Психология биатлона: как справиться с нервами?
На завершившемся чемпионате мира по биатлону мы часто слышали о проблемах с психологией: кто-то из спортсменов не справляется с волнением на рубеже, кто-то падает на ровном месте, кто-то не выдерживает груза ответственности из-за повышенных ожиданий. Иные же, напротив, демонстрируют абсолютную уверенность в себе и даже "дергают" соперников. С чем это связано? Как можно улучшить свои природные данные в плане психологии?
Нервная система у разных людей имеет индивидуальные особенности, но поддается корректировке. Влияет на нее и опыт спортсмена, и его предыдущие успехи и выводы из прошлых неудач, и эмоциональное состояние накануне гонки. Кто-то переносит стресс спокойно, про таких говорят "стальные нервы" – посмотрите на Мартена Фуркада и его излюбленную манеру поведения на дистанции. Этот человек порой кажется со стороны слишком уверенным в себе, впрочем, его результаты позволяют иметь такую уверенность. Но можно и не имея пять Больших хрустальных глобусов подряд быть уверенным в себе.
КОНЦЕНТРИРОВАТЬСЯ ТОЛЬКО НА СЕБЕ
Бывший тренер женской сборной России по стрельбе, призер Олимпийских игр Павел Ростовцев рассказал о некоторых деталях подготовки, которые помогают спортсмену в психологическом плане.
– Конечно, подтянуть психологию можно, – отметил он. – Можно воспитать в себе бойцовские качества, сохранять спокойствие, когда кругом ажиотаж, сохранять трезвую голову. И примеров таких много. Не надо зацикливаться на неудачах, из любой ситуации можно сделать выводы и превратить в плюсы.
– Как вы советовали спортсменкам настраиваться на гонку, когда позади какой-то не очень удачный старт, а впереди – новая дистанция? Как, например, было у Татьяны Акимовой на чемпионате мира, когда она упала в эстафете и через день должна была бежать масс-старт.
– Надо спрогнозировать свои действия, расписать всю гонку в голове с первого метра до финиша: как я иду этот участок, как вхожу в этот поворот, как начинаю этот подъем. На что обращаю внимание за сто метров до стрельбища, на чем фокусируюсь, на какие 3-4 момента надо обратить внимание во время изготовки и так далее. Я убежден, что концентрация на своих действиях должна быть основой при подготовке к гонке – прежде всего, психологической. А не так, мол, "было бы классно, если бы я побежала первой после "лежки". Нет. Только концентрация на своих действиях. Это очень сложно сделать, как сложно и держать концентрацию во время всех пяти выстрелов на протяжении 20-30 секунд. Четкий, продуманный алгоритм своих действий с первого метра до последнего – только это может принести успех. Надо настраиваться на осознанные действия на дистанции.
КОГДА ЧЕТЫРЕ ВМЕСТО ПЯТИ И ЧУЖАЯ ВИНТОВКА
– Это такая творческая тренерская работа – создать нужное давление, создать эти "вкусняшки", которые позволили бы вывести человека из психологического равновесия, чтобы, если это случится в реальной гонке, девушки работали без стресса, – пояснил Ростовцев. – Мы регулярно такое делали, когда работали с командой. Вот, смотрите: все в принципе понимают, как надо действовать на стрельбище, согласно правилам, когда происходит какая-то нештатная ситуация. Надо обязательно сделать пять выстрелов. И вот, например, идет спокойная тренировка. Я пришел пораньше, вынул по одному патрону из последнего магазина у четверых и стал снимать работу на камеру. Спортсменки пришли на последний рубеж, четыре стреляют, пятый – нет. Был, конечно, смех вечером, когда смотрели запись. Но отреагировали все по-разному: кто начинал магазин вынимать, кто подошел и сказал – запишите мне ноль, я бы и пятый попала.
А в этой ситуации надо было просто достать пятый патрон, зарядить его и стрельнуть. И не заморачиваться, почему у тебя нет пятого в этом магазине. И таких "примочек" в нашем тренировочном процессе было достаточно много. Ведь психологическая готовность проявляется в том числе и в этом – происходит какая-то нештатная ситуация, нужно, чтобы спортсмены действовали в рамках правил и правильно. Такая психологическая подготовка возможна в тренировочном процессе, это можно моделировать.
