Бьорндален устал. Не только физически, но и морально

Наталья МАРЬЯНЧИК

Бьорндален – это константа мирового биатлона. Биатлон немыслим без лыж, винтовки, эпатажных немецких болельщиков, пивных палаток... и без Бьорндалена, конечно, тоже. Спортсмен, который на протяжении двух с половиной десятилетий выкашивал все медали подряд, теперь уходит. Уходит поверженным, разочарованным, больным. На своей заключительной пресс-конференции Бьорндален рассказал, что уже десять лет страдает от аритмии. Но благодаря строжайшему режиму, сумел сделать так, чтобы заболевание практически не влияло на уровень его результатов. Вплоть до последнего сезона, когда обрушилось почти все. Болезни в межсезонье, невезение на рубежах, возраст, который неминуемо должен был когда-то дать о себе знать...

 

Король ушел. Бьорндален попрощался с биатлоном

ЗАКРЫТЫЙ И ОТКРЫТЫЙ ОДНОВРЕМЕННО

На Играх в Пхенчхане я видела Бьорндалена лишь однажды. Рядом с сервис-кабинкой, в оранжевом пуховике и смешной шапке, он что-то обсуждал с белорусскими сервисменами. Всю Олимпиаду он помогал готовить лыжи для своей супруги Дарьи Домрачевой, которая в итоге выиграла свое золото. Сам же Великий и Ужасный, как его всегда называли, остался в тени, трудясь наравне с безвестными работниками подготовки лыж.

В 2007-м, на лыжном чемпионате мира, где мы с Бьорндаленом познакомились, все было иначе. Звезда биатлона переживал свою "золотую" эпоху. В поиске новых стимулов норвежец, для которого победы на этапах Кубка мира уже стали рядовым событием, приехал на лыжный турнир. Там его сопровождали почести, сравнимые с королевскими: норвежская пресса выслеживала каждый шаг Бьорндалена, любое его высказывание разлеталось по всеми мировым агентствам, а количество желающих взять у него интервью шло на сотни. Все это при том, что непосредственно на лыжне Бьорндален тогда не блеснул, в то время как его соотечественник и тоже биатлонист Ларс Бергер сенсационно стал чемпионом мира.

Что заставило пресс-атташе норвежской команды тогда пойти навстречу именно российскому новостному агентству и молодому российскому журналисту в моем лице – непонятно. Но как бы там ни было, мне на ушко шепнули точное время и номер гостиничной комнаты, в которой меня вечером должен был ждать сам Король. На ушко – потому что повсюду в лобби отеля, где жила норвежская команда, бродили норвежские коллеги. Услышь они эту информацию – и в назначенный час туда явилось бы несколько десятков человек. На тот момент, даже какой-нибудь Пол Маккартни не мог быть популярнее Бьорндалена. Героя, кумира и живой иконы.

Вот я потихоньку прокралась к лифту. Вот вышла из него, обернулась в поисках нужной комнаты. Вот открыла дверь и увидела перед собой Короля – в домашней одежде, раскинувшегося в обыкновенном гостиничном кресле. Тогда мы говорили один на один в районе 40 минут. На всем протяжении разговора, меня не покидало ощущение чуда. Никак иначе логично объяснить факт нашей столь длительной и эксклюзивной беседы было невозможно. Это было похоже скорее на "похищение" мной мировой звезды, чем на рядовой процесс получения ответов на вопросы.

На самом деле, Бьорндален никогда не рассказывал журналистам лишнего. Он умудрялся быть одновременно открытым и предельно закрытым. Никому не отказывал в интервью, но почти не вдавался в подробности, особенно в том, что касалось его личной жизни. Бьорндален мог кинуть прессе забавную байку про пылесос, который он везде возит с собой. Поведать, что не здоровается за руку, боясь подхватить вирус. Но при этом никто не мог из него выпытать, что он на самом деле чувствует и чем живет.

Эта бронь дала трещину только в последнем для него спортивном сезоне, в 2018-м. Бьорндален не смог скрыть обиды, когда его не взяли в олимпийскую команду. Словно мальчик на побегушках, дожидался освободившегося места, чтобы выступить хотя бы на этапе Кубка мира. Горевал об упущенном шансе, спорил с руководством, сомневался, переживал... В общем, делал все то, через что прошли сотни других биатлонистов на протяжении его долгой карьеры. Бьорндален уже не мог дольше оставаться особенным и не подвластным эмоциям. Он устал – не только физически, но и морально. И поэтому ушел.

ПОЧЕМУ ОТНОШЕНИЯ С ДОМРАЧЕВОЙ БЫЛИ ТАЙНОЙ

"Горжусь этим Мужчиной. Мужчина, разбивший границы и стереотипы. Карьера, которая будет вдохновлять еще множество поколений", – написала в "Инстаграм" Домрачева о своем супруге. Союз двух звезд биатлона действительно получился удивительным.

Об их отношениях участники тусовки, включая прессу, знали за несколько лет до того, как Бьорндален сделал официальное заявление. До тех пор никто не позволил себе опубликовать сенсационную новость. Из уважения к легендарному биатлонисту, с ним просто нельзя было поступить иначе. Олей Эйнер всегда был благороден на лыжне сам – и внушал это чувство всем, кто находился рядом.

Удивительно, когда человек умудряется найти в жизни из тысяч вариантов именно ту единственную профессию, для которой он родился. В этом, наверное, и состоит ключ к успеху. Бьорндален не мог и не должен был стать кем-либо еще, кроме биатлониста. Природой в нем были заложены уникальные физические данные, умение сохранять хладнокровие во время стрельбы, а главное – сумасшедший характер. За эти годы в биатлоне было несколько спортсменов, кто по природному таланту мог бы поспорить с Бьорндаленом. Но не было человека, столь же преданного своему виду спорта и готового жертвовать буквально всем ради результата. Вряд ли превзойти Бьорндалена здесь возможно даже в теории.

Можно долго рассуждать, правильно ли подчинять абсолютно всю свою жизнь только лишь умению быстро бегать и точно стрелять. Верно ли до 44 лет не покидать лыжни, понимая, что твой поезд уходит, но все равно тщетно пытаться его догнать. Зная Бьорндалена, нет никаких сомнений, что он найдет себя и в новой жизни, которая начнется для него с сегодняшнего дня. Он умеет добиваться целей, но при этом, что очень важно, оставаться человеком. Пусть удача, которая покинула его в 2018-м, вернется теперь, на пенсии. И уже навсегда.