«Перед Олимпиадой жена говорила: останься в Европе. А я не послушал». Честный разговор с Александром Поварницыным
Одним из лидеров нынешнего биатлонного сезона является Александр Поварницын. На первом в году этапе Кубка России в Рыбинске он выиграл спринт и пасьют, а также был третьим в масс-старте. На Кубке Содружества в Раубичах Поварницын дважды попал «в цветы». Успехи 28-летнего биатлониста откровением не стали. Александр попал на Кубок мира еще в юниорском возрасте и на дебютном этапе здорово себя показал — 28-е место в спринте и 10-е в пасьюте. О том, что дальше пошло не так, он рассказал в интервью «СЭ».
Для мужчин в первую очередь нужна работа над собой
— Почти вся твоя группа находилась на сборе в Уфе, а ты бежал все гонки в Рыбинске. Почему так получилось?
— Я тоже там был. Мы должны были с Антоном прилетать. Обговаривали план так, что тренируемся, 13 января выезжаем в Рыбинск и в качестве подводящей работы бежим две гонки. Но в Уфе начались холода. Я созвонился с тюменской командой. Они сказали, что летят в Рыбинск 10-го. Поэтому решил спрятаться от холодов там.
— Не пожалел, что раньше прилетел в Рыбинск?
— Да. Получил хороший гоночный опыт. Было важно поддержать себя в тонусе. Был большой перерыв, поэтому тяжело с первых стартов сразу включиться в работу.
— Тем не менее выиграл связку спринт-пасьют.
— Все равно было тяжеловато на спринте. Чувствовал, что движения затянуты, но тот соревновательный опыт, который был до Нового года, не так сильно замылился.
— Самые ли удачные были те биатлонные выходные?
— Если говорить про результат, то, наверное, один из самых удачных уик-эндов. Но если брать внутренние ощущения, то, конечно, нельзя сказать, что готов на 100 процентов. Были ошибки, которые допускал. Надеюсь, что получится их исправить.
— В сезоне уже три победы. Тренеры говорят, что ты лучше, чем когда-либо был. Согласен?
— Из-за отсутствия международного сезона не могу сказать, лучше или хуже. Не знаю, какая мотивация остальных парней на Кубке России и Кубке Содружества. Поэтому нельзя объективно оценивать свое состояние и форму относительно ребят. Я, безусловно, сделал шаг вперед в плане своего боевого веса, стабильности результатов, техники.
— Причина в прибавках связана работа с Сергеем Башкировым?
— Да. Но, помимо Сергея Геннадьевича, в нашей команде работает еще Павел Валерьевич Максимов. За функциональную подготовку отвечает Дима Шукалович, который готов с нами 24 на 7 проводить. Старается слепить из нас спортсменов мирового уровня. К сожалению, мировой уровень у нас ограничен двумя странами.
— Ты попал на Кубок мира еще юниором и достаточно неплохо на нем дебютировал. Что после пошло не так?
— Повлиял ряд факторов на меня. В первую очередь я был банально не готов к такой работе. Меня выучили в юниорах, что работаешь строго под командой тренеров, никуда не отклоняешься. А в мужчинах нужна в первую очередь работа над собой. Не сказать, что я расслабился, но в себя верить перестал после первых стартов. Все равно есть разница между мужским и юниорским спортом. Конкуренция у мужчин гораздо выше. Когда юниором приходишь в мужской спорт и сильно не уверен в себе, начинаешь теряться. Тем более я попал, когда была достаточно сильная команда — ребята, бравшие медали на Кубке и чемпионатах мира. Со мной такое случилось, что потерял веру в себя. Начал выступать не в свою силу.
— Когда пошла эта полоса, не было мыслей закончить?
— Нет. Были некоторые всплески успехов и в мужском спорте. Не хватало стабильных результатов. Было постоянное шатание. Показывал хороший ход, но в биатлоне же надо и стрелять качественно. В процессе формирования тебя как мужчины становится более устойчивая психика к стрельбе.
— Как ты эту устойчивость находил?
— Я пытался заниматься с психологами. Потом пришел к выводу, что это надо делать в совокупности. Ты чуть-чуть с психологом позанимался, получил инструменты, а дальше ты работаешь на тренировках и нарабатываешь уверенность и стрелковый навык, чтобы ты пришел в любом состоянии на рубеж, сконцентрировался и смог стрельнуть.
