, чем тяжеловесы, а остальное зависит от техники и манеры борьбы. Думаю, он точно не проиграет [Стивсону].
— У сборной России, к сожалению, есть проблема с тяжеловесами, что и показала Олимпиада. Нет мысли, чтобы Абдулрашид поднялся в весе?
— На сегодня в весе 97 кг у Абдулрашида самый маленький вес. Даже если по фигуре посмотреть — он меньше всех. Поэтому подняться в категорию до 125 кг... Я думаю, ему этого не позволит его конституция.
— Как говорят спортсмены, набирать вес еще сложнее, чем скидывать.
— Но у нас был случай: Гацалов же поднимался и выигрывал в тяжелом весе. Так что и такой опыт есть.
— Абдулрашиду не нужны какие-то эмоциональные подсказки? Вы вспоминали, как настраивали Рашидова на схватку...
— Когда Рашидов проиграл [в четвертьфинале Олимпиады] - после этого я его целые сутки не видел. Когда мы уже уезжали [на арену], садились в автобус, я зашел туда последним, потому что должен был проконтролировать, чтобы все сели. Когда я зашел, мне на глаза попался Гаджимурад. Я ему сказал: «Если ты еще так будешь бороться — я тебя сам порву!» Рядом, через кресло, сидел его соперник и тоже это слышал. Это парень из нашей школы, который перешел в сборную Венгрии. Почему я тогда так сказал? Потому что Гаджимурад не боролся так, как мы привыкли видеть. Я к своим спортсменам отношусь, как к своим детям. Из 12 месяцев в году я 9 месяцев с ними на сборах, я их больше вижу, чем свою семью. Порой приезжаю домой, а дети меня даже не узнают. Это жизнь, ничего не сделаешь, профессия такая.
С Садулаевым же такого никогда не было, потому что он умный парень, всегда понимает, со всеми соглашается, если он ошибся. Он всегда признает ошибки. Но был один момент — в 2017 году, когда он проиграл (на чемпионате мира Кайлу Снайдеру. — Прим. «СЭ»). Тогда у нас состоялся жесткий, мужской разговор, потому что он не сделал то, что я требовал. Он со всем согласился и изменил отношение к делу.
— Мы говорили об особенностях Заурбека Сидакова. А чем с борцовской точки зрения особенный Абдулрашид Садулаев?
— Ну, они немного похожи. И Заур, и Рашид — благородные, трудоголики, их из зала выгонять надо, потому что они могут заработаться и перегрузиться. Когда я чувствую, что они могут перегрузиться, вывожу их из зала. Они-то могут не почувствовать, а я чувствую. Бывают такие моменты. Обычно мы всегда советуемся, консультируемся, где лучше побороться, а где лучше пропустить.
Садулаев сейчас [на Олимпиаде] боролся с травмой ноги — если вы обратили внимание, в финале он ни разу в ноги не прошел. Это не потому, что он не хотел, а потому, что не мог. Представьте, если бы до Олимпиады его положили [в больницу] и прооперировали? Есть некоторые секретные моменты, которые не разглашаются для общественности, потому что это может отложиться на результате. Тот момент был на грани, хорошо, что Абдулрашид успел пройти реабилитацию, подлечился незаметно. Так, на уровне слухов что-то было, но в целом он прошел тренировочный процесс так, что никто не заметил травму.
— Была ли опасность, что Абдулрашид не поедет на Олимпиаду?
— Опасности не было.
— То есть даже не рассматривался такой вариант?
— Мы этот вариант не рассматривали, потому что знали, что если Садулаев поедет, то будет бороться за золотую медаль даже на одной ноге — и этой медали добьется. Он сам по себе ответственный человек, он все это понимает. Для него лучше умереть, чем проиграть. И так не только у него, а у нашей команды в целом. Он — локомотив, забойщик. То, что он капитан команды, значит, что на нем лежит двойная ответственность. Некоторые могут не встать на зарядку или на тренировку, а он себе этого позволить не может. Есть такая поговорка: «Кто как тренируется, тот так и борется». Все просто.