– Если нештатные ситуации становятся обычными, случись что в гонке – это воспринимается как нечто уже знакомое и отработанное?
– И таких ситуаций может быть очень-очень много. Например, бывает, что спортсмены берут запасную винтовку – что-то, скажем, случилось, – и это автоматически означает, что гонка закончена, все промажет – винтовка ведь не своя, она не подогнана. А вы знаете, что Шумилова бежала в олимпийской эстафете в Сочи не со своей ложей? Она свою сломала в спринте. У нас перед каждым этапом Кубка мира девочки пристреливали нашу запасную винтовку. Они ее знали от и до, хотя она была не как родная, конечно. Но любая из них могла в нужный момент воспользоваться ей и знала, какую поправку – пару щелчков туда-сюда – надо сделать.
Под Зайцеву и Вилухину она была пристреляна, Глазыриной три щелчка, Романовой два, Богалий тоже два. Был у нас случай в Нове-Место, когда мы решили провести тренировку запасной винтовкой, так Богалий с Вилухиной стреляли по восемь рубежей и сделали из 16 рубежей на двоих один штраф. Хорошо, что у нас не было ситуаций, когда мы прибегали к использованию запасной винтовки. Но мы были к этому готовы! И когда Шумилова сломала свою ложу в Сочи, мы взяли запасную, и она отстреляла – из пяти, из пяти. Вот в этом и должна быть психологическая уверенность, она именно так и воспитывается. Надо привыкнуть к работе в нештатных ситуациях, а это уже – поле творчества тренера – спрогнозировать, придумать, подвести к ним спортсменок.
– Но у всех разная нервная система? К примеру, Акимова и Старых – очень разные с точки зрения психологии спортсменки.
– У каждого какие-то свои качества заложены природой. Но с качествами можно работать и можно значительно улучшить свои показатели. У нас в этом году Акимова добавила хорошо, считается надежной спортсменкой, а Старых вернулась на хорошем уровне – в принципе, нам бы еще одну спортсменку такого уровня – и, думаю, мы сможем бороться на Олимпийских играх, в том числе и в женской эстафете. Ведь посмотрите, ни в одной женской команде сейчас, кроме сборной Германии, нет надежных четырех девушек.
ШИПУЛИН – ОТВЕТСТВЕННЫЙ, ФУРКАД – НЕ ЖЕЛЕЗНЫЙ
Экс-главный тренер сборной России Валерий Польховский отметил, что психологическую подготовку можно серьезно корректировать.
– В стрелковой части, конечно, у Шипулина есть особенности. Он очень ответственный человек, много переживает. Мера ответственности, которую Антон взял на себя, уйдя на подготовку в своей группе, велика. Некоторые его травили за то, что он работал отдельно. И в последний момент Шипулин психологически не выдерживал, принимал решения, несколько неадекватные ситуации. Но это вещи поправимые. После этого чемпионата, думаю, он понял, что Фуркада можно побеждать. Задача тренерского штаба – найти подход, поговорить с Антоном. Если не может тренерский штаб, надо кого-то приглашать. Никто не говорит, что с психологом надо работать каждый день, но получить консультации, чтобы научить правильно действовать в той или иной ситуации.
– Акимовой возможно серьезно прибавить в плане уверенности в себе?
– То, что Акимова упала в эстафете на чемпионате мира, говорит о том, что человек пробежал гонку пару раз еще до старта, ночью... Сейчас, думаю, нужно, чтобы кто-то ей помог с психологическим настроем. Конечно, психолог не будет бежать вместо спортсмена, не будет стрелять и даже находиться рядом не будет. Но он научит делать правильные шаги. Одним это дано – говорят "человек без нервов". Но это не так, нервы есть у всех. Посмотрите на Фуркада – если в начале чемпионата он был уверен, просто получал удовольствие, делал, что хотел. Когда он подустал, начал совершать ошибки, это проявилось даже на последнем рубеже последней гонки. Он тоже не железный! У всех есть шанс решить вопросы работы на рубеже. Было бы желание.
В ЧЕМ ПРОГРЕСС ШИПУЛИНА?