Считаю, что нужно было менять регион раньше
— Твои нынешние успехи совпали со сменой региона — из Удмуртии ты перешел в тюменскую команду. Или это не совпадение?
— Можно это тоже туда приписать. Я уже отмечал, что в Удмуртии на мне лежал большой груз ответственности. Сейчас чувствую, что просто могу выполнять свою работу — и все для меня будет сделано. В Удмуртии для меня тоже очень много делали. Спасибо тем людям, которые мне помогали. Но все-таки ресурсов больше у тюменской команды. В мужском спорте это немаловажно для достижения высоких результатов.
— Груз ответственности в Удмуртии был из-за того, что ты сильнейший биатлонист региона?
— Да, что ты воспитанник этой школы, что за тобой должны тянуться ребята. Плюс от тебя больше всего ожидания у региональных тренеров. Когда у тебя что-то не получается, они начинают расстраиваться, свой какой-то негатив на тебя немножко выплескивать. Это мне очень не нравилось.
— Ты рассказывал, что при выступлении за Удмуртию у тебя не было патронов на холодную погоду. Что это значит?
— Я долго не мог понять, почему в холодную погоду начинаю промахиваться. Все списывали на меня. А я не понимал, в чем моя ошибка, по технике все правильно делаю. В тюменской команде была возможность отстрелять кучу партий патронов, попробовать другой ствол. Методом этих проб и узнал, что, оказывается, винтовка просто не держит в холод выстрелы, начинает их разбрасывать. Оптимально подобрали оружие и патрон. Теперь все промахи можно списывать только на себя.
— Каких еще ресурсов не хватало?
— Сервису тяжело было закрываться. Понятно, когда в регионе выделяют не много денег на смазки, тяжело бороться с Ханты-Мансийском. Думаю, что в Тюмени дела с этим получше. Сервис-бригада гораздо больше. Как показала практика, на гонках в Рыбинске лыжи работали замечательно. Спасибо, что они держат уровень, позволяющий быть конкурентоспособным.
— Если бы раньше сменил регион, было бы лучше?
— Да, конечно. Я считаю, что это нужно было сделать раньше. Перед той же Олимпиадой взять и все полностью собрать воедино и без всяких поползновений в сторону попытаться туда отобраться. Здесь у меня какие-то шатания были: поехать домой или не поехать. В тот же Новый год можно было взять и остаться. Но это уже моя вина. Мне и жена говорила, что останься в Европе, здесь в России вирусы. А я не послушал и съездил домой.
— Тяжело было менять регион?
— Нет. Это произошло достаточно спокойно. Еще год назад говорил, что собираюсь уходить, еще не подобрав другой регион. Руководство мне ответило: «Да, мы все понимаем. Ты свой долг Родине отдал своими результатами». Когда в конце чемпионата России я подходил к тренерам, спрашивал, можно ли к вам в команду, Тюмень откликнулась первой.
— Глава Удмуртской федерации Иван Черезов с этим не помогал? Он же тоже в свое время менял регион на Тюмень.
— Нет, мы с ним просто разговаривали. Он сказал, что препятствовать не будет.
— Однако Емерхонов ушел в команду Татарстана не так легко.
— Тут я могу понять и Емерхонова как спортсмена, и руководство федерации. Потому что они спортсменов все-таки растят, вкладывают, хотят получить какую-то отдачу. У них чувство несправедливости остается. Как это? Мы растили, а он медаль уже другому региону приносит. А если с точки зрения спортсмена, то ему, конечно, хочется результата здесь и сейчас. Ждать, когда что-то поменяется в республике, это промедление. Годы идут, и карьера заканчивается. Чем раньше ты начнешь показывать стабильно высокий результат, тем лучше.
— После Олимпиады Ульяна Нигматуллина сказала, что патриотизм не ценится. Имея в виду, что в Удмуртии заплатили за медали Олимпиады в разы меньше в сравнении с другими регионами. Откликнулись ли у тебя ее слова?
— Я прекрасно понимал, что ей обидно. В других регионах огромные бонусы получили за Олимпиаду. Нельзя сбрасывать тот факт, что она, выступая еще по девушкам, выиграла Юношеские Олимпийские игры. Ей тогда тоже много бонусов прилетело, которых в других регионах не прилетало. Да, обидно, но были и положительные моменты.
Смотрел Олимпиаду с тяжелыми чувствами
— Ульяна в итоге оказалась единственной представительницей региона на Олимпиаде. У тебя был шанс туда попасть?