— После победы на Олимпиаде я спросил у Абдулрашида: «Считаете себя великим?» А он ответил: «Вот, здесь вчера выступал великий». Это он сказал про Михайна Лопеса. Потом еще Александра Карелина упомянул. На ваш взгляд, Садулаева уже сейчас можно назвать великим борцом?
— Я его считаю великим спортсменом. Он уже четыре раза выиграл чемпионат мира. На мой взгляд, даже если ты один раз стал чемпионом мира, ты уже великий, потому что уже оставил свою фамилию в летописи мирового спорта. Садулаев добился того, что его подпись превратилась в автограф.
Когда мы готовились во Владивостоке, там произошел небольшой инцидент с молодым спортсменом. Друг другу руку не пожали [с Садулаевым], один что-то сказал, другой что-то сказал, они вышли поговорить. Я за ними вышел, молодому сказал: «Слушай, тебе должно быть немного некомфортно и неловко. Для тебя за честь должно быть, что ты вообще тренируешься с олимпийским чемпионом и четырехкратным чемпионом мира. Ты должен ценить это и дорожить этим, а ты огрызаешься!» Этот парень осознал ошибку, все стало нормально. Такие моменты бывают, у нас такой вид спорта. Кто-то шуганул кого-то — ему показалось это слишком жестким и так далее. Главное — вовремя подойти, объясниться, дать по рукам, обняться и пойти дальше. Мы не легкая атлетика, гимнастика, штанга или что-то еще. Мы без своих партнеров подготовиться не можем. Поэтому, если не будем помогать друг другу, то ничего хорошего не получится.
— Садулаеву еще есть куда расти или он уже достиг своего пика?
— Я думаю, когда он выиграет Олимпиаду в Париже... Все зависит от времени. Сегодня есть Лопес, Сан Саныч Карелин, Бувайсар Сайтиев, Мавлет Батыров. Нужно время, чтобы дойти до этого уровня, имею в виду по результатам. Как говорится, чтобы ребенок родился, нужно 9 месяцев, раньше не получится. Может, и получится, но качество будет другое. С борьбой то же самое. Время покажет.
— Расскажите про личностные качества Садулаева. По интервью не совсем понятно, какой он — веселый ли в жизни, компанейский ли.
— Он смышленый, начитанный парень, ценит семью, чтит и очень уважает родителей, патриот России, Дагестана, своей фамилии. Он пример для всей сборной — он настолько же скромный и сдержанный, насколько титулованный.
— Кто в команде главный по шуткам?
— Да они все ребята добрые, шутки тоже нормально воспринимают.
— Может, есть кто-то, кто за атмосферу отвечает?
— Сейчас есть такая мода... Кто-то говорит постороннему, который попал в компанию: «Вот, ты не человек». И пауза. Человек начинает напрягаться. А потом ему говорят: «Ты — золотой человек!» И человек сразу вздыхает: «Слава богу, ничего такого не сказали». Это такие своеобразные шутки, все нормально воспринимают.
— А кто эту шутку придумал?
— Я. Сейчас ее подхватили, спортсмены и тренеры тоже используют.
— Кайл Снайдер очень силен физически, но никак не может сдвинуть Садулаева с места, и все тут. Абдулрашид реально как танк.
— Садулаев обыгрывает его умом, координацией, скоростью, техникой. Он его превосходит во всех аспектах, кроме «физики», хотя Абдулрашид не слабее его физически. Просто у Снайдера силовая «физика», а у Садулаева — техническая. Вот такой вам пример: бык же тоже здоровый, но человек может взять палочку и погнать быка куда хочет. Тут то же самое. Есть дирижер, есть оркестр перед ним. Дирижер берет палочку и руководит этим оркестром.
— Думаю, Садулаев не работает с железом.
— Нет, почему. Когда у нас физическая подготовка, мы делаем по 3-4 круга на каждом снаряде по 30 секунд. У нас бывает до 12 упражнений: штанга, пресс, подтягивания, отжимания, прыжки в высоту, в длину.
— А работа со штангой — это жим лежа?
— Да, жим лежа, рывки иногда делаем.