Конечно, вопрос психологической готовности – очень и очень индивидуальная вещь. И это подчеркнул спортивный психолог Владимир Сафонов.
– На таком уровне у спортсменов неплохие нервные системы, уравновешенные процессы возбуждения и торможения. Другое дело, что у каждого свой индивидуальный уровень активации этой нервной системы. А выполнение любой деятельности на уровне максимума функциональных возможностей требует контроля. Чтобы на максимуме выполнять, нужна дополнительная стимуляция в виде эмоций. При превышении индивидуального уровня эмоциональности люди теряют способность себя контролировать. В частности, это можно было наблюдать во взаимодействии Шипулина и Фуркада, когда они друг друга "пасли" на рубежах, один отслеживал другого, и это оказывало влияние на его результативность.
– Почему за последние несколько десятков лет скорости в биатлоне выросли серьезно, а средний процент точной стрельбы остался прежним?
– В голове формируется отношение к тому, что человек ожидает. Те 20 точных выстрелов с пристрелки, которые тренеры требуют от российской команды, – это внешняя мотивация отстрелять в гонке так же. А внутренняя мотивация постоянно сдерживает: "А что, если не получится?" И это страх совершения ошибки. А Фуркад не боится промахиваться. Была Магдалена Нойнер – она могла сделать 3-4 промаха и выиграть гонку, говорила, что у нее нет тренера по стрельбе, но есть психолог. Считаю, что главное достижение Шипулина в этом году то, что они с тренером по стрельбе нарабатывают – преодоление страха не закрыть мишень.
– Почему многие иностранные спортсмены ведут себя на дистанции и на стрельбище более расслаблено, чем россияне?
– В нашей же ментальности главный принцип – "ты должен". И Шипулин правильно сказал в прошлом сезоне, что европейские биатлонисты получают удовольствие от гонок, а "мы пашем, мы должны". Здесь внешняя мотивация "ты обязан показывать результат, иначе выгонят из команды", а внутренняя – "хочу, желаю". Я каждому говорю – внутри тебя есть два "я". Первое – твое сознание, которое подчиняется внешней мотивации: ты представитель России, член сборной, ты обязан показывать результат. Второе – внутренняя мотивация, она все время сомневается в том, что ты сможешь это сделать. Надо учиться вести диалог с самим собой и находить консенсус.
– Но многие отмечают прогресс Шипулина в психологической подготовке по сравнению с прошлым сезоном.
– Ровно год назад после чемпионата мира Шипулин встал по стойке смирно и просил прощения у всей страны. В этом году после четвертого места он говорил о том, что доволен своим результатом. Добавлял, что было бы круто, если бы попал на один выстрел больше, но ведь год назад он говорил "если бы я не промазал, был бы первым". Очень здорово, что он работает с Андреем Гербуловым. И, считаю, что с ним персонально работает психолог – и это тоже здорово!
ПСИХОЛОГ ДЛЯ СЛАБАКОВ?
– Особенность нашей ментальности, – подчеркнул Сафонов, – "психолог нужен слабакам"! Но в действительности тот спортсмен, который поднимается до того, чтобы обратиться к психологу, показывает свою силу, а не слабость. Он показывает, что он готов говорить о своих слабостях, работать над ними. И это здорово!
– Почему спортсмены осторожно относятся к вопросу приглашения психолога?
– Спортсмен должен созреть для этого. Когда ко мне обращаются третьи лица с просьбой поработать со спортсменом, я прошу: пусть человек позвонит сам. Спортсмену для продуктивной работы нужно преодолеть внутренние "тормоза", вот это ощущение "что я, слабак что ли, чтобы обращаться к психологу". Психологи не лечат, они помогают разобраться с тем, что творится в голове. Если у вас есть ряд неразрешенный проблем, которые возвращаются раз за разом, то у спортсменов это все происходит гораздо острее. К примеру, вы знаете, что у Оле Эйнара Бьорндалена два психолога? Один помогает разобраться ему с жизненными вопросами, другой – только по спортивной части. И оплачивает их работу не биатлонная федерация, а он сам из личного кармана. И результаты такой работы с психологом, похоже, недооценить сложно. Бьорндалену – 43, и он до сих пор выигрывает медали на чемпионатах мира.
