Киселев — лучший российский марафонец десятилетия. Выигрывал чемпионат России, самые престижные марафоны внутри страны. Но на этом — все, потому что пик карьеры Степана совпал с пиком допинговых санкций против российской легкой атлетики. Международный опыт Киселева по большей части сводится к тренировкам в Кении с лучшими местными стайерами. Это тоже круто, мало у кого в стране есть такой опыт. Но реализовать ту подготовку Степану было по большому счету негде.

Теперь Киселев, который никогда не боялся экспериментов, анонсировал восхождение на Эльбрус. Оно должно состояться в конце июня. При этом о завершении карьеры он тоже не объявлял, в середине мая побежит Московский полумарафон. Ниже — монолог Степана о том, зачем ему понадобилось идти в горы. Это лучшая иллюстрация невеселого положения, в котором сейчас оказались все наши спортсмены...

Особого будущего я не вижу

Я часто сидел на сборах в Терсколе. И вот ты каждый день бегаешь и видишь эти две вершины. Люди приезжают, совершают восхождение, потом приезжают новые, а ты так и бегаешь вокруг них... Даже если мысль тоже попробовать появляется, тут же обрубаешь: нет, мне это повредит, я же готовлюсь к соревнованиям!

В какой-то момент я подумал, что хватит откладывать. Уже больше пяти лет мы соревнуемся только внутри России. Мне за 35 лет. Чем дальше заниматься, к чему готовиться? Я все ждал конца моей беговой истории, но, может, она уже закончена, просто я не могу этого осознать? Если честно, после последних событий особого будущего я не вижу. Беговое сообщество в депрессии. И каждый ищет свои способы уйти от реальности. У меня — вот такой, на Эльбрус. Да и пунктик насчет этого восхождения у меня остался.

Степан Киселев.

ВКонтакте

Голова трещала по швам. Были мысли, что я так на горе и останусь

В 2020-м, когда уже стало понятно, что никакой Олимпиады не будет, мы с друзьями внезапно решили попробовать подняться на Эльбрус. Я подал идею, человек шесть согласились. Это было максимально непрофессионально, вообще без всякой акклиматизации. Я шутил, что зато прочувствую, что такое «гора не пустила».

Мы нарушили практически все туристические правила. Вышли после завтрака, хотя, по идее, надо было с ночи. Девчонки, слава богу, остались на высоте 3 600, а мы пошли дальше в одних кроссовках. Мне стало интересно, до какой высоты можно в них дойти. Дальше 4 000 стало нереально, мы надели специальную обувь и «кошки» — хватило ума взять их в прокате. Но дальше мне уже стало совсем плохо. Голова трещала. Хуже всего было, когда останавливаешься даже на несколько секунд.

По идее, конечно, нужно было сразу разворачивать назад. Но в состоянии гипоксии еще и мозг плохо работает. Есть видео, где я на горе не могу вспомнить даже, как называется ледянка. Наша группа рассыпалась. Парень, у которого были запасы воды, спустился раньше времени — в итоге мы остались без воды вообще. На 4 900 метрах мне стало совсем плохо, и пацаны уговорили спускаться. На спуске в какой-то момент стало реально страшно. Были мысли, что я могу так на горе и остаться.

Когда вернулись, первое время думал, что больше ни за что туда не попрусь. Но все же знают, как это бывает. Почему меня вдруг что-то не пустило на гору? Этот вопрос мучил. И в этот раз я хочу все сделать максимально грамотно, чтобы добиться своего.

Степан Киселев.

ВКонтакте

На горе не нужно терпеть, это опасно

Мое новое восхождение состоится в конце июня. В общей сложности оно займет около недели. Сначала ты совершаешь восхождения на высоте около 3 000 метров, потом поднимаешься в лагерь на 4 000 м. Все очень постепенно, чтобы приучить организм к условиям гипоксии и акклиматизироваться. Я пойду в составе группы под руководством опытного гида. Хотел, чтобы присоединились как можно больше знакомых, подписчиков. Поэтому активно рассказываю о проекте в соцсетях.

Спрашивал гида, как готовиться к восхождению. Думал, он станет рассказывать о каких-то специальных тренировках. Но гид понял этот вопрос по-своему и говорит: «Гипоксен, милдронат, ну и интервальные работы поделай». Насчет милдроната (препарат входит в запрещенный список ВАДА. — Прим. «СЭ») я его, конечно, просветил. Забавно получилось.

Поможет ли моя подготовка профессионального спортсмена? Сначала я думал, что, конечно, да. Теперь уже не уверен. Во время восхождения совершенно другие ощущения, другая нагрузка. Иногда мой опыт играет даже в минус. Я умею терпеть, а на горе этого не надо делать. Всегда лучше при первых неприятных ощущениях бить тревогу, возвращаться. А когда ты думаешь «тяжело, а че такого», есть риск дойти до точки невозврата. Когда поворачивать назад станет уже слишком поздно.