Почему допинговые обвинения Шубенкова — больше чем шок
В российском спорте нет человека, в отношении которого допинговые обвинения звучали бы более дико, чем Сергей Шубенков. Тем не менее, вчера стало известно о том, что самый знаменитый российский барьерист получил от контролирующих органов письмо о возможном нарушении антидопинговых правил. Тренер 30-летнего спортсмена Сергей Клевцов в этой ситуации выбрал худшую стратегию — отрицание. А вот сам Шубенков опубликовал заявление, в котором называл информацию о своем положительно тесте на фуросемид «клеветой».
— На протяжении всей своей карьеры я никогда не использовал запрещенку для подготовки, никогда никого не обманывал, — написал атлет в Instagram. — Свое отношение к допинговым жуликам я высказывал не раз, и оно не изменилось. Вся информация про то, что я употреблял фуросемид, и что его обнаружили в пробе — это наглая клевета, выдуманная безымянным «источником»! Такого никогда не было! Тем не менее, мне действительно пришло письмо от AIU (международный дисциплинарный орган Athletics Integrity Unit, — прим. «СЭ»). Оно вообще ни разу не про фуросемид. Раскрывать детали этого конфиденциального письма я пока не могу из юридических соображений. Лишь обращу внимание на то, что я не подвергнут никаким ограничениям и тренируюсь в обычном режиме.
Слишком странно, чтобы быть правдой
Тем не менее, происходящее воспринимается не иначе как сюр. В первую очень потому, что вести себя как Шубенков и при этом намеренно употреблять запрещенку было бы в высшей степени лицемерно. Случается в жизни, конечно, всякое, но все-таки пока хочется верить, что это дикая ошибка. Есть, конечно, версия о том, что обвинения в адрес Сергея — это месть недругов. Например, за резкие мнения российского спортсмена по поводу западных допингеров или за высказывания его матери. Член президиума Всероссийской федерации легкой атлетики Наталья Шубенкова в конце прошлого года в программе «Вести Алтай» назвала МОК «коррупционной организацией».
Впрочем, вариант мести — слишком изощренный, чтобы быть правдой. Ведь положительную пробу у Шубенкова взяла отечественная антидопинговая организация — РУСАДА. Однако вопросы к борцам с допингом в этой ситуации все равно есть. В первую очень из-за того, что в который раз допущена утечка конфиденциальной информации задолго до ее прояснения. Буквально два месяца назад РУСАДА разбирался с тем, как в СМИ попали конфиденциальные сведения о допинговом деле Марии Сотсковой. «Никогда такого не было, и вот опять» — такие истории происходят постоянно. Вполне возможно, источником слива на сей раз было не РУСАДА, но то, что вся современная антидопинговая система уже 20 лет не может наладить нормальное хранение очень чувствительной информации — настоящая дичь.
Что же происходит, когда новости о допинговых проблемах выплывают наружу? Спортсмен оказывается априори виноватым. В первую очередь в общественном сознании. Так получилось, что сейчас любой оправдательный приговор по допинговому делу публика воспринимает скептически. Дескать, вывернулся. Так, что на Шубенкове в любом случае уже есть клеймо допингера, независимо о того, что покажет проба «Б» или последующие разбирательства. Впрочем, даже если абстрагироваться от хейтеров, надо признать, что вся антидопинговая система у нас является репрессивной, не учитывающей ни презумпцию невиновности, ни нюансов современной жизни. Всемирный антидопинговый кодекс написан таким образом, что спортсмену гораздо проще и дешевле признать свою вину, даже если он ничего не совершал, а обвинение взялось с потолка.
Независящие от спортсмена обстоятельства
Конечно, есть такой момент как репутация. Думаю, что для того же Шубенкова это важно. Но он наверняка знает, что спортсмен лично отвечает за все запрещенные вещества в своем организме, каким бы замысловатым образом они туда ни попали. И этот аргумент, увы, не бьется. Бывают ли ошибки в лаборатории при изучении анализов? Наверное, бывают. Однако схема с исследованием двух проб сильно уменьшает такую вероятность. Никому из серьезных спортсменов в последнее время не удалось добиться оправдания, ссылаясь на некачественное исследование биоматериала или некорректную методику поиска допинга. Зато есть множество случаев смягчения или отмены приговора из-за разного рода курьезных обстоятельств.
Я сам много раз писал про удивительные отговорки — от заражения допингом через секс и общую посуду до вдыхания запрещенки во сне и поедания лошадью фуража, на которые помочился допингер. И даже про то, что допинг выработан организмом спортсмена в результате генетических отклонений. Ну а самая популярная версия — зараженные биодобавки, которое спортсмены едят с удивительной настойчивостью. Можно сколько угодно смеяться над такими версиями, но в жизни и правда случается всякое, и репрессивная система совершенно не приспособлена к тому, чтобы учитывать разнообразие факторов. Небольшая концентрация в пробе Шубенкова как раз дает ему возможность при неблагоприятном результате пробы «Б» представить одну из своих версий. Хотя подобные «независящие от спортсмена обстоятельства» — это в лучшем случае смягчение приговора.
Показательна недавняя история австралийской пловчихи Шайны Джек, которая сначала получила четыре года дисквалификации за лигандрол, а потом добилась сокращения дисквалификации до двух лет (практически все это время ушло на разбирательство). Эта девушка много рассказывала о том, как беззащитен спортсмен перед антидопинговой машиной и как в процессе расследования совершенно не по делу выплывают в публичное пространство детали ее частной жизни. В конце концов судья CAS встал на ее сторону, заявив, что абсолютно убежден в непредумышленном приеме этого самого лигандрола. С другой стороны — два года карьеры уже не вернуть.
Спортсмен сегодня виноват, даже если он не виноват. И это обязательно надо учитывать Шубенкову, когда он будет продумывать стратегию дальнейшей защиты. Конечно, допинг — ужасное зло. Но методы борьбы с ним остаются несовершенными, несмотря на то что антидопинговая тема давно очень серьезный бизнес с миллионными оборотами. И в этой связи возникает законный вопрос: не слишком ли дорогую цену мы цену платим за то, что спортивные чиновники, ученые и юристы всей своей неспешной компаний уже несколько десятилетий никак не могут найти баланс между справедливостью и неотвратимостью наказания?
