Валентин Балахничев: "Сигналов о том, что нас восстановят в ИААФ, нет"
– Валентин Васильевич, в новом фильме ARD показали якобы ваше письмо в ИААФ насчет допинга британских атлетов. Как я понимаю, вам его происхождение неизвестно?
– Совершенно верно, непонятно, подлинное оно или нет. Просто распечатка файла из компьютера. Там нет никаких отметок или моей подписи, буквы В нет, говорить о том, что это мое письмо – не очень сильный довод. Да, оно соответствует тематике переписки Хабиба Сиссе, Ламина и Папа Диака. Я в 2017 году в качестве свидетеля дал ответы представительной делегации французской прокуратуры, суда, после этого ничего не происходило. Никаких ордеров на арест, запросов об экстрадиции.
Зато сплошные "сливы". Обычная методика работы судебных органов, когда они выступают против россиян. Готовят общественное мнение, отдают информацию какому-нибудь ARD или France Presse, и она распространяется, как огонь в сухом лесу. Там вообще знают о понятии “тайна следствия”? Все происходящее – политический заказ.
– Чей?
– Мне сложно сказать. Но это так же, как и санкционная война с Россией. Спорт – это один из ее эпизодов, действия консолидируются. Бьют по экономике, технологиям, спорту. Это выгодно, потому что 6-8 наших медалей в легкой атлетике теперь разыгрываются другими странами.
После того, как "замочили" россиян биопаспорт оказался не нужен
– А сами-то подозрительные пробы британских атлетов, про которое было написано письмо, были?
– Постоянно ходили слухи. Они часто ходят вокруг неожиданных результатов. Многие ведь просто исчезли из спорта. Помните Дэвида Рудишу? Человек ушел на пике карьеры. Или, если о британцах, выступала в марафоне Пола Рэдклифф с результатами 2:15, чисто мужскими. Иногда такие высокие результаты просто не оправданы ничем.
– Но слухов ведь недостаточно.
– Согласен. У ИААФ есть биологические паспорта спортсменов, они вводились на основе российских данных – и атлеты подписывали бумагу о том, что это научный эксперимент. А потом он для многих россиян так плачевно закончился. На основании статистики делались выводы об антидопинговых нарушениях. А куда этот паспорт теперь исчез? На его основании ИААФ не принимает никаких решений. От него отказались? После того, как, простите, "замочили" российских спортсменов, он, видимо, оказался не нужен.
– ВФЛА вроде бы в этом году очень близко подобралась к восстановлению, но оно не состоялось. Верите, что оно возможно до чемпионата мира?
– Я сошлюсь на выступление Себастьяна Коэ на последнем Совете ИААФ. Он говорил: "Мы проверим пробы из московской лаборатории, ребята, а потом будем смотреть". То есть они нарушили свои же условия из дорожной карты, которая была выполнена. Мы же заплатили деньги, якобы потраченные ИААФ на антидопинговую работу. Можно подумать, у них в бюджете не было заложено на это средств. Я как бывший казначей знаю, как это устроено. Наш платеж был использован. Перевели деньги, и они сразу сказали – извините, до свидания.
Надо было сделать как с ПАСЕ, где мы сказали: "Сначала восстанавливайте, потом платим деньги". Я вижу, что нет никакого настроения у ИААФ закрыть это дело. Сигналов о том, что нас восстановят, нет.
– Некоторые российские спортсмены жестко критикуют президента ВФЛА Дмитрия Шляхтина. Считаете, если сменить власть у нас, ситуация станет лучше?
– Было бы неэтично в моем положении критиковать Шляхтина. В его работе есть плюсы и минусы, как у любого функционера. Надо смотреть на результаты: ничего не произошло, получается, работа не выполнена.
– Волна критики поднялась во многом из-за дела Лысенко. Верите, что ВФЛА могла покрывать своего спортсмена?
– У меня нет материалов, но судя по тому, что я читаю – это полное разгильдяйство спортсмена, тренера, федерации. Если в этом деле были еще какие-то действия совершены – то это уже полный маразм.
Живу как обычный пенсионер
– А если смотреть шире – вы согласны, что допинг-культура у нас остается? То в Чувашии массовый скандал, то Reuters снимет тренера Мохнева, якобы работающего в Курске.
– Таких случаев за рубежом не меньше, чем у нас. У них работают лаборатории целые – это я к ситуации с австрийскими лыжниками. Просто ответьте, кому придет в голову ездить по России делать какие-то фотографии, из которых ничего не понятно?
Что касается культуры – это слово вообще тут ни при чем. Какая культура к чертовой матери, когда речь о допинге? Здесь должны по-другому строиться отношение. На мой взгляд, должна работать всероссийская программа, которая сделает допинг бесполезным. Никто не говорит об экономике, а надо убирать мотив. Зарплаты, гонорары зависели и в мою бытность от результатов.
– Нельзя же всех на оклад перевести.
– Получать огромные деньги – это приятно, но система их выплат могла бы быть другая. В некоторых странах, например, платили с некоторым зазором, а не сразу. Или спортсмен мог потратить расходы только на обучение, лечение. Второе – детско-юношеские спортивные школы, там то же самое. Огромный соблазн для тренера найти философский камень, отщепить кусочек, чтобы твой подопечный выполнил норматив и это повлияло на твою ставку. Дело не в культуре, а элементах спорта, от которых надо избавляться.
– Чем вы сейчас в принципе занимаетесь?
– Режим дня у меня, как у обычного российского пенсионера. Я не лезу в спорт, никого не беспокою и не ставлю под сомнение деятельность нынешних ответственных лиц. То, что делаю – это скорее волонтерская работа. В сфере спорта мне реализовываться, конечно, тяжело – хотя никаких претензий ко мне не было. Давайте дождемся решения французского суда, заранее скажу – несправедливого.
– Невозможность выезда в ЕС вас пугает?
– Я столько поездил за время президентства. Уже раздражение от этих поездок, встречи, говорение ни о чем. Я мир повидал, за рубеж не рвусь. Хочу, например, съездить на Алтай природу посмотреть. У нас тоже много интересных мест, да и люди поинтереснее.