— Был, если бы не заболел и смог поддержать свое состояние. Уже начинал разбегаться в Анси. В трех гонках заехал в топ-20. Считаю, что на Кубке мира это достойный результат. Была возможность шагнуть дальше, приблизиться к топ-6. Все возможности были, в том числе в Рупольдинге. Но просто уже здоровья не хватило. Я переболел, и не было времени для восстановления.
— Настраивался перед сезоном на Олимпиаду?
— Я настраивался на то, чтобы вырваться из этой долгой ямы и перестать шататься между Кубком IBU и Кубком России. Была цель — закрепиться на Кубке IBU. Не думал, что получится попасть на Кубок мира. Но первые старты показали, что готовность в прошлом сезоне была хорошая. Понял, что могу быть в составе и навязывать конкуренцию.
— Как воспринял то, что в начале сезона ты прошел отбор на Кубок мира, но вместо тебя поехал на первый этап Даниил Серохвостов?
— Нормально. Изначально знал, что у меня не было квалификации на Кубок мира. Потому что был большой пропуск. Удивился, что мне сказали, что все нормально. Поэтому такой откат не был каким-то болезненным для меня. Это был хороший шанс для Даниила. Сразу зайдя на Кубок мира, он показал отличный результат и попал в олимпийскую команду.
— Мы с тобой разговаривали на этапе Кубка мира в Антхольце, когда уже объявили состав на Олимпиаду. Ты как-то чересчур спокойно воспринял новость о том, что ты в Пекин не едешь. Бабиков, с другой стороны, боролся за место до последнего и до конца не соглашался. Почему у тебя не было такой мотивации, чтобы в последних гонках на Кубке мира попытаться доказать, что ты достоин?
— Как раз связываю с состоянием. Не был в себе уверен, не было здоровья. Если бы я пропустил этап в Оберхофе, спокойно готовился к Рупольдингу, то, думаю, показал бы результат гораздо лучше. Конечно, находясь где-то рядом с олимпийской командой, у меня было бы тоже сильное расстройство, как у Антона. У него были и медали, и победы. А я понимал, что свой шанс упустил, когда заболел.
— Заболел из-за того, что поехал в Ижевск на Новый год?
— Отчасти да. Все-таки легче подцепить заразу при переездах.
— С какими чувствами Олимпиаду смотрел?
— Я тогда, кстати, тоже болел. Немного с тяжелыми, потому что приходит осознание, что мог быть там. Но тем не менее радуешься успехам парней как своим. Для себя это грустно, для страны — замечательно.
Хочется, чтобы надолго бан не распространялся
— Ты находился на сборе в Европе, когда стало известно, что международный сезон для россиян закончен досрочно. Как воспринял, что нужно возвращаться домой?
— Не понимал этого. Несмотря на всю организацию, которую делают на Кубке России и Кубке Содружества, хочется, чтобы надолго этот бан не распространялся, потому что международные старты — это другая атмосфера и другая мотивация.
— Сейчас борешься за первую строчку общего зачета Кубка России. Насколько это для тебя важно?
— Было незначимо — до того, как я пробежал последнюю гонку в Рыбинске. Сейчас тоже не имеет главенствующего значения. Для меня первоочередной целью является стабильный хороший результат без всяких проседаний. Для меня это в приоритете. Хватит шатаний, пора становиться настоящим спортсменом.
— Жена приехала вас поддержать на этап Кубка России в Раубичи?
— Она здесь, просто учится в Минске, заканчивает экономический университет. На гонки приезжает, но не на все. У нее сессия.
— Она же выступала за Белоруссию. Почему перестала?
— В какой-то момент она просто перегорела. Поняла, что лучше сосредоточиться на каких-то других вещах. Думаю, что приняла здравое решение и сейчас ни капельки не жалеет. Когда она сюда перешла, я очень радовался за нее. Для нее это был огромный шанс, чтобы поездить по международным Кубкам, повидать мир. В российской конкуренции вряд ли бы она так быстро туда добралась.
— Ты не думал, чтобы проделать похожий путь жены и сменить спортивное гражданство?
— Нужно быть с собой честным. Хочется, чтобы эти годы, которые я потратил на спорт, прошли не зря. Для меня целью на эти четыре года является Олимпиада. Не знаю, как дальше будут развиваться события. Но для меня очень важно оказаться там. Конечно, хочется защищать цвета своего родного флага, но на Олимпиаде.