— А с каким весом работаете?
— Допустим, борцы из категории 57 кг делают где-то 60 кг, 97 кг — 120 кг. Рывки на ускорение, 30 секунд. Потом 15 секунд отдыха — и следующий снаряд. Когда прошли все 12 снарядов — отдых пять минут, и затем второй круг. Это серьезная и кропотливая работа.
— Кто за все время вашей тренерской деятельности больше всех поразил физической силой?
— Тут все-таки больше зависит от весовой категории. У Бувайсара Сайтиева была техническая борьба, на завязках. Он был очень одаренный, такие рождаются раз в сто лет. Взять Садулаева, Батырова — в своем весе это тоже очень физически сильные, подготовленные люди. Угуева взять — в своем весе тоже хорош. Или Билял Махов — тоже физически мощный, здоровый, сильный. Хаджимурад Гацалов, Бесик Кудухов. За мои 20 лет в сборной прошло столько спортсменов, что я уже многих и не помню, ведь спортсменов были тысячи. Если приплюсовать советский и российский спорт — никто никогда так долго не работал, как я.
Угуев
— Ход Заура Угуева по турнирной сетке на Олимпиаде — настоящий триллер, победы в концовках.
— У него была очень сильная сетка. Все было на грани и с американцем, и с узбеком. За 10 секунд до конца вырывал победы, доводил нас до инфаркта, конечно. Я когда туда ехал, был брюнетом, а вернулся седым. Это свой отпечаток тоже накладывает. Зато каждый раз, когда приходили в раздевалку, были эмоции радости. Угуев выиграл, пришел в раздевалку — все плачут, слезы радости, я на них смотрю — тоже слезы пошли. Когда Сидаков выиграл, я тоже не выдержал, слезы пошли. Когда Рашид выиграл — тоже. Вроде все радуются за нас, а мы всей командой плачем. Такой эмоциональный порыв был.
— Что скажете про зацеп Угуева в четвертьфинале?
— Он, конечно, гигант. Профессор. Когда сил уже нет, работают характер и воля к победе. Я бы сказал, что он герой нашего времени. Что он сделал! Я такого не видел. Таких, как он, кто вытворяет такие чудеса на грани... Другой даже профессиональный спортсмен мог бы сломаться, а он проявил хладнокровие и довел дело до конца. Когда он зацепился и перевел, у меня внутри такое ощущение было... До инфаркта чуть-чуть не дошел.
Зарплаты
— 11 лет назад в интервью «СЭ» вы сказали, что бюджет команды — 1,5 миллиона долларов. Сколько сейчас?
— Около 2 миллионов долларов, но суть не в этом. Любой человек хотел бы, чтобы бюджет был по заслугам, по результату. Допустим, я проигрываю все, даже в тройку не вхожу... Не хочу акцентировать на конкретном виде спорта...
— Кажется, я понимаю, о чем вы.
— Да, там один спортсмен получает миллионы, которые у нас в год уходят на бюджет, рассчитанный на 70 человек. У нас олимпийский чемпион получает 100 тысяч рублей в месяц, а этот человек не добился ничего, просто бегает-прыгает, а все журналисты обсуждают, где у него прыщик на ноге выскочил. А у нас бывает, что ребят надо оперировать, но мы об этом не говорим, делаем все тихо, молча. Не знаю, почему такое предвзятое отношение, по моему мнению, надо все это пересмотреть. Когда спортсмен становится чемпионом мира или олимпийским чемпионом, ему дают заслуженного мастера спорта, а другой спортсмен никем не стал, не попадает даже в пятерку, но тоже получает заслуженного мастера спорта. За что? Тогда надо поменять критерии. Если входишь в пятерку — получаешь, или по видам спорта. Чтобы было по-честному. Кому-то все — но результатов нет, а кому-то ничего — но результаты есть. Эту фишку я не понимаю, любой нормальный человек не поймет.
— В том же интервью вы сообщили, что у вас зарплата — 25 тысяч рублей в месяц.
— На тот момент было даже не 25 тысяч, а 15.
— А сейчас?
— Сейчас где-то 130-140 тысяч.
— Вы довольны? Это справедливо, на ваш взгляд?
— Я своему водителю плачу 100 тысяч рублей. Люди в моем статусе в других видах спорта получают миллионы.
— Фабио Капелло за работу в сборной России по футболу, если не ошибаюсь, получал 6 миллионов евро в год.
— Вот. И где результат? А у нас результат есть. Я думаю, что... Кто нас слышит и кто посмотрит это интервью, сделает соответствующие выводы, может, как-то исправится ситуация. Если наши дети, наши спортсмены не будут примером для подражания... Они должны понимать: если я стану чемпионом мира или олимпийским чемпионом, то у меня в этом плане [в плане зарплаты] вопросов не будет.
И я не понимаю обезличивание тренеров. К примеру, тренер воспитал олимпийского чемпиона или чемпиона мира. И он даже эти крохи не получает от этого. Почему такое отношение? Обезличивание тренеров — это очень опасно. Как ты в регионе можешь доверить своего ребенка человеку, который получает 15 или 20 тысяч рублей? Это такая среднестатистическая ставка. Я своего ребенка такому тренеру не доверю. Надо как-то пересматривать все это. Сегодня олимпийское золото стоит для России 56 тысяч долларов. Даже среди стран бывшего СССР мы на последнем месте. Ниже Грузии, Узбекистана, Киргизии.
Грузия платит 300 тысяч с чем-то, а мы — на последнем месте. Куда это годится, ребята, что мы делаем? После развала СССР была Олимпиада в Атланте, тогда и то за золото давали 100 или 120 тысяч долларов. Мы упали куда? Почему мы так обезличиваем и спортсменов, и тренеров? Люди результат показали, простимулируйте их! Одному меценату поручи, он с удовольствием это сделает. Мы такая держава, спортивная, у нас результаты лучше всех, но в других странах одно отношение, а у нас — другое. Почему мы своих героев не ценим, не ценим своих олимпийцев, специалистов, тренеров? А их цена какая? Вот это обидно. Конечно, когда специалистам предлагают зарплату, они начинают думать, вынуждены бросать семью и уезжать. Если в других странах наших специалистов ценят и знают, то почему у нас такое отношение? Удивительно. Вопрос есть — ответа нет. Если ты иностранец — тебе платят 10 тысяч долларов и выше, а если ты не иностранец и показываешь результат лучше иностранца, больше 120-130 тысяч рублей тебе заплатить не могут. Удивительно. Кто это решает, кто такие решения принимает — не знаю.
— Если говорить о спортсменах: обычный борец-вольник, не чемпион, а, одним словом, трудяга, может жить в достатке только за счет вольной борьбы или это нереально и нужно где-то подрабатывать?
— Сегодня если нет результата, то нет зарплаты. А если ты еще не в сборной страны, а в сборной субъекта, то есть Дагестана, Осетии, Чечни — не важно, то получаешь 10-12 тысяч рублей. Как ты можешь тренироваться, если даже на еду не хватает? Но обычно те ребята, которые сегодня в достатке, чемпионами не становятся, как показывает время.
— В достатке — что имеете в виду?
— Зарплата есть, еда есть, из благополучной семьи. Все чемпионы — из неблагополучных семей, у них есть стимул, чтобы добиться, чтобы стать кем-то.
— Сможете вспомнить кого-то, кто был из достаточно хорошо обеспеченной семьи и смог стать успешным борцом?
— Я не знаю таких.
— Надо быть голодным?
— Да. У меня один товарищ в Дагестане, он в то время возглавлял Ростехнадзор. Меня приглашал, мы у него дома сидели, он — фанат борьбы, он мне сказал: «Хочу с тобой посоветоваться. Мой сын занимается борьбой, из него что-нибудь получится? Хороший парень, материал хороший». Я ему сказал: «Нет». Он спросил: «Почему? Я же все делаю». Я ему объяснил: «Потому что, когда ты открываешь холодильник, у тебя все есть. Зато стимула у тебя нет. А если бы там не было той еды, которая у него каждый день есть, то у него был бы стимул».
